В.Н. Челомей. Часть II

                      Владимир Николаевич Челомей.  Часть II

До конца 80-х на вооружении ВМФ СССР находилась уникальная система глобального наблюдения и целеуказания для крылатых ракет «Гранит» - МКРЦ «Легенда». Велись работы и над кораблями многоразового использования «ТКС», «МП-1», «М-12», «Р-1» и «Р-2» «ЛКС». Идеи, которые были заложены еще в 60-х годах Челомеем, нашли отражение в новейшем американском беспилотном космическом аппарате многоразового использования X-37.

Под руководством В.Н. Челомея был разработан ракетоноситель тяжелого класса УР-500, более известный широкой публике под названием «Протон», который до сих пор, не смотря на то, что был создан в 60-х годах, вот уже более 40 лет остается одной из наиболее востребованных ракетоносителей во всем мире.

          Тактико-технические характеристики Протон-М

Количество ступеней........................3 — 4 (здесь и далее для «Протон-М» третьей фазы модификации)
Длина........................58,2 м    
Стартовая масса........................705 т
Вид топлива........................НДМГ + АТ
Масса полезной нагрузки
 — на НОО........................23 тонны
 — на ГПО........................6,35 т (с РБ «Бриз-М»)
 — на ГСО........................до 3,7 т (с РБ «Бриз-М»)

История запусков

Места запуска........................Байконур
Число запусков........................411 (на 9.06.2016)
 — успешных........................364
 — неудачных........................27
 — частично неудачных20
Первый запуск........................16.07.1965
Последний запуск........................9.06.2016
Всего произведено........................410

Первая ступень («Протон-М» 3-й фазы)

Длина........................21,18 м
Диаметр........................7,4 м
Сухая масса........................30,6 т
Стартовая масса........................458,9 т
Маршевые двигатели........................6 × ЖРД РД-276
Тяга........................10026 кН (зем.)
Удельный импульс........................288 с
Время работы........................121 с

Вторая ступень («Протон-М» 3-й фазы)

Длина........................17,05 м
Диаметр........................4,1 м
Сухая масса........................11 т
Стартовая масса........................168,3 т
Маршевый двигатель........................ЖРД РД-0210 (3 шт.) и РД-0211 (1 шт.)
Тяга........................2400 кН
Удельный импульс........................320 с
Время работы........................215 с

Третья ступень («Протон-М» 3-й фазы)

Сухая масса........................3,5 т
Стартовая масса........................46,562 т
Маршевый двигатель........................ЖРД РД-0213
Рулевой двигатель........................ЖРД РД-0214
Тяга........................583 кН (маршевый) (31 кН (рулевой))
Удельный импульс........................325 с
Время работы........................239 с

В период лунной программы СССР, в ОКБ-52 разрабатывалась ракета УР-700, которая превосходила бы по своим характеристикам американский «Сатурн-5».

В.Н. Челомей изобрел уникальный способ ампулизации ракет, использующих токсичное жидкое топливо, в результате чего такие ракеты могут десятилетиями храниться в пусковых контейнерах (ТПК) в заправленном состоянии, готовые к пуску. Созданная В.Н. Челомеем МБР УР-100 стала самой массовой советской баллистической ракетой РВСН, обеспечившей в 70-х годах ядерный паритет с США. Некоторые ее модификации до сих пор стоят на боевом дежурстве.

Пуск МБР УР-100Н УТТХ  

Весьма часто в печати и в документальных фильмах звучат разговоры о том, что Челомей добился такого успеха благодаря тому, что у него в КБ работал сын Н.С. Хрущева,  Сергей Никитич Хрущев. Бытует мнение, что «Челомей сразу забрал к себе в КБ молодого специалиста С.Н. Хрущева». Это  весьма однобокая точка зрения. В.Н. Челомей не сделал ровным счетом ничего для того, чтобы найти такого «удачного» сотрудника. На самом деле, С.Н. Хрущева сосватал Челомею Лев Иванович Ткачев – знаменитый разработчик гироскопов, применяемых в системах наведения, ориентации и стабилизации летательных аппаратов. Челомей предлагал ему работать у себя, а тот привел Сергея Никитича Хрущева к Челомею.

