Юнкера

                                                                Юнкера- последние рыцари Империи

 
Система подготовки офицерского корпуса русской армии сложилась в XVIII веке. Ее основы были заложены еще Петром I, который ввел принудительный набор в гвардию всех молодых дворян.

После обучения и солдатской службы их выпускали в армию офицерами. Таким образом, гвардейские полки играли роль своего рода учебных офицерских центров. Тогда срок действительной службы офицеров не был фиксированным (25-летний срок службы установили только в 1736 году), а отказ от службы карался лишением дворянства.
В 1731 году появилось первое военное учебное заведение — Шляхетский кадетский корпус (впрочем, для подготовки офицеров артиллерии и инженерных войск еще в 1701 году открыли Школу Пушкарского приказа).

С 1737 года запретили производить в офицеры неграмотных (до этого грамотными были примерно 90 % офицерского корпуса). После издания в 1761 году Петром III Указа «О вольности дворянства» комплектование армии офицерами стало делом добровольным. Дворяне поступали в полки рядовыми и через один-три года получали звание унтер-офицера, а затем, по открытии вакансий, — офицерские звания. При Екатерине II дворяне сразу по рождении записывали своих сыновей в полки рядовыми, получали для них отпуска «для образования» и к 14‑16 годам недоросли «дослуживались» до офицерского чина. Понятно, что офицеры из них получались не самого высокого качества. Правда, постоянно росло количество кадетских корпусов, но и это не спасало: хорошо подготовленных кадров хронически не хватало.   

                      1732 г. Кадет-фузилер; обер-офицер Шляхетского кадетского корпуса; кадет-гренадер
  

1762 - 1800 гг.: Кадет старших классов Артиллерийского и инженерного корпуса; кадет-фузилер Сухопутного шляхетского корпуса; кадет-фузилер Сухопутного шляхетского корпуса.

Павел I решил навести в этом деле порядок и в 1797 году издал указ, согласно которому в офицеры можно было производить лишь выпускников кадетских корпусов и унтер-офицеров из дворян, прослуживших не менее трех лет.

  Унтер-офицеры из не дворян получали офицерский чин после 12 лет службы. К 1801 году помимо учебных заведений для флота, артиллерии и инженерных войск, существовавших с начала XVIII века, делу подготовки офицеров служили три кадетских корпуса, Пажеский корпус, Императорский военно‑сиротский дом, Гапаньемский топографический корпус.

С 1807 года дворянам в возрасте 16 лет и старше разрешали поступать в полки на правах унтер-офицеров (их именовали юнкерами) для обучения на офицеров или заканчивать старшие классы кадетских корпусов. С 1817 года офицеров стало готовить Тульское Александровское дворянское училище, а в 1823-м при Гвардейском корпусе открыли Школу гвардейских подпрапорщиков.

Затем подобные школы возникли при штабах армий.
В 1830 году появились еще шесть кадетских корпусов, получивших право производства всех выпускников в офицеры сразу при выпуске — до этого из кадетских корпусов выходили не офицеры, а юнкера с правом на производство, хотя выпускников производили в офицеры очень быстро, через несколько месяцев после прибытия в войска. В 1854 году разрешили принимать молодых дворян в полки в качестве вольноопределяющихся (на правах юнкеров), которые после обучения непосредственно в полку получали офицерские звания. Но такой порядок установили лишь для военного времени.
В целом же до середины 60‑х годов XIX столетия военно-учебные заведения давали всего около одной трети офицеров, необходимых армии, а потому корпус офицеров большей частью комплектовали из вольноопределяющихся и унтер-офицеров, прослуживших определенный срок и выдержавших легкий экзамен. Недостатки в подготовке этой части офицеров были обнаружены еще до Крымской войны, и тогда же при некоторых штабах по частному почину военных начальников завели юнкерские школы. По окончании Крымской кампании решили устроить юнкерские школы во всех армейских корпусах, но из‑за нехватки средств и неудобства организации военно-учебных заведений при корпусных штабах таких учебных заведений было всего три.
Коренное переустройство военного образования в России связано с реформами Д. А. Милютина, которого император Александр II в 1861 году сделал военным министром.

