Шифровальщики Петра I.

Секретная переписка государственной важности существовала и до эпохи Петра: после смерти царя Алексея Михайловича был упразднен существовавший долгое время Приказ тайных дел.

Некоторые бояре жаждали уничтожения многих архивных документов, хранящихся в приказе, однако в дело вмешался дьяк Дементий Минич Башмаков. Это был один из бывших уже руководителей приказа, который сумел вынести и сохранить целый мешок «тайных азбук», то есть шифров. Петр I позже очень внимательно отнесся к реликвиям и приказал своему «тайному советнику и генералу ближней канцелярии» Никите Моисеевичу Зотову все тщательно переписать и сохранить.

Так в начале 80-х годов XVII века Государь Всероссийский впервые познакомился с криптографией. 

                                                                     Император Петр I Великий

Подход Петра I к шифрованию был достаточно жестким: за использование шифрования помимо государственных интересов следовало серьезное наказание. Но особам голубой крови некоторые послабления все-таки разрешались. Так, царевна Софья Алексеевна в переписке со своим фаворитом Василием Васильевичем Голицыным использовала «негосударственные цифири».

Если говорить о методах защиты информации во времена Петра I, то первое время основным была физическая защита, которая целиком и полностью возлагалась на почтальонов. Россия к концу XVII века стала крупнейшей европейской державой с рассредоточенными по всей огромной территории административными центрами. Поэтому обязанность почтальона по доставке пакетов с ценными документами и нетронутыми печатями кажется не самой легкой. Примеров, когда несчастные попадали в переплет, предостаточно. Так, летом 1684 года почтарь Алексей Вахуров в окрестностях Клина попал в засаду лесных разбойников. Бандиты забрали лошадей, перетряхнули всю сумку, но, не найдя ценностей, убрались восвояси. Вахурову пришлось десять часов идти пешком до Клина, где он вручил почтовую сумку воеводе Алфимову. Оказалось, что печать не тронута, корреспонденция не дискредитирована, что и спасло почтаря Вахурова от наказания. Не так хорошо закончилась история ямщика Котка, который пешком прошел по весенней грязи 68 верст от Клина до Москвы. В его сумке оказался конверт со сломанной печатью, что было достаточно серьезным нарушением. Возможно, именно по этой причине ни в одном пункте его путешествия он не получил какой-либо помощи – все время приходилось идти пешком. Виновником оказался крестецкий ямщик Ивашка Анкудинов, который в своё время принял пакет в целости, а передал его Котку уже со сломанной печатью. Возбудили следствие, итоги которого показали, что несознательный Анкудинов неудачно заскочил на лошади на мост, животное поскользнулось и наездник упал прямо на почтовую сумку. Собственно, по этой причине печать и лопнула, а Анкудинова позже за такое разгильдяйство «били розгами».
Также в качестве защиты ценной информации в России была введена цензура. Особенно важным это стало в предпоследнее десятилетие XVII века, когда толком не было понятно, кто будет царем. Вокруг трона была возня, о которой зарубежным «друзьям» лучше было не знать, а то и до интервенции недалеко. В связи с этим была введена гласная почтовая цензура писем, которые отправлялись на запад. Кстати, стоит упомянуть, что в Европе, в отличие от Руси, в это время существовал институт тайной перлюстрации. Очень хорошо иллюстрирует механику процесса гласной цензуры того времени указание думного дьяка Посольского приказа Емельяна Украинцева смоленскому воеводе окольничему Ф. Шаховскому в 1690 году:            

Со временем законы и порядки стало жестче. Петр I издал закон «о донесении на тех, кто запершись пишет, кроме учителей церковных, и о наказании тем, кто знал, кто запершись пишет, и о том не донесли». Тех, кто писал «запершись», теперь рассматривали в качестве государственных преступников со всеми вытекающими для них последствиями.

                                                    Посольский приказ — центр криптографии петровской Руси

Широкое реформирование армии поставило перед Петром I задачу развитие систем управления войсками как на маневрах, так и короткие промежутки мирного времени. В 1695 и 1696 годах, во время похода на турок, была организована первая военно-полевая почта под руководством почтмейстера Андрей Андреевич Виниуса.

