От матроса до адмирала: первый русский адмирал

                                  Наум Акимович Сенявин

За долгую и многотрудную историю русского флота под славным Андреевским флагом служили целые плеяды адмиралов. Кто-то стоял на шканцах своего флагмана и, не замечая рыщущую рядом смерть, вел свою эскадру к победе, кто-то не дожил, чтобы увидеть плоды своих ратных дел. Были адмиралы-кораблестроители и ученые, чьи заслуги неоценимы, хоть они и не пропахли пороховым дымом выигранных сражений. Были, разумеется, и береговые, кабинетные флотоводцы, получившие столь высокое звание благодаря правильному происхождению и протекции. Они видели море со столичной набережной, и вред, нанесенный подобными деятелями военно-морским силам своей страны, приходилось, бывало, расхлебывать годами.

Были офицеры, плоды трудов которых легли в основание воинской славы последующих поколений адмиралов, но сами они оказались в тени флотоводцев, более близких к нам по шкале времени. Одним из таких военных деятелей является Наум Акимович Сенявин, гораздо менее известный широкой публике, чем его знаменитый внучатый племянник.

                                                                 В начале петровской эпохи

Точная дата рождения Наума Акимовича Сенявина не сохранилась в исторических документах, известно лишь, что родился будущий вице-адмирал в 1680 году. Его жизненный путь более-менее точно отслеживается, начиная с последних лет драматичного для России XVII столетия. Молодой и энергичный царь Петр I решил проложить для России новую колею и не щадил ни своих сил, ни чужих для достижения этой трудной цели.

Множество молодых дворян, которые были столь востребованы в те времена, привлекались к сложному процессу государственного преобразования. В 1698 г. восемнадцатилетний Наум Сенявин сделал первые шаги в военной карьере в качестве бомбардира роты Преображенского полка – уже не потешного воинства для забав юного государя, но ядра армии новой России.

Его старшие братья Иван и Ульян уже были задействованы в набиравшем обороты реформаторском механизме Петра. В числе других дворянских сыновей они оба в составе Великого посольства отправились в Европу – приобретать необходимые знания и умения.

Будущему вице-адмиралу пришлось обучаться морским и военным премудростям, не сходя с палубы корабля. В самом скором времени Петру I понадобились матросы, и Наум Сенявин стал одним из них. Так что в рядах Преображенского полка он прослужил чуть более года.
После успешного окончания Азовского похода Петр I предусмотрительно решил озаботиться о защите своих завоеваний, осознавая необходимость создания военно-морских сил на Азовском море. Война с Турцией формально пока не была окончена, и поэтому боярская дума постановила: «Морским судам быть». В Воронежском адмиралтействе и на других верфях началось строительство кораблей для будущего Азовского флота.

Кадровый вопрос решали не только за счет многочисленных приглашенных иностранцев, в первую очередь уроженцев Голландии, но и собственными силами. Не зря многие молодые дворяне, как и сам Петр Михайлов, отправились в Европу в составе Великого посольства.

Потеряв стратегически важный Азов, Порта, несмотря на свое острое желание, вернуть его не могла. В те годы этой, находящейся не в самой лучшей форме, монархии приходилось вести войну с коалицией европейских стран и Россией, объединенных общим названием Священная лига. Боевые действия для турок складывались неудачно – в сентябре 1697 года, когда русские флаги уже развевались над Азовом, империю сотряс новый удар. У Сенты, возле реки Тисы, османская армия потерпела сокрушительное поражение от австрийцев. Тысячи солдат были убиты или пленены, погиб и великий визирь, империю одолевало полное отсутствие средств, несмотря на поддержку со стороны Людовика XIV, – все эти факторы склоняли султана Мустафу II к диалогу со своими противниками.

