князь Ярослав Всеволодович. Часть I
Князь Ярослав Всеволодович. Первые шаги
Ярослав Всеволодович, князь переяславский, переяславль-залесский, новгородский, великий князь киевский и владимирский – личность примечательная во всех отношениях. Решительный и агрессивный, энергичный и предприимчивый, непримиримый к врагам, верный по отношению к союзникам, в достижении поставленных целей он всегда проявлял последовательность и настойчивость, а в нужных случаях – гибкость и умение искать и находить необходимые компромиссы. В современной историографии Ярослав Всеволодович часто остается в тени своего сына – Александра Ярославовича Невского, хотя его личные заслуги перед русским государством, на мой взгляд, никак не меньше.
В определенной степени эта статья может расцениваться как попытка восстановить «историческую справедливость» по отношению к одному из выдающихся деятелей русской истории.
Ярослав родился 8 февраля 1190 или 1191 г. в Переяславле-Залесском.
Путаница с годом рождения князя объясняется особенностями летописного летоисчисления – не всегда понятно, каким счетом пользовался конкретный летописец – мартовским (новый год начинался 1 марта), ультрамартовским (новый год – 31 марта) или сентябрьским (новый год – 1 сентября), мы, для удобства изложения, будем считать годом рождения Ярослава 1190 г.
Отцом Ярослава был великий князь владимирский Всеволод Большое Гнездо, а матерью княгиня Мария Шварновна, дочь, как предполагается, «князя чешского».
Ярослав был внуком Юрия Долгорукого, правнуком Владимира Мономаха и представлял собой десятое поколение рюриковичей.
Точно известна дата княжеского пострига Ярослава – 27 апреля 1194 года, прошедшего в стольном Владимире.
Всего у Ярослава было одиннадцать братьев и сестер, однако два брата (Борис и Глеб) умерли до его рождения. На четыре года старше Ярослава был его брат Константин, на два – Юрий. Владимир, Святослав и Иван были младше соответственно на два, шесть и семь лет. Старшая сестра Ярослава Верхуслава была замужем за князем Ростиславом Рюриковичем, из могучей и в то время очень активной династии смоленских ростиcлавичей.
Чтобы лучше понять условия и обстановку, в которой рос юный княжич, необходимо коротко разъяснить, что, по мнению наиболее авторитетных исследователей, представляло собой древнерусское государство на рубеже XII – XIII вв. Все мы слышали о «феодальной раздробленности», но не все представляют как именно эта «раздробленность» проявлялась на Руси.
Итак, к концу XII в. древнерусское государство состояло фактически из семи независимых территориальных образований – с севера на юг их перечисление будет выглядеть следующим образом: Новгородское княжество, Смоленское и Владимиро-Суздальское княжества, Черниговское княжество, Волынское, Киевское и Галицкое княжества.
Некоторые исследователи включают в этот ряд Полоцкое и Рязанское княжества, но следует отметить, что фактически государственным суверенитетом они не обладали – Полоцкое княжество подвергалось серьезному давлению со стороны Литвы и зависело от Смоленска, а рязанские князья находились под сильным влиянием Владимиро-Суздальского княжества, управляемого тяжелой рукой Всеволода Большое Гнездо.
В четырех из этих семи княжеств имелись свои местные династии – Владимиро-Суздальском, Смоленском, Волынском и Черниговском. Владимиро-Суздальское княжество управлялось юрьевичами – потомками Юрия Долгорукого, младшего сына Владимира Мономаха, Смоленское – ростиславичами, потомками Ростислава Мстиславича, третьего сына Мстислава Великого, являвшегося, в свою очередь, старшим сыном Мономаха, Волынское – изяславичами, потомками Изяслава Мстиславича, второго сына Мстислава Великого. Черниговское княжество управлялось ольговичами – потомками Олега Святославича, внука Ярослава Мудрого, двоюродного брата Владимира Мономаха.
Три княжества – Новгородское, Киевское и Галицкое своими династиями не обзавелись, превратившись в «коллективные» владения рюриковичей, на которые мог претендовать представитель любой ветви династии. Таким образом, Новгородское, Киевское и Галицкое княжества являлись вечным предметом раздоров князей, которые, опираясь на свои домениальные владения, по очереди пытались завладеть тем или иным «общим» столом. Из «коллективных» владений самым значимым (да и самым значимым на Руси в целом) был Киев, являвшийся общерусским центром, Новгород и Галич – богатейшие торговые города – являлись, хоть и крупными, но все же региональными центрами с развитыми демократическими институтами – советом боярско-олигархической верхушки и вечем, существенно ограничивающими княжескую власть.
Киев
Новгород 
Галич
К концу XII в. Всеволоду Большое Гнездо удалось закрепить за собой Новгород, волынский князь Роман Мстиславич прочно удерживал Галич, а за Киев шла непрекращающаяся борьба между всеми более-менее значимыми князьями, в результате чего на киевском столе побывали в разное время представители всех княжеских династий. Киевляне настолько привыкли к постоянной смене власти, что относились ко всем перипетиям политической борьбы с некой индифферентностью и какой-либо собственной воли, в отличие от Новгорода и Галича, совершенно не проявляли.
По правилам тогдашней политической игры (если слово «правила» применимо к политике в принципе), князья не претендовали на родовые владения друг друга. Было совершенно немыслимо, чтобы представитель, например, изяславичей, попытался занять стол в Черниговском княжестве, домениальном владении ольговичей. Бывали случаи, когда усобицы вспыхивали между представителями одной династии и соседи вмешивались, помогая тому или иному претенденту занять тот или иной стол, но попыток отторгнуть от одной родовой земли какой-либо удел в пользу другой практически не было. «Каждый да держит отчину свою».
Всеволод Большое Гнездо в рассматриваемый период был, наверное, самым сильным князем на Руси, распространив свое влияние на Рязань, Новгород и Киев, где сидел его ставленник – двоюродный племянник и зять князь Ростислав Рюрикович.
В 1201 г. свой первый удел получает одиннадцатилетний сын Всеволода Ярослав, которого отец отправил княжить в Переяславль (Переяславль-Русский или Южный, ныне г. Переяслав-Хмельницкий, Украина). В этом южном городе, на границе со степью, постоянно подвергающемся половецким набегам, прошли отроческие годы Ярослава – с 1201 по 1206 гг.