В середине 60‑х годов кадетские корпуса преобразовали в военные гимназии и прогимназии, близкие по программе общеобразовательных дисциплин к средней школе. Они потеряли право производить своих выпускников в офицеры и стали подготовительными учебными заведениями, готовящими молодых людей к поступлению в офицерские училища. В ходе реформы Милютина создали два типа учебных заведений, в которых обучали будущих офицеров, — военные и юнкерские училища, причем учащихся и тех и других называли юнкерами. Однако между такими училищами была существенная разница.

                                                                  Происхождение слова

Как и многие военные звания в дореволюционной России, был немецкого происхождения термин «юнкер». Значение, толкование слова имеет интересную историю. В большинстве европейских стран многие отпрыски обедневших дворянских родов, чтобы заработать себе на жизнь, вынуждены были избрать карьеру военного. В Германии таких военнослужащих называли молодыми господами (намек на происхождение) - Junger Herr. Со временем от этого словосочетания произошло название чина, позже перенятого и русскими.

В то время военные училища имели преимущественно дворянский состав поступающих: туда попадали юноши, окончившие кадетские корпуса (военные гимназии). Юнкерские училища были предназначены для молодых людей со стороны — всех категорий и всех сословий. Большинство поступавших в них не имели законченного среднего образования, что придавало данным заведениям оттенок второсортности. Военные училища готовили офицеров для всех родов оружия, а юнкерские — только в пехоту и кавалерию в звании, промежуточном между офицерским и унтер-офицерским (подпрапорщик, эстандарт-юнкер, подхорунжий), и только уже в войсках их производили в офицеры.
Первые военные училища появились в 1863 году, когда старшие (специальные) классы кадетских корпусов (кроме Пажеского, Финляндского, Оренбургского и Сибирского) были сведены в три военных училища, получивших названия: первое - Павловское, второе - Константиновское и третье - Александровское.

                                               Константиновское артиллерийское училище

В 1865 году на базе Николаевского училища гвардейских юнкеров образовали Николаевское кавалерийское училище (на 200 юнкеров), в связи с чем с 1866 года выпуск в кавалерию из других училищ прекратили. В строевом отношении такие учебные заведения представляли собой батальоны по 300 юнкеров, время учебы в них засчитывали в качестве действительной военной службы. Кроме воспитанников кадетских корпусов в возрасте не моложе 16 лет туда принимали также выпускников гражданских средних и высших учебных заведений. Формально в военные училища разрешали поступать независимо от сословной принадлежности. Однако фактически только дворяне, причем из наиболее знатных фамилий, способны были проложить для своих сыновей дорогу в эти элитные заведения.

1864 г.  Юнкер и генерал 1-го Павловского военного училища. Вот что означает выражение: "Есть начальство глазами"!

 Юнкера Александровского военного училища в разных вариантах формы одежды, вероятно - самое начало ХХ в. Похоже, в первом ряду затесались и два кадета - уж больно малы ростом!

Срок обучения в военных училищах составлял два года. С 1864 года выпуск производили после летнего лагерного сбора, так как один лагерный сбор (после первого курса) был признан недостаточным. Выпускали юнкеров в зависимости от успехов по трем разрядам:
1) окончившие училище по I разряду (не менее 8 баллов в среднем по военным предметам, не менее 6 — по остальным и не менее 9 — по поведению и знанию строевой службы) становились подпоручиками, а лучших могли прикомандировать к гвардейским частям для перевода в них после годичного испытания и по представлению гвардейского начальства;
2) окончившие курс по II разряду (не менее 7, 5 и 8 баллов соответственно) получали звание прапорщика;
3) окончившие курс по III разряду (все прочие) поступали в полки портупей-юнкерами на шесть месяцев, после чего их производили в офицеры без дополнительного экзамена и сверх вакансий.
     