В октябре 1698 г. в городке Карловицы начались мирные переговоры, посредником на которых выступали Англия и Голландия, объединенные под короной Вильгельма III Оранского. Россию в Карловицах представлял думный советник Прокопий Богданович Возницын, который должен был добиться от турок уступки Азова и Керчи. Переговоры протекали сложно – свою хитрую и изощренную партию играли посредники, стремясь извлечь собственный интерес. Недавние союзники по антитурецкой коалиции вели себя немногим лучше противника, желая урвать кусок пожирнее. Ни о каком согласовании позиций сторон никто и слухом не слыхивал.
Результатом энергичных усилий неутомимых посредников, не особенно стеснявшихся поддерживать турецкую позицию, стало заключение не одного, а сразу нескольких мирных договоров. Австрия, Венеция и Речь Посполитая, каждая в отдельности, подписали с Портой соглашения. Все эти государства, кто больше, кто меньше, получили значительные выгоды, закрепив солидные территориальные приобретения – особенно Австрия. В итоге Россия оказалась фактически в изоляции, и учтивые посредники заботливо стали предлагать ей принять турецкие условия мира, чтобы не воевать с османами в одиночестве.
Конечно, в таких обстоятельствах итог успешного Азовского похода был бы сведен к нулю. В столь непростых условиях глава русской делегации Возницын проявил не только дипломатический такт, но и политическую волю, заявив турецкой стороне и господам посредникам, что у «русского царя хватил сил воевать и без союзников». В конце концов между двумя странами было заключено перемирие сроком на два года, при том что Азов оставался русским.

Тем временем замыслы Петра I продолжали стремительно развиваться и эволюционировать: теперь его все больше занимала идея противостояния со Швецией с целью обеспечить надежный выход к Балтийскому морю. Для войны со столь серьезным в военном отношении противником требовалось сконцентрировать все силы и ресурсы, не отвлекаясь на другие задачи. В таких условиях с откровенно недружелюбным южным соседом должно быть не зыбкое перемирие, которое может нарушиться в любой момент по наущению «западных партнеров», а прочный мир. С такой стороной, как Османская империя, подобного состояния можно было добиться только при наличии больших батальонов и боевых кораблей. Петр I решил провести демонстрацию, которая, с одной стороны, не должна была спровоцировать Стамбул на нарушение перемирия, а с другой, – быть настолько эффектной, чтобы вдохновить турецкую сторону к более серьезному и глубокому погружению в переговорный процесс для подписания полновесного мирного договора между двумя странами.
Передислокация крупных армейских контингентов на юг могла испугать султана и его окружение и вызвать неправильную реакцию. Зато недавно построенный и укомплектованный Азовский флот как ничто иное подходил на роль дубинки, обернутой бархатом, и был способен вызвать в головах турецких дипломатов нужные цепочки причинно-следственных связей.

Петр I решил вывести свой флот в Азовское море, провести демонстрацию у Керчи и в завершение отправить в Стамбул посольство на военном корабле. Для подобной операции, вошедшей в историю как Керченский поход, были привлечены главные силы русского Азовского флота.

В июле 1699 г. эскадра в составе 10 кораблей, 6 бригантин, 2 галер и 10 более мелких боевых единиц вошла в Азовское море. Официальная причина была более чем уважительной: эскортирование 36-пушечного корабля «Крепость» под командованием капитана фон Памбурга, на борту которого находилось посольство, направляющееся для переговоров в Стамбул. Наум Сенявин состоял матросом в экипаже 42-пушечного корабля «Отворенные врата», которым под именем капитана Петра Михайлова командовал сам царь.

В конце июля 1699 г. Азовский флот подошел к Керчи, где базировалась турецкая эскадра из 4 кораблей и 6 галер. Видя удручающее неравенство сил, турецкое командование проявило похвальную сообразительность и не стало чинить препятствий к походу «Крепости» в Стамбул. К слову, появление боевого корабля еще совсем недавно полностью сухопутных «московитов» в водах, которые Османская империя давно считала внутренними, произвело эффект разорвавшейся мортирной бомбы. Он оказался многократно усилен вежливым желанием капитана фон Памбурга поприветствовать жителей Стамбула артиллерийским салютом, что привело султана в трудноописуемую ярость. В итоге замысел Петра I увенчался полным успехом: вместо ненадежного двухлетнего перемирия был заключен гораздо более прочный и основательный договор сроком на 30 лет. Руки у России на юге оказались развязанными перед стремительно надвигающейся Великой Северной войной.
                                                                                          На Балтике

Швеция оказалась сильным и недооцененным противником, а ее король Карл XII показал себя талантливым, хотя и чересчур самоуверенным полководцем. По понятным причинам в первые годы войны Россия не располагала на Балтике своими военно-морскими силами, сосредоточившись на сухопутных операциях. Как и множество других молодых дворян, находившихся на службе, Наум Сенявин оказался на северо-востоке страны, на театре военных действий.