В 1204 г., четырнадцати лет от роду, Ярослав в составе коалиции южнорусских князей (Рюрик Ростиславич Киевский, Роман Мстиславич Галицкий, оба со своими сыновьями, и другие князья, полный перечень которых летописи не приводят) совершил свой первый военный поход во главе собственной дружины в половецкую степь. Поход оказался успешным, а в 1205 году Ярослав, вероятно, чтобы закрепить мирные намерения сторон, обозначившиеся в результате этого похода, женился на дочери половецкого хана Юрия Кончаковича, внучке того самого хана Кончака, героя «Слова о полку Игореве».
В 1205 г. в результате гибели князя Романа Мстиславича Галицкого, на юге Руси началась новая усобица за его наследство и в первую очередь, за Галицкое княжество. Претендентов на владение богатым Галичем было много, в их списке некоторое время фигурировал и Ярослав, которого пригласил на галицкий стол никто иной, как преследовавший свои интересы в этой игре, венгерский король Андраш II. Однако занять галицкий стол у Ярослава не получилось, его, себе на беду, опередили ольговичи – сыновья Игоря Святославича (опять вспомним «Слово о полку Игореве») Владимир, Роман и Святослав. Правили они в Галиче так, что двоих последних – Романа и Святослава – галичане в 1211 г. казнили на глазах всего города путем повешения (!), что даже по тем временам считалось несколько чересчур. Усобица за Галич продлится еще почти сорок лет с одним коротким (1219 – 1226 гг.) перерывом на время правления Мстислава Удатного, не прервавшись даже во время монгольского нашествия, и прекратится только в 1245 г. после того как Даниил Галицкий разгромит под Ярославом объединенное польско-венгерское войско, ведомое сыном Михаила Черниговского Ростиславом. А пока, в 1205 г. Ярослав с середины пути был вынужден вернуться в свой Переяславль-Южный.
В 1206 г. киевский стол в очередной раз захватили ольговичи и князь Всеволод Чермный вежливо «попросил» Ярослава покинуть территорию Переяславля, заменив его на этом столе своим сыном Михаилом (будущим Михаилом Черниговским, погибшим в ставке хана Бату в 1245 г. и впоследствии канонизированным).
Так состоялось первое столкновение интересов Ярослава и Михаила, которые в течение следующих почти сорока лет будут непримиримыми врагами, не взирая ни на какие перемены на политической арене древнерусского государства.
В начале 1207 г. Ярослав с молодой женой приезжает к отцу во Владимир и как раз успевает к большому походу, который организовал его отец, объявив всем, что идет против ольговичей на Чернигов. Однако когда армия была собрана, Всеволод неожиданно направил ее к Рязани, так как получил сведения, о том, что рязанские князья собираются «отложиться» от него и «заложиться» за ольговичей. Рязань была приведена к покорности, шестеро рязанских князей были пленены и доставлены во Владимир. В 1208 г. наместником Всеволода в Рязани стал Ярослав.
В Рязани Ярослав впервые проявил свой жесткий и решительный характер. Вероятно, он в чем-то сильно ущемил, или попытался ущемить рязанский нобилитет, так что не прошло и года, как в 1209 г. в Рязани поднялось восстание, людей Ярослава похватали и заковали «в железа», сам Ярослав сумел вместе с семьей скрыться из города и подать весть отцу. Всеволод отреагировал немедленно – организовал поход, в ходе которого Рязань была сожжена. Рязанские князья были окончательно приведены к покорности и им было разрешено вернуться в свое разоренное княжество.
Поход на Рязань 1209 г. имел одно очень неприятное для Всеволода последствие. В походе по приказу Всеволода участвовали, в том числе и новгородские дружины во главе с посадником Дмитром Мирошкиничем, поддерживавшим в Новгороде интересы суздальской партии. В ходе осады Пронска, предшествующей взятию Рязани, Дмитр бы тяжело ранен и через некоторое время скончался во Владимире. По окончании похода Всеволод отпустил новгородскую дружину «с честью» домой вместе с телом посадника. В отсутствие же Дмитра его политические противники в Новгороде сумели склонить вече на свою сторону, что было сделать тем более легко после получения известия о смерти Дмитра. В Новгороде вспыхнул мятеж, князя Святослава Всеволодовича младшего брата Ярослава, исполнявшего там обязанности наместника, новгородцы взяли под стражу, и позвали к себе на княжение торопецкого князя Мстислава Мстиславича Удатного, представителя смоленских ростиславичей. Прозвище «Удатный» означает не «Удалой», как иногда можно встретить в литературе, а «Удачливый», то есть, «везучий».
Мстислав не умедлил как с принятием решения, так и с действиями. С малой дружиной он быстро, изгоном, захватил Торжок южный пригород Новгорода, взяв под стражу тамошнего посадника – сторонника суздальской партии, укрепил город и быстро отправился в Новгород собирать войска, так как понимал, что противостояние с могучим Всеволодом Большое Гнездо неизбежно. Мстислав Удатный был опытным воином, давно вошедшим в пору мужества – в 1209 г. ему должно было быть около тридцати пяти лет (точная дата его рождения неизвестна), за его плечами были многочисленные походы и битвы, это был очень опасный противник.
Однако ему повезло и в этот раз. Всеволод занемог и вместо себя в поход на Торжок отправил трех своих старших сыновей – Константина, Юрия и Ярослава, узнав же об активных приготовлениях Мстислава к войне, решил не рисковать и предложил ему мир, по условиям которого новгородское княжение оставалось за Мстиславом, плененный Святослав Всеволодович возвращался вместе с семьей к отцу, а задержанные во владимирском княжестве новгородские купцы возвращались «с товаром» в Новгород. Фактически Всеволод признал свое поражение в борьбе за Новгород, как он надеялся, временное. Однако возобновить борьбу за влияние в этом своевольном и капризном, но очень богатом городе, владевшим, фактически, всей заморской торговлей, ему было уже не суждено. Дело покорения Новгорода и удержания его в орбите древнерусского государства продолжит уже его третий сын – Ярослав.
В 1212 г. Всеволод Большое Гнездо, предчувствуя свою скорую кончину, разделил свое княжество по обыкновению, на уделы. Константину, старшему, достался Ростов, Юрию – Суздаль, Ярославу – Переяславль-Залесский, Святославу – Юрьев-Польский (от слова «поле», а не «Польша», то есть, город «среди полей»), Владимиру – Москва, Ивану – Стародуб (именно от князя Ивана Всеволодовича пойдет династическая линия князей стародубских, из которой выйдет знаменитый князь Дмитрий Пожарский). Вероятно, по замыслу Всеволода, после его смерти старший сын Константин должен был получить главный город княжества Владимир, во втором по значимости Ростове должен был сесть Юрий и все остальные братья передвинуться по лестнице наследования, как это и было заведено по лествичному праву. Однако, Константин, еще при жизни отца, воспротивился его воле и заявил, что из Ростова он не уйдет, желая, таким образом сосредоточить в своих руках владение двумя самыми главными городами Владимиро-Суздальской земли. Всеволод пытался лично поговорить со старшим сыном, для чего вызвал его из Ростова во Владимир, однако, Константин, сославшись на болезнь к отцу не приехал. Разгневанный Всеволод лишил Константина старшинства среди братьев и завещал великий владимирский стол второму сыну Юрию, в обход старшего. Константин, однако, не смирился.