Не будем говорить, что Владимир Николаевич не понимал, что может сулить наличие в КБ такого сотрудника, и в складывающихся жестких условиях конкуренции между КБ, занимавшихся сходными проблемами, он воспользовался случаем. Хотя, по воспоминаниям дочери В.Н. Челомея Евгении Талызиной, Владимир Николаевич неоднократно дома сетовал, что не знает, чего больше принесло принятие на работу сына вождя партии – выгоды или хлопот. О том же самом говорит и Сергей Никитич в своих воспоминаниях, которые запечатлены в нескольких документальных фильмах.  Сама по себе идея приписать В.Н. Челомею возможность по своему усмотрению «забрать к себе» сына главы государства представляется достаточно нелепой. Н. С. Хрущев, по воспоминаниям С.Н. Хрущева, мог совершенно спокойно открыть для своего сына собственное КБ, назначив его генеральным конструктором. Но этого не хотел сам Сергей Никитич.  

Никита Сергеевич же предлагал ему идти работать в КБ к академику Пилюгину, являвшемуся соратником С.П. Королева по ОКБ-1(ЦКБЭМ, НПО «Энергия», ныне РКК «Энергия»). С.Н. Хрущев описывал в воспоминаниях сцену разговора с отцом на счет работы у Челомея. Н.С Хрущев сказал: «Я спрашивал о тебе Калмыкова, он советует идти к Пилюгину. Собирался позвонить туда. А впрочем, поступай как знаешь. Тебе жить». Хрущев младший выбрал работу у Челомея и до 1968 года работал на должности одного из заместителей Челомея.

Владимир Николаевич Челомей был человеком очень не равнодушным к признанию своей деятельности. И судя по его описанию, он не гнался за наградами или чинами, деньгами или привилегиями, но очень неравнодушен был к ощущению признания своей нужности.  Он был интеллигентом, артистичным и образованным человеком, но он не был тонким, искушенным дипломатом. Обладая вспыльчивым характером, что весьма часто встречается у творческих натур с очень развитым, постоянно кипящим от идей умом, Владимир Николаевич, обладавший очень острым чувством справедливости, не всегда мог смолчать, выразить показное согласие, нарочито хитрить или выстраивать многоходовые интриги. Он скорее был прям в суждениях и действиях, что нередко выходило ему боком. Через некоторое время работы у него С.Н. Хрущева, последний был представлен по инициативе Владимира Николаевича, к званию Героя Социалистического Труда. Причем Никита Сергеевич, узнал об этом факте лишь после того, как Л.И. Брежнев вручил Сергею Хрущеву и другим товарищам награды в Кремле. Дома, по словам Сергея Хрущева, Никита Сергеевич поздравил его с наградой и даже выпил по этому поводу рюмку коньяка. Но через некоторое время, приехав в КБ к Челомею, устроил им обоим «разнос» за то, что выставили его в нехорошем свете, ибо все уверены, что именно он посодействовал награждению сына. Эта незатейливая «дипломатия» стоила Челомею многих неприятных минут криков и нелестных высказываний от главы государства. О том же говорит в своих воспоминаниях и сотрудник ГКНПЦ им. Хруничева (ранее ОКБ-23, ЦКБМФ, КБ «Салют») Е.С. Кулага в воспоминаниях, посвященных 50-летию ГКНПЦ им. Хруничева. Вот выдержка из его воспоминаний: «В настоящее время Российское космическое агентство выдало нам задание на разработку ракеты-носителя «Ангара».

Это средняя ракета между «Протоном» и «Энергией». Но если бы нам в свое время дали возможность осуществить проект УР-530, то не нужно было бы разрабатывать утопическую «Энергию». И боевые ракеты СС-19, снятые с боевого дежурства, мы только сейчас начинаем модифицировать в ракету-носитель малого класса «Рокот» для запуска мелких спутников. Все это делается с задержкой на четверть века. Насколько далеко смотрел Челомей! Сколько загублено его прекрасных идей из-за его  характера. Благодаря своей нетерпимости и чрезмерной переоценке своих возможностей он приобрел удивительную способность превращать своих друзей и единомышленников в своих врагов. Их набралось столько у него на всех уровнях, что все они вместе так и не дали ему развернуться в космосе в полную силу. Но он и в таких условиях сделал немало».