Первоначальный шок от «нарвской конфузии» прошел, и русские войска мало-помалу начали переходить к фазе контрнаступления. Благо, главные силы шведской армии в то время находились на территории Саксонии и Польши – на свою дальнейшую беду Карл XII посчитал, что победа уже близка, и Россию после Нарвы можно смело вычеркнуть из числа активных противников.

Но Петр I вопреки ожиданиям не бросил шпаги – первые неудачи лишь приумножили его энергию. Отступившие от Нарвы полки спешно перевооружались и доукомплектовались, в дополнение к ним формировались новые части. Из реквизированной в монастырях и церквях колокольной меди отливались орудия и мортиры. В последнем деле проявили такое рвение и так преуспели, что меди было собрано гораздо больше, нежели требовалось.

Весь этот комплекс мер, занятость Карла XII на другом театре войны и пассивность шведов в Прибалтике позволили русской армии приступить к наступательным операциям. Наум Сенявин принял участие во многих крупных сражениях в этот период войны. В августе 1702 г. Петр начал подготовку к взятию важной и хорошо укрепленной шведской крепости Нотебург (Орешек).

В октябре этого же года осада Нотебурга достигла своей кульминации: русские батареи беспрерывно обстреливали крепость, вызывая в ней пожары.

Комендант подполковник Густав Вильгельм фон Шлиппенбах (родной брат того самого «пылкого Шлиппенбаха») отверг все предложения о капитуляции и вскоре последовал штурм. После 12-часового боя шведский гарнизон сдался. На радостях Петр выпустил побежденного врага с оружием в руках и даже оставил ему четыре орудия. На любезно предоставленных русскими лодках шведы отступили в Ниеншанц. По указу царя Нотебург был переименован в Шлиссельбург – Ключ-город, открывающий дорогу в неприятельские земли. Затем наступила очередь Ниеншанца. В первых числах мая после непродолжительной осады и бомбардировки в руки русских попала и эта крепость, переименованная в Шлотбург (Замо́к-город). И в этом сражении довелось поучаствовать возмужавшему Науму Сенявину.

Карл XII по-прежнему был поглощен польскими делами и мало обращал внимания на ухудшающееся положение в Прибалтике, которую прикрывали лишь немногочисленные гарнизоны в городах и крепостях. В июле 1704 г. после напряженной осады и ожесточенного штурма войска фельдмаршала Шереметева овладели Дерптом (Юрьевом), где победителям достались огромные трофеи.
Высвободившиеся после взятия Дерпта войска были не мешкая переброшены под хорошо укрепленную Нарву, 5-тысячным гарнизоном которой командовал смелый и талантливый генерал Горн. В августе 1704 г. город был взят штурмом, через небольшой промежуток времени капитулировал и расположенный рядом Ивангород.

Добившись довольно значительных успехов в войне, Петр I был не против заключить выгодный для себя мир со Швецией. Для его возможного заключения и посредничества в переговорах было произведено зондирование позиции Англии и Пруссии. Фактический руководитель внешнеполитического ведомства при королеве Анне герцог Мальборо получил от русской стороны значительные суммы денег, однако сделать ничего не смог. Шведского короля отличала не только выдающаяся храбрость, но и соперничающее с ней столь же легендарное упрямство. Карл был уверен в своих силах и не желал идти на примирение.

Война продолжалась. Теперь она из чисто сухопутной превратилась еще и в морскую. У России появились на Балтике первые боевые корабли. На личные качества Наума Сенявина, его умелое обращение с такелажем и орудиями Петр I обратил внимание еще во время командования «Отворенными вратами» в Керченском походе. Не оставлял без внимания молодого дворянина царь и во время многочисленных сражений в Прибалтике. Теперь ему вновь понадобились хорошие моряки, но уже на Балтийском море, где Россия обретала флот. В 1705 г. Наум Сенявин был включен в состав экипажа шнявы «Мункер», которой нередко командовал сам царь.