Так между братьями возник конфликт, разгореться и разрешиться которому было суждено уже после смерти их отца, случившейся в апреле 1212 года.
Усобица в доме юрьевичей
15 апреля 1212 г. в своем стольном граде Владимире после тридцатишестилетнего правления умер Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, великий князь владимирский. Всеволод был похоронен во Владимирском Успенском соборе рядом с братьями Андреем Боголюбским и Михаилом.
На похоронах присутствовали все «птенцы большого гнезда», кроме старшего Константина, все так же ссылавшегося на болезнь.
Смерть Всеволода послужила сигналом для начала усобицы за его наследство. Константин Всеволодович, старший сын Всеволода, свое старшинство, отнятое отцом в пользу его второго сына Юрия, уступать не собирался, о чем тут же заявил, начав именовать себя великим князем.
Константин Всеволодович
Юрий, используя как решающий аргумент, последнюю волю отца, также начал именовать себя великим князем. Он соглашался уступить Константину великий владимирский стол в обмен на ростовский, согласно первоначальной воле отца, но Константин настаивал на том, что должен владеть и Владимиром, и Ростовом, так что соглашения не состоялось. Существующее положение не устраивало ни Константина, ни Юрия, договориться не получалось, напряжение росло.
Первое нарушение этого равновесия, приведшее к началу открытых военных действий, совершил, как это не странно, Святослав Всеволодович. В чем была причина его ссоры с Юрием неизвестно, однако, в начале 1213 г. он неожиданно выехал из Владимира, прибыл в Ростов к Константину и начал настраивать его против братьев. Юрий, узнав об отъезде Святослава, собрал войска, захватил его удел (Юрьев-Польский), посадив туда другого брата – Владимира и двинулся к Ростову. Константин вышел к нему навстречу, около четырех недель войска стояли друг против друга, не решаясь вступать в бой, после чего братья замирились и разошлись. Святослав вернулся в Юрьев, вследствие чего Владимир, предпоследний из сыновей Всеволода, вновь стал безудельным. По завещанию отца, Владимиру доставалась Москва, однако, известно, что в 1213 г. этот небольшой городок еще находился во владении Юрия.
Выехав из Юрьева, Владимир удалился в Волок-Ламский, но там также не просидел долго и, тайно заручившись поддержкой Константина, неожиданно со своей дружиной захватил Москву, выгнав оттуда наместников Юрия, и начал войну против Ярослава, разорив окрестности Дмитрова. Одновременно Константин начал военные действия против суздальского княжества, принадлежащего Юрию, захватив Солигалич и Кострому, которая даже подверглась разорению. Юрий и Ярослав собрали войска и снова подступили к Ростову, но до боя дело и на этот раз не дошло, сторонам удалось договориться. По итогам договора Владимир вернул Москву Юрию и выехал на княжение в Переяславль-Южный (сейчас Переяслав-Хмельницкий). Переяславский стол, вероятно, был получен юрьевичами по договору со смоленскими ростиславичами, за невмешательство в борьбу за Киев и Галич, которую ростиславичи на тот момент успешно вели с черниговскими ольговичами. В это же время, видимо для того, чтобы укрепить союз со смоленской династией, овдовевший к тому времени Ярослав, женился на дочери Мстислава Удатного Ростиславе.
По итогам этого этапа междоусобицы, окончившегося в 1214 г., Владимир Всеволодович уехал на юг, Святослав твердо сидел в Юрьеве и своим положением, судя по всему, был доволен, Иван каких-либо политических амбиций не проявлял и, таким образом Константин остался без союзников среди родных братьев против сплоченного и дружного тандема Юрия и Ярослава. Нужно было либо привлекать союзников на стороне, либо временно смириться с существующим положением. Константин предпочел второе, чем развязал руки для воинственного Ярослава в начатой им борьбе за новгородское княжение, с 1209 г. принадлежавшее Мстиславу Мстиславичу Удатному.
Надо сказать, что как новгородский князь Мстислав проявил себя с самой лучшей стороны. Он был активен и удачлив в воинских предприятиях. Практически ежегодно он ходил походами в Прибалтику «на чудь», чем существенно затормозил процесс завоевания прибалтийских земель немецкими и датскими феодалами. И те, и другие вынуждены были приостановить свою экспансию в восточной Прибалтике. Новгородцы были весьма довольны своим князем, однако, сам Мстислав своим положением «приглашенного князя», власть которого была существенно ограничена боярами и вечем, несомненно, тяготился. Поэтому, получив приглашение от польского короля включиться в борьбу за Галич, один из богатейших городов южной Руси, занятый в тот момент венграми, он сразу же согласился и, несмотря на уговоры новгородцев, в 1215 г. покинул Новгород со словами: «суть ми орудия въ Руси, а вы вольни въ князѣхъ» — «есть у меня дела на Руси, а вы вольны в князьях».
Поход его оказался успешным и Галич, при поддержке местного населения, ему захватить удалось.
Новгородцы же стали приискивать себе нового князя и обратили внимание на Ярослава Всеволодовича, уже зарекомендовавшего себя деятельным и воинственным князем, какой, собственно, новгородцам и был нужен. В пользу Ярослава свидетельствовало также то, что он был зятем так полюбившегося новгородцам Мстислава. 03 мая 1215 года Ярослав торжественно въезжает в Новгород, радостно встречаемый населением и местным духовенством.
Однако радость новгородцев была недолгой. Как и ранее в Рязани, Ярослав сразу показал свою жесткую политическую хватку, и стремление к самовластию без учета особенностей новгородского менталитета. Первое, с чего начал Ярослав, были аресты новгородских бояр, бывших противниками «суздальской партии» в Новгороде с дальнейшей высылкой их в Тверь и Переяславль, где они содержались в заключении. Новгородцы поднялись на вече и разгромили дома некоторых сторонников Ярослава, после чего пришли к самому князю с требованием отпустить одних задержанных и выдать им на расправу княжеских сторонников. Ярослав отказался, и беспорядки в Новгороде усилились настолько, что он, опасаясь за свою жизнь, вынужден был покинуть город. И в этой ситуации снова сказался упорный и твердый характер Ярослава – вместо того, чтобы вернуться к себе в вотчину, как и до и после него поступали многие князья, он продолжил борьбу за этот капризный и своевольный город.