 Да, многие люди, знавшие хорошо Владимира Николаевича Челомея, говорили о его весьма не простом характере. О его амбициозности, нетерпимости, иногда резкости или даже несправедливой жесткости. В том числе об этом говорит и его дочь Евгения Талызина. По ее словам «Он никогда не стремился, чтобы его любили окружающие. В том числе и дома».  Но опять, не занимаясь критикой чужих личных, часто далеких от объективности, отношений к Владимиру Николаевичу, просто подумаем, мог ли вообще человек, лишенный определенной степени честолюбия, амбициозности, определенной степени самоуверенности, оказаться на месте любого из Генеральных Конструкторов в области ракетостроения?  Конечно же, нет. Любой человек, обладая подобными качествами, в определенных условиях, может чрезмерно проявить свои черты, а чрезмерность - это всегда негативный результат.  Между тем условия, в которых приходилось работать и творить подобным людям, весьма и весьма жесткие, если не сказать жестокие. Проблема всегда в том, как сам человек относится к тому, о ком он говорит. Если негативно, то в качестве примеров будут припоминаться его отрицательные стороны, создавая соответствующий образ.  Подобной же чрезмерностью является достаточно часто упоминаемый «как бы вскользь», но нигде и ни кем не подтвержденный факт того, как Челомей в русле закулисной войны с Д.Ф. Устиновым, якобы продержал его несколько часов в своей приемной. Сложно сейчас сказать, что именно явилось основанием этого утверждения, но весьма сложно себе представить, чтобы Генеральный Конструктор одного из множества КБ военной тематики мог позволить себе держать в приемной Председателя Совета Министров или Министра Обороны – должности, которые занимал Дмитрий Федорович Устинов в те времена. Учитывая отношение последнего, такая выходка стала бы последней в карьере Челомея, если бы этот случай произошел после 1964 года, и не сошла бы с рук просто так, даже учитывая покровительство до 1964 года Хрущева. Однако нигде нет никаких указаний на то, когда это было. Скорее всего, это чрезмерно раздутые слухи.

Своих сотрудников В.Н Челомей ценил очень высоко. Его ближайшие помощники, прежде чем стать таковыми, проходили одному Челомею понятные проверки на надежность. Некоторые, по их собственным словам, сначала даже думали, что чем-то провинились, отвечая на не совсем понятные им вопросы Генерального. Однако на следующий день могли неожиданно получить извещение о переводе на вышестоящую должность или стать его личным помощником по тому или иному вопросу.

Сотрудник НПО «Машиностроения» Г.Я. Глоба вспоминает историю, когда после одного из неудачных пусков при создании КР «Аметист», он взял оставшиеся от ракеты после взрыва сопла и распилил их для проведения определенного эксперимента, чтобы прояснить причину неудачи. Наутро за ними в бригаду пришел зам главного конструктора Е.В. Ворожбиев, чтобы показать их Генеральному. Узнав, что сопла порезаны, он пришел в бешенство и повез Г.Я. Глобу к Челомею, чтобы предъявить виновника для объяснений. Глоба объяснил Челомею, что разрезать сопла потребовалось для определения уноса солидированного графита, разницы между теоретическим и практическим контуром сопла и оптимизации его длины и конусности. Челомей доброжелательно его выслушал, задал несколько вопросов и неожиданно спросил у Ворожбиева сколько получает его сотрудник? Когда В.Я Глоба вернулся на территорию предприятия, на него уже был готов приказ о переводе на вышестоящую должность старшего инженера с увеличением оклада.

 Владимир Николаевич всегда старался помочь сотрудникам в тяжелых ситуациях, выбивал им квартиры, обеспечивал лечение им и их родственникам в самых хороших больницах, если это требовалось, не стесняясь пускать в ход все свои личные, а порой и государственные связи.