«Мункер». 14 пушек. Длина 21,94 м. Ширина 5,63 м. Осадка 2,44 м. Заложена в 1703 г. на Олонецкой верфи, спущена 24 сентября 1704 г. Строители Петр Михайлов (Петр I) и И. Немцов. С 2 по 18 октября 1704 г. перешла с верфи в С.-Петербург. Участвовала в Северной войне 1700— 1721 гг. В 1705— 1708 гг. с апреля по октябрь выходила на Кроншлотский рейд для защиты о. Котлин и форта Кроншлот. В 1709 г. прошла капитальный ремонт в С.-Петербургском адмиралтействе. В мае 1712г. под флагом Петра I в составе отряда сопровождала транспортные суда от Кронштадта до Выборга. 10 мая 1713 г. пришла из Кронштадта в Гельсингфорс, доставив туда Петра I. К 1714 г. обращена в госпитальное судно. В 1715 г. пришла в Петербург и до 1732 г. сохранялась «для памяти» в Кронверке.

Вооружение: четырнадцать 3-фп пушек.

                                                                              В боях и походах

Вскоре у будущего вице-адмирала появилась возможность отличиться и в морской баталии. В 1706 году с целью предотвращения угрозы строящемуся Санкт-Петербургу со стороны шведского Выборга было принято решение овладеть этим городом. Осенью началась его осада, организованная, впрочем, без должной подготовки. Тяжелая артиллерия увязла в грязи, снабжение войск оставалось неудовлетворительным. Шведский гарнизон, наоборот, получал все необходимое морем. Помешать этому русские не могли – в их распоряжении были только лодки.

Полумодель, предположительно 1740 г.

В ходе осадных работ с берега был замечен шведский транспортный корабль. По инициативе сержанта Преображенского полка Михаила Щепотьева было решено захватить его, используя лодки. Ночью 12 октября 1706 г. 52 (по другим сведениям 47) преображенцев на лодках вышли в залив. Одной из лодок командовал боцманмат Наум Сенявин. Подойдя в темноте к шведскому транспорту, рядом с ним с лодок заметили два крупных одномачтовых бота.

Щепотьев дал команду атаковать ближайший. Началась ожесточенная абордажная схватка, в которой обе стороны понесли значительные потери. В итоге вооруженный четырьмя мелкокалиберными пушками бот «Эсперн» был взят на абордаж. 37 русских, включая Михаила Щепотьева, погибли. Потери шведов насчитывали более 70 человек. Преображенцы не только захватили вражеский корабль, но и смогли после этого отбить нападение другого шведского бота, пришедшего на выручку «Эсперну».

Сам Наум Сенявин, показавший себя исключительно храбрым человеком, в этой схватке получил тяжелое ранение. После выздоровления он продолжил службу. 27 ноября 1707 г. Сенявина произвели в боцманы, а чуть позже и в поручики. Ему было пожаловано поместье. Теперь Петр I не упускал из вида талантливого офицера. В начале 1708 г. Сенявин был направлен в командировку на Воронежские верфи, а в мае того же года по возвращении он уже участвует в походах на недавно построенных бригантинах в финские шхеры под командованием контр-адмирала Боциса.
В августе того же года Сенявин получил приказ охранять с двумя бригантинами переправу через Неву. Несмотря на уход главных сил противника в лице корпуса генерала Левенгаупта на юг, шведы еще проявляли некоторую активность в Прибалтике. Когда вражеский отряд под командованием генерала Либекера подошел к переправе, его встретил сосредоточенный огонь двух бригантин, нанесший шведам значительный урон. Перегруппировавшись, неприятель соорудил береговую батарею из 12 орудий и открыл ответный огонь. Шведы стреляли довольно метко – вскоре у одной из бригантин оказался пробит корпус и сбита мачта.
Отдавая себе отчет в том, что вражеская батарея является очень опасным фактором, способным в конце концов вывести оба русских корабля из строя, Наум Сенявин принимает рискованное решение осуществить высадку на берег и нейтрализовать шведские орудия. Высадившись вместе с майором Грековым и отрядом матросов и солдат, Сенявин атаковал шведские позиции, взял батарею и захватил шведские пушки. Вскоре к русским подошли подкрепления, и генерал Либекер был вынужден отступить.
В дальнейшем прекрасно зарекомендовавший себя офицер часто сопровождал Петра I в его поездках и выполнял ответственные поручения. В 1710 году Сенявин находился при царе на шняве «Мункер», в следующем 1711-м – принимал участие в неудачно завершившемся Прутском походе.

