Поход за Камень

                                                           Кто покорял Сибирь до Ермака

Приращением Сибири Россия обязана вовсе не Ермаку. За сто лет до легендарного атаман войско московских воевод Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина прошла от Устюга до верховий реки Обь, присоединив западную Сибирь к владениям Ивана III.

                                                                       Антирусский фронт

К концу XV века горы Урала стали границей между Россией и Пелымским княжеством – племенным объединением вогулов (манси). Набеги беспокойных соседей доставляли русским немало хлопот. Вместе с вогулами атаковали наши границы тюменский и казанский ханы: от северного Урала до Волги складывался единый антирусский фронт. Иван III решил сокрушить Пелымское княжество и остудить воинственный пыл его союзников-ханов.

                                                            Пелымский князь Асыка против русских.

К середине 15 века Москва заняла лидирующие позиции среди городов русских. Во время правления Ивана III с 1462 по 1505 гг завершилось  объединение  земель вокруг Москвы. Долго сопротивлялся Новгород Великий, но и он не сохранил своей независимости, в 1471 году был покорен.  В 1480 году после великого стояния на реке УГРА окончательно пало монголо-татарское иго.

Князь Иван III стал именоваться царем. Московское царство - так стали называться  русские земли. И вот в головах московской знати созревают великоимперские планы. "Москва - третий Рим!" - решили они.

Главные противники - татарские ханства на Волге и Урале, но они пока не по зубам. И Иван III решает присоединить к Московскому царству Северный Урал - земли пелымского княжества, населенного народами ханты и манси (вогулы ).

Еще с 11 века новгородцы где-то мирно торговали, где-то воевали с угорскими народами Северго Урала. Поэтому русские давно знали, что там немеряно ценнейшей пушнины.

Современником Ивана III был вогульский князь Асыка, стоявший во главе Пелымского княжества. Это был воинственный и могущественный лидер. И был очень неудобным соседом для северо-восточных русских рубежей. Пелымский князь Асыка неоднократно совершал набеги против русских в их  приуральских владениях.    

И часто его набеги были удачливы. Одна из старейших уральских летописей - Вымско-Выгодская повествует о событиях 1455 года: "...того лета шли на Пермь безвернии вогуличи. Великую Пермь воевали, Питирима идуще к Перми поимали и убили...". Возглавлял же поход князь пелымский Асыка.

А Питирим был великопермский епископ, весьма энергично проводивший насильственную христианизацию местных уральских народов, впоследствии церковь  причислила его к лику святых угодников.

Приняв епархию в Перми после трагической гибели в 1442 году своего предшественника Герасима от рук  насильно окрещенного аборигена, Питирим еще агрессивнее принялся насаждать христианство. При этом он не стеснялся в выборе средств для увеличения своей паствы. По его повелению русские неожиданно нападали на какой-нибудь поселок, сжигали всех старинных племенных божков и насильно крестили застигнутых врасплох жителей.

Такие бесцеремонные действия вполне закономерно  обозлили уральцев и побудили пелымского князя на поход. Асыка со своим войском отмахал 500 верст до резиденции епископа в городе Усть-Выме и застал Питирима прямо  на проповеди. Воины по приказу Асыки буквально растерзали проповедника прямо на глазах у его паствы.

Иван III решил отомстить за гибель Питирима и послал московскую рать чтобы покарать задиристого пелымского князя. В 1467 году Асыка был разбит, пленен и вывезен в Вятку. С него взяли признание вассальной зависимости от Москвы и обязательство платить дань и отпустили. Но Асыка не смирившись с поражением начал копить силы, вербовать союзников.   В 1481 году решив, что он готов к новой войне, Асыка вновь нападает на русские владения.  Разъяренные пелымцы сожгли город Покчу, обложили осадой столицу Пермского края город Чердынь. На помощь осажденным поспешили русские дружины из Устюга во главе с воеводой Андреем Мишневым. Русские разбили пелымцев и отряд их союзников тюменских татар. Но эта война не была последней.

Иван III разозлившись на возмутителя спокойствия своих восточных рубежей, снаряжает в 1483 году отлично вооруженную рать под началом опытных воевод князей Федора Курбского-Черного и Салтика Травина. Жестокой железной пятой прошли русские рати по землям хантов и манси. В кровопролитных схватках уральцы были разгромлены. Асыка запросил мира.

Посредником в мирных переговорах был пермский епископ Филофей. Иван III  пригласил послов Асыки в Москву, уверив их в полной безопасности. Мир был заключен, но он конечно не был стабильным. Аппетиты московитов, опьяненных своей растущей силой, на захват угорских земель все росли, русская экспансия неотвратимо надвигалась.