Собственно юнкерские училища как новый тип военно-учебных заведений появились согласно утвержденному императором 14 июля 1864 года положению. Их штат был определен в 200 человек (рота). Создавали такие училища при штабах военных округов, называли их пехотными или кавалерийскими и по городу нахождения. В конце 1864 году открыли Виленское и Московское юнкерские училища, в 1865 году — Гельсингфорское (на 100 юнкеров), Варшавское, Киевское, Одесское, Чугуевское, Рижское (на 200 юнкеров каждое), а также Тверское и Елисаветградское кавалерийские (на 60 и 90 юнкеров соответственно) училища. В 1866 году созданы Казанское и Тифлисское (на 200 юнкеров каждое), в 1867 — Оренбургское училище на 200 человек (в том числе 120 казачьих урядников Оренбургского, Уральского, Сибирского и Семиреченского казачьих войск).

В юнкерские училища принимали окончивших военные прогимназии или соответствующие гражданские учебные заведения, а также вольноопределяющихся. Последние составляли две группы: в одну входили лица, имевшие образование в объеме не менее шести классов среднего учебного заведения и служившие один год, в другую — те, кто должен был сдавать экзамен по особой программе, охватывавшей курс четырехклассного училища (они служили два года). Вольноопределяющиеся не были обязаны поступать в училище, но стать офицерами могли только после сдачи экзамена, аналогичного выпускному экзамену училища. В противном случае их приравнивали к унтер-офицерам, призванным по рекрутскому набору. Для поступления в училище вольноопределяющимся надо было прослужить в унтер-офицерском звании три месяца, получить одобрение начальства и выдержать экзамен по пяти общеобразовательным предметам (окончившие шесть классов гимназии сдавали экзамен только по русскому языку и должны были набрать не менее 7 баллов).          

После прекращения в 1868 году производства нижних чинов в офицеры за выслугу лет в юнкерские училища могли идти нижние чины всех сословий и исповеданий (кроме иудейского) при наличии разрешения со стороны ближайшего начальства.

Юнкера Одесского пехотного юнкерского училища (до 1908 г.) в парадной форме. Обратите внимание, что многие из них отнюдь не выглядят мальчишками - это серьезные ребята, идущие в офицеры со службы в войсках. 

Обучение в них продолжалось два года (с 1901 года —три года). Учебный курс состоял из двух классов: младшего (общего) и старшего (специального). Причем имевшие аттестаты об окончании средних учебных заведений (семи- и восьмиклассных гимназий и реальных училищ) могли поступать прямо в старший класс, но большинство шли в младший класс или с проверочным экзаменом по русскому языку (прошедшие шесть классов средних учебных заведений), или с экзаменом по особым облегченным программам (не имевшие этого образовательного ценза).
В младшем классе преподавали в основном общеобразовательные предметы — закон Божий, русский язык, немецкий и французский языки, математику, физику и химию (начальные сведения), черчение, географию и историю. Объем и содержание предметов специального класса были обусловлены необходимостью получения знаний для командования батальоном. Здесь изучали тактику, воинские уставы, военную топографию, полевую фортификацию, сведения об оружии, о военной администрации, военное судопроизводство, военную географию, военную гигиену, иппологию (науку о лошадях).

                                                  Юнкера-казаки, уральцы и оренбуржцы.