Методы этой борьбы были неизменными со времен Андрея Боголюбского – захват Торжка, задержание всех новгородских купцов во владимирской земле и продовольственная блокада Новгорода, рано или поздно вынуждавшая новгородцев принимать условия суздальского князя, поскольку самостоятельно себя прокормить Новгород не мог. Так поступил и Ярослав, воспользовавшись очередным неурожаем в холодном и плохо пригодном для сельского хозяйства новгородском регионе. Торжок был захвачен, новгородские купцы задержаны и помещены в разных городах под замок, послы, присылаемые из Новгорода и предлагавшие Ярославу вернуться, а княжить «на всей воле новгородской» также отправлялись «в железа». Цены на зерно в городе сразу поднялись, начался голод. Однако, новгородцы не спешили сдаваться.
Снова они отправили посольство к Мстиславу Удатному и снова он пришел им на помощь. Оставив в Галиче часть дружины, он сразу же поспешил в Новгород, по пути сносясь с братьями Ярослава – Константином и Юрием, чтобы те повлияли на брата, а также с самим Ярославом. Константин словесно поддержал Мстислава и новгородцев, Юрий же безоговорочно поддержал Ярослава. Сам Ярослав отказался выполнять требования своего тестя, ответив ему нечто вроде «Новгород тебе такая же вотчина, как и мне, а с тобой, как с родственником у меня дел нет». Убедившись, что дипломатическими методами Ярослава не смирить, Мстислав отдал новгородцам приказ собирать рать, а сам начал формирование антисуздальской коалиции.
11 февраля 1216 г. Мстислав Удатный прибыл в Новгород, а 01 марта уже начал поход против Ярослава, который в это время находился в Торжке. В Новгороде к Мстиславу присоединился его родной брат Владимир Мстиславич, бывший тогда князем псковским, объединенная дружина братьев в обход удерживаемого Ярославом Торжка «серегерским» путем (через современное озеро Селигер), то есть несколько западнее проследовала к Ржеве (совр. Ржев). В это время торопецкую волость, домениальные владения Мстислава Удатного уже разоряли войска всеволодовичей под предводительством Святослава и даже при участии семилетнего князя Василька Константиновича, которого, его отец Константин Всеволодович, несмотря на то, что сам находился с братьями в ссоре, прислал с дружиной им в помощь.
На момент прибытия Мстислава с братом под Ржеву этот городок находился в осаде, которую князь Святослав Всеволодович вел против небольшого гарнизона, возглавляемого воеводой Яруном, однако, узнав о приближении Мстислава, он предпочел осаду снять и отступить без боя. Мстислав же, соединившись с гарнизоном Яруна, двинулся вниз по течению Волги к Зубцову.
Под Зубцовом к Мстиславу и Владимиру присоединился их двоюродный брат – князь Владимир Рюрикович Смоленский со войском смолян и племянник Всеволод Мстиславич с киевской дружиной. Меньше чем четыре года назад, летом 1212 г., коалиция смоленских ростиславичей в этом же составе (разница только в том, что в 1216 г. вместо Мстислава Романовича, сидевшего в Киеве, выступил его сын Всеволод) разгромила в битве под Вышгородом совокупное войско черниговских ольговичей под руководством Всеволода Чермного, и овладела Киевом.
Объединенное войско двинулось вдоль Волги на Тверь, подвергая, по обычаям того времени, все на своем пути разорению. Недалеко от Твери произошло первое боевое столкновение сторон – небольшой сторожевой отряд Ярослава был разгромлен авангардом войска Мстислава, от взятых пленных Мстислав получил информацию о том, что, опасаясь быть отрезанным от столицы своего княжества – Переяславля-Залесского, Ярослав покинул Торжок, который войско смоленской коалиции уже обошло с юга, и, оставив в нем и Твери небольшие гарнизоны, спешно двинулся на соединение с братьями. Войско Мстислава, не задерживаясь у Твери, прошло вниз по Волге до Кснятина (ныне деревня Скнятино Калязинского района Тверской обл.), разоряя принадлежащие Ярославу земли. В Кснятине, Мстислав должен был принять решение – продолжать ли движение в восточном направлении в пределы ростовского княжества, вотчины Константина Всеволодовича или повернуть на юг и атаковать непосредственно Переяславль – вотчину Ярослава. Решение зависело от позиции Константина, которому Мстислав предложил помощь в смещении Юрия с владимирского стола в обмен на военную и дипломатическую поддержку.
Решение о поддержке Мстислава, вероятно, далось Константину не легко – приходилось поддерживать троюродного племянника, коим доводился Константину Мстислав, да еще и представителя иного клана рюриковичей-мономашичей против родных братьев. Тем не менее, соображения политической целесообразности возобладали, и Константин объявил Мстиславу о своей поддержке его предприятия. 09 апреля 1216 г. Мстислав подошел к Ростову и соединился с Константином.
Антисуздальская коалиция собралась полностью и была готова к генеральному сражению.
Через неделю, 17 апреля, отдохнувшее объединенное войско вышло в поход в направлении Переяславля-Залесского.
Младшие всеволодовичи с началом боевых действий вели себя не столь активно. Отступившие из-под Ржевы и Торжка Святослав и Ярослав, соединились с Юрием под Владимиром. Там же к ним присоединился муромский князь, а также боярские дружины со всей Владимиро-Суздальской земли, исключая ростовский удел. Создается впечатление, что вся энергия младших всеволодовичей была направлена на сбор максимально большого по численности войска, в которое входили и городовые рати, и крестьянское ополчение. Сила получилась в плане численности настолько внушительная, что младшие всеволодовичи нисколько не опасались столкновения с антисуздальской коалицией. Что давало им такую стойкую уверенность в своем превосходстве не совсем понятно, поскольку против них выступали объединенные дружины Новгорода, Пскова, всего смоленского княжества, дружины киевского князя и князя ростовского. Тем не менее, и Юрий и Ярослав чувствовали себя вполне уверенно, от каких-либо переговоров с оппонентами отказывались и прямо-таки нарывались на драку. По некоторым данным, накануне решающей битвы князья-всеволодовичи всю ночь бражничали, деля уделы еще не побежденных противников, настолько они были уверены в своей победе.