Поход был задуман широко. В состав «судовой рати», кроме большой великокняжеской московской дружины, вошли отряды из Вологды и Великого Устюга, из Двинской земли (вычегжане, вымычи, сысоличи), из Приуралья (пермяки, чердынцы).

Великий князь поставил во главе войска опытных воевод Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина. Мы знаем о них немного, а жаль: эти люди заслуживают большего, чем несколько строк в энциклопедиях.

Князь Федор Курбский Черный принадлежал к самой верхушке московской знати. Свою родословную Курбские вели от внука знаменитого киевского князя Владимира Мономаха—Ростислава Смоленского. В разрядной книге Ф. Курбский Черный был записан среди «больших воевод», годом раньше направленных в Нижний Новгород беречь город от «Алегама царя». Не этот ли опыт командования большой «судовой ратью» стал решающим при назначении в сибирский поход?

Не менее известен был и воевода Иван Салтык–Травин. Он тоже был из смоленских князей. Прадед воеводы — Иван Собака — был боярином при двух московских князьях: Дмитрии Донском и Василии I, прославился строительством белокаменного Московского Кремля в 1367 году. Дед — Семен Трава — имел боярский чин. Его сыновья, в том числе и отец Салтыка–Травина, стали уже «государевыми служивыми людьми», то есть профессиональными военными. Иван Салтык–Травин тоже имел опыт вождения «судовой рати»: в 1469 году он ходил походом на Вятку.

                                                                                         На чужбине

                                                    Местом сбора ратников избрали город Устюг.

К походу готовились обстоятельно: снаряжали речные суда – ушкуи (в Сибири дорог не было, передвигаться войско могло лишь по воде), наняли опытных кормщиков, знакомых с крутым нравом северных рек.

                     Ушкуй узкое и весьма быстроходное весельно-парусное  судно, вместимостью 30 человек.

Речной ушкуй имел длину 12-14 м, ширину около 2,5 м, осадку 0,4–0,6 м и высоту борта до 1 м. Грузоподъемность достигала 4-4,5 т. Укрытий ни в носу, ни в корме на ушкуе не было. Благодаря симметричным образованиям носа и кормы ушкуй мог, не разворачиваясь, моментально отойти от берега, что приходилось часто делать при набегах. При попутном ветре ставили мачту-однодревку с прямым парусом на рее. Для его подъёма верхушка мачты снабжалась нащечинами. Простейший, без блоков, такелаж крепился за скамьи, а носовая и кормовая растяжки — на соответствующих оконечностях. Весла в местах соприкосновения с обшивкой обтягивали толстой кожей

9 мая 1483 года множество весел вспенили воду студёной Сухоны. Начался великий сибирский поход.

Из Вологды воевода Салтык–Травин вывел свои войска 25 апреля. В Великом Устюге он соединился с войском князя Федора Курбского Черного. Отсюда объединенное русское войско вышло 9 мая.

«Судовая рать» пошла под парусами вниз по реке Сухона на больших насадах (кораблях с палубными надстройками и плоскими днищами) и несколько меньших палубных ушкуях, вмещавших до 30 воинов с оружием и продовольствием 

Насад, насада, носадъ (др.-русск. насадъ, насада) — речное плоскодонное, беспалубное судно с высокими набитыми бортами, с небольшой осадкой и крытым грузовым трюмом. Имело одну мачту и парус. Известны с XI века, использовались для перевозки грузов и войск. В XV—XVI вв. использовались русским войском в войнах с Казанским ханством. До XVIII в. насады строились на Каме и Вятке, поэтому их называли камскими и вятскими, где их использовали для сплавки леса вплоть до Астрахани, откуда уже не возвращали, а продавали на слом или для других целей.

У рулей судов стояли опытные «кормники», хорошо знавшие северные реки, по которым новгородские «ушкуйники» ходили еще несколько столетий назад, проникая за Уральский хребет до самой Обской губы.

 Из устья Сухоны войска свернули в Северную Двину, здесь течение само несло русские суда. Когда свернули в реку Вычегду, то пошли уже на веслах, останавливаясь у всех городков и принимая на борт местные отряды. Так было, когда шли по реке Сысоле, затем Кельтме–Вычегодской и, наконец, — вышли на реку Кама. Сравнительно быстро достигли город Чердынь, чьи деревянные стены не раз останавливали вогуличей, тайком приходивших сюда из-за «Камня».