Окончивших курс выпускали в свои полки подпрапорщиками (пехота), эстандарт-юнкерами (кавалерия) и подхорунжими (казачьи войска), их производили в офицеры не иначе как по представлению непосредственного начальства: отнесенные по успехам в науках к I разряду становились офицерами (прапорщиками, с 1881 года — подпоручиками) в самый год выпуска из училища, после лагерных сборов, причем в случае отсутствия вакансий в своем полку их могли перевести в другие полки; отнесенных ко II разряду производили в офицеры не ранее как в следующем за выпускным году и только при наличии вакансий. Ну а получившие вместо полноценного аттестата лишь свидетельство об окончании (за дурное поведение, слабую успеваемость) удостаивались офицерского звания не раньше чем через год после того, как давали звание последним из окончивших училище с ними в один год, но по II разряду.
При всех различиях между военными и юнкерскими училищами образ жизни обеих категорий юнкеров был схожим, естественно с поправкой на элитный характер столичных военных училищ и аристократическое происхождение курсантов. Все будущие офицеры жили на казарменном положении в полном соответствии с жесткими правилами внутреннего армейского распорядка и воинской дисциплины. Военная муштра быстро переделывала вчерашних гимназистов, семинаристов, студентов в заправских юнкеров, а бывших кадетов и переделывать было не надо — с армейскими порядками их знакомили еще в детстве. Юнкера всегда гордились своей отменной залихватской выправкой, на строевых смотрах роты ожесточенно соревновались одна с другой. В строевой подготовке, как, впрочем, и во всех других солдатских премудростях, юнкера второго года обучения выступали в роли наставников и опекунов своих младших товарищей. Здесь, конечно, не обходилось без традиционного «цука», но дедовщиной даже и не пахло. Бурсацкие нравы изначально воспринимались как абсолютно несовместимые с юнкерской, а стало быть, и офицерской честью.
Казенное обмундирование и белье юнкерам выдавали солдатское. Большинство юнкеров в юнкерских училищах происходили из семей среднего достатка и получали из дому небольшие суммы денег. Но выходили юнкера и из очень бедных семей, которые довольствовались одним казенным жалованьем Жизнь в училище являлась хорошей школой для будущих офицеров..

                              Юнкера Елисаветградского кавалерийского училища. Начало ХХ в.

Юноши в юнкерских мундирах, естественно, устраивали всевозможные проказы, ходили в самоволки и т. д. В обыденном сознании того времени юнкер — это повеса, всегда готовый принять участие в веселой пирушке или приволокнуться за хорошенькой барышней. Однако по большому счету разгуляться как следует юнкерам было трудно. За самоволку могли сразу выгнать из училища, за опоздание на перекличку — посадить под арест на неделю-другую. За очевидно пьяное состояние грозило опять же отчисление, за «винный дух» — арест и третий разряд по поведению, который означал завершение офицерской карьеры, не успевшей толком начаться. Так что дисциплина была железной. Но юнкерские традиции вносили в нее своеобразные коррективы.

Юнкера-кавалеристы (судя по кавалерийским рейтузам и шпорам на сапогах) старательно изображают прожженных повес и картежников. 

Так, обман, причиняющий кому‑либо вред, считался недопустимым. Но обманывать учителя на репетиции или на экзамене разрешалось. Самоволка или драка с вольными (иногда с использованием штыков), когда надо было выручить товарищей или поддержать юнкерскую честь, вообще действия, где проявлены были удаль и лихость, в юнкерской среде получали полное одобрение. И наряду с этим наказание за них, вызывая сожаление, почиталось все же правильным. Тем не менее крепко держалась традиция товарищества — никого не выдавать.
Юнкеров воспитывали в духе беззаветной преданности государю и Отечеству и нерушимой верности долгу.
В 80‑х годах соотношение выпускавшихся из военных и юнкерских училищ было 26 и 74 %. В общем числе оканчивавших юнкерские училища те, кто имел I разряд, составляли весьма незначительный процент, а большинство тех, кто получал II разряд, долгие годы ожидали в звании подпрапорщика производства в офицеры на вакансии в своей части, достигая чина прапорщика (впоследствии подпоручика) тогда, когда их сверстники из военных училищ успевали уйти далеко вперед по карьерной лестнице. Если своей служебной подготовкой и знанием быта нижних чинов выпускавшиеся из юнкерских училищ подпрапорщики большей частью и превосходили офицеров, окончивших курс военных училищ, то по своему общему образованию и теоретической военной подготовке они значительно им уступали, вследствие чего в пехотных и кавалерийских войсках состав офицеров был неоднородным — среди них можно выделить окончивших военные и окончивших юнкерские училища. Последних назначали на ответственные должности командиров отдельных частей сравнительно редко, они обычно заканчивали свою карьеру в чине подполковника.
С начала ХХ века для устранения неоднородности в составе офицерского корпуса и в целом для улучшения подготовки офицеров учреждали новые военные училища с более либеральными правилами поступления, а юнкерские училища постепенно модернизировали (в 1901 году было введено трехгодичное обучение) и поднимали по качеству подготовки до уровня военных училищ. С 1901 года окончивших полный курс юнкерских училищ производили в офицеры на тех же основаниях, что и юнкеров военных училищ, правда, по‑прежнему исключительно в пехотные и кавалерийские части.
Наконец в 1911 году все училища стали военными. К тому времени русский офицерский корпус по оценкам специалистов по своей квалификации не уступал германскому и был выше французского.
С превосходными офицерами Россия вступила в Первую мировую войну, но, увы, в ходе двух лет военных действий большая часть кадрового офицерства была выбита. И кто знает, может, именно их чувства долга, верности традициям и профессионализма не хватило для того, чтобы уберечь Россию от катастрофы.