Итак, войско Мстислава сначала двигалось на юго-запад от Ростова в сторону Переяславля-Залесского, а затем, после того, как Мстислав узнал о том, что Ярослав находится во Владимире, повернуло на юг. Войско всеволодовичей двигалось на север от Владимира. Встретились они недалеко от Юрьева-Польского, где войска враждующих князей не раз встречались и до, и после 1216 г.
Даже непосредственно перед битвой и Мстислав и Константин пытались договориться с младшими всеволодовичами, чтобы избежать сражения, посылая послов и всем вместе и к каждому в отдельности, однако Ярослав с Юрием уже настроились на бой и все предложения отвергали.
Сражение, получившее в истории название «Липицкая битва» или «битва на Липице» состоялось 21 апреля 1216 г.
Само сражение неоднократно описывалось в литературе, имеет смысл только сказать, что войско младших всеволодовичей, несмотря на то, что было расположено на высотах и занимало специально укрепленные кольями позиции, не выдержало лобового удара войска антисуздальской коалиции, и было разгромлено.
Сначала общими силами Мстислава, Владимира Рюриковича и Константина был разгромлен полк Ярослава. Увидев поражение сил Ярослава и его бегство с поля боя, войско Юрия было деморализовано и после первых ударов также бежало.
Победа Мстислава и Константина была полной, Юрий и Ярослав, потерявшие большую часть своих дружин, укрылись, соответственно, во Владимире и Переяславле-Залесском, причем озлобленный поражением Ярослав приказал «уморить» всех пленных новгородцев, содержавшихся в Переяславле. Считается, что во время бегства Ярослав бросил свой шлем и кольчугу в лесу, где их через много лет, уже в XIX в. нашла крестьянка, во время сбора орехов. Сейчас эти предметы хранятся в Оружейной палате московского Кремля.
26 апреля победители подступили к Владимиру, Юрий вступил в переговоры с братом, в ходе которых отказался от великого княжения и согласился принять в качестве удела Городец-Радилов на Волге.
01 мая Константин с соратниками были уже у стен Переяславля-Залесского. В течение двух дней Константин и Ярослав вели переговоры о замирении. 03 мая Ярослав вышел из города, лично встретился с братом и заключил с ним договор, согласно которому он признавал Константина великим князем, отказывался от каких-либо притязаний на Новгород, компенсировал все убытки, причиненные им новгородцам и отпускал оставшихся в живых пленных новгородских купцов домой «с товаром». В обмен на выполнение этих условий победители оставляли Ярославу его потрепанное войной переяславское княжество в прежних границах.
Особое условие заключения мира выставил Ярославу Мстислав Удатный – условие, безусловно оскорбительное, явно продиктованное не политическими интересами, а личными причинами. Мстислав обвинил Ярослава в том, что он недостойным образом обращается со своей женой, его дочерью княгиней Ростиславой, пренебрегает ею, в открытую имея наложниц, и настоял на ее возвращении. Ярослав был вынужден выполнить и это требование, вернув жену тестю. Впоследствии он неоднократно просил Мстислава вернуть ее, но в течение некоторого времени эти просьбы оставались без удовлетворения. Точную дату возвращения Ростиславы ко двору Ярослава летописи не указывают, но предположительно это могло случиться не позднее 1218 г., поскольку первый сын Ярослава Федор Ярославич родился, ориентировочно, уже в 1219 г. Мнение о том, что в 1218 г. Ярослав заключил третий брак, не дождавшись возвращения Ростиславы отцом, не имеет под собой достаточных оснований. Большинство исследователей считает, что матерью всех детей Ярослава, в том числе и Александра Невского (родился в 1220 – 1221 гг.) была именно княгиня Ростислава, дочь Мстислава Удатного.
Липицкая битва 1216 г. положила конец княжеской усобице во Владимиро-Суздальской земле. Уже через год, в 1217 г. Константин Всеволодович, будучи великим князем, и, вероятно, предчувствуя свою близкую кончину, вернул своему брату Юрию суздальское княжение, признал его своим наследником и обязал своих детей – Василька, Всеволода и Владимира слушаться дядю во всем, как старшего в роду. Своих детей Константин наделил уделами из ростовского княжества – Васильку достался Ростов, Всеволоду – Ярославль, а Владимиру – Углич.
2 февраля 1218 г. великий князь владимирский Константин Всеволодович, прозывавшийся летописцами Мудрый или Добрый, после долгой болезни скончался. На владимирский престол вновь, на этот раз без всяких конфликтов и оговорок, вступил Юрий, владевший, как и ранее, Суздалем. Ярослав продолжал владеть Переяславским княжеством, в состав которого входили кроме Переяславля-Залесского города Зубцов, Тверь и Дмитров.
Святослав владел Юрьевом-Польским – княжеством небольшим, но густозаселенным. Вернувшийся из Переяславля-Южного в 1217 году Владимир Всеволодович, занял Стародуб, а сидевший там до этого Иван, вернулся ко двору Юрия во Владимир. Как мы уже отмечали, этот князь не проявлял каких-либо политических амбиций и всецело находился в воле старших братьев. Только в 1238 г., уже после монгольского нашествия он вновь получит в удел Стародубское княжество из рук брата Ярослава и будет княжить в нем до своей смерти в 1247 г.
Внутриполитическое положение во Владимиро-Суздальском княжестве с 1216 г. и в ближайшие двадцать лет, вплоть до монгольского нашествия, оставалось стабильным. Свои политические амбиции наиболее активные представители рода юрьевичей, Юрий и Ярослав Всеволодовичи, реализовывали исключительно за пределами своих владений. Юрий в основном боролся с Волжской Булгарией за влияние в Среднем Поволжье, Ярослав же наиболее активно проявил себя на северо-западе Руси – в борьбе за новгородское княжение, а также в военных походах против Литвы и немецких, шведских и датских колонизаторов в Прибалтике.
Князь Ярослав Всеволодович. Поход на Колывань и падение Юрьева
В 1217 г. Мстислав Мстиславич Удатный, получив известия о повторном занятии Галича венграми, созвал в Новгороде вече, на котором объявил о своем намерении «поискать Галича», сложил с себя, несмотря на уговоры новгородцев, полномочия новгородского князя и отбыл на юг. На его месте новгородцы предпочли видеть другого представителя клана смоленских ростиславичей, поэтому на новгородский стол был позван молодой князь Святослав Мстиславич, сын киевского князя Мстислава Романовича Старого двоюродного брата Мстислава Удатного.