Здесь заканчивалась русская земля и начинался собственно Сибирский поход. Весь путь от Великого Устюга до Уральских предгорий занял примерно месяц.

Сначала река Вишера текла в низких берегах, одетых хвойными лесами, спокойно и неспешно, и непонятно было, почему местные жители назвали ее Яххтелья, то есть «Река порогов». Много позже речные берега стали горбиться скалами и утесами, река проявила свое коварство: острова, мели, каменные перекаты. Из-за поворотов выплывали навстречу каравану утесы: Ясбурский камень, Витринский камень, Головский камень и т. д.

Близ речки Вилсуй, притока Вишеры, караван остановился. Здесь был поворот прямо к «Камню», до самого перевала. Вот здесь то русские воеводы и ратники почувствовали, что значит переход по настоящей горной реке. Ушкуи тянули бечевой, сложив на палубы бесполезные весла. Ратники скользили на мокрых камнях, срывались в бешено ревущую воду, вставали и снова хватались за бечеву. И так день за днем, верста за верстой, почти две тысячи верст. Наконец воины дошли до Растесного камня, за которым кончалась река и начинался сам «Камень». По другую сторону перевала, неподалеку от истоков Вилсуя, начинались истоки первой сибирской реки Коль — притока Вижая. А Вижай сливался с рекой Лозьва — приграничной рекой «княжества Пелымского». Летописцы не сообщили никаких подробностей небывалого горного волока через перевалы Среднего Урала, но можно предположить, каких неимоверных усилий в перетягивании ушкуев, сколько трудов по переносу пушек- «тюфяков», пищалей, припасов и снаряжения, сколько пота и крови это стоило русским воинам.

Ушкуи были весьма тяжелы: их катили вверх на бревнах, впрягаясь в бечеву десятками людей.

Пушки волокли на деревянных полозьях, тоже бечевой. Пищали, огненный припас, ядра и «дробосечное железо», панцири, тюки с припасами, весла, рули, снасти тащили отдельно на плечах. И так день за днем, со стоном и надсадным хрипом, до кровавого пота, через силу. Вполз караван на перевал, начался спуск — тоже нелегкий и опасный. Теперь ушкуи не тянули бечевой, а сдерживали, упираясь ногами в камни. И, видимо, великим счастьем показались ратникам горная речка Коль: хотя было здесь немного воды, и перегораживали судовой путь бесчисленные пороги и каменные перекаты, но все таки не на руках нужно было нести ушкуи, а кое–где можно было плыть по течению. Нелегким был путь и по порожистому Вижаю, но шире уже стала река и не такая уж бешеная, и на Лозьве тоже были пороги, но уже редкие, да глубина здесь была достаточная, а дно — в основном песчаное.

Верст за 80 до устья Лозьвы левый берег стал постепенно сглаживаться, потянулись песчаные отмели, леса, болота. Здесь стали встречаться первые селения вогульских охотников и рыболовов — паулы. В шалашах, крытых берестяными полотнищами, — юртах совместно жили разные поколения вогульских семей, насчитывавших до нескольких десятков человек: деды, сыновья, внуки с женами и детьми.

Зимой, когда болота замерзали, вогулы уходили в тайгу и там «лесовали» до весны. Летом они обычно переселялись во временные селения на берегу рек и озер, ловили и заготавливали рыбу. На этот раз, узнав о приближении «судовой рати», они разбежались по лесам. Поэтому до самого Пелымского городка московская рать не встретилась с вогулами, хотя знала, что за ней постоянно наблюдали из-за стволов деревьев и из-за кустов.

Известие о том, что русские суда «перелезли» через «Камень» и плывут по сибирским рекам Лозьва и Тавда, обеспокоило «князя» Асыку. По его кличу отряды и дружины малых «князцов» стали собираться в районе Пелымского городка, обнесенного земляным валом и деревянными стенами.

Русская «судовая рать» появилась у этого городка утром 29 июля 1483 года: неожиданно и раньше расчетного срока. Ей навстречу вылетели легкие лодки–берестянки с вогульскими лучниками. Однако очень быстро они были отогнаны выстрелами из «тюфяков» и пищалей, так и не дойдя на дистанцию выстрела из лука. Боевой вогульский лук — страшное орудие в умелых руках. Его еловые стрелы с железными наконечниками могли пронзить человека насквозь.

Ушкуи стали подплывать к берегу, где грозно стояли, выставив копья с наконечниками в виде двухсторонне заточенного ножа и охотничьи рогатины, вогульские воины.