У всех отправлений этой почты был статус чрезвычайных. В начале XVIII века простой физической защиты почтальона от посягательств на ценную корреспонденцию стало не хватать, и Петр обратил свой взор на криптографию. Причиной стало появление многочисленных дипломатических представительств Российской империи за рубежом, а также Северная война со Швецией, в ходе которой приходилось управлять войсками на большой территории. И в том, и в другом случаях была велика опасность попадания стратегической информации в руки неприятеля. Криптографическим мозгом России тогда стал Посольский приказ, в котором шифры создавались, а также шифровалась и расшифровывалась корреспонденция государственной важности. На должности криптографов и шифровальщиков были «переводчики», которые одновременно переводили с иностранного письма и проводили шифровку-дешифровку документов. Известным специалистом по польским депешам был переводчик Голембовский. Его статус шифровальщика подтверждает «замминистра иностранных дел» вице-канцлер Петр Павлович Шафиров, который в письме Гавриилу Ивановичу Головкину пишет: «А цифирь (шифр) такая, чаю, есть у Голембовского».

Шифрованием корреспонденции непосредственно Петра Великого занималась Походная посольская канцелярия, повсюду следовавшая за государем. 

Шифрованный текст письма Петра I (слева) и его расшифровка (справа)

                                        Ключи к шифру простой замены

Какие шифровальные система было в обиходе во времена Петра I? Как и ранее, основным шифром на Руси была простая замена, в которой знаки открытого текста заменялись на буквы (при этом буквы могли принадлежать как алфавиту открытого текста, так и другой азбуки), цифры или специально придуманные знаки. Примечательно, что в шифрах Петра Великого употреблялись только привычные нам арабские цифры, так как в начале XVIII века государем была выведена из употребления устаревшая буквенная кириллическая нумерация, заимствованная у греков. Кроме того, в качестве знаков шифрованного текста употреблялись и буквенные сочетания.
Приходилось работать шифровальщикам Петра не только с русскими текстами, но и с материалами, написанными на греческом, немецком и французском языках. Это объяснялось тем, что император владел несколькими языками, а в подчинении ему было много иностранцев. При этом зашифрованные русскоязычные депеши, которые уходили в Европу были практически не взламываемыми. За рубежом очень мало кто знал русский язык, а без знания лингвистических особенностей шифрованного текста раскрыть его очень сложно. Было у петровских криптографов собственное ноу-хау – наличие множества «пустышек» в тексте, то есть знаков шифрованного текста, которым не соответствует никакой знак открытого текста. Эти бессмысленные включения длиной 5-6 знаков увеличивали стойкость шифров, создавая у противника неправильное впечатление о количестве знаком в алфавите открытого текста. «Пустышки» разбивали структурные лингвистические связи открытого текста и изменяли статистические закономерности, то есть именно те свойства текста, которые использовались при дешифровании шифра простой замены. Бессмысленные вставки увеличивали длину кодированного текста по сравнению с открытым, а это значительно усложняло их взаимное сопоставление. Окончательно запутывали противника петровские шифровальщики тем, что в определенных случаях некоторые знаки применялись для кодирования точек и запятых, содержавшихся в открытом тексте, для чего могли использоваться в том числе и «пустышки». Об этих ухищрениях специально упоминалось в кратких правилах пользования шифрами.

К классическому алфавиту замены со временем стали добавлять обозначения для слогов, слов и даже целых фраз, которые употреблялись наиболее часто. Такие номенклатуры были достаточно примитивные: они содержали особый словарь, получивший название «суплемент», состоящий из небольшого количества слов, в которые входили имена собственные, географические обозначения или иные устойчивые словосочетания.
Типичным шифром петровской эпохи был написанный от руки ключ таблицы замены, где обычно под горизонтально расположенными в алфавитной последовательности буквами кириллицы подписывали соответствующие элементы шифровального алфавита. Иногда отдельно записывался суплемент вместе с пустышками и краткими правилами пользования шифром. Также можно было встретить шифралфавиты, составленные из адской смеси цифр, нескольких алфавитов и тому подобного. Так, в письме, которое Петр лично написал в июне 1708 года и самостоятельно зашифровал, применялись русские, латинские, греческие буквы, арабские цифры и даже специально придуманные знаки. Писал, кстати, царь князю Долгорукому поручение по подавлению крестьянского восстания Кондратия Афанасьевича Булавина в южной части России.