Здесь нужно, пожалуй, сделать некоторое отступление от основного рассказа и сказать несколько слов о Новгороде.
В первой половине XIII в. до начала монгольского нашествия это был третий по размеру и численности населения город древнерусского государства.
По этим показателям он уступал только Киеву и Владимиру-на-Клязьме, далеко превосходя остальные города. Город имел сложную систему управления, в которой новгородский князь занимал отнюдь не самую важную роль. Без споров новгородскому князю давали в Новгороде руководить только собственной дружиной в мирное время и общеновгородским войском во время военного похода, да и то под присмотром уполномоченных от новгородской общины. Право княжеского суда, сбора кормов, взимания пошлин и т.п. всегда служило предметом споров между князьями и Новгородом, причем эти споры могли разрешаться в ту или иную сторону, в зависимости о политических способностей их участников, но никогда не одна сторона не была полностью удовлетворена их результатами.
Новгород обладал огромной, постоянно расширявшейся на север и восток, территорией, с которой собирал дань, в основном, медом, воском, мехами – товарами, пользовавшимися повышенным спросом на рынках Европы и Востока. Основным источником дохода новгородцев была торговля – с арабским востоком по волжскому пути, и с Европой по Балтийскому морю.
.jpg)
В силу сурового климата Новгород не мог стабильно обеспечивать себя продовольствием, поэтому всегда был зависим от продовольственных поставок с «низовских земель» Руси – территорий расположенных в бассейне верхней Волги и Днепра.
В большинстве княжеств древней Руси основной прибавочный продукт получался с земли в результате ее обработки, поэтому политической властью в этих княжествах обладала т.н. «земельная аристократия» — крупные вотчинники-землевладельцы. В торговом Новгороде, где основной доход получался именно с торговли, положение было иное. Реальные деньги, а, значит, и власть были сосредоточены в руках не землевладельцев, вернее, не только землевладельцев, но купцов и ремесленников, объединенных в гильдии, в связи с чем в городе были сильно развиты демократические институты. Верховным органом правления было городское вече.
Политическая структура древнего Новгорода никогда не была однородной. В городе постоянно активно действовали несколько политических партий, в которые входили наиболее состоятельные и влиятельные жители города – бояре. Целью этих партий было навязать свою волю вечу, чтобы последнее принимало выгодные именно этой партии решения, будь то решение об организации военного похода или о выборе князя. Борьба этих партий, иногда напоминавшая мышиную возню, иногда выливающаяся на улицы города погромами и даже настоящими вооруженными столкновениями, когда участники выходили выяснять отношения с оружием и в доспехах, не прекращалась ни на минуту. «Низовские» князья, конечно, не могли не использовать эту борьбу в собственных интересах, налаживая с той или иной боярской группировкой дипломатические и политические контакты с целью лоббирования собственных интересов в Новгороде.
Однако, к началу XIII в. расклад политических сил в новгородском регионе начал стремительно меняться. Появились новые политические силы, не считаться с которыми было невозможно, настолько активно они начали вторгаться в политическое пространство Новгорода. Имеются в виду крестоносные силы Западной Европы: немецкие (в первую очередь, Орден Меченосцев), датские и шведские.
И если шведы в начале XIII в. действовали, в основном, на периферии новгородских владений – в западной Финляндии, землях суми и еми (таваствов), то датчане действовали уже в непосредственной близости от границ собственно новгородских владений – в северной Эстонии, так что от земель Водской пятины их отделяла только река Нарва, а Орден, подталкиваемый архиепископом Риги, вплотную приблизился к Юрьеву (Дерпт, Дорпат, совр. Тарту, Эстония) – форпосту Новгорода в южной Эстонии.
Все эти независимые, но действующие в едином направлении силы, столкнулись с новгородским влиянием в зонах своих новых интересов. Каждая из перечисленных сил, включая и канцелярию рижского архиепископа, подчинявшуюся непосредственно папе римскому, активно начали подыскивать себе в регионе союзников в том числе и среди новгородцев, заинтересованных в бесперебойной торговле с западом, включившись, таким образом во внутреннеполитическую жизнь Новгорода наряду с «низовскими князьями».
О городе Юрьев также следует рассказать несколько подробнее.
Основан он был Ярославом Мудрым в 1030 г. на месте древнего эстонского поселения. Военного значения город не имел, являясь, в большей степени, административным пунктом и торгово-перевалочной базой на зимнем пути из Новгорода в Европу. В городе проживало смешанное эстоно-русское население, в основном, эстонское, серьезных укреплений и постоянного гарнизона он не имел. С появлением и закреплением в Латгалии (Латвии) ордена меченосцев, последние начали примериваться к захвату этого пункта. В 1211 г. при их поддержке на Юрьев напали племена латгалов, город был сожжен.
В 1215 г. уже сами братья-рыцари осуществили захват Юрьева. Оценив его выгодное географическое положение, позволяющее контролировать всю южную Эстонию, рыцари, по своему обыкновению, дали городу новое название (Дорпат) и построили в нем укрепленный замок.
Однако вернемся к Новгороду. Со времен Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо одной из самых влиятельных партий в Новгороде была партия, поддерживавшая притязания на новгородское княжение владимиро-суздальских князей или просто «суздальская партия».
Именно на нее и начал опираться Ярослав Всеволодович в борьбе за новгородский стол.
Возглавлял эту партию боярин Твердислав Михалкич, человек мудрый и дальновидный. В период с 1207 по 1220 г. Твердислав четыре раза избирался на должность посадника с тремя перерывами между посадничествами, каждый из которых не превышал года. Для бурной политической жизни Новгорода это был очень и очень хороший результат, наглядно демонстрирующий незаурядные политические способности Твердислава. В 1217 г. он отбывал свое третье посадничество.
Твердислав, как ранее его отец, также избиравшийся посадником, Михалко Степанич, в своей политике был твердо ориентирован на сотрудничество с владимирскими князьями, поэтому выбранный вечем новым новгородским князем Святослав Мстиславич столкнулся в его лице с умным противником, готовым воспользоваться любой ошибкой молодого князя. И такая ошибка не замедлила явиться.