 В каком бы свете ни выставляли В.Н. Челомея его недоброжелатели или завистники, о человеке принято судить по его делам и поступкам. А в области противокорабельных крылатых ракет В.Н. Челомей сделал несколько изобретений, которые определили основные пути развития этой области не только в нашей стране, но и во всем мире. И не только в области крылатых ракет! Ему принадлежит изобретение ТПК – транспортно пускового контейнера для ракет. Ему принадлежит изобретение раскладывающегося в полете крыла ракет, благодаря которому КР могли помещаться в достаточно компактные контейнеры для размещения на подводных лодках. Он применил и отработал для КР старт из-под воды.

Сейчас пусковые контейнеры и раскладывающееся крыло применяются практически везде, где применяются ракеты.

Естественно, что подобные успехи не могли не вызвать если не зависти, то во всяком случае противодействия со стороны прямых конкурентов. Прямыми конкурентами В.Н. Челомея безусловно были ОКБ-1 С.П. Королева и ОКБ-586 Михаила Кузьмича Янгеля.

В те времена конструкторы существовали в очень жесткой борьбе за право получить госзаказ. Это понятно. Ракетостроение, что во времена Хрущева, что во времена Брежнева, получало практически всегда все, что требовалось для выполнения заказа. Денег не жалели. В шутку говорили, что если потребуется отдать ракетчикам коней с Большого Театра, то и их отдадут. Но, соответственно, и спрашивали по полной программе.

 Между Челомеем и Янгелем, Челомеем и Королевым не было таких непримиримых конфликтов, как например, между Королевым и Янгелем или Королевым и Валентином Петровичем Глушко – конструктором ракетных двигателей.

Была конкуренция, критика, отстаивание, лоббирование, порой жесткое, своих интересов, но не было открытой вражды или ненависти, неуважения. Непримиримая вражда возникала там, где конфликт задевал личные отношения. Глушко и Королев будучи изначально друзьями рассорились на почве противоположных взглядов относительно топлива для ракет. И отказ от работ над лунной ракетой Н-1, и создание Глушко двигателей для ракет Челомея и Янгеля Королев воспринял как предательство. Янгель с Королевым тоже поссорились на личной почве. Равно как Устинов ненавидел Челомея, а Челомей, видимо, испытывал не менее «теплые» чувства к Устинову, поскольку они оба задевали личные амбиции каждого. Это парадоксальная ситуация, когда изначально люди скорее всего не испытывали друг к другу негатива, оба были умными, образованными людьми, но в силу стечения множества фактов стали непримиримыми врагами. Второй этап «непростых времен» для Владимира Николаевича настал после смещения Н.С. Хрущева. Его КБ подверглось давлению как со стороны власти, в лице Д.Ф. Устинова, так и со стороны Королева, достаточно жестко лоббировавшего космические программы. Сторонниками же Челомея, людьми, которые его часто поддерживали, не смотря на давление, были Министр Обороны маршал А.А. Гречко, Адмирал Флота Советского Союза С.Г. Горшков, министр авиационной промышленности П. В. Дементьев, академики А.А. Расплетин, М.В. Келдыш, С.А. Христианович и многие другие. Благодаря жесткому лоббированию своих интересов со стороны Королева, КБ Челомея фактически вытеснили из «лунной программы». Челомей предлагал ракету УР-700, которая по расчетным характеристикам превосходила бы американский «Сатурна-5» и, что самое главное, она могла быть создана на базе уже испытанных блоков и частей ракет УР-500 и УР-200, в то время как Королевская Н-1 создавалась с нуля. В данном случае Королев совершил ошибку, и эта ракета была изначально практически обречена на неудачу. Челомей, предвидя это в силу более глубокого академического знания, высказывал свое мнение на тему «тупиковости» проекта " Н-1 ", но его фактически не хотели слышать.

Королев, а после его смерти в 1966 году Мишин добились того, что КБ Челомея лишилось работ по космическому аппарату для пилотируемого облета Луны. А вот мнение Александра Шехояна – заместителя главного инженера по испытаниям ЦКБ Машиностроения (ныне НПО «Машиностроения»): «Если бы не сняли Хрущева в 1964 году и не зарубили 700-сотку, мы были бы первыми на Луне».

