Героический поход Таманской армии

100 лет назад, в августе 1918 года, начался поход советских войск с полуострова Тамань через Туапсе на соединение с главными силами Красной Армии Северного Кавказа. 

                                                                                   Введение

Поход Таманской армии - переход части войск Красной армии Северного Кавказа (Таманской армии) из района Таманского полуострова вдоль черноморского побережья на Туапсе и далее вдоль линии Армавир-Туапсинской железной дороги на соединение с главными силами.

Бесстрашный поход таманцев впервые получил неповторимо яркое и правдивое отражение в книге писателя Александра Серафимовича Серафимовича «Железный поток».

Вслед за перо взялись сами герои -- участники подвига Таманской армии. В 20--30-е годы три издания выдержала книга одного из бесстрашных командиров таманцев, героя гражданской войны Е. И. Ковтюха «Железный поток» в военном изложении». В канун Великой Отечественной войны вышли в свет воспоминания бывшего начальника штаба Таманской армии Г. Н. Батурина. Стоит отметить, что Г.И. Батурин посвятил походу таманцев и другие свои воспоминания. Героическая эпопея таманцев получила широкое освещение и в ряде исторических работ: в книге Н. Л. Янчевского «Гражданская борьба на Северном Кавказе», в монографии И. Разгона «Орджоникидзе и Киров и борьба за власть Советов на Северном Кавказе», в более поздних трудах В. Т. Сухорукова «XI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге в 1918--1920 гг.», М. Б. Траскунова «Кавказская Краснознаменная», В.П. Горлова «Героический поход», в исследованиях Н. А. Ефимова и других историков.
                                                                              Общая ситуация 

Летом 1918 г. на Северном Кавказе, и в частности на Кубани, сложилась сложная и тревожная обстановка. Только что созданная Северо-Кавказская Красная армия вела героическое единоборство с многочисленными врагами Советской власти: с красновцами и деникинцами на границах Дона и Кубани, с немецкими войсками, высадившими десант на Тамани, с контрреволюцией, возглавляемой Бичераховым и поддерживаемой английскими интервентами, на Тереке, с войсками меньшевистской Грузии в южном Черноморье, а также с кулацкими и белоказачьими мятежами внутри самой Кубано-Черноморской республики.

Важным фактором в деле сплочения всех революционных сил Северного Кавказа для борьбы с контрреволюционными ордами белогвардейцев и интервентов явился I Северо-Кавказский съезд РКП (б), который состоялся в начале июля 1918 г. в Екатеринодаре. Первый съезд северокавказских большевиков, проходивший под руководством выдающегося деятеля Коммунистической партии, Чрезвычайного комиссара Юга России Г. К. Орджоникидзе, высказался за объединение Кубано-Черноморской, Ставропольской и Терской советских республик в единую Северо-Кавказскую советскую республику.

Окончательно вопрос о создании Северо-Кавказской советской республики был решен на I съезде Советов Северного Кавказа, проходившем также в Екатеринодаре 7 июля 1918 г. Но с первых дней своего рождения Северо-Кавказская советская республика оказалась перед суровыми испытаниями в связи с начавшимся наступлением внутренних и внешних врагов.

Не последнюю роль в усилении контрреволюции на Северном Кавказе сыграли эсеры и меньшевики, которые вступили в открытую борьбу против Советской власти, против трудового народа.

«Положение всей Кубанской армии отчаянно неприглядно,-- сообщал 26 июля 1918 г. И. В. Сталин В. И. Ленину.-- Армия осталась без необходимых предметов вооружения, она отрезана, и ее гонят к морю. Если мы с севера не пробьемся и не соединимся с нею в ближайшие дни, то весь Северный Кавказ, закупленный хлеб и всю тамошнюю армию, созданную нечеловеческими усилиями, потеряем окончательно... Все дело во времени: если вовремя не придет помощь, Северо-Кавказ будет потерян. Об этом говорят все данные...».

«Положение всей Кубанской армии отчаянно неприглядно,-- сообщал 26 июля 1918 г. И. В. Сталин В. И. Ленину.-- Армия осталась без необходимых предметов вооружения, она отрезана, и ее гонят к морю. Если мы с севера не пробьемся и не соединимся с нею в ближайшие дни, то весь Северный Кавказ, закупленный хлеб и всю тамошнюю армию, созданную нечеловеческими усилиями, потеряем окончательно... Все дело во времени: если вовремя не придет помощь, Северо-Кавказ будет потерян. Об этом говорят все данные...»