Юнкера Михайловского артиллерийского училища, выпуск 1916 г. Вскоре эти парни окажутся в окопах Первой мировой, и - кто знает - доживут ли до рокового 1917-го... А если доживут, их главные испытания - за этим рубежом.

Перед началом Первой Мировой войны в России насчитывались десятки военных училищ. (пехотные, артиллерийские, инженерные, кавалерийские, казачьи и военно-топографические ) Это были военно-учебные заведения, готовящие командный состав Армии. Их воспитанники назывались юнкерами.
Прослужив установленный срок в этом звании и успешно выдержав установленные экзамены, юнкера производились в офицеры
Цель всей системы образования в училищах была сформулирована в "Наставлении для образования воспитанников военно-учебных заведений" : "Христианин, верноподданный, русский, добрый сын, надежный товарищ, скромный и образованный юноша, исполнительный, терпеливый и расторопный офицер - вот качества с которыми воспитанник этих заведений должен переходить со школьной скамьи в ряды Императорской армии с чистым желанием отплатить Государю и России честною службою, честною жизнью и честною смертью".
В военные училища принимались неженатые молодые люди в возрасте от 17 до 28 лет. В первую очередь зачислялись воспитанники кадетских корпусов, на вакансии - все желающие.
При поступлении в военные училища молодые люди давали подписку о не принадлежности ни к каким политическим партиям, с обязательством впредь ни в какие не вступать и не жениться до окончания курса
Выпускники кадетских корпусов зачислялись в военные училища без экзаменов после собеседования. Все остальные проходили по конкурсу.
В пехотных и кавалерийских училищах проводились вступительные экзамены по Закону Божию, русскому языку, истории и географии (в объеме курса кадетских корпусов или гимназий гражданского ведомства); в артиллерийских и инженерных - сдавали Закон Божий, русский язык, математику и физику.
Успешно сдавшие экзамены и очень строгую медицинскую комиссию считались прикомандированными к военному училищу до принятия присяги. Они получали юнкерскую форму. Юнкерская форма менялась неоднократно одновременно с формой всей армии. Юнкера носили форму унтер-офицеров соответствующего рода войск, но со своими юнкерскими погонами. 

С этого дня для молодых людей начинался месячный испытательный срок, две недели которого они проводили в стенах училища, затем две недели в летнем лагере. Это был наиболее тяжелый период суровой военной школы; слабые духом "отсеивались". Много внимания, особенно в лагерях, уделялось строевой подготовке и обучению ружейным приемам.