Провал пилотируемой лунной программы СССР лишь усилил плохие отношения между Устиновым и Челомеем. Устинов поддержал Королева, а Королев и Мишин не смогли реализовать задуманные планы. И Устинов прекрасно понимал, что тоже совершил ошибку, и что именно Челомей был прав. Сейчас, конечно, не правильно было бы утверждать, что если бы правительство поддержало В.Н. Челомея с ракетой УР-700, с его спускаемым лунным модулем, то СССР оказался бы на Луне первым. История, как известно, не терпит сослагательного наклонения.

Неизвестно успели бы Челомей и его соратники довести весь комплекс до состояния приемлемой надежности раньше американцев или нет. Но это уже не столь важно. Потерю лунной программы Владимир Николаевич переживал в гораздо меньшей степени, чем, например, историю с «Алмазами», в которой Д.Ф. Устинов, можно сказать, «отыгрался» за свой провал в лунной программе руками других людей. Челомей прекрасно понимал, что «лунное ралли» между СССР и США это исключительно дело политиков, соревнование капитализма с социализмом. Было понятно, что никакого развития эта программа не получит ни у нас, ни в США. Человечество не было готово к масштабному освоению других планет. А вот долгоживущие на орбите пилотируемые станции представлялись гораздо более практичным и реализуемым проектом, который мог бы принести реальную пользу и военным, и гражданским отраслям. Точно так же, Челомей не поддерживал идею создания в СССР только корабля многоразового использования «Буран», который создавался исходялишь из идей «у нас должен быть такой же, но больше и лучше». Программа «Space Shuttle» тоже, как мы видим сегодня, не нашла длительного применения, в то время, как орбитальные станции возникли раньше и продолжают существовать и сейчас. С точки зрения В.Н. Челомея, гораздо более практичными были бы легкие космические аппараты многоразового использования в связке с орбитальными станциями, которые он предлагал делать параллельно с «Бураном». Совершенно созвучна с идеей Челомея работа Г.Е. Лозино-Лозинского, создавшего «Буран», но параллельно вынашивавшего идею орбитального самолета по программе «Спираль», которая фактически продолжила идеи Челомея. «Буран» и «Шаттл» - это фактически были   большегрузные самосвалы, которые использовались для поездки «на природу за город».  Вывести спутники на орбиту можно было ракетой. Зачем поднимать туда  «Шаттл», внутри которого размещен спутник? А возить грузы на МКС такими объемами, которые располагали оба многоразовых корабля, было не нужно. Они опередили время, под эти корабли не было четких планов. А вот более мелкие корабли типа «ТКС», «ЛКС» или «ЭПОС» могли бы более эффективно и дешево работать и на гражданский, и на военный космос.

И то, что Владимир Николаевич был тогда опять, в который уже раз, прав, говорит факт развитие США новой программы кораблей многоразового использования  Х-37 и Space-Dragon».

Долговременная Орбитальная Станция «Алмаз» в демонстрационном зале НПО «Машиностроения» 

С 1964 года Владимир Николаевич работал в постоянно ужесточавшихся условиях внешнего давления. Кроме естественной конкуренции между конструкторами, на него постоянно оказывалось давление с разных сторон, инициатором и умелым организатором которых был Д.Ф. Устинов. Он явно ненавидел Челомея и любыми способами пытался создать ему дополнительные трудности. Это очень печальный факт, потому что и Устинов, и Челомей сделали для страны в свое время очень много, а результат их отношений нанес большой ущерб государству. Зампред ВПК Н.Н. Детинов, который хорошо знал и Д.Ф. Устинова и В.Н. Челомея, вспоминал, что нежелание заискивать, уговаривать вышестоящих чиновников не позволила разрешиться конфликту между ними.

С одной стороны, можно очень хорошо понять Владимира Николаевича. С другой стороны,  у Д.Ф. Устинова не было «любимчиков». И Королев, и Янгель по-своему получали нагоняи от Министра Обороны Устинова. Василий Павлович Мишин в своих воспоминаниях жалуется, что Устинова во многих аспектах не устраивала деятельность Королева.