 Начинал Петр 1 своё послание следующим образом: ««Господин маеоръ. Письма ваши до меня дошли, из которых я выразумел, что вы намърены оба полка, то есть Кропотовъ драгунской и пъшей из Кiева, у себя держать, на что отвътствую, что пъшему, ежели опасно пройтить въ Азовъ, то удержите у себя, а конной, не мъшкавъ, конечно отправьте на Таганрогъ. Также является изъ вашихъ писемъ нъкоторая медленiе, что намъ не зело прiятна, когда дождетесь нашего баталiона и Ингермонландского и Билсова полковъ, тогда тотчас…» А дальше шел зашифрованный текст, значительная часть которого была забита «клером», то есть не кодированными словами и предложениями. Этот прием позволял быстрее шифровать и в последующем расшифровывать послания.
Одним из самых главных пользователей шифров петровской эпохи было, естественно, дипломатическое ведомство. В частности, в августе 1699 года Петр I отправил в Константинополь делегацию с целью подписания мирного договора с турками. Это было необходимо для гарантий неприкосновенности южных границ России в планируемой войне со Швецией, которая была нужна для выхода к Балтийскому морю. Столь важную миссию по заключению мирного договора с Константинополем возложили на Емельяна Игнатьевича Украинцева, известного русского дипломата.

Для острастки Петр I посадил всю делегацию на мощный 30-пушечный корабль «Крепость», а для сопровождения придал ему менее масштабные «Сила», «Отворённые врата», «Цвет войны», «Скорпион» и «Меркурий».

Такая мощь и дипломатические навыки смогли склонить турок к миру только к 3 июля 1700 года сроком на 30 лет. И вот здесь во всей красе пригодились навыки шифровальщиков Петра I. В день подписания договора Украинцев отправил шифрованное сообщение курьерами, которое шло до Москвы долгих 36 дней. Как только Петр получил долгожданную весть, он на следующий день объявил войну Швеции. В дальнейшем Петр I отправил в Турцию первого в истории России постоянного дипломатического представителя за рубежом Петра Андреевича Толстого. И отправил не просто так, а снабдил его специфической цифирной азбукой или, говоря современным языком, шифром. На Толстого возлагалась очень серьезная миссия – следить за изменчивым настроением султана и в любой момент оповещать Петра о возможном выходе Турции из мирного договора. Шифр Толстого был на основе простой замены и датировался 1700 годом. Кириллица в нем заменялась нехитрыми знаками и дополнялась информационным сообщением: «Список с образцовой цифирной азбуки, какова написана и послана в Турскую землю с послом и стольником с Толстым сими литеры». Очень важной кажется вторая надпись: «Такову азбуку азволнил (то есть изволил) 1700 г. написать своею рукою Великий государь по друго диво еси же». Автором шифра был сам государь Петр I! Историки утверждают, что это был первый шифр, собственноручно изготовленный Петром I. Кроме дипломатических задач в Турции, перед Толстым ставились разведывательные цели работы. 

Перед отправкой в Константинополь Петр вручил послу «тайные статьи», в которых очень подробно описывалось, за чем и за кем наблюдать в соседнем, пока дружественном государстве. С кем хотят воевать турки, кого любят и кого не любят из народов, нравы мусульманского государства, состояние флота Османской империи – все это входило в сферу интересов Толстого. 

                                                                      Шифр П. А. Толстого

В своей работе посол в Турции преуспел – он не только наладил прочные связи с высшими эшелонами власти в Константинополе, но и смог получить информацию о системе условных кодированных знаков и сигналов османского флота. Безусловно, сложно переоценить важность таких разведданных для российского государства. Кроме того, Толстой сумел разведать данные о засылке турецких шпионов в Воронеж, который в те времена был крупным центром российского судостроения. Турция также очень интересовалась русской крепостью Азов на Черном море, что также не ускользнуло от внимания посла. Петр, кстати, по данным «шифровкам» от Толстого написал директиву для адмирала Апраксина: «Зело берегитеся шпионов на Воронеже; а на Донское устье можно никого приезжава не пускать, кроме своих матросов, ни крестьян, ни черкас». С объявлением Турции войны России султан упрятал Толстого в Семибашенный замок на полтора года.

Казалось бы, разведывательная деятельность посла подошла к концу? Но нет, даже в турецких застенках Петр Андреевич получал политическую и военную информацию, которой делился с послом молдавского господаря Кантемиром. Он ранее успел присягнуть русскому императору и стал связующим звеном в пересылке шифровок Петру I. 