3 (16) августа Добровольческая армия под началом Деникина взяла Екатеринодар.

Однако сражение за Северный Кавказ ещё не было завершено. Войска красного командующего Сорокина, отступив за Кубань, остановились в низовьях Лабы. Группа красных войск под командованием Епифана Иовича Ковтюха (на основе 1-го Советского полка, 4-й Днепровский пехотный полк под командованием Ивана Ивановича Матвеева, 2-й Северо-Кубанский пехотный полк и Кубано-Черноморский полк и другие войска на Таманском полуострове оказались отрезаны от главных сил.                                                                             

После взятия Екатеринодара генерал Деникин не стал давать войскам отдых, и двинул 5 (18) августа 1918 г. против красной Таманской группировки войска 1-ю Кубанскую дивизию под командованием генерала Виктор Леонидович Покровского - правым берегом Кубани, и отряд полковника А.П. Колосовского (1-й конный полк, 1-й Кубанский стрелковый полк, батарея — из состава 1-й дивизии, 2 бронепоезда) — вдоль железной дороги на Новороссийск. Белые стремились окружить противника.

20 августа Покровский после жестокого боя овладел станицей Славянской, однако, красные сожгли понтонный мост, а железнодорожный повредили, и на его исправление требовалось время. Красные войска, отбиваясь, отступали двумя колоннами — на Троицкую и Варениковскую переправы. Ковтюх, переправившись на левый берег Кубани, занял оборону у станции Троицкой, чтобы дать возможность отрядам из Темрюка уйти по единственной оставшейся дороге — через Варениковскую в Новороссийск.

К утру 21-го Покровский уже вел бой за обладание железнодорожным мостом у Троицкой, затянувшийся на трое суток.
21 августа 1-й конный офицерский полк взял станцию Холмская и на ней железнодорожный состав с паровозом, который переделали в импровизированный бронепоезд. На следующий день при поддержке этого бронепоезда 1-й конный полк атаковал станцию Ильскую. Несмотря на то, что оборонявшиеся красные имели большие силы и настоящий бронепоезд, они были выбиты со станции, а бронепоезд красных стал трофеем добровольцев.

23 августа отряд Колосовского атаковал узловую станцию Крымская, что вынудило Ковтюха спешно уходить из Троицкой, чтобы избежать окружения. 24 августа, погрузившись в эшелоны, красные войска двинулись в Крымскую, которая уже находилась под артиллерийским обстрелом, и колонне таманцев едва удалось её проскочить перед тем, как туда ворвались белые.
Покровский в тот же день овладел Варениковской переправой и к вечеру занял Темрюк, захватив 10 орудий, много снарядов и несколько сот пленных. При этом большую часть войск Сафонов и Батурин сумели вывести из города и переправить к Верхнебаканской (Тоннельной). Туда же прибыла колонна Ковтюха. Кроме этого, на станции скопилось огромное количество беженцев - до 25 тыс. человек с большим обозом. 

При этом ситуация осложнялась тем, что красные очутились, по словам Ковтюха, «среди бушующей контрреволюционной стихии. Казаки восстали почти поголовно. Они разгоняли советы и публично вешали коммунистов, рабочих и бедняков. 

Станицы, где были расположены войска, оставшиеся в Таманском отделе, оказались единственным красным островом в этом густо насыщенном стане контрреволюции». Общее настроение таманцев поначалу было подавленным, люди оставляли дома и семьи на произвол судьбы, прощались на неопределенный срок с родными местами. Опасались таманцы не зря: войска Покровского после «освобождения» очередной станицы немедленно начинали сооружать виселицы, вешая и издеваясь над людьми. Однако Ковтюх, преодолев пораженческие настроения, сумел навести порядок в войсках, и начал планомерное движение на соединение с главными силами войск Северного Кавказа, пробиваясь «через клокочущее море восставших казачьих гнезд». Маршрут движения был следующим: сначала вдоль побережья на юг до Туапсе, а оттуда через горы - к Армавиру для соединения с главными силами Красной армии на Кавказе.