По сохранившимся воспоминаниям Д.Ф. Устинов говорил, что конструкторов у него в стране трое – Королев, Янгель, Челомей; а вот ученый только один – Челомей. То есть он ценил деятельность и возможности В.Н. Челомея, но парадокс в том, что их личные качества и особенности характера так и не позволили создать нормальные  отношения. Как уже было сказано, неразрешимые проблемы между людьми - всегда есть следствие проявления личных качеств людей, участвующих в конфликте. Возможно, парадокс в том, что при наличии артистизма и потрясающего обаяния в общении, В.Н. Челомею не хватало должного уровня дипломатии в общении с теми, кто ему был активно не приятен.   

Несмотря на это Владимир Николаевич всю свою жизнь был максимально предан работе. Многие удивлялись, как мало он спал. Он часто работал по ночам; он успевал кроме непосредственной работы прочитывать огромное количество книг, которые ему практически ежедневно доставляли из технических и научных библиотек; он постоянно был в курсе зарубежных трендов, читая иностранную прессу. Он был очень требователен. И чем ближе он допускал к себе человека, тем больше он с него в итоге спрашивал. Такая удивительная работоспособность, несомненно, достигалась высочайшей концентрацией на том, что он делал. Это позволяло ему иметь очень плотный график, делая полезной каждую минуту. Того же он требовал и от своих сотрудников. Он мог накричать, мог пригрозить увольнением и даже демонстративно затребовать приказ на увольнение. Но потом, как правило, он складывал такие приказы к себе в отдельный ящик и никогда к ним не возвращался. Он ценил своих сотрудников и считал, что увольнение, при условии, что сотрудник уже принят к нему на работу, то есть прошел определенный отбор, - это не эффективный метод. Многие отзывались о нем, как о сложном в отношениях человеке.  Один из заместителей Владимира Николаевича Д.А. Минасбеков, проработавший с ним 23 года, вспоминая о нем, говорит, что, прежде всего, хотел бы назвать его Великий Конструктор. Именно так, в два слова с двух заглавных букв, потому что по его мнению ни в ракетно-космической технике, ни в авиации не было человека, который столько сделал для оборонной промышленности и Вооруженных сил страны. Во-вторых, он отзывается о нем как о сложном и тяжелом в повседневной жизни человеке. И речь тут даже не о требовательности. По словам Д.А. Мисанбекова, иногда после разговоров с Генеральным, хотелось бежать куда глаза глядят. Владимир Николаевич умел говорить обидные слова. И они были тем обиднее, что он умел без крепких выражений объяснить человеку, что он «не состоялся в этой жизни».  Или другой пример. Как-то в пятницу вечером В.Н. Челомей обратился к М. И. Лифшицу с просьбой выяснить возможность установки на предприятии ЗАС связи (зашифрованная связь).

М.И. Лифшиц, понимая, что рабочий день заканчивается, сказал, что с утра в понедельник свяжется с генералом Стаценко – командиром части связистов. Войдя в приемную, Владимир Николаевич попросил секретаря связать его со Стаценко. Через минуту генерал был на линии. Поговорив с ним о делах, он, как бы между прочим, спросил о возможности установки ЗАС связи, на что получил положительный ответ. Закончив разговор, Владимир Николаевич обратился к М. И. Лифшицу: «Вот видишь, Михаил Ильич, а ты отложил на понедельник. Разучился работать».  

Несомненно, что как личность Владимир Михайлович был полон противоречий и парадоксов. Никто не отрицает, что с ним было не просто, но если мы рассмотрим биографии и личные качества других Генеральных, хотя бы из той же самой области ракетостроения, то увидим, что со всеми было «непросто». Однако же, было немало людей, с которыми у Владимира Николаевича были не просто хорошие, но теплые дружеские отношения. Все зависит от уникальных качеств каждого человека. В своих воспоминаниях, дочь В.Н. Челомея Евгения Талызина говорит: «Его раздражало, когда он приносил проект Устинову или другим руководителям, а ему начинали говорить, что, по их мнению, надо в проекте поменять». «Господи, откуда они знают как надо?» - возмущался Владимир Николаевич. - «Я знаю как надо!». С другой стороны, можно привести в пример С.П. Королева, который мог и согласиться лишний раз, даже будучи не согласным, и театрально спросить у высшего руководства «нужного совета» и при его прямоте и упрямстве постараться уговорить.

