Киевский котел

В этом году исполнилось 78 лет с момента начала Великой отечественной войны. И так уж получается, что этот мрачный юбилей справляют печальные, но от того не бесславные страницы начала этой войны. 78 лет назад, с августа по сентябрь 1941 года, разворачивалась величайшая драма того злосчастного года.

Киевский "котел" самый знаменитый и "распиаренный" "котел" 1941 года. Он стал крупнейшим за всю историю войн (разве, что в 1945 году уже Вермахт в сопоставимых количествах попадал в советские "котлы"), войдя навсегда в учебники истории и в нашу память. Без сомнения это был провал советского командования, но будет глупо огульно винить в этом Ставку ВГК (и Сталина лично). В поражениях, как и в победах, никогда не бывает одного единственного виновного. Нет одной единственной причины возникновения этого "котла".  

Киевский "котел" стал пиком немецкого блицкрига, его самым крупным достижением. Впереди еще будут окружение под Вязьмой и бои под Москвой, блокада Ленинграда, Сталинград, но никогда Вермахт больше не повторит такого ультимативного успеха.

Август 1941. Второй месяц войны. После почти месяца упорного сопротивления советских войск под Смоленском, немецкое командование под давлением Гитлера меняет план кампании. Теперь основной удар немецких войск переносился на юг – под Киев, где немцы уже достигли значительных успехов.

                                                          Новый план кампании

В ночь на 7 августа на направление главного удара наступавших на Киев немецких войск была переброшена 5-я воздушно-десантная бригада полковника Александра Ильича Родимцева.

    

Проведенная бригадой контратака позволила на какое-то время стабилизировать положение. Десантники не имели боевого опыта и тяжелого оружия, и противопоставить немецкой пехоте они могли только высокий боевой дух. Лишь только выгрузка с эшелонов и ввод в бой двух стрелковых дивизий помог переломить ситуацию и 16 августа положение стабилизировалось. При этом были деблокированы ДОТы КиУРа, которые в течение почти недели вели бой в окружении.

                                                              Положение под Киевом на середину августа

Все усиливавшееся сопротивление советских войск на отдельных направлениях, ввод в сражение новых соединений и даже объединений говорили о том, что на скоротечное окончание войны на Востоке рассчитывать не стоит. Поэтому после того, как обозначились существенные успехи наступления Вермахта на московском направлении и был осуществлен разгром советских армий на Правобережной Украине,  Гитлер 21 августа подписал директиву, в которой определил главные задачи на кампанию 1941 года. По мнению начальника германского штаба Сухопутных войск Франца Гальдера: 

         

«Эта директива имеет решающее значение для всей Восточной кампании».

«1. Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа. На севере такой задачей является окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками.

2. На редкость благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате выхода наших войск на линию Гомель, Почеп, должна быть незамедлительно использована для проведения операции смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям. Целью этой операции должно являться не только вытеснение за Днепр 5-й русской армии частным наступлением 6-й армии, но и полное уничтожение противника, прежде чем его войска сумеют отойти на рубеж Десна – Конотоп – Сула. Тем самым войскам группы армий «Юг» будет обеспечена возможность выйти в район восточнее среднего течения Днепра и своим левым флангом совместно с войсками, действующими в центре, продолжать наступление в направлении Ростов, Харьков.

3. От группы армий «Центр» требуется, чтобы она, не считаясь с планами последующих операций, бросила на проведение вышеупомянутой операции такое количество сил, которое обеспечило бы выполнение задачи по уничтожению 5-й русской армии и в то же время позволяло группе армий отражать атаки противника на центральном направлении на таком рубеже, оборона которого потребовала бы минимального расхода сил. …

4. Захват Крымского полуострова имеет первостепенное значение для обеспечения подвоза нефти из Румынии. Всеми средствами, вплоть до ввода в бой моторизованных соединений, необходимо стремиться к быстрому форсированию Днепра и наступлению наших войск на Крым, прежде чем противнику удастся подтянуть свежие силы».

Эта директива окончательно поставила крест на предыущем плане кампании и ударе по кратчайшему пути на Москву. 

Было намечено ударами по флангам окружить и разгромить войска Юго-Западного фронта. На оперативном уровне операция являла собой классическую операцию на окружение со сковывающей группировкой в центре и двумя ударными группами на флангах.

Против правого крыла войск Юго-Западного фронта предполагалось предпринять наступление главных сил 2-й танковой группы, 2-й армии (из группы «Центр») в направлении с севера на юг. Ось наступления пролегала через Конотоп на Ромны, с дальнейшим развитием наступления через Чернигов, Нежин на Пирятин и через Чернигов на Киев.

Против левого крыла войск Юго-Западного фронта намечалось провести наступление главных сил 1-й танковой группы с юга на север в основном направлении через Кременчуг – Миргород на Ромны с развитием наступления от Кременчуга на Пирятин и от Кременчуга вдоль северного (левого) берега Днепра на Киев. Внешний фронт окружения должен был быть образован продвижением пехотных соединений 17-й армии от Кременчуга на Полтаву и Красноград.

Особенностью спланированной операции была разница в сроках начала наступления северной и южной группировок. Северная должна была начать наступление на 5—10 суток раньше южной. Это было обусловлено необходимостью перебросить подвижные соединения 1-й танковой группы  Пауля Людвига Эвальда фон Клейста с правого крыла группы армий «Юг».

Это решение с большим непониманием было воспринято некоторыми немецкими генералами, которые считали, что для достижения целей войны нужно развивать наступление прежде всего на московском направлении. Большинство из них было уверено, что быстрое падение столицы Советского Союза заставит руководство этой страны капитулировать и принять условия, предложенные германской стороной. Наибольшее недовольство приказ о повороте на юг вызвал у командующего 2-й танковой армией генерала Гейнц Вильгельма Гудериана.

                                                                        Г. Гудериан в самолете возвращается с совещания

Гудериану было легко рассуждать о продолжении наступления на Москву – растянутый фланг ударной группировки защищать пришлось бы не ему, а 2-й армии Максимилиана фон Вейхса.

       

Более чем полумиллионная группировка Юго-Западного фронта на правом фланге битвы за Москву могла стать весомым фактором в пользу советской стороны.

                                                                         Киев не сдавать!

Советское командование решило оборонять выступ, образовавшийся в результате успешного наступления группы армий «Центр». Обороняемый войсками Юго-Западного фронта рубеж Днепра и Десны выдавался вперед на запад, охваченный с севера 2-й армией Вейхса и 2-й танковой группой Гудериана. С юга над войсками Юго-Западного фронта нависала пехота на кременчугском плацдарме.

 Киевская позиция имела неоспоримые преимущества, благоприятствовавшие ее удержанию. Фронт обороны опирался на крупную водную преграду, позволявшую до предела растягивать обороняющие ее соединения. Кроме того сам Киев был прикрыт мощным оборонительным районом – Киевским Укреп Районом (КиУР). Его строительство было начато и практически завершено еще в 30-е годы. В начале Великой Отечественной войны он был восстановлен и частично оборудован заново. Основным типом укреплений КиУра были пулеметные ДОТы, лишь небольшая часть была оборудована противотанковыми орудиями. 

 

 

                                                                             Доты КиУРа

Киевский укрепленный район состоял из трех полос, имел подготовленную систему артиллерийского, противотанкового и пехотного огня. Его передний край проходил по восточному берегу реки Ирпень. Глубина полосы достигала 6–10 километров. На всем ее протяжении имелось 750 долговременных оборонительных сооружений, 40 километров противотанковых рвов, 30 километров проволочных заграждений и было установлено 100 тысяч противотанковых и противопехотных мин. Все дороги прикрывались металлическими ежами. Берега рек и оврагов эскарпировались.

На лесных участках создавались минированные завалы. Далее по рубежу Вышгород, Пуща Водица, Святошино, Никольская Борщаговка (в то время пригородные населенные пункты) проходила вторая полоса обороны, которая также была оборудована в инженерном отношении. За ней, непосредственно по окраине города, проходила третья полоса обороны.

 

                                                                            Киев готовится к боям

В конце лета 1941 года Киевский оборонительный район постоянно насыщался войсками и совершенствовался в инженерном отношении.

Являясь крупным узлом дорог Киев был лакомой целью для Вермахта, захватив который, значительно облегчилось бы снабжение наступающих войск и в тоже время осложнилось снабжение советских войск. Существовал и политический аспект – потеря столицы советской Украины стала бы ударом по моральному духу. 

19 августа 1941 года была выпущена директива Ставки ВГК за № 001084, в которой подтверждалась задача по обороне Киева даже при угрозе флангового обхода и окружения советских войск.

Отказ от борьбы за Киев означал бы высвобождение немецких войск для удара на Москву. Советское командование на тот момент считало себя в силах остановить разбросанные по разным стратегическим направлениям силы немцев. Растянув фронт по Днепру и приняв бой на укреплениях Киева, советское командование могло развернуть крупные силы на фланги для отражения ударов, тем самым связать противника боями на прорыв эшелонированной обороны и выиграть время.

А время выиграть было жизненно необходимо для накопления резервов. Ф. Гальдер уже 11 августа писал: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину».

Первоначальная задача уничтожения РККА в больших и малых «котлах» значительно усложнялась. Теперь это надо было делать быстрее, чем на фронт поступали новые соединения. Альтернативой этому было перенацеливание вермахта на разрушение экономики СССР.

                                                             Отступление за Днепр

Для того чтобы избежать окружения Юго-Западного фронта, прежде всего нужно было отвести 5-ю армию и 27-й стрелковый корпус на новые рубежи как можно быстрее. Это стало очевидно сразу же после того, как в соответствии с директивой фронта войска начали в ночь на 21 августа отходить на восточный берег Днепра в условиях неотступного преследования со стороны противника.

Во время отхода советских войск за Днепр в стык между 5-й армией и ее левым соседом — 27-м стрелковым корпусом прорвались три пехотные, а также часть сил 11-й танковой дивизии вермахта. 23 августа они вышли на переправу у Окунинова. В ночь накануне прорыва немецких танков командующий 37-й армией почему-то снял и перебросил на другой участок один из артдивизионов, прикрывавших переправу. На обоих берегах реки возле моста силами местных жителей были подготовлены прочные оборонительные сооружения, несколько ДЗОТов, соединенных ходами сообщения, стрелковые окопы. Но они пустовали, подразделения, которые должны были их занять, не прибыли. Оставшиеся же оборонять мост зенитчики не имели в боекомплекте снарядов, способных бороться с танками. Немцы в ходе боя все же  потеряли два танка, но переправу захватили.

Мост у Окунинова был единственным на всем протяжении Днепра, оказавшимся тогда в руках немцев.

Создав здесь сильную оборону, германское командование в ту же ночь перебросило на предмостный плацдарм столько сил, что попытки стрелкового корпуса сбросить их в последующие дни не имели успеха. В стыке между 5-й и 37-й армиями теперь находился крупный немецкий плацдарм.

Из-за потери моста 5-я армия, закончившая переправу через Днепр 25 августа, сразу же оказалась в тяжелом положении. Усиливавшаяся с каждым днем угроза обхода противником левого фланга армии в конце концов привела к выходу немецких войск в тыл 31-го стрелкового корпуса, оборонявшего левый берег Днепра.

Посланные из района Броваров резервные инженерно-саперные батальоны срочно выехали к городу Остер, переправились через Десну, успели взорвать все мосты в междуречье Днепра и Десны и заминировать дорогу от Окуниново на Остер. Этим они на время задержали дальнейшее продвижение танковой колонны противника.

Тревожное положение на окуниновской переправе стало известно штабу фронта, и командарму-5 была поставлена задача уничтожить противника и вернуть переправу.

Первыми попытались это сделать авиация и моряки Пинской военной флотилии. Ночью корабли устремились к мосту, но были отброшены плотным огнем артиллерии, потеряв потопленными 7 канонерских лодок.

Моряки пошли на хитрость: стали пускать по течению плавучие мины. Если хотя бы одна из них коснулась опоры моста, он рухнул бы. Но немцы предусмотрели эту опасность. Они следили за рекой и вовремя вылавливали плывущие мины.

                             Сторожевой корабль Пинской военной флотилии, погибший у Окуниновского моста

С целью устранения угрозы со стороны Окуниновского плацдарма генерал Потапов бросал на выполнение этой задачи все, что было под рукой. Бои в район Окунинова носили упорный характер и временами советским войскам удавалось потеснить немцев, но выбить их оттуда полностью так и не удалось.

Для войск Южного фронта генерала армии Иван Владимирович  Тюленева, также переправлявшейся через Днепр, трудности возникли в связи с преждевременным взрывом плотины Днепровской ГЭС 18 августа.

      

Подъем воды в реке южнее Запорожья, где даже до взрыва ее ширина превышала 1,5 км, усложнил переправу 9-й и 18-й армий. Несмотря на то что на один рейс парома уходило больше часа, к исходу 22 августа основные силы советской группировки уже были на левом берегу.

                                                                  Разрушенная плотина ДнепроГЭС

К концу августа войска Юго-Западного и Южного фронтов отошли за Днепр. По левому берегу Днепра, от устья Ворсклы и до Черного моря, Южный фронт занял оборону. В его состав кроме 9-й и 18-й армий вошли воссозданные после разгрома под Уманью 6-я и 12-я армии, а Приморская армия, прижатая к морю, оставалась в тылу противника, обороняя Одессу.

                   Киевский котел. Ловушка захлопывается.

"На юге 1-я танковая группа начала продвижение. Ожидается, что завтра она соединится с группой Гудериана. Командование группы армий, предполагая, что противник начал отвод своих войск из излучины Десна, Днепр на восток, отдало приказ на преследование с учетом замысла на создание большого котла в районе река Суда, Ромны. Массовый отход противника (на некоторых участках по три автоколонны в ряд) через Лохвицу на восток является — по крайней мере, так кажется — эвакуацией рабочих (занятых на строительстве укреплений) и беженцев." Франц Гальдер начальник германского Генерального штаба сухопутных войск. 12 сентября 1941 года.

К началу сентября с выходом моторизованных корпусов 2-й танковой группы Гудериана на реку Десна в районах Шостки и севернее Конотопа создалась угроза глубокого охвата с севера войск Юго-Западного фронта, действовавших в районе Киева и севернее города.

В это же время ниже Киева 6-я немецкая армия вышла к Днепру на участке от Лоева до Канева, а 17-я армия с вошедшей в ее состав группой Шведлера – от Канева до Переволочной. В излучину реки Днепр от Переволочной до Никополя вышли 1-я танковая группа генерала Клейста, итальянский и венгерский корпуса.

На нижнее течение Днепра выдвинулись 3-я румынская и 11-я немецкая армии. 4-я румынская армия была задействована под Одессой.

Перед ними на 1 сентября 1941 года действовала довольно мощная группировка советских войск. В составе Юго-Западного фронта действовало шесть армий. 40-я армия (командующий – генерал-майор Кузьма Петрович Подлас), сформированная за счет части сил 37-й и 26-й армий, развертывалась на р. Десна для организации обороны на правом фланге Юго-Западного фронта и вела оборонительные бои против 24-го моторизованного корпуса на реке Десна. 21-я армия (командующий – генерал-лейтенант Василий Иванович Кузнецов) под ударами 2-й армии противника отходила на Чернигов. Остальные армии фронта занимали оборону по левому берегу реки Днепр: 5-я (командующий – генерал-майор Михаил Иванович Потапов) и 37-я (командующий – генерал-майор Андрей Андреевич  Власов) армии – на фронте от Чернигова до Киевского укрепленного района включительно, 26-я армия (командующий – генерал-лейтенант Фёдор Яковлеыич Костенко) – от Киева до Золотоноши. Южнее ее до Переволочной была развернута 38-я армия (командующий – генерал-майор Николай Владимирович Фекленко).

Нижнее течение р. Днепр от Переволочной и до устья реки прикрывали армии Южного фронта. В его состав вошли вновь сформированные 6-я (командующий – генерал-майор Родион Яковлевич Малиновский) и 12-я (командующий – генерал-майор Иван Ввсильевич Галанин), а также порядочно измотанные в предыдущих боях 18-я и 9-я армии.

                                                  К.П. Подлас                                                                            В.И. Кузнецов

                                                         М.И. Потапов                                                                              А.А. Власов

                                                 Ф.Я. Костенко                                                                            Н.В. Фекленко

                                         Р.Я. Малиновский                                                                      И.В. Гапанин    

В целом же, по советским данным, на киевском направлении, на фронте предстоящих активных действий (около 300 километров), к началу Киевской стратегической оборонительной операции немецкие войска превосходили советские по личному составу в 2,3 раза, по орудиям и минометам – в 2,9, по танкам – в 1,8, по боевым самолетам – почти в два раза.

 

                                                                      Кременчугский плацдарм.

В руках немцев в начале сентября находилось 8 плацдармов, каждый из которых мог стать местом форсирования Днепра основными силами. Поэтому у советского командования возникла закономерная проблема с вскрытием дальнейших планов противника. Разведка фиксировала сосредотачивающиеся на плацдармах соединения противника. При этом на плацдармах под Окуниново и Каховкой были замечены танковые части противника, что делало их главными кандидатами на место будущего наступления.

Своими настойчивыми атаками в районе Черкасс противник рассеивал внимание советской стороны. Боевые действия в районе Черкасс выглядели как подготовка форсирования главными силами и тем самым отвлекали внимание от левого фланга 38-й армии - Кременчугского плацдарма, где вскоре была предпринята масштабная операция по форсированию.

Решение форсировать Днепр в районе Кременчуга было принято немцами 27 августа.

На намеченном к форсированию участке оборонялась 300-я стрелковая дивизия. Соединение занимало фронт протяженностью 54 километра. Инженерное оборудование полосы обороны составляли 57 ДЗОТов, 21 площадка для станковых пулеметов, 10 – для минометов, 442 стрелковых окопа и 2 км противотанкового рва.

Ожидая атак противника на своем правом фланге на Черкасском направлении, 38-я армия сосредоточила там большую часть своих резервов, поэтому на левом фланге резервов практически не было.

Перед началом форсирования в районе Кременчуга в полосе LII армейского корпуса генерала пехоты Курт фон Бризена были сконцентрированы инженерные средства.

              

Задачу захвата плацдарма решили с помощью 902-й команды штурмовых лодок с 73 лодками. 

Первый плацдарм немецкие войска наметили захватить в районе правобережного села Дериевка, севернее которого на Днепре была группа островов, расположенных невдалеке от левого берега. Острова эти оборонялись небольшими подразделениями численностью до роты без средств усиления, то есть вооруженные только стрелковым оружием. Один из островов был атакован в ночь на 30 августа 60 штурмовыми лодками с 10–15 пехотинцами 100-й легкопехотной дивизии на каждой. Десятки мощных прожекторов с правого берега осветили остров. Атака штурмовых подразделений поддерживалась артиллерийским огнем с правого берега реки, который прикрывал высадку десанта и одновременно препятствовал переброске подкреплений 300-й стрелковой дивизии в помощь оборонявшейся у Дериевки роте.

С островов захват плацдарма на восточном берегу Днепра уже был делом техники.

В период с 28 августа по 1 сентября 38-я армия боролась небольшими отрядами против немецких отрядов, пытающихся просочиться и обосноваться на многочисленных островах, имевшихся на Днепре. Захватом пленных советское командование стремилось вскрыть отсутствие или, наоборот, наличие концентрации немецких войск в полосе 38-й армии для броска через Днепр.

Вплоть до 1 сентября боевые распоряжения и донесения 38-й армии переполнены указаниями на значение островов на Днепре. Даже, когда положение в районе Кременчуга становилось угрожающим, оперсводка оценивает действия в полосе 300-й стрелковой дивизии как обычную оборону, а на правом фланге (в районе Черкасс) как «ведение боя за остров Кролевец». Таким образом действия противника в районе Кременчуга первоначально оценивались как сковывающий, отвлекающий удар.

Главнокомандующий Юго-Западным направлением маршал Семён Михайловия Буденный тем не менее осознал, какую опасность для его войск представляет этот плацдарм.

Он потребовал незамедлительно сбросить немцев с левого берега Днепра. Но все попытки были тщетны.

Между тем противник быстро расширял плацдарм, и 4 сентября командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Карл Рудольф Герд фон Рундштедт решил перебросить сюда 1-ю танковую группу вермахта.

     

Одновременно подтягивала к Кременчугскому плацдарму резервы советская сторона. С 6 сентября на помощь обороняющимся начали поступать дивизии с правого фланга 38-й армии и из 26-й армии. На Кременчугский плацдарм из фронтового резерва ожидалось прибытие 11-й, 3-й и 142-й танковых бригад и двух-трех артиллерийских полков Резерва Главного Командования. Танковые бригады 6 сентября сосредотачивались в районе Полтавы. Согласно донесению Н.С. Хрущева, осматривавшего 142-ю бригаду перед отправкой, Сталину: «Соединение сформировано путем сбора людей различных частей. На танках КВ и Т-34 50 % состава экипажей имеются раньше не водившие эту машину. Ряд командиров назначены буквально [в] процессе погрузки. 45 % всего состава не бывших в боях. Артиллеристы-зенитчики совершенно не стреляли». Сложно было ожидать успешных действий от этого соединения.

Командование ЮЗФ планировало 8 сентября нанести контрудар и восстановить линию обороны по берегу Днепра. Однако организация контрудара затянулась, и командующий 38-й армией назначил день начала наступления на 9 сентября. Прибывшая танковая бригада была разделена побатальонно для поддержки стрелковых дивизий. Но в ночь с 8 на 9 сентября хлынул дождь, который сделал дороги непроходимыми для колесного транспорта. Плохая погода также исключила действия авиации. Наступление вновь было отложено. А немцы тем временем подтягивали на левый берег реки все новые пехотные части.

Несмотря на неудачу в организации контрудара, на кременчугском направлении еще не сложилась наступательная группировка противника, которую можно было бы расценить как серьезную угрозу существованию фронта. На плацдарме советской разведкой отмечались только пехотные соединения, и это соответствовало реальному положению вещей.

                                                                                  Кризис

10-11 сентября военное руководство ЮЗФ и Ставка проводили совещания относительно сложившейся ситуации. Военный совет Юго-Западного направления, согласившись с решением командующего Юго-Западным фронтом Михаила Петровича Кирпоносом, настаивал на отходе войск Юго-Западного фронта и, в крайнем случае, на отходе с Киевского плацдарма.

   

Альтернативой этому решению С.М. Буденному виделось создание «сильной группы войск». Решение это было продиктовано успехами 2-й танковой группы Гудериана теснившей войска Брянского фронта и, передовыми частями вышедшей уже к Ромнам. Однако начальник Генштаба маршал Шапошников, считая угрозу со стороны передовых танковых частей противника не критичной, настаивал на продолжении обороны. 11 сентября состоялись экстренные переговоры Сталина и Кирпоноса в присутствии Шапошникова, Тимошенко, Бурмистенко и Тупикова, по результатом которой главкомом Юго-Западного направления был назначен маршал Семён Константинович Тимошенко.

    

Ставка ВГК предпочла сменить командующего, выступающего против упорной обороны Киевского плацдарма в условиях угрозы окружения. Войскам Юго-Западного фронта, и в первую очередь 37-й и 26-й армии, находящимся под угрозой окружения в случае форсирования немцами Днепра, отход не разрешили.

Начальник Генерального штаба маршал Шапошников (слева) и командующий Юго-Западного направления маршал Буденый.

Тем временем немецкое командование сорвало все планы советского командования, рассчитывавшего на противостояние одной танковой группе Гудериана.

В ночь на 12 сентября 1941 года под проливным дождем 16-я танковая дивизия генерал-майора Ганс-Валентина Хубе переправилась через Днепр, а утром внезапно всей своей массой обрушилась на пехотинцев 297-й стрелковой дивизии полковника Петра Павловича Чувашева.

                                                                                                           Г. Хубе

                                                                                                                                       П.П. Чувашев

Советская разведка «проглядела» маршбросок, выполненный 1-й танковой группой и наведение за одну ночь понтонной переправы под Кременчугом.

Немцы сумели переиграть советское командование, рассчитывавшее на оборону против одной танковой группы противника. Крыть появление танковой группы Клейста было нечем.

                                                               Кременчугская переправа.

К исходу 12.9 40-я армия занимала фронт по р. Сейм от Веселого через Путивль – Гвинтовое и далее к югу до Чернечи. Армия оказалась в большом отрыве от основных сил Юго-Западного фронта. 21-я армия (67-й, 28-й и 66-й стрелковые корпуса) в течение 11–13.9 пыталась обороной и контратаками задержаться на Десне. Но выдвижение частей XXIV моторизованного корпуса в лице 4-й танковой дивизии и моторизованной дивизии СС «Райх» и охват этими частями правого фланга армии не давали возможности остановиться для закрепления.

5-я армия, охваченная с флангов и тыла сильными отрядами противника, уже не представляла собой силы, способной к серьезному сопротивлению. К исходу 13.9 штаб 5-й армии собрал небольшие силы и пытался пристроить их к левому флангу 21-й армии, надеясь задержаться на линии Нежин – Носовка – Козелец, но это не удалось и пришлось отходить дальше на юг и юго-восток.

37-я армия, занимавшая Киевский УР, в результате выхода противника в район Козелец и отхода 5-й армии оказалась в положении охвата справа, однако войска армии в упорных боях пока сдерживали наступление противника.

Наиболее значительные изменения произошли в положении 38-й армии. До 11 сентября войска армии Н.В. Фекленко стремились контратаками сбросить главные силы 17-й армии Карла фон  Штюльпнагеля с плацдарма, но это им не удалось.         

       

С утра 12 сентября началось наступление немецких войск с Кременчугского плацдарма. Не дав своим подчиненным и дня отдыха после напряженных маршей и переправы по шаткому понтонному мосту, Эвальд фон Клейст бросил их навстречу Гудериану. 

На второй день немецкие танкисты подошли к реке Сула, южнее города Лубны.

Таким образом, к исходу 12 сентября не только были охвачены фланги Юго-Западного фронта, но образовалась реальная угроза обхода с тыла основных сил фронта.

                                                             На оперативном просторе

Одним из средств парирования кризиса советское командование выбрало перенос направления удара Брянского фронта. Ставка ВГК требовала: «Самым срочным и решительным образом окончить с группировкой противника в районе Шостка, Глухов, Путивль, Конотоп и соединиться с войсками ЮЗФ, для чего разрешается приостановить наступление на Рославльском направлении… Операцию начать 14 сентября. Желательно закончить эту операцию и полностью ликвидировать прорыв между Брянским и Юго-Западным фронтами не позднее 18 сентября…».

Ставка все еще верила в возможность удержания ситуации под контролем ударами по флангам 2-й танковой группы. Вечером 13 сентября (по некоторым данным, уже ночью 14 сентября) начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Василий Иванович Тупиков отправил в Генеральный штаб и главкому Юго-Западного направления рутинную оперсводку, которую завершил фразой: «Начало понятной вам катастрофы – дело пары дней».

          

В этот же день Военный совет Юго-Западного направления направил в Ставку донесение с предложением: «По-прежнему считаю наиболее целесообразным выходом из сложившейся обстановки немедленный вывод войск из КИУР и за этот счет укрепление фронта Кузнецова – Потапова, переход в наступление Бахмач – Кролевец, [в] последующем – общий выход . Чтобы это оказалось посильным, необходимо помочь авиацией и переходом к активным действиям на Глуховском направлении Брянского фронта».

Однако в Генштабе сочли донесение паническим и Шапошников приказал: «Надо заставить Кузнецова (21 А) и Потапова (5 А) прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад, необходимо выполнять указания тов. Сталина, данные Вам 11.9.». Командование Юго-Западного направления вынуждено было продолжать оборону, а тем временем 13–14 сентября начали появляться грозные признаки хаоса в тылу. Огромные массы войсковых, армейских и фронтовых транспортов, автомобильных и конных, госпиталей и лазаретов начали метаться; вначале они хлынули с юга на север и с севера на юг, а затем все устремились к району Пирятина, где и образовался многокилометровый затор, ставший мишенью для немецких бомбардировщиков.

А в это время 3-я танковая дивизия вермахта из группы Гудериана подошла к Лохвице с севера. Между 3-й и 16-й немецкими танковыми дивизиями соответственно 1-й и 2-й танковых групп еще оставался 40-км коридор, которым советские войска уже не могли воспользоваться для отхода на восток.

13 сентября маршал С. К. Тимошенко, прибывший в штаб Юго-Западного направления сменить на этой должности С. М. Буденного, заверил Верховного, что Киев будет удержан.

Однако солнечным воскресным днем 14 сентября части 3 и 16 тд вермахта овладели Лохвицей и Лубнами, но из-за сильного сопротивления советских войск двигаться дальше, навстречу друг другу, не смогли.

Для командования Юго-Западного направления во весь рост встала перспектива повторения Уманской катастрофы. Командование фронта продолжало настаивать на выводе войск из Киевского УРа, послав в 4 утра 15 сентября по радио следующую телеграмму: «Москва, товарищу СТАЛИНУ Обстановка требует немедленного вывода войск из КИУРа со стороны Козелец, противник стремится отрезать Киев с востока. Резерва для парирования этого удара нет. Противник к исходу 14.9 находился в 40 км от Киева. Кирпонос, Бурмистенко, Рыков».

                                                                        В.И. Тупиков, Е.П. Рыков, М.П. Кирпонос

Маршал Шапошников в своем ответе вначале дал такую оценку телеграмме командующего Юго-Западного фронта:

«Считаю, что мираж окружения охватывает прежде всего Военный совет Юго-Западного фронта, а затем командующего 37-й армии». Затем он раскритиковал командующего 37-й армии Кирпоноса за пассивность - командование ожидало от него удара и блокирования Ромненской группировки противника. Но сил у 37-й армии на одновременное удержание обороны и одновременные фланговые контратаки  наступающей в тыл ей танковой группы Гудериана не было. Ставка ВГК все еще была уверена в возможности исполнения изначального плана обороны, не смотря на уже очевидную невозможность удержания Киева наличными силами.

Бои вокруг Лохвицы и под Лубнами продолжались все 15 сентября, но тут к Лохвице с юго-востока подошла 9-я танковая дивизия вермахта. Оборонявшие Киев войска находились в 200 км к западу от места соединения германских дивизий. Гигантское кольцо вокруг 4-х советских армий замкнулось. В котле оказалось и управление Юго-Западного фронта.

Только 16-го числа маршал Шапошников отдал устный приказ об отступлении из Киева 37-й армии, передав его с начальником оперативного отдела штаба ЮЗФ генералом Баграмяном. Но Кирпонос не поверил! Слишком уж сильно отличалось оно от приказов "держаться", дававшихся еще день назад.

Вечером 17 сентября в Москву была отправлена радиограмма следующего содержания: «Главком Тимошенко через заместителя начальника штаба фронта передал устное указание: основная задача – вывод армий фронта на реку Псел с разгромом подвижных групп противника в направлениях на Ромны, Лубны. Оставить минимум сил для прикрытия Днепра и Киева. Письменные директивы главкома совершенно не дают указаний об отходе на реку Псел и разрешают взять из Киевского УР только часть сил. Налицо противоречие. Что выполнять? Считаю, что вывод войск фронта на реку Псел правилен. При этом условии необходимо оставить полностью Киевский укрепленный район, Киев и реку Днепр. Срочно просим Ваших указаний»».

Ставка 18 сентября дала подтверждение, но было уже поздно. Грандиозный котел по Киевом стал жестокой реальностью.

                Киевский котел. Расплата за ошибки.

"Обстановка на фронте. Операции на южном крыле фронта развиваются весьма успешно. Восточнее Киева создано три котла, которые блокированы нашими крупными силами. Танковая группа Гудериана постепенно выводится из района боевых действий и уже может начать перегруппировку для выполнения новой задачи. Силы противника, подтянутые с северо-востока и харьковского направления, до сих пор мало дают себя чувствовать. Они, видимо, слишком слабы, чтобы повлиять на развитие событий." 

Франц Гальдер начальник германского Генерального штаба сухопутных войск. 19 сентября 1941 года.

                                                                          Начало конца

17 сентября, буквально за несколько минут до окончательной потери связи со штабами армий, Кирпонос успел передать приказ 5-й, 21-й, 26-й и 37-й армиям на прорыв в восточном направлении. Находившимся вне котла 38-й и 40-й армиям надлежало поддержать выход войск фронта из окружения ударом на Ромны и Лубны.

Согласно отчетности Юго-Западный фронт в середине октября имел на складах и в войсках:

винтовочных патронов – 4,5 боекомплекта; 82-мм мин – 3,5 боекомплекта;

107, 120-мм мин – 0,6 боекомплекта; пушечных снарядов 45, 122-мм – 4 боекомплекта; 76-мм полковой и дивизионной артиллерии, 122, 152-мм, 37 и 76-мм зенитных – 2 боекомплекта.

Горюче-смазочных материалов фронт имел для наземных войск на 2–4 суток, для ВВС – на 14 дней. Однако если учесть, что уже с 15 сентября части противника вышли в тыл войск ЮЗФ, то эти данные не отвечали истинному состоянию обеспеченности войск.                                                            Ополченцы в боях под Киевом

С 16 по 20 сентября немцы сходящимися ударами расчленили войск фронта на различные группы, оказавшихся в тяжелейшей ситуации. Основных групп, где стихийно скопились наши войска, к 20 сентября образовалось шесть:

1 – из остатков 26-й армии в районе 20–30 км к северо-востоку от Золотоноша; этот очаг, постепенно сокращаясь, держался до 24 сентября, пытаясь пробиться на восток в районе Оржица.

2 – из остатков 37-й и 26-й армий в районе 40–50 км к юго-востоку от Киева; этот очаг также держался до 23.9.

3 и 4 – из остатков 5-й, 21-й армий, это была так называемая «Пирятинская группа», которая вела борьбу до 23.9 в районе 20–30 км к юго-востоку и востоку от Пирятина, в непосредственной близости от кольца окружения.

5 – из остатков 37-й армии в 10–15 км к северо-востоку от Киева, продержавшийся до 21.9.

6 – остатки 37-й армии в районе Яготина, сумевшей организованно продержаться в кольце немецкого окружения до 24–26 сентября.

Наиболее управляемым организмом оказалась группа войск 26-й армии Ф.Я. Костенко, сохранявшая длительное время устойчивость, предпринимавшая организованные попытки выйти из окружения. В немецких источниках эту группу связывают с названием населенного пункта Оржица, который они называли «Оршица».

На втором месте стоит группа войск 37-й армии А.А. Власова. Немцы связывают бои с этой группой с Яготиным. 

Остатки 21-й и 5-й армий, сохраняли организованность недолгое время, устойчивого сопротивления противнику не смогли оказать, и поэтому их действия заключались в попытках выйти из окружения разрозненными группами. Часть личного состава штаба Юго-Западного фронта, штабов 21-й и 5-й армий выходила отдельными группами, состоявшими из офицеров и присоединившихся солдат. Громоздкий аппарат штаба Юго-Западного фронта, оказавшийся в районе Пирятина, штабы двух армий, скопившиеся в этом же районе различные тыловые учреждения, бесчисленные автоколонны, закупорившие дороги, вся эта масса людей и техники, не прикрытая от противника, стала метаться в районе Пирятина в поисках переправы через реку Удай.

17 сентября командующий фронтом отдал приказ армиям на выход из окружения, предписав такой порядок действий:

– 21-я армия должна была наносить удар в общем направлении на Ромны навстречу удару 2-го кавалерийского корпуса, предпринимаемому с востока;

– 5-я армия – упорно задерживаясь на промежуточных рубежах в целях обеспечения отхода частей 21-й армии, нанести вспомогательный удар в направлении Лохвица;

– 37-я армия – выведя войска из Киевского УР, создав ударную группировку до 2–3 стрелковых дивизий, начать выход из окружения в общем направлении на Яготин, Пирятин за 5-й армией, составляя 2-й эшелон соединений, выходящих из окружения;

– 26-я армия – постепенно отводя свои силы с рубежа Днепра, создать ударную силу до двух стрелковых дивизий и действиями ее с рубежа р. Оржица в направлении на Лубны прорвать кольцо окружения на лубненском направлении.

Приказу этому не суждено было осуществиться, так как к Пирятину с востока уже подошли головные части немцев и открыли огонь. Штаб фронта оказался на линии огня.

С огромными усилиями удалось кое-как пробить образовавшуюся пробку из транспортов на восточной окраине Пирятина и переправить только часть штаба фронта (без охраны) на восточный берег р. Удай. Дальнейшее движение проходило вдоль берега р. Удай через пункты Деймановка, Куринька, Постановка, Городище.

В Городище перед р. Многа колонна была остановлена огнем и танками противника, начался бой.

Результатом боя было раздробление колонны штаба фронта и ее прикрытия на мелкие группы и отход этих групп на восток в район Гадяч – Зеньков. Командующий фронтом генерал-полковник Михаил Петрович  Кирпонос с небольшой группой офицеров и солдат вскоре погибли в одной из рощиц в районе Городище – Дрюковщина.

                 Подробнее о М.П. Кирпонос смотрите на сайте : ВОВ – Полководцы – М.П. Кирпонос.

Из состава 5-й армии командарм генерал-майор Потапов попал в плен, начальник штаба 5-й армии генерал-майор Писаревский погиб.

Штаб 21-й армии во главе с командармом генерал-лейтенантом Кузнецовым и другими офицерами вышел из окружения по маршруту Прилуки – Озеряне – Андреевка – Гадяч. Часть штаба фронта под руководством начальника оперотдела полковника Ивана Христофоровича Баграмяна также вышла из окружения по маршруту Пирятин – Городище – Сенча – Рашивка – Зеньков.

26-я армия (командарм генерал-лейтенант Костенко) вплоть до 23 сентября поддерживала радиосвязь с главкомом Юго-Западного направления, со Ставкой ВГК и поэтому была ориентирована в обстановке. Свой отход эта армия в составе остатков пяти стрелковых