4 августа 1855 года (по старому стилю) состоялось последнее крупное полевое сражение Крымской войны. Русская армия в последний раз пыталась атаковать вражеские позиции, чтобы снять осаду Севастополя или, хотя бы, оттеснить противника подальше от города.

Эта попытка, в успех которой почти никто не верил, была обречена изначально, поскольку русским войскам, не имевшим численного преимущества, пришлось сперва под огнем форсировать реку, а потом - идти на штурм сильно укрепленных Федюхиных высот и горы Гасфорта с крутыми склонами. К тому же, французы, державшие оборону на этом участке, были почти поголовно вооружены нарезными ружьями, позволявшими расстреливать атакующих на больших дистанциях.

   

  

В конце концов Горчаков, понадеявшись на авось, выбрал первый вариант. Но, чтобы снять с себя ответственность за почти неизбежное поражение, он 29 июля собрал военный совет, на котором огласил царское требование и предложил голосовать за или против наступления. Генералы Коцебу, Липранди, Бутурлин, Бухмейер и Сержпутовский, а также - вице-адмирал Новосильский высказались за. Остен-Сакен, Хрулев, Ушаков и Семякин - против. Таким образом, голоса разделились почти поровну, но с небольшим перевесом в пользу наступления. И Горчаков принял роковое решение.

Утром 4 августа русские войска подошли к Черной речке. На правом фланге наступали 7-я и 12-я дивизии под командованием генерала Реада, на левом - 6-я и 17-я дивизии генерала Липранди. Общая численность войск, задействованных в операции, включая 4-ю и 5-ю резервные дивизии, составляла около 58 тысяч человек, из них непосредственное участие в сражении приняли 43 тысячи. А позиции, которые им предстояло атаковать, защищали примерно 60 тысяч французских и сардинских солдат и офицеров. При таком соотношении сил у атакующих не было шансов.



Сперва Горчаков, проявив осторожность, приказал Реаду атаковать лишь в том, случае, если Липранди достигнет успеха на противоположном фланге и сумеет взять гору Гасфорта, но потом передумал и отдал приказ наступать одновременно на обоих флангах.



Поначалу казалось, атакующим сопутствует успех. Они сумели отбросить передовые заслоны противника на восточном берегу Черной и захватить мосты и броды через реку. Но оказалось, что эти мосты и броды непроходимы для артиллерии, поэтому пушки не могли сопровождать продолжавших наступление русских солдат. Им пришлось вести огонь на предельных дистанциях, при этом ядра зачастую не долетали до вражеских позиций, а порой - разили своих.

Переправившись на западный берег, дивизии построились в колонны и под барабанный бой с штыками наперевес пошли в атаку, которая завершилась для них катастрофой. Винтовочный и артиллерийский огонь выкашивал наступавших целыми шеренгами. При этом французы и сардинцы, стрелявшие из-за укрытий, потерь почти не имели. Лишь немногим русским солдатам удалось, взобравшись по склонам, достичь вражеских укреплений, но эти немногие были опрокинуты штыковой контратакой.

Почти все офицеры штурмовых колонн были убиты или тяжело ранены. Генерала Реада, ветерана войны 1812 года, лично принявшего участие в сражении, разорвало французской гранатой, погиб его начальник штаба генерал Веймарн, а также большинство командирв полков и батальонов. Оставшись без руководства, солдаты дрогнули и начали в беспорядке отходить обратно к реке. Чтобы избежать полного разгрома и прикрыть отступление, Горчаков бросил в бой резервную 5-ю дивизию, но она вскоре также была расстреляна и вытеснена за переправы.



Через несколько часов все было кончено. Русская армия вернулась в Севастополь, оставив на склонах Федюхиных высот и на берегах Черной речки 2342 убитых, в том числе 68 офицеров и трех генералов, а также 1773 пропавших без вести. Такова оказалась плата за исполнение воли самодержца, который, находясь в далеком и безопасном Санкт-Петербурге, решил рискнуть жизнями своих подданных. Безвозвратные потери противника составляли всего 307 убитых (из них 291 француз и 16 сардинцев) и 48 - пропавших без вести.



К сказанному можно добавить, что одной из русских артбатарей в сражении на Черной речке командовал еще никому не известный поручик Лев Толстой. Он отреагировал на увиденное язвительной песенкой в жанре казарменного юмора. Из нее осталась в памяти только одна фраза "гладко было на бумаге, да забыли про овраги", которую сейчас воспринимают как народную поговорку.



На заставке - акварельный рисунок XIX века, изображающий финальную фазу сражения на Черной речке, когда французы и итальянцы преследовали отходящих русских солдат.

Главнокомандующий французскими войсками под Севастополем генерал Жан-Жак Пелисье, сардинский главком генерал Альфонсо Ла Мармора и погибший в битве на Черной речке генерал Николай Андреевич Реад.

В сражении на Черной речке впервые за годы Крымской войны приняли активное участие итальянцы. На рисунке - берсальеры Сардинского королевства в обороне.

Генерал Ла Мармора салютует своим солдатам перед боем. Картина итальянского художника Джероламо Индуно.

Схема Чернореченской баталии. Коричневым помечены русские, красным - французы, синим - итальянцы, зеленым - турки и оранжевым - англичане, которые находились в резерве. На схеме отображен кульминационный момент боя, когда четыре русские штурмовые колонны поднимались по склонам Федюхиных высот.