Карл XII потерпел сокрушительное поражение под Полтавой, и шведская армия уже не обладала той мощью, которая сметала все на своем пути в начале Северной войны. Тем не менее Швеция была полна настойчивости и упрямства продолжить боевые действия. Шведский флот продолжал быть грозной силой не только в количественном, но и в качественном отношении. Поэтому, едва получив выходы к Балтийскому морю, Петр I приступил к созданию уже собственных военно-морских сил. Поначалу это были мелкотоннажные боевые единицы, а позже началось строительство линейных кораблей и фрегатов.
В 1708 г. в Новой Ладоге заложили два первых линкора, 50-пушечные «Выборг» и «Ригу», за которыми вскоре последовали и другие.

Кроме строительства на собственных верфях, производительных сил которых явно не хватало, формируемый флот пополнялся за счет покупки готовых кораблей – в первую очередь в Англии и Голландии. В 1712 г. Науму Сенявину было поручено ответственное задание: привести из Кенигсберга в Ревель три недавно приобретенных корабля. Голландские и английские «перегонные» экипажи отказывались работать в зоне боевых действий, опасаясь быть захваченными шведами. Сенявину необходимо было набрать на месте хотя бы минимальные команды и осуществить переход через воды, в которых крейсировала вражеская эскадра. Сенявину удалось успешно выполнить обе задачи. Набрав матросов, большей частью неопытных, но желавших подзаработать в рискованном деле, ему удалось успешно привести все три корабля в Ревель, куда они и прибыли 2 марта 1713 г. За выполнение этого ответственного поручения Сенявин был произведен в капитан-поручики и получил под командование один из приведенных кораблей – «Рандольф». Это был 50-пушечный линкор английской постройки. В составе Балтийского флота «Рандольф» находился вплоть до 1725-го.

В 1715 г. Сенявин получил предписание Петра I руководить вооружением и оснащением линейного корабля «Ингерманланд», в постройке которого царь принимал непосредственное участие и на котором впервые поднял свой вице-адмиральский флаг. В августе того же 1715 года Сенявин на корабле «Страфорд» был командирован царем в Англию с заданием произвести обширные закупки. Требовалось приобрести не только шлюпки, пушки и другое снаряжение, но и семена огородных растений. В задачу Наума Сенявина входил поиск и наем на службу людей, обученных работе с водолазным колоколом.
На обратном пути «Страфорд» был затерт во льдах у острова Тексель, но затем благополучно вернулся в Россию. Не успел Сенявин справиться с одним поручением Петра, как его снова отправляют за границу – на этот раз в Копенгаген, где стояли купленные в Голландии корабль «Девоншир» и фрегат «Самсон». «Девоншир» строился в Амстердаме по русскому заказу. Это был 52-пушечный линейный корабль 4 ранга.

Взяв под командование оба корабля, Сенявин в августе 1716 г. отправился в крейсерство, имея приказ осуществить патрулирование между островами Борнхольм и Рюген на предмет возможного нахождения там шведских фрегатов.

В отношениях с иностранцами Сенявин не расшаркивался, а твердо отстаивал честь русского флага. Когда голландский капитан «ошибочно» принял «Девоншир» за торговое судно и потребовал его досмотреть на предмет контрабанды (в Европе шла война за испанское наследство), Сенявин ответил категорическим отказом, выражая готовность сразиться в случае чего со всем голландским флотом. В другом случае капитан военного корабля под флагом вольного города Гамбург не отсалютовал русскому кораблю, заявив, что не знает такого флага. Чтобы повысить эрудицию немца, Сенявин приказал трижды выстрелить из пушки по гамбургскому штандарту, после чего русский военно-морской флаг удивительным образом начали узнавать и салютовать. Весной 1719 г., едва Сенявин вернулся из очередной заграничной поездки, Петр I приказал ему взять под командование крейсерский отряд из 6 кораблей и одной шнявы.