Прозвучал новый залп из пищалей, «тюфяков» и «ручниц». Пелымский берег затянуло клубами черного порохового дыма. Прямо с бортов на песок стали прыгать вологжане, вычегжане, сысоличи, вымичи, устюжане. Московские боярские дети перезаряжали на ушкуях «ручницы» и продолжали стрелять по ближайшим вогульским отрядам. Дрогнули вогуличи и начали разбегаться. Дольше всех держались богатыри–урты. У них были мечи, удобные в рукопашном бою, и даже кольчуги, которые попадали к ним из татарских земель. Но устоять против русских ратников, защищенных панцирями и кольчугами, они не могли. Когда «князь» Асыка с сыном Юшманом в окружении телохранителей побежал к ближайшему лесу, побежали и урты. В бою было убито 7 русских воинов и много вогуличей.

Конечно, «судовая рать» имела явное превосходство в вооружении, и потому был достигнут быстрый успех. Но, видимо, местное население не слишком хотело воевать против русской дружины; простые охотники и рыбаки соседствовали с пермяками, часть вогульских родов, живших западнее Уральских гор, уже давно стали российскими подданными. Перед сибирскими «народцами» стоял выбор: попасть под власть тюменского «царя» Ибака или искать покровительства у московского царя. Последнее по многим причинам было предпочтительнее…

Показательно, что после разгрома и бегства Асыки больше не было сражений с вогулами. Были отдельные стычки в прибрежных селениях, когда русские ратники высаживались на берег. Не решился вступить в бой и хан Ибак, хотя «судовая рать» прошла по краю его владений.

С разгромом Асыки была достигнута главная цель похода: «княжество Пелымское» больше не могло угрожать «Перми Великой». Но русские воеводы решили идти далее — на Обь, где властвовал «большой князь» Молдан.

Летописец сообщает «Пошли вниз по Тавде–реке, мимо Тюмени в Сибирскую землю; воевали, идучи, добра и полону взяли много. А от Сибири шли по Иртышу–реке вниз, воюючи, да на Обь–реку великую, в Югорскую землю». Таким образом, русская рать пошла в земли, примыкавшие к Северному Уралу, вплоть до Обской губы.

И здесь обошлось без больших сражений. Летописцы отмечали только, что воеводы «князей Югорских воевали и в полон вели», «поимали князя Молдана на реке Оби и княжьих Екмычеевых двух сыновей поймали». Их пленение сыграло важную роль в дальнейшем подчинении вогульских и остяцких племен.

Дальнейший путь на север ясно показал, что кроме вогульских лучников и богатырей–уртов против русских воинов встают бескрайние сибирские леса. А реки здесь единственные дороги. Близился к концу август, последний месяц. Тысячеверстный обратный путь невольно страшил своей огромностью, а ведь впереди на этом пути стоял еще один каменный волок…

«Судовая рать» останавливалась у редких селений, где жили остяки, близкие сородичи вогулов. Русские воеводы собирали с них ясак, наказывали старейшинам, чтобы не нападали на русские отряды, потому что «большой князь» Молдан тоже плывет на судах и любое нападение будет ему во зло. Ушкуи быстро тяжелели под грузом драгоценной пушнины и моржового клыка, который местные жители везли со Студеного моря. Но однажды на военном совете было решено возвращаться домой.

В нижнем течении Обь разделялась на два рукава. «Судовая рать» двинулась по западному из них, называвшемуся Малая Обь. По ней достигли Сосьвы, истоки которой родились на Северном Урале. А это уже был путь домой.

В 15 верстах от от устья Сосьвы, на высоком берегу, стояла столица югорского «князя» Пыткея, которая называлась Сумгут–вош (ныне город Березов). И здесь обошлось без боя: местные жители принесли на суда ясак и мирно пропустили их дальше по реке.

Началась осень, и русские суда спешили до начала зимы преодолеть «Камень». Хорошо, что этот путь был известен по походам новгородских «ушкуйников»: за каменным волоком, по другую сторону Северного Урала, начиналась река Щугор, приток Печоры, а там — считай дома!

1 октября 1483 года «пришла рать на Устюг на покров, а в Югре померло вологжан много, а устюжане все вышли». Шесть месяцев продолжался поход, пройдено, по самым скромным подсчетам, более 4 с половиной тысяч километров. И главное — первый в истории Московской Руси большой военный поход в сибирские земли закончился успешно. Однако новый поход в эти края стал более трудным.

 За пять месяцев отважные русские первопроходцы преодолели, по самым скромным подсчетам, свыше 4,5 тысяч километров. Неслыханный, беспримерный подвиг !