 
Принятие присяги в военных училищах было событием чрезвычайно торжественным. В начале октября после церковной службы на плацу выстраивались юнкера: на правом фланге - старший курс, на левом - первокурсники. Перед строем - аналой со святым евангелием и Крестом; неподалеку - собственный оркестр. После приветствия начальника - равнение на знамя и сразу же, под звуки торжественного, восхищающего душу марша "Под двуглавым орлом" появлялось белое знамя с золотым орлом на вершине его древка. Знаменщик останавливался у аналоя, раздавалась команда "На молитву! Шапки долой!", и негромкий голос священника произносил незабываемые слова - Сложите два перста и подымите их вверх. Теперь повторяйте за мной слова торжественной военной присяги: "Обязуюсь и клянусь Всемогущим Богом перед Святым Его Евангелием защищать Веру, Царя и Отечество до последней капли крови...".
Затем адъютант училища читал вслух военные законы, карающие за нарушение присяги и награждающие за храбрость. Юнкера были серьезны, ответственны, горячо молились, целовали поочередно Крест, Евангелие и Знамя, возвращались на свои места. Далее следовал церемониальный марш, после которого всех их ждал праздничные обед, вечером - бал, на следующий день - первый отпуск в город, очень важное событие в жизни молодых людей: отныне они становились "зеркалом" заведения. в котором учатся, и по тому, как юнкер был одет, подтянут, воспитан, как вел себя в обществе, судили не только о нем, но и об училище в целом.

С учебным курсом пехотных училищ был схож курс кавалерийских и казачьих училищ, но там изучали еще и иппологию (науку о лошадях). Юнкера - артиллеристы постигали в основном точные науки: математику, включая аналитическую геометрию, дифференциальное и начала интегрального исчисления, физику, химию, механику, черчение.
В программу инженерных училищ входили помимо этого атака и оборона крепостей, минное искусство, подрывное дело, подводные мины, строительное искусство, железнодорожное дело, военные телеграфы.
В обязательном порядке все юнкера военных училищ изучали Закон Божий, русский и иностранные языки, учились верховой езде, танцам, фехтованию, гимнастике.
Ежегодно 15 лучших гимнастов из числа выпускников отправлялись на высочайший смотр в Царское Село. музыкальная подготовка тоже находилась здесь на должной высоте. В каждом училище были свой оркестр и хор.
В каждом училище свой девиз. У Киевского Константиновского пехотного училища -"Помните, чье имя носите!", у Алексеевского пехотного - "Дисциплина - прежде всего!", у Тифлисского -"Жизнь -Царю, сердце - даме, честь - самому себе!", у Павловского - "Сам погибай, а товарища выручай!", у Виленского - "Виленец один - и то в поле воин!", у Николаевского кавалерийского - "И были дружною семьею солдат, корнет и генерал!". Все девизы становились жизненным кредо будущих офицеров.
В военных училищах, где юнкера воспитывались на основах рыцарской военной демократии и сурового товарищества, не издевались над выходцами из бедных семей или сиротами. Более того, самым бедным полагались специальные денежные вознаграждения, которые жертвовали в их пользу частные лица.
Ответственность за юнкеров лежала на строевых начальниках - наставниках и "отцах" своих питомцев.
Краеугольным камнем воспитательного процесса было религиозное воспитание. Каждое училище имело свою церковь, которую юнкера охотно посещали, исповедывались, помогали батюшке, прислуживали на богослужении, пели в церковном хоре. На стенах церкви были мраморные доски, на которых высекались фамилии погибших воспитанников училища".
"Безверное войско учить - что ржавое железо точить!" - говорил Суворов. Каждый юнкер носил нательный крест. Молебном начинался учебный год. Молитвой начинался и заканчивался день. В дни церковных праздников юнкера были обязаны быть в своей церкви, соблюдать Великий Пост, ходить к святой заутрене на Пасху. (...)
В день производства в первый офицерский чин начальник военного училища вешал на шею каждому юнкеру маленькую серебряную иконку Казанской Божьей Матери, которая издавна на Руси считалась покровительницей воинов - носителей мужества и чести. Удивительно, но и спустя многие годы выпускники военных училищ не забывали свои гнезда, не теряли с ними связи. У каждого училища был свой собственный журнал. Так, Александровское издавало журнал "Александровец", Павловское - "Бравый юнкер", Тверское - "Честь имею". Бывшие питомцы училищ часто писали в эти издания свои статьи, стихи и письма, в которых делились своими радостями и проблемами, рассказывали о своей службе. Юбилейные номера таких журналов были особенно трогательны: в них - множество поздравлений в адрес училища, офицеров и преподавателей.