     
                                                         Советский командир Епифан Иович Ковтюх

                                                            Отступление через Новороссийск

25 августа на совещании комсостава было принято решение образовать ещё две колонны, объединив мелкие части вокруг Кубано-Черноморского (командир И.Я. Сафонов, затем Лисунов) и 4-го Днепровского (командир И.И. Матвеев) полков. Командующим 2-й колонны стал Сафонов, а 3-й — Матвеев. Боеприпасов было крайне мало - всего по 5—10 патронов на человека, снарядов к пушкам вообще не было. 
В ночь на 26 августа 1-я колонна погрузилась в эшелоны и направилась в Новороссийск. 26 августа красные вышли к городу, который ранее был занят германо-турецким десантом.

Не решившись вступить в бой - красноармейцев было больше, чем турок и немцев, интервенты погрузились на корабли и начали обстреливать красных корабельной артиллерией. Тем временем арьергарды красных атаковали белые, обстреливая их из орудий и пулеметов. Красным пришлось отступать на юг. В Таманскую группу вошли рабочие Новороссийска и матросы потопленных в июне 1918 года кораблей Черноморского флота. Немцы и турки обстреляли и белых. Между ними завязалась сильная перестрелка, позволившая красным отойти на порядочное расстояние от города. В итоге германцы и турки покинули Новороссийск и ушли в Севастополь. 
В Новороссийск вошли части Добровольческой армии и учинили жестокую расправу над сторонниками большевиков, которых не тронули турки с немцами: рабочих цементных заводов расстреливали прямо на производстве, прятавшихся матросов, которых белые ненавидели особенно, отлавливали по всему городу и истребляли на месте. «Достаточным для расстрела поводом служил выжженный порохом на руке якорь, или же донос какого-нибудь почтенного обывателя о сочувствии того или другого лица большевизму». 

Несмотря на запрет командующего Добровольческой армией Антона Деникина издеваться над пленными красноармейцами, казаки перебили почти всех остававшихся в Новороссийске раненых красноармейцев. Большевистская газета «Правда» 15 октября 1918 года сообщала, что всего белые уничтожили в Новороссийске до 12 тыс. человек. Понятно, что цифра завышена по соображениям пропаганды, но несомненно, что репрессии были проведены с большим размахом. В дальнейшем белые расстреливали «красных», грабили и производили различные насилия по всей территории Черноморской губернии, что стало одной из причин возникновения массового повстанческого движения уже против белых. Этот факт был вынужден признать в своих мемуарах и генерал Деникин.

                                              Разгром грузинских войск в районе Туапсе
При подходе к Геленджику и Архипо-Осиповке отступающие красные наткнулись уже на грузинские войска, занявшие к тому времени не только Абхазию, но и большую часть кубанского побережья Черного моря. Грузинские войска, базировавшиеся в Туапсе, занимали черноморское побережье до Геленджика. По словам Ковтюха, на побережье стояла целая дивизия из 4 пехотных полков, одного конного полка и 1 артиллерийской бригады с 16 орудиями (очевидно, преувеличивал силы противника). Таманцы без труда сбили первый слабый грузинский заслон (250 человек) и той же ночью вступили в Геленджик.
27 августа на совещании в Геленджике было принято решение об объединении всех таманских отрядов в Таманскую армию, командующим которой был избран моряк И.И. Матвеев, а начальником штаба армии - Г.Н. Батурин, пользовавшиеся большой популярностью и авторитетом среди бойцов. Численность Таманской армии составляла около 27 тысяч штыков, 3500 сабель и 15 орудий разных калибров.

Силы таманцев были разбиты на три колонны, причем в боях, главным образом, участвовала первая колонна под личным командованием Ковтюха, насчитывавшая 12 тысяч штыков, 680 сабель и 2 орудия. Войска Ковтюха сохранили высокую боеспособность в течение всего времени похода. Вторая и третья колонна Таманской армии прикрывали от нападения белых с тыла огромный обоз и двигавшуюся с армией толпу беженцев, поэтому сильно отставали от передовых сил Ковтюха. По словам Батурина, «обозы, следующие при частях, были неисчислимы». Из-за беженцев красные части оказались обременены всяким домашним скарбом и скотом.