В январе 1218 г. новгородской стражей, вероятно из-за совершения какого-то уголовного преступления, был задержан, доставлен в Новгород и на следующий день выдан князю Святославу некто Матвей Душилович. По каким причинам это произошло нам неизвестно, можно предположить, что преступление, за которое его задержали, было совершено против княжеского человека. Однако, Новгород такого княжеского самоуправства потерпеть не мог, по городу поползли слухи, что Матвея князю выдал непосредственно посадник Твердислав. В городе образовались сразу два веча – на Софийской стороне, в поддержку Твердислава и на Торговой против него. Тверской летописный свод говорит об этих событиях так: «… и поидоша ониполовичи (жители заречной, сиречь, Торговой стороны в Новгороде) и до детины (детинца, расположен на Софийской стороне) в бронях и шеломах акы на рать, а неревляне тако же… и бысть сеча у городных ворот, и побегоша на онеполъ, а другие в конец мост перметаша…» Далее следует перечень погибших и пострадавших.
В схватке победили сторонники Твердислава, но беспорядки в Новгороде длились еще неделю. Наконец, нервы князя Святослава не выдержали, и он послал на вече своего тысяцкого сказать народу, что смещает посадника. На резонный вопрос «за какую вину?» князь ответил: «Без вины». Твердислав поступил мудро, летопись цитирует его слова так: «Тому есмь рад, яко вины моея нету; а вы, братье, в посадницьстве и во князех вольне есте». Новгородцы правильно поняли его посыл и тут же приняли свое решение, заявив князю: «тебе ся кланяем, а се наш посадник». В результате этого конфликта князь Святослав был вынужден Новгород покинуть, уступив свое место младшему брату Всеволоду.
Всеволод Мстиславич, однако, также недолго продержался на новгородском столе. Совершив один военный поход в интересах новгородцев против ордена меченосцев, основательно укрепившегося к тому времени на территории современной Латвии, но не достигнув существенных успехов, Всеволод умудрился рассориться сначала с Твердиславом Михалкичем, а после его ухода с поста посадника по здоровью и скорой смерти в 1220 г., с его сменщиком и продолжателем его дела на посту посадника, Иванко Дмитровичем. Подводя итоги этого конфликта летописец вынужден был написать буквально следующее: «Того же лета показаша путь новгородцы Всеволоду Мстиславичу, внуку Романову: «не хочем тебе, поиди камо хочеши» и иде к отцу в Русь», «к отцу в Русь» значит к князю Мстиславу Романовичу Старому, занимавшему тогда киевский великий стол.
При выборе нового князя восторжествовала суздальская партия и за новым князем решено было обратиться к великому князю владимирскому Юрию Всеволодовичу. Юрий Всеволодович, вероятно, памятуя, о том, что с Ярославом у Новгорода все горшки были побиты еще в 1215 – 1216 гг., предложил новгородцам в качестве князя своего семилетнего сына Всеволода. Всеволод прибыл в Новгород в начале 1221 г., а уже летом совместно с дядей Святославом во главе новгородской дружины участвовал в еще одном походе на Орден.
1. Владимиро-суздальский знаменосец (дружина Андрея Ярославича).
2. Спешенный тяжеловооруженный знатный конный дружинник.
3. Легковооруженный конный лучник (представитель младшей дружины).
4. Тяжеловооруженный лучник.
5. Пеший новгородский ополченец (в походном снаряжении).
Дружина Святослава и новгородцы вновь, как и при Всеволоде Мстиславиче за год до этого, но уже совместно с литвой, безуспешно осаждали Кесь (Пертуев, Венден, совр. Цесис в Латвии). Летописец, однако отмечает, что в отличие от первого похода в этот раз русские и литовцы «много воеваша», то есть, окрестности Кеси были разграблены тщательно.
Возвратившись из похода, Всеволод Юрьевич некоторое время еще пробыл в Новгороде, но потом, без видимых причин ночью, тайно вместе со своим двором сбежал и вернулся к отцу. Новгородцы были расстроены таким поворотом событий и вскорости прислали к Юрию новое посольство, которое было уполномочено просить у великого князя на новгородский стол уже именно его брата Ярослава Всеволодовича. Выбор новгородцев только на первый взгляд может показаться странным. Дело в том, что в прошлый раз, прибыв в Новгород в 1215 г. на княжение, Ярослав начал свое правление с репрессий по отношению к своим политическим противникам, что и вызвало законное возмущение новгородцев. Конечно, «законным» оно было с точки зрения исключительно самих новгородцев, Ярослав, естественно, смотрел на ситуацию совершенно иначе, он, как князь, считал себя в праве и казнить и миловать, как привык это делать в своем Переяславле-Залесском. Однако, в результате репрессий Ярослава могла пострадать только партия его политических противников, а в 1221 г. у власти в Новгороде находилась партия его сторонников, от репрессий не страдавшая, и даже, вероятно, получившая от них некоторые политические дивиденды. Дальнейшие же действия Ярослава в 1215 – 1216 гг. (перехват новгородской торговли, задержание купцов и последующее их избиение) вполне укладывались в модель поведения любого средневекового властителя той эпохи и не представляли собой чего-то экстраординарного. До эпохи гуманизма и просвещения было еще далеко и условная тысяча человек, умерших от голода, вызванного действиями Ярослава, а также пара сотен купцов, замученных после поражения на Липице Ярославом в Переяславле (как и погибшие в самой битве и в ходе разграбления переяславских земель во время похода Мстислава Удатного с войсками от Ржевы к Юрьеву-Польскому), считались чем-то вроде случайных, но неизбежных жертв конфликта, которым просто выпала такая судьба. Тем более, что все эти жертвы новгородцами были уже отомщены, а убытки компенсированы. Ярослав же показал себя энергичным и воинственным правителем, легким на подъем и жадным до славы, а именно такой князь и нужен был Новгороду. Так что, получивший один раз от новгородцев жестокий урок Ярослав, действительно мог казаться им идеальным кандидатом на новгородское княжение.
Итак, в 1221 г. Ярослав Всеволодович, находившийся до сих пор в Переяславле, где у него к этому времени родились два сына (в 1219 г. – Федор, в 1220 г. – Александр, будущий Невский), во второй раз становится новгородским князем.
Первым его мероприятием, в качестве новгородского князя, был быстрый поход за литовским отрядом, разорившим в 1222 г. окрестности Торопца. Погоня, правда оказалась безуспешной, возле Усвята (п. Усвяты Псковской обл.) литве удалось оторваться от преследования, но тем не менее, энергию и решимость Ярославу удалось продемонстрировать. С возрастом эти его качества никак не изменятся, он всегда будет готов к любым, самым неожиданным и рискованным предприятиям.
В январе 1223 г. на территории современной Эстонии вспыхнуло восстание местных племен против немцев и датчан. Восставшие сумели захватить несколько укрепленных пунктов крестоносцев, в том числе Вельян (нем. Феллин, совр. Вильянди, Эстония) и Юрьев. Поcле нескольких поражений, нанесенных восставшим братьями-рыцарями, совет старейшин эстонских племен, участвовавших в восстании, запросил помощи у Новгорода.