                                                                                      Эзельский бой

Исход Северной войны уже не вызывал острых дискуссий – Карл XII к этому времени был мертв, а собственно Швецией управляла его младшая сестра Ульрика Элеонора. Шведский флот больше не являлся монополистом на Балтике – у России были теперь свои собственные военно-морские силы. Шведская морская торговля жестоко страдала от крейсерских операций еще совсем недавно сухопутных русских. С началом навигации 1719 г. для защиты собственного судоходства шведы направили в район острова Эзель отряд из 46-пушечного корабля «Вахмейстер», 34-пушечного фрегата «Карлскрона» и 12-пушечной бригантины «Бернгардус». Эти корабли вышли из Стокгольма 19 мая под командованием капитан-командора Врангеля, державшего свой флаг на «Вахмейстере». Об этом факте стало известно сначала от капитана одного из захваченных шведских торговых судов, а затем – от уже хорошо налаженной разведывательной сети в столице противника. Стоявшей в тот момент в Ревеле эскадре Наума Сенявина, который к тому времени уже получил звание капитана 2-го ранга, было приказано выйти в море и атаковать неприятеля.

26 мая 1719 г., держа свой флаг на «Девоншире», Сенявин покинул Ревель и вышел на перехват шведского отряда. Под его командованием находились кроме флагманского «Девоншира» 52-пушечные «Рафаил», «Варахаил», «Уриил», «Ягудиил» и «Портсмут».

Эскадре была придана 18-пушечная шнява «Наталия».

На рассвете 4 июня 1719 г. на траверзе острова Эзель с головных «Девоншира» и «Портсмута» были обнаружены вражеские корабли. Врангель принял русских за голландских купцов и ринулся на перехват. Свою ошибку шведы поняли слишком поздно. В 5 утра, сблизившись на достаточное расстояние, Сенявин приказал открыть огонь.
Шведский отряд попытался уйти, однако ветер не благоприятствовал этому. Усилия русской эскадры в основном были сосредоточены на «Вахмейстере», который, несмотря на сильное неравенство сил, продолжал все же мужественно сопротивляться. Первыми не выдержали концентрированных залпов на минимальной дистанции «Карлскрона» и «Бернгардус», которые спустили флаги.

«Вахмейстер» продержался дольше. Русские корабли подошли к нему вплотную и начали осыпать ядрами. Все три мачты шведского корабля оказались сбитыми, в корпусе зияли многочисленные пробоины. Капитан-командор Врангель, командовавший боем, был ранен и потерял сознание. Около трех часов дня «Вахмейстер» наконец спустил флаг.

                                               шведский линейный корабль «Вахмейстер»

Всего на трех вражеских кораблях было взято пленными 376 человек матросов и 11 офицеров. 50 человек оказались убиты и ранены. У русских было 9 убитых и 9 раненых. Эзельский бой оказался первым корабельным сражением, в котором русским флотом была одержана победа артиллерийским огнем без перерастания в абордажную схватку. Победа у острова Эзель окончательно лишила шведский флот господствующего положения на театре боевых действий.

Боевая карьера Сенявина продолжалась. В том же году эскадра под его командованием осуществляет прикрытие галерного флота у берегов Швеции – высадка десантов на территорию противника стала теперь обыденным делом. Война близилась к завершению – финансовые и людские ресурсы Швеции были исчерпаны, и она при посредничестве Англии начала переговоры о мире.
                                                                      Русский адмирал

По случаю заключения Ништадтского мира со Швецией Наум Сенявин получил звание шаутбенахта (контр-адмирала). После отпуска для лечения от многочисленных ранений продолжил службу на Балтике, командуя кораблем «Святой Андрей». Очень тепло и уважительно относившийся к императору, Сенявин болезненно воспринял кончину Петра I, которая ознаменовала собой завершение целой эпохи в истории России. Будучи уже к тому времени достаточно состоятельным человеком – за ратную службу ему были жалованы земли – Сенявин во всех церквях, расположенных во всех своих имениях, справлял панихиды и в изобилии раздавал деньги нищим. Взошедшая на престол Екатерина I сохранила к Сенявину благосклонное отношение и наградила его орденом Святого Александра Невского. В 1727 г. он получил звание вице-адмирала, став первым русским человеком, достигшим такого высокого чина.

В 1728 г. Сенявин был назначен командиром галерного флота. В послепетровское время морское дело в России утратило прежнюю динамику, и флот постепенно начал пребывать в запустении. Некоторое оживление началось тогда, когда уже в царствование Анны Иоанновны империя приняла активное участие в войне за польское наследство. В 1733 г. умер польский король Август II. Франция поддержала своего ставленника Станислава Лещинского, в противовес этому Россия и Австрия выдвинули саксонского курфюрста Фридриха Августа.