Командиры вынуждены были сосредоточиться не только на решении непосредственной боевой задачи - соединения с Сорокиным, но и на том, чтобы накормить беженцев и спасти их от расправы со стороны белогвардейцев. Таманцы испытывали недостаток в продовольствии, патронах и снарядах, которые приходилось добывать с боями. Большинство таманцев также не имели нормального обмундирования.
Продолжая наступление, таманцы опрокинули грузинский батальон у деревни Пшадской, и 28 августа подошли к Архипо-Осиповке, где наткнулись на более серьёзное сопротивление. К грузинам морем из Туапсе прибыл полк пехоты (около 2 тыс. человек). Наступавшие красные были встречены сильным огнем грузинских солдат и подверглись обстрелу с моря и береговых батарей. Но этот противник оказался слабее немцев и белых: в жестоком бою грузины были опрокинуты и большей частью уничтожены и рассеяны. В этом бою решающую роль сыграла атака кавалерии (до 500 человек) с тачанками. Конница прорвалась по единственной дороге в тыл врагу, что предопределило поражение грузин. 
29 августа вечером 1-я колонна заняла Ново-Михайловскую, встретив только небольшое сопротивление. К этому времени боеприпасы почти закончились. Только некоторые бойцы имели по 2—3 патрона. А 2-я и 3-я колонны с огромным количеством беженцев отстали почти на два перехода. 31 августа таманцы сражались с грузинскими войсками уже в районе Туапсе.

Грузины закрепились на Михайловском перевале, в 4–5 км северо-западнее города и их артиллерия простреливала все окрестности. Атаковать перевал можно было только по единственному пути, представлявшему собой узкое ущелье, по которому тянулось шоссе. Лобовая атака не могла привести к победе, так как перевал был слишком высок, а грузинская артиллерия простреливала все окрестности, у таманцев же была всего одна пушка с 16 снарядами. Ковтюх, используя местных проводников, решил обойти противника. Конница должна была за ночь обойти перевал и к рассвету достигнуть восточной окраины Туапсе, ворваться в город и захватить расположенный там штаб дивизии. Один пехотный полк должен был с наступлением темноты спуститься по обрывистому скалистому берегу к морю и, перебираясь по камням, к рассвету добраться до Туапсинской бухты, атаковать её и захватить пароходы. С остальными тремя полками Ковтюх решил ночью атаковать перевал в лоб, отвлекая противника.

Пройдя по густому лесу, они вышли к почти отвесному подъёму, высотой 8–10 метров, подсаживая друг друга и втыкая в трещины скал штыки, постепенно взбирались наверх и накапливались перед сидящим в окопах противником.
На рассвете пехотные полки бросились на перевале в штыковую атаку, так как патронов не было, а части, пущенные в обход, атаковали город и бухту. Грузины, не ожидавшие атаки с тыла, запаниковали и побежали частью в бухту, частью в город, везде натыкаясь на красных. Грузинская дивизия была полностью уничтожена.

В ходе боя обе стороны потеряли по несколько сотен солдат. Таким образом, красным войскам удалось разбить занимавшую город пехотную дивизию армии Грузинской Демократической республики и захватить крупные трофеи - 16 орудий, 10 пулеметов, 6000 снарядов и 800 тыс. патронов. Грузины в массе своей серьёзного сопротивления не оказали. Теперь красные имели боеприпасы, только в продовольствии по-прежнему был недостаток (грузины в Туапсе также нуждались в провианте).

Успешный бой за Туапсе сыграл решающую роль в Таманском походе. 
Стоит отметить, что и белые, и грузины недооценили противника. Белые надеялись, что, достигнув Туапсе, занятого грузинскими войсками, Таманская армия сдастся или рассеется. У Деникина были неверные представления и о численности красных (он полагал, что их всего 10 тыс.), и об их боевом духе. Белые и грузины думали, что вдоль моря бежит дезорганизованная вооружённая толпа, которую можно легко рассеять и пленить. В отношении 2-й и 3-й колонн с толпой беженцев – это была правда. Но у красных было боевое ядро – отряд Ковтюха, которое проложило путь к спасению. Поэтому, впервые столкнувшись с серьёзным противником, грузинский командующий Г.И. Мазниев совершенно растерялся, и, несмотря на преимущество в вооружении и превосходную оборонительную позицию, был наголову разбит.

                                             Героический поход Таманской армии в 1918 году. Худ. А. Кокорин

                                                                        Соединение с Сорокиным
Идти дальше на юг и занимать Сочи красные не стали. 2 сентября 1-я колонна выступила из Туапсе через отроги Главного Кавказского хребта вдоль линии Армавир-Туапсинской железной дороги на станицу Хадыженскую, вслед за ней двинулись части 2-й колонны. 3-я колонна находилась в Туапсе до 7 сентября.