 Во времена развала СССР, после снятия многих грифов секретности в печати на волне времени появилось довольно много критики в адрес «всего, что было до». В том числе и в отношении ВПК, хотя, «все, что было до» - это есть причина нашего «сегодня» и критикуя других, мы, так или иначе, критикуем и себя.  В свое время, Карел Чапек сказал: «Критика - это когда критик говорит автору что не правильно, и как сделал бы критик, если бы он умел».

Наиболее мощными критиками ракетно-космической отрасли в постсоветское время были Г.В. Кисунько, В.Н. Бугайский, Л.Л. Селяков. Критикуя в целом каждый свое, все трое подвергают жесткой критике и В.Н. Челомея. Действительно, эти люди никогда не имели уважительного отношения к В.Н Челомею и ранее, а при желании критиковать, повод всегда находится. Вопрос всегда в том, как подать тот или иной факт, как, например, появление в ОКБ-52 Сергея Хрущева или расформирование КБ Мясищева и передачу его мощностей в качестве филиала в ОКБ-52 Челомея. Все зависит от того, как автор смотрит на тот или иной факт.

Но есть и другие факты. Например, факт того, что за все время испытаний изделий В.Н. Челомея ни разу не было катастроф. Были неудачные пуски, были поломки, отказы, но ни разу не гибли люди. Факт в том, что Ракеты УР-100 до сих пор стоят на вооружении стратегических ядерных сил, в том, что все наши подводные лодки, которые вооружены крылатыми ракетами для борьбы с авианосцами, вооружены ракетами, которые сделал В.Н. Челомей или его последователи. Именно он, впервые предложил идею разделяющихся боеголовок, но только реализовали ее первыми США.

Его ракетами вооружены почти все крупные надводные корабли ВМФ России и береговые противокорабельные комплексы. Факт в том, что ракета носитель «Протон» остается одной из самых мощных и востребованных ракет в мире, а международная космическая станция (МКС) содержит модуль «Звезда», который создан на основе станции «Алмаз»,  сконструированной КБ Челомея.

 Интересным, парадоксальным является факт, что 20 марта 1986 года через два года после смерти Владимира Николаевича Челомея в Государственном реестре научных открытий СССР была зафиксировано новое открытие за номером 314 с наименованием «Явление аномально высокого прироста тяги в газовом эжекционном процессе с пульсирующей активной струей». Авторы И.О. Кудрин и А.В. Квасников являются членами авторского коллектива В.Н. Челомея, который за несколько лет до открытия, уже фактически, предвидел то, что рано или поздно оно состоится. И сейчас очень отрадно сознавать, что коллектив, созданный Владимиром Николаевичем Челомеем, и после его ухода из жизни, не сбавляя темпов продолжал трудиться. Под руководством ближайшего соратника В.Н. Челомея, Герберта Александровича Ефремова, который был на посту Генерального конструктора НПО «Машиностроения» с 1989 по 2007 год, предприятие преодолело тяжелейший кризис после развала СССР.

Ныне, под руководством Александра Георгиевича Леонова, с 1975 года работавшего с В.Н. Челомеем и продолжающем достойно нести его традиции, коллектив НПО «Машиностроения» остается одним из передовых и мощнейших предприятий ракетной отрасли России и мира.

 «….Мы в США постоянно уделяли

Особое внимание работам конструкторского бюро В.Н. Челомея из-за его нестандартных и эффективных решений….»

Уильям Джеймс Перри. Министр Обороны США 1994-1997 гг.

Умер Владимир Николаевич от сердечного приступа в больнице, куда попал с переломом ноги. Утром 8 декабря 1984 года он позвонил жене и сказал: «Я такое придумал! Я такое придумал!..» Это были последние слова великого конструктора.

Похоронен В.Н. Челомей на Новодевичьем кладбище г. Москвы.

                                                                        Медали имени В.Н. Челомея

      Начало читайте на сайте : Для Продвинутых – Полководцы – В.Н. Челомей.  Часть I