После февральской революции 1917-го года военные училища оставались, пожалуй, единственными островками дисциплины и порядка среди стремительно разлагавшейся русской армии. Воспитанные в духе верности присяге и уважения к закону, юнкера плохо поддавались воздействию революционной пропаганды.

Известие об октябрьской революции большинство из них восприняло как попытку незаконной узурпации власти одной политической партией. Именно поэтому почти весь цвет русской военной молодежи выступил против Ленина и его сообщников по государственному перевороту.

В Петрограде большевикам удалось довольно быстро подавить неподготовленные выступления юнкеров, в виду огромного численного превосходства. Но в Москве они встретили более жесткий и решительный отпор.

После Октябрьской революции, 29 октября (11 ноября) 1917 года, юнкера приняли участие в общегородском антибольшевистском восстании в Петрограде, организованном Комитетом спасения Родины и революции, который возглавляли сторонники эсеров.

29 октября Комитет спасения Родины и революции поднял антибольшевистское восстание в Петрограде. Центром восстания стал Инженерный замок, а основной вооружённой силой — размещавшиеся в нём юнкера Николаевского инженерного училища. Смещённый большевиками командующий Петроградским военным округом Георгий Петрович Полковников объявил себя командующим «войсками спасения» и своим приказом запретил частям округа исполнять приказы ВРК.

На какое-то время восставшим удалось захватить телефонную станцию и отключить Смольный, арестовать часть комиссаров ВРК и начать разоружение красногвардейцев.

Однако основная масса войск Петроградского гарнизона к восстанию не присоединилась. Уже к 11 часам 29 октября силы ВРК отбили телефонную станцию и превосходящими силами окружили Инженерный замок. Окончательно выступление было подавлено к утру 30 октября.

Параллельно силы ВРК заблокировали ряд юнкерских училищ в Петрограде, что в некоторых случаях сопровождалось жертвами.

Особенно упорное сопротивление оказало Владимирское военное училище, где погибло с обеих сторон до 200 человек, в ходе штурма применялась артиллерия.

Около 4 часов утра юнкера Владимирского училища разоружили караул, охранявший училище, арестовали комиссаров Военно-революционного комитета.

После 9 часов утра контролируемые большевиками воинские части пошли в атаку на училище.

Юнкера отбивались около шести часов, несмотря на артиллерийский обстрел здания и подавляющий численный перевес нападавших.

Метким огнём они уничтожили орудийный расчёт, ведший огонь со стороны Малой Разночинной улицы. Тогда орудие было передислоцировано на угол Большой Порховской и Большой Гребецкой улиц (ныне угол Чкаловского проспекта и Пионерской улицы) и стало обстреливать боковую часть здания.

Юнкера продолжали сопротивляться даже тогда, когда восстание в других частях города, включая штаб восстания — Николаевское инженерное училище (Михайловский замок), было подавлено.

Здание Владимирского училища было захвачено и разграблено красногвардейцами после 3 часов дня 29 октября.[2] По данным меньшевистской газеты «Новая жизнь», при осаде было ранено и погибло около 200 юнкеров, а 71 человек стал жертвой самосудов.

 Центром сопротивления в Москве стало одно из старейших военных училищ – Александровское. Оно находилось на Знаменке, в здании (дом № 19), которое сегодня принадлежит Министерству Обороны России.

В то время как командующий Московским военным округом полковник Константин Иванович Рябцев, назначенный на этот пост Керенским, растерялся и не знал, что делать, - в Александровское училище стали стекаться добровольцы, готовые встать на защиту правопорядка и законных властей.