                                                                  Андрей Яковлевич Хилков

Другой русский дипломат, Андрей Яковлевич Хилков, прибыл в Швецию в 1700 году, заранее зная, что Россия объявит войну этой европейской державе. Так же, как и Толстой, Хилков должен был по наказу царя выведывать, «с какими делами и для чего живут в Стокгольме посланники иностранных держав». Надо сказать, что в день вручения королю Карлу XII верительной грамоты от Хилкова России объявила войну Швеции, и это немало возмутило королевский двор. Однако посла не казнили, а всего лишь конфисковали имущество, а его с подручными посадили под домашний арест в русское посольство. Тут Хилков смог так организовать свое заключение, что ему позволяли общаться с пленными соотечественниками и даже переписываться с Петром I. Мало того, Андрей Яковлевич создал развитую агентурную сеть, в которую входило немало сотрудников королевского двора Швеции. Переписывался Хилков с помощью шифрования и стеганографии (тайнопись). Писал посол в заключении специальными невидимыми чернилами, которые при нагревании изменяли свой цвет. И тут Петр I был среди пионеров использования стеганографии в России. Он применял как простые методы запрятанных шифровок, так и экзотические симпатические чернила. Петр, в частности, писал своему командующему Георгу Бенедикту Огильви в 1706 году: «Февраля в 17 день цифирь Реновая.

А посланы в 22 день: замешкались за тем, что азбуку переписывали и в пуговицу вдевали. Посланы с маером Вейром» . Секретные донесения в те времена, как видно, вшивались в одежду, прятались в каблуки и тому подобное. 

                                                                Северная война (1700-1721 гг.)

О невидимых чернилах Петр пишет в дипломатическом письме одному из своих подданных за границей в 1714 году: «Посылаю к вам три скляницы для тайнова писма: чем перво писат под А. которая войдет в бумагу и ничево знат не будет; потом под В. – теми чернилы потом писат, что хочешь явъново; а третье пот С. – то, когда от нас получишь писма, оною помазат, то чернилы сойдут, а первое выступит». Такая вот секретная химия петровской эпохи. 
В 1714 году Хилков, будучи в заключении, передал очень важную информацию о тяжелой ситуации в Швеции – о растущем недовольстве среди народа, о высоких налогах, о постоянном наборе новых резервистов. Это сыграло немалую роль в стратегическом планировании русской армии. 
И Хилков, его коллега из Турции Толстой не смогли бы стать столь полезными для отечества, если бы не шифры Петра I. Один из современников той эпохи выразился по этому поводу: «Петровские послы все свои маломальски важные донесения писали «цифирью», шифром».

Походная Посольская канцелярия, которая упоминалась в предыдущих частях цикла, к 1709 году значительно расширилась и превратилась в «стационарную» Посольскую канцелярию, расположившуюся в Петербурге. В юрисдикцию нового органа входила работа по шифрованию, анализу существующих схем и разработке новых алгоритмов, а также важное химическое направление по новым рецептурам невидимых чернил.
Историк Татьяна Соболева в своем труде «История шифровального дела в России» упоминает о введении в 1716 году коллегиального порядка:
«В начале XVIII века Посольская канцелярия не имела права рассматривать важнейшие политические дела, поскольку это право принадлежало Сенату. Члены Сената: «господа тайные советники» обычно на своих заседаниях слушали изготовленные в Посольской канцелярии рескрипты к русским министрам за границей. Тайные советники собирались иногда в присутствии царя в доме канцлера «на конференцию» о наиболее серьезных вопросах иностранной политики».
 
                             Головкин Гаврила Иванович, первый государственный канцлер России 

Важнейшая работа по новым шифрам велась под личным руководством Петра I, государственного канцлера графа Гавриила Головкина и вице-канцлера барона Петра Павловича Шафирова.

Крупной вехой истории стало введение в обращение Петром I в 1710 году нового гражданского шрифта взамен классического церковно-славянского. По этой причине и шифры теперь стали писаться на основе новой письменности. 

      
      Буквы нового гражданского шрифта, выбранные Петром I. Зачеркнутые царем буквы не приняты 
В 1712 году Петр I издал указ о создании Коллегии иностранных дел, в составе которой, в частности, была организована 1-я экспедиция (по-современному, отдел), который специализировался на криптографической работе.

Теперь монополия Посольского указа в вопросах шифрования была утеряна. В новой Коллегии занимались преимущественно бумажной работой – обрабатывали корреспонденцию, поступающую из почты, расшифровывали, регистрировали и отправляли адресатам. А с 1718 года среди обязанностей сотрудников Коллегии появилась перлюстрация – тайное прочтение всех писем как за границу, так и поступающих оттуда. Окончательное законодательное утверждение Коллегии иностранных дел произошло 13 февраля 1720 года, когда Петр I «прислал канцлеру графу Головкину подписанное и скрепленное резолюцией «быть по сему» «Определение Коллегии иностранных дел».
Среди секретарей этого органа работал Флорио Беневени, сыгравший особую роль в истории внешнеполитической деятельности Империи. Флорио, итальянец по происхождению, был дипломатом при Петре I, которому царь, естественно, поручал ответственные разведывательные миссии. Работу за границей на благо России Флорио начал с русского посольства в Персии, в которой на протяжении полутора лет вел активную деятельность и снабжал царя ценной информацией.