Уже в июле 1223 г. Ярослав устраивает военный поход в поддержку восставших эстов. Войско Ярослава проследовало через Псков, где переправилось через реку Великая и, обойдя систему Чудского и Псковского озер с юга, подошло Юрьеву. Оставив в Юрьеве небольшой гарнизон из 200 человек во главе с князем Вячко (предположительно, князь Вячеслав Борисович из полоцкой ветви рюриковичей), Ярослав двинулся вглубь Ливонии, где без труда овладел орденским замком Оденпе (совр. Отепя, Эстония), известного русским летописям с 1116 г. под названием Медвежья Голова. Замок был сожжен, после чего Ярослав двинулся в сторону осажденного немцами Вельяна (Вильянди), гарнизон которого состоял из эстонцев и небольшого числа русских воинов, однако, прибыв туда после 15 августа, застал уже взятый и сожженный город с повешенными немцами русскими дружинниками.
Выяснилось, что осажденные в Вельяне совместно с русскими эстонцы, вступили с немцами в переговоры и сдали город в обмен на право свободного выхода. Русскую же часть гарнизона в этот договор не включили и после взятия города, все русские дружинники, попавшие немцам в плен, были немедленно и безжалостно казнены. Узнав обстоятельства взятия Вельяна и предательстве эстонцев, Ярослав пришел в гнев и подверг тотальному разорению окрестности Вельяна,
Под Вельяном к войску Ярослава примкнул отряд эстов с Эзеля, где в это время успешно развивалось восстание местных жителей против датчан. Эзельцы предложили Ярославу атаковать датские владения в Эстонии. Ярослав повернул на север к Колывани (нем. Ревель совр. Таллинн, Эстония), безжалостно разоряя окрестности по пути следования. Подвергнув тотальному разорению северную Эстонию, простояв четыре недели под Колыванью, и потеряв несколько человек во время штурма укрепленного замка с датским гарнизоном, Ярослав, под угрозой бунта в новгородском войске (набрав богатый полон войско не желало продолжать боевые действия), вынужден был взять с города выкуп и вернуться в Новгород. Несмотря на то, что новгородцами поход был признан успешным, ведь итоговая добыча была очень богатая, что отмечается всеми летописями, а все участники вернулись домой целые и невредимые, Ярослав его результатами остался недоволен, поскольку главную его цель – Колывань ( Таллин ), взять не смогли.
Казалось бы, успешный поход, принесший его участникам славу и материальную выгоду, должен был укрепить авторитет князя в Новгороде, но случилось с точностью до наоборот. Успешность и удачливость Ярослава, уже опытного, но еще не старого князя (Ярославу исполнилось 33 года), а также его энергия и боевитость, вероятно показались новгородцам чрезмерными. С таким князем невозможно жить в мире с соседями, а торговля весьма страдает от войны. Кроме того, и это, возможно, самое главное, Новгород насторожил факт размещения княжеского гарнизона в Юрьеве. И хоть гарнизон был не слишком велик, но он позволял его командиру, князю Вячко, контролировать город и окрестности, при этом находясь на службе великого князя владимирского, а не собственно Господина Великого Новгорода.
Размещение Ярославом Всеволодовичем собственного гарнизона в Юрьеве, казавшееся жестом дружеской, союзнической помощи новгородцам, последними было воспринято как фактическая оккупация исконно новгородских земель.
В 1224 г. Ярослав планировал совершить еще один большой поход в Прибалтику – на сей раз своей целью он видел столицу ордена меченосцев – уже являвшийся целью похода его брата Святослава в 1221 г. и упоминавшийся в этой статье замок Венден – для чего начал сноситься с братом Юрием, прося у него поддержки. Планировался удар в самый центр «крестоносной агресии», но… В силу перечисленных выше обстоятельств новгородский нобилитет, а за ним и вся община отказались участвовать в этом походе. Ярослав посчитал этот отказ чуть не личным оскорблением и вместе со своим двором, дружиной и семьей, несмотря на просьбы новгородцев остаться, уехал в свою вотчину Переяславль, отказавшись от новгородского княжения.
Некоторые исследователи считают, что отказ Ярослава от новгородского княжения на пике его популярности среди простых новгородцев был своеобразной попыткой политического шантажа, так сказать, блефом, направленным на выторговывание более выгодных условий княжения. Если это было так, то блеф не удался. Впрочем, такому поступку Ярослава может быть и другое объяснение. Дело в том, что некоторые летописи того периода вскользь и невнятно упоминают о возникновении некоего конфликта между Юрием Всеволодовичем и Новгородом. Причины этого конфликта не указываются, но следствием его мог быть как раз отзыв Ярослава братом из Новгорода.
Так или иначе, Ярослав отбыл в свою вотчину, оставив Новгород без военного руководства, чем немедленно воспользовались немцы. Уже весной 1224 г. они осадили Юрьев, но князю Вячко тогда удалось отбить все штурмы. Второй раз немцы подошли к Юрьеву в конце лета и после двухнедельной осады овладели городом штурмом. При штурме погиб князь Вячко (по другим сведениям, был захвачен и, раненый и безоружный, убит немцами) и весь русский гарнизон. Православные церкви в Юрьеве были уничтожены, как и все русское население. Единственного русского, оставленного немцами в живых, отправили гонцом во Владимир к князю Юрию (не в Новгород!) чтобы передать ему весть о падении Юрьева. Ни новгородское, ни псковское войско на помощь Юрьеву не успело, а скорее, не хотело успеть. Новгородцы тут же договорились с немцами о «юрьевской дани» (ежегодные выплаты с земель вокруг Юрьева, именно они потом послужили поводом для начала Ливонской войны в XVI в.) и заключили с ними мир, отдав, таким образом, под немецкий контроль всю Эстонию. Немцы на западных границах показались новгородцам более предпочтительными соседями, чем владимирские князья. В этом выборе им еще не раз предстоит раскаяться.
В современном Тарту до настоящего времени стоит памятник князю Вячко и эстонскому старейшине Меэлису, сражавшимся бок о бок и погибшим во время осады Юрьева. Светлая им память…
В следующий раз в состав России Юрьев, уже под именем Дерпт, вернется в XVIII в. по результатам Северной войны и Ништадтскому мирному договору.
Продолжение смотрите на сайте : Любознательным. Русь. Князь Ярослав Святославович. Часть II