Деникин приказал Колосовскому преследовать таманцев вдоль побережья и перебросил дивизию Покровского, остановившуюся севернее Новороссийска, левым берегом Кубани в Майкопский район, чтобы перерезать Туапсинскую линию. Покровский, пройдя около 200 километров, 8 сентября занял станцию Белореченскую и, продолжая преследование отступавшей на восток Майкопской группы красных, к вечеру занял Майкоп и станцию Гиагинскую. В этом районе к нему присоединились два сборных кубанских отряда — полковника Морозова, генерала Геймана, поднявшего восстание в районе Майкопа. Первым встретил красных у Хадыженского перевала отдельный Конный дивизион 1-й дивизии во главе с войсковым старшиной Растегаевым. Сначала они остановили красных, но затем отступили под давлением превосходящих сил врага. Таманцы отбросили казаков и преследовали их до станицы Пшехской, где Покровский подготовил более крепкую оборонительную позицию. В ночь на 11 сентября таманцы атаковали её. В результате ночного боя у станицы Пшехской передовые части Покровского были разбиты Ковтюхом и отброшены к Белореченской, потеряв 4 орудия и 16 пулемётов.
Покровский 11 сентября получил подкрепление из Майкопа от генерала Геймана и укрепился в районе Белореченской, на правом берегу реки Белой, на участке от устья Пшехи до станицы Ханской. Здесь его войска вырыли окопы и прикрываясь Белой, рассчитывали задержать противника. Таманцы форсировали реку и 12-го ворвались в Белореченскую, где они закрепились, ожидая подхода 2-й и 3-й колонн. Так, началось десятидневное кровопролитное сражение деникинцев с таманцами. Белогвардейцы вели яростные атаки, стремясь разгромить 1-ю колонну и вернуть Белореченскую. Деникин направил в помощь Покровскому из резерва отряд полковника Моллера. Подкрепление подошло к Белореченской 14 сентября и его было явно недостаточно. После подхода передовых частей Матвеева красные получили большое численное преимущество. В конце концов белые отступили, «оставляя на своем следу трофеи: пулеметы, деревянные трещотки и бронепоезд, состоящий из допотопного паровоза и разбитой площадки, с орудием на ней, с пятью «деревянными снарядами», - вспоминал таманец М. Назаркин. Сминая заслоны белых, вечером 15 сентября 1-я колонна достигла Гиагинской. Утром 16 сентября, заняв Гиагинскую, 1-я колонна выступила на север, на Дондуковскую, где 17-го таманцы соединились с войсками Ивана Лукича Сорокина. 

Таким образом, после тяжелого похода Таманская армия, проявив большую стойкость, пройдя с боями 500 километров, сумела вырваться из враждебного окружения, и соединилась с главными силами Красной Армии Северного Кавказа под командованием Сорокина. Таманцы внесли в деморализованные красные войска свой высокий боевой дух, энергию и способность к упорному сопротивлению. Таким образом, Таманский поход объективно помог сплочению красных сил на Северном Кавказе и позволил на некоторое время стабилизировать положение на этом фронте. 23 сентября Северо-Кавказская Красная армия перешла в наступление на широком фронте. 1-я колонна Таманской армии двинулась на Армавир, захваченный белыми, и 26 сентября освободила его.
В советской литературе Таманский поход часто сравнивался с Ледяным походом Добровольческой армии. Что-то общее действительно есть: героизм и стойкость таманцев, активные и успешные действия в катастрофической ситуации. Но разница в том, что гибель Добровольческой армии, если бы таковая состоялась в ходе Ледяного похода, вела к поражению Белого движения на Юге России, других значительных контрреволюционных сил в регионе не было. Гибель же Таманской армии не имела стратегического значения: это были крупные боевые потери для Красной Армии, но не критические, красные ещё имели на Северном Кавказе серьёзные силы. 

         Поход Таманской армии в 1918 году   (Центральный музей Вооруженных сил СССР). Г. К. Савицкий 

                                   памятник Таманской Армии на Михайловском перевале

                                                           памятник Таманской Армии в г. Славянске

                                                                                                                                         Автор: Самсонов Александр