Вечером 27 октября 1917 года на Красной Площади произошел первый бой между юнкерами и солдатами двинцами, которые толпой шли к Моссовету. Эти солдаты были выпущены большевиками из Бутырской тюрьмы, где отбывали срок за дезертирство или за революционную пропаганду в войсках. Двинцами их называли по месту первого заключения в городе Двинске.

Юнкера преградили им путь и потребовали сдать оружие. В ответ раздались выстрелы. Со стен Кремля огонь по юнкерам открыли солдаты 56-го полка. Потеряв 45 человек убитыми, двинцы прорвались к Моссовету. У юнкеров погибло 20 человек.

В это же время в Москве находились тысячи офицеров русской армии. Некоторые историки называют даже цифру – 30000. Из них только 700 человек поддержали выступление юнкеров, остальные заняли выжидательную позицию. Отказался возглавить анти-большевистское выступление и проживавший тогда в Москве генерал Алексей Алексеевич Брусилов.

По мнению историков, большинство офицеров просто не хотело сражаться за правительство Керенского, которое устраивало политические чистки в армии и дискредитировало командный состав

28 октября полковник Рябцев предъявил ультиматум самозваному гарнизону Кремля. 

Комиссар Ярославский сбежал сразу, а оставшийся один комендант Берзин, испугавшись штурма, капитулировал. Открыв Троицкие ворота, солдаты, увидев кучку молоденьких юнкеров, и с криком «измена» открыли по ним огонь. В ответ открылись пулеметные очереди из подошедших к юнкерам броневиков. С обеих сторон были убитые и раненые.

Впоследствии эта перестрелка была названа советскими историками «страшным кремлевским расстрелом».

29 октября большевики попытались вернуть Кремль, предприняв атаку на Спасские и Никольские ворота. Но этот штурм провалился.

30 октября 1917 года Военно-революционный комитет (В.Р.К.) приказал начать обстрел Кремля из тяжелых орудий. Огонь был открыт с Воробьевых гор, Вшивой горки, Никольской улицы и из района Крымского моста. Он продолжался два дня и три ночи. 

С военной точки зрения расстрел Кремля был полной бессмыслицей. Юнкерам снаряды не причиняли никакого вреда, зато наносили огромный ущерб Московским святыням и памятникам. Тяжелые повреждения получили древнейшие русские соборы, дворцы, монастыри, а также стены и башни крепости.

Обстрел продолжался и даже после того, как юнкера покинули Кремль 2 ноября. Последний удар был нанесен в 6 часов утра 3 ноября, когда там уже никого не было. 

В 9 часов вечера 2 ноября 1917 года юнкера получили приказ командующего Московским военным округом полковника Рябцева «сложить оружие».

На следующее утро юнкера и офицеры, собравшиеся в здании Александровского военного училища, обнаружили, что они полностью окружены. Напротив входа стояла трехдюймовая пушка, а все окна находились под прицелами пулеметов. Затем в здании появились комиссары с красными повязками, которые потребовали сдать оружие.

У всех офицеров отобрали револьверы. Потом всех присутствующих переписали и отпустили по домам. Но когда юнкера покидали здание, многие из них были избиты и даже ранены.

6 ноября 1917 года было обнародовано новое постановление за подписью прапорщика Николая Васильевича Крыленко о расформировании всех военных училищ России, как «оплота контрреволюции».

Новочеркасск – столица Области войска Донского. Осенью 1917 года сюда со всей России стали собираться военные, готовые сражаться с коммунистической диктатурой.

Из одной только Москвы в Новочеркасск перебралось более 2000 юнкеров и офицеров, участвовавших в антибольшевистском выступлении.

В ноябре 1917 года на базе Новочеркасского военного училища и Кадетского корпуса была сформирована первая боевая часть Белой Армии – юнкерский батальон.

После падения Крыма Новочеркасские юнкера и кадеты покинули Россию на последнем корабле, который ушел из Севастопольской гавани 1 ноября 1920 года, в 14 часов 44 минуты.