Вскоре между обеими конкурирующими партиями начались военные действия, в которых, с одной стороны, приняли живейшее участие русские и австрийские войска, с другой – небольшие французские экспедиционные силы, доставленные кораблями в Данциг. Осада этого города стала кульминационным моментом кампании 1734 г. и всей войны за польское наследство.

Данциг осаждали русские войска под командованием фельдмаршала Бурхарда Кристофа Миниха и союзного австро-саксонского контингента.

Начавшаяся в феврале 1734 г., осада проходила трудно – оборона сторонников Лещинского и французских войск была хорошо организована, а у союзников отсутствовала в достаточном количестве осадная артиллерия. Кроме того, по морю в Данциг доставлялись различные припасы. Проблему необходимо было решить установлением прочной морской блокады.

Для этой цели 1 июня 1734 г. к Данцигу прибыл русский флот под командованием адмирала Томаса Гордона.

В его составе было 16 линейных кораблей, 3 фрегата, бомбардирский корабль и шнява. Наум Сенявин держал свой вице-адмиральский флаг на линейном корабле «Святой Александр». Эскадра Гордона, кроме всего прочего, доставила русской армии дополнительный осадный парк и много боеприпасов. Прибытие русского флота кардинально изменило обстановку под Данцигом – город был теперь полностью блокирован и подвергался беспрерывной бомбардировке не только из возведенных многочисленных осадных батарей, но и с кораблей Балтийского флота.

26 июня Данциг капитулировал, а запертые в нем войска, в том числе и французы, сложили оружие. Так флоту удалось сыграть большую роль в овладении главным оплотом Станислава Лещинского, который в итоге проиграл «гонку» за польскую корону.

Пока Россия интенсивно гасила костер очередной, но далеко не последней польской смуты, заполыхали южные рубежи. В 1735 г. началась русско-турецкая война, и знания и боевой опыт Наума Сенявина оказались востребованы в тех краях, где когда-то начиналась его долгая военная карьера. Армии под командованием одного из самых талантливых полководцев в период правления Анны Иоанновны Бурхарда Кристофа Миниха требовалось содействие с моря для овладения главного опорного пункта Порты в северном Причерноморье: крепости Очаков.

4 января 1737 г. Сенат постановил построить в Брянском адмиралтействе на реке Десне флотилию кораблей для действий на Днепре. Для этой цели планировалось ввести в строй имеющие небольшую осадку дубель-шлюпки, прамы, галеры и более мелкие корабли. Весной 1737 г. более трех сотен речных судов, на которых находились войска и различные припасы, отправились из Брянска по Десне к Днепру. Лето было жарким, и даже такая крупная река, как Днепр, обмелела – возникли серьезные трудности с форсированием знаменитых днепровских порогов. Первые корабли Днепровской флотилии смогли достичь Очакова лишь в июле, когда крепость уже была взята армией Миниха.

В сентябре 1737 г. по настойчивой просьбе фельдмаршала Миниха командование флотилией было передано вице-адмиралу Науму Акимовичу Сенявину. Уже в октябре этого года она приняла самое деятельное участие в отражении попытки турецкого штурма Очакова, который был успешно отбит. Весной 1738 г. на театре боевых действий разразилась эпидемия чумы, жертвами которой стали многие офицеры, солдаты и матросы. Не пощадила она и заслуженного вице-адмирала Наума Сенявина, который, избежав смерти от пули, ядра и сабли, скончался от этой болезни в конце мая 1738 г.
Опасаясь разрастающейся эпидемии, войска и Днепровская флотилия были вынуждены покинуть Очаков и Кинбурн, которые еще услышат рокот русских барабанов. Наум Акимович Сенявин прошел долгий ратный путь от простого матроса до первого русского вице-адмирала, его ежедневный кропотливый труд закладывал основы будущих побед. Сын его, адмирал Алексей Наумович Сенявин, продолжит традиции отца – его трудами России будут возвращены Азов и Таганрог, чтобы Русское море вновь было открыто для русских кораблей.

                                                                                                                                                Автор: Денис Бриг