Это очень пригодилось летом 1722 года, когда Петр отправил армию в Персидский поход, результатом которого стало присоединение новых земель около Каспия. Беневени, стоит отметить, годом ранее успел вернуться из Тегерана в Бухару. И здесь итальянец продолжил работу на благо царя Петра I. Он стал важным информатором Санкт-Петербурга о крупных залежах драгоценных металлов в Бухарском ханстве, которые тщательно скрывались ханом. Кандидат технических наук Дмитрий Александрович Ларин, доцент кафедры интеллектуальных технологий и систем МГТУ МИРЭА, в одном из своих исторических экскурсов пишет о дальнейшей судьбе Беневени:
«Лишь в 1725 году миссия вернулась в Россию, таким образом, работа Беневени и его спутников в Азии продолжалась около 6 лет. Собранные ими сведения сыграли важную роль в дальнейшем развитии отношений с Бухарой и Хивой (в конце концов, во второй половине ХIХ века оба ханства стали частью Российской Империи). После возвращения из путешествия Ф. Беневени был принят на службу в Коллегию иностранных дел, где вскоре, благодаря хорошему знанию стран Востока, возглавил отдел «турецкого и других языков», осуществлявший дипломатическую деятельность на восточном направлении»

 
                                                                      Персидский поход Петра I

Вся переписка с «центром» велась итальянцем с помощью специально изготовленного шифра простой замены, получившим в дальнейшем его имя. В общем, именно его уникальность и обеспечивала стойкость подобного шифра – в техническом плане ничего особенного в нем не было. Шифр не имел пустышек, а точки в нем шифровались десятью двузначными числами.
Россия ширила свои представительства за рубежом для организации зашифрованной связи всех представительства, а к 1719 году они были в семи странах и должны были иметь собственный штат шифровальщиков. Мало того, начинается дифференциация зарубежного дипкорпуса. В дополнение к дипломатическим представительствам появляются еще и российские консульства. К началу 20-х годов XVIII века в Голландии открывают сразу три таких учреждения и по одному в Париже, Вене, Антверпене и Люттихе. Естественно, весь этот дипломатический состав приходилось обеспечивать шифровальной связью с Коллегией иностранных дел и царем.
Особый подход к работе с кадрам в прообразе современного МИДа описывается в книге Молчанов Н. Н. «Дипломатия Петра Первого»:
«К делам иностранным служителей коллегии иметь верных и добрых, чтобы не было дыряво, и в том крепко смотреть, и отнюдь не определять туда недостойных людей или своих родственников, особенно своих креатур. А ежели кто непотребного во оное место допустит или, ведая за кем в сем деле вину, а не объявит, то будут наказаны яко изменники».

С начала 1720-х годов шифровальная методика дипломатов России меняется. Намечается отход от простой замены на более сложные совершенные коды пропорциональной замены. В этой схеме знаки, которые встречаются чаще всего в исходном тексте, получают сразу несколько обозначений в шифре. Это несколько затрудняет частотный анализ, который активно применяется для взлома шифров простой замены. Историки в качестве примера приводят шифр русского дипломата в Александра Гавриловича Головкина, который работал в Пруссии. Он был сыном канцлера Гавриила Головкина и до конца своих дней работал за границей. 

        Русский шифр пропорциональной замены, используемый послом в Пруссии Александром Головкиным

В шифре каждой согласной букве русского алфавита исходного текста соответствует один знак шифра, а гласной – два, причем один из латинского алфавита, а другой знак – число одно- или двузначное. В используемом Головкиным шифре было 13 пустышек и 5 специальных обозначений для точек и запятых. Но такие сложные шифры не были повсеместно применимы у дипломатов. Долгое время использовались старые коды простой замены, причем даже в прямой переписке с царем Петром I.

Управление армией и флотом стало первостепенной задачей в организации боевой работы в ходе войны со Швецией. Высшее командование имело собственные шифры для связи с царем и переписки друг с другом. Причем в большинстве случае шифрованием занимались не специально обученные люди, а непосредственно государь и полководцы различного ранга. В архивах хранятся кодированные письма Петра I к адмиралу Апраксину, князьям Шереметьеву, Меньшикову, Репнину, а также генералам, бригадирам и прочим военным чинам. Стоит напомнить, что царь большую часть шифров разрабатывал самостоятельно, при этом отдавая предпочтение шифрам на французском языке. Вообще, в те времена военную корреспонденцию защищали шифрами на разных языках – русском, немецком и упоминаемом французском. Порой такая полиязычность приводила к забавным случаям. «Французские цифирные грамотки нихто читать не может, тако не знаю, что на них ответствовать… Прошу… извольте мне на все мои письма ответ учинить немецкою цифирью, ибо той францужкой никто не разумеет»: такую депешу получил как-то Г. И. Головкин от служившего на Россию австрийского генерал-фельдмаршал-лейтенанта барона Георга Бенедикта фон Огильви.

Позже Огильви пишет уже Петру I в достаточно категоричной манере: «…никого здесь нет, который бы французское ваше мог разуметь, понеже Рен ключ оттого потерял... Изволте ко мне через цифирь мою писать, чтоб я мог разуметь». Петр в ответ на такую критику отвечает подчиненным: «Французскою азбукою к вам писали для того, что иной не было. А которую вы перво прислали, и та не годна, понеже так, как простое письмо, честь можно. А когда другую прислал, то от тех пор ею, а не французскою к вам пишем. А и французский ключ послан». Внимательный читатель наверняка заметил, что Петр I впервые в российской истории упомянул о криптоаналитической оценке стойкости шифров. Собственно, в это время и зарождалась отечественная школа криптоанализа, у которой будет долгая и славная история.

Кроме казусов с переводами шифров, складывались и более сложные ситуации, когда декодирование было невозможно по причине элементарного отсутствия ключей. Однажды Петр I в свойственной ему манере собственноручно написал и зашифровал письмо князю Репнину, находившемуся на фронте в то время. Но вот ключи к царскому шифру Репин или потерял, или их у него вообще не было изначально. Генерал Ренне, соратник князя на поле боя, оправдывался по этому поводу перед царем: «Пресветлейший, державнейший царь, великомилостивейший Государь. Во все покорность Вашему пресветлому Величеству доношу: вчерашнего дня получил я личбу цифрами чрез посланного от Вашего пресветлого Величества смоленских полков прапорщика, по которой с господином генералом князем Никитой Ивановичем Репниным будем вразумляться.

Только мое несчастие, что той личбы ключи отосланы в обозе. Благоволи, Ваше пресветлое Величество, приказать прислать ключи, а мы и без ключей покамест, как можно мыслить и по указу Вашего пресветлого Величества поступать будем, также и друг друга покидать не будем...»

Все вышесказанное является скорее исключением, что только подтверждает правило – при царе Петре I шифрование сообщений для армии и флота было поставлено как следует. В частности, были разработаны и соблюдались строгие меры секретности. Так, ключи от шифров передавали только из рук в руки. Например, ключи для переписки с царем можно было получить только от Петра I лично. В исключительных случаях сам ключ, либо его части можно было получить с нарочными. Их предварительно упаковывали в специальные конверты, опечатывались несколькими сургучными печатями и обязательно указывали имя нарочного. При получении такого сверхсекретного письма корреспондент должен был оповестить о благополучном получении ключей и только после этого канал связи начинал работу.
В самый разгар войны со Швецией, в 1709 году, некий Полонский получил задание внимательно отслеживать перемещения подразделений бобруйского старосты и предотвращать его соединение с корпусом шведа Крассау. И должен он был отчитываться Петру I посредством шифров. Царь по этому поводу писал: «При этом посылаем к Вам ключ, и ежели сей посланный здорово с ним поедет, и о том к нам отпиши, дабы мы впредь нужные письма могли тем ключом писать и посылать». Такой вот двойной контроль со стороны государя за пришлыми патриотами. Но тут скрывается некоторая наивность Петра I – в те времена уже на достаточно высоком уровне была безуликовая перлюстрация почтовых сообщений. И если бы некие силы очень захотели прочитать послания с ключами для шифров, они бы это сделали. Безусловно, это было непросто и сопрягалось с большими сложностями. Интересно, что в одном и том же подразделении могли быть различные шифры для разных людей и разных целей. Известно, что Петр I не особо доверял генералу-фельдмаршалу-лейтенанту Огильви из Австрии и даже снарядил для него А. И. Репнина, который должен был следить за уровнем верности наёмного полководца. Для такой важной задачи царь снабдил «наблюдателя» особым шифром и наказал: «При сем посылаетца вам азбука особливыми литерами и знаками имян изображенная, против которой изволте в нужное время ради снисения оною азбукою к нам писать». Аналогичной работой при генерале Георге-Густаве Розене занимался в 1706 году сержант Кикин из Преображенского полка. 
Настоящим достижением эпохи Северной войны стал русский шифр разнозначной замены, который приведен в иллюстрациях. В этом шифре используется в качестве знаков буквы и двухбуквенные биграммы русского алфавита. 

     Русский шифр разнозначной замены и его адаптация к современному алфавиту

В 1708 году были разработаны специальные правила использования (очевидно, самим царем), в которых упоминалось: «Сии слова без разделения и без точек и запятых писать, а вместо точек и запятых и разделения речей вписывать из нижеписанных букв». В качестве суплемента выступал словарь, в котором находились имена государственных деятелей и известные географическим объекты. Важное уточнение – имена и географические объекты были с территории, на которой велись боевые действия. О суплементе отдельно обговаривалось в правилах: "Буде же когда случится писать нижеписанных персон имяна и прочее, то оныя писать такими знаки, какия против каждой отмечено, однакож писать все сплош, нигде не оставливая, а между ими ставить помянутыя буквы, которыя ничего не значат».
Исследователь-криптоаналитик, кандидат технических наук Ларин в своих статьях приводит пример шифрования слова «Полтава», когда в итоге получается «Отхисушемеком». В слитном шифрованном тексте большинство согласных шифруется в виде слога, при этом каждая согласная участвует исключительно в одном слоге. Но и здесь есть тонкости — исключения составляют буква «Ф» без слога и согласная «З», которая используется как в слоге «ЗЕ», так и в одиночном исполнении. Все гласные – в основном без слогов, исключения составляют только «А» и «И», которые могут быть также в составе слогов «АМ» и «ИН» соответственно. Естественно, такие шифры более стойкие, чем «классическая» простая замена, но они чувствительны к ошибкам кодирования – как к замене необходимой буквы на другую букву, так и к пропуску или вставке лишней буквы.

Во время Полтавской битвы в русской армии применялся достаточно необычный способ передачи информации. Гарнизон осажденной шведами Полтавы в 1709 году вынужден был общаться с своими товарищами по оружию с помощью пушек, в которые заряжались полые ядра, снаряженные шифрованными письмами. При этом была разработана специальная светозвуковая сигнализация, с помощью которой подтверждали успешное получение «посылки». Такой артиллерийской почтой пользовались русские войска под Полтавой, очевидно, в обоих направлениях.
«Когда сии письма получите, то дайте в наши шанцы сегодня знак, не мешкав, одним великим огнем и пятью пушечными выстрелами рядом… что вы те письма получили», — писал Петр I коменданту Полтавы Алексею Степановичу Келлину 19 июня 1709 года, когда сразу для надёжности с шестью ядрами отправил шифрованное сообщение.

Спустя два дня комендант отписался Меньшикову о «тревоге в шведском лагере и перегруппировке войск неприятеля в связи с переходом русской армии на правый берег Вокслы». Сообщение было доставлено, естественно, по баллистической траектории в стальной болванке. 

                          
Использовались в армии Петра и собаки для передачи секретных сообщений. Непосредственно у самого императора был специально обученный пес, доставляющий командованию подразделений шифрованные приказы. Собака также обеспечивала обратную связь командования с верховным главнокомандующим. Собственно, почтовые собаки и появились впервые в русской армии именно при Петре I, и с тех пор они стали широко применяться. 

            Шифр для защиты переписки между А. Д. Меньшиковым и В. Л. Долгоруким

В 1716 году был принят «Устав воинский», первый в истории России документ подобного рода.

Какая связь здесь с главной темой данного цикла? Дело в том, что в соответствии с Уставом были впервые учреждены должности «адъютантов, ординарцев, курьеров для передачи и доставки секретных донесений», а также обновлены «Правила действия военно-полевой почты». Причем редактуру вносил лично Петр I. Теперь военные почтальоны отвечали за оперативную доставку шифрованной корреспонденции между подразделениями армии, флота и Военной коллегией с Адмиралтейств-коллегией. 
Со временем Петр I ввел еще одну инновацию – на флоте появилась служба наблюдения и связи. В качестве связных были скоростные суда, на которые также возлагались разведывательные функции наблюдения за противником. Стрельба, световая индикация и флажки в руках сигнальщика использовались для дистанционной передачи данных, состоящих обычно из нескольких предложений. Нередко для ускорения передачи могли применять сразу два или три флага, при этом каждый флаг (комбинация флагов) зашифровывал фразу. На пунктах приема были предусмотрены кодовые книги со сводами сигналов для расшифровки. Эти инновации были очень успешно использованы летом 1720 года, когда Россия столкнулась с объединенными военно-морскими силами англичан и шведов на Балтике. Своевременное обнаружение сил противника и оперативное оповещение позволило нашим кораблям эффективно защитить берег. А 28 июня того же года около 60 русских галер атаковали шведов у мыса Гренгам, да так лихо, что англичане побоялись сунуться в эту заварушку. В итоге большая часть шведов побитыми ушла домой, а русский флот пополнился четырьмя трофейными фрегатами. Это была всего лишь одна из славных страниц русского галерного флота – наши моряки регулярно высаживались в тылу шведов, уничтожая материальную базу противника. Все это было возможно благодаря развитой и эффективной морской службе наблюдения и связи. 

                                                                        Победа при Гренгаме

                                                                                  Галеры Петра I

Значительно расширившийся диапазон государственных дел Петра I несколько ограничил его шифровальную работу. Император и его приближенные стали меньше времени тратить на производство новых шифров. Поэтому шифры приходилось использовать длительное время и на разных каналах связи, что потенциально могло привести к их дискредитации. Были примеры использования шифровального аппарата не в интересах Петра I. Так, во время мирных переговоров между Россией и Швецией в 1718-1719 годах связь между императором и переговорщиками Яковым Вилимовичем Брюсом и Андреем Ивановичем Остерманом велась посредством специального шифра.

                                                                                   Я.В. Брюс                                                                                   А.И. Остерман

Но Остерман при этом вел двойную игру и переписывался особым немецким шифром с П. П. Шафировым. Ключевой темой его «левой» переписки было возможное заключение после перемирия со Швецией военного союза для нападения на другие европейские страны. Петр I был против такой инициативы, так как осознавал степень истощения страны от многолетней войны. По этой причине предатели использовали особые шифры в подпольных переговорах, что само по себе могло стать причиной ярости монарха. Но затея Остермана — Шафирова не выгорела, Карла XII убила шальная пуля, и мирный договор не был вообще подписан.

Воевали русские со шведами еще два года, а история Северной войны закончилась Ништадтским мирным договором, на котором Россию вновь представляли неоднозначные Остерман и Брюс.

«Сия цифирь зело к разобранию легка», — примерно так царь Петр I забраковывал новые шифры на предмет криптографической стойкости. И это также можно записать в послужной список императора-новатора России. Первые криптоаналитические работы берут своё начало в эпоху Петра и многие из них были связаны с дешифровкой западных секретных документов. В этой связи были разосланы директивы во все иностранные представительства России с требованием вести работу по сбору любой информации о новых шифровальных алгоритмах соседей. При этом особое внимание уделялось добыче открытых текстов шифровок, так как простейший прием «открытый текст – шифрованный текст» в 99% раскалывал любой шифр той эпохи. В этом очень помогли многочисленные трофеи, которые завоевала русская армия на полях Северной войны. Переходили в стан противника и «секретоносители» из Швеции. Так, после разгрома под Полтавой «первый шведскiй министръ, графъ Пиперъ, увидя, что ему спастись невозможно, самъ прiъхалъ въ Полтаву купно съ секретарями королевскими Цедергольмомъ и Дибеномъ». То есть в руки русских вполне могли попасть ключи к многим шведским шифрам.
В то же время нет достоверных данных о дешифровке шведами русских донесений, но вот агентура у противника работала неплохо. Примером может служить случай в местечке Биржи, где в 1701 году состоялась встреча Петра с Августом II.

Карл XII заранее узнал об этой встрече и направил к саксонцам агента, офицера шотландского происхождения. Этому агенту удалось получить чин поручика саксонского кирасирского полка и завести хорошие отношения с секретарями обоих государей. Благодаря этому шведский агент получил сведения обо всех решениях, принятых в Биржах, и о содержании переписки между делегациями и их столицами.
А в 1719 году русский шифр все-таки вскрыли… И сделали это наши многовековые заклятые друзья британцы в одном из своих «черных кабинетов». Раскрыт был один из шифров простой замены, что, однако, не стало трагедией – в начале 20-х годов в России уже вошли в употребление шифры пропорциональной замены. А на этот алгоритм зубов у англичан тогда не хватило.
Эпоха Петра I стала временем прорыва России в шифровальном деле и криптоаналитической работе. Империя выбилась в мировые лидеры в этой сфере, положительные результаты не заставили себя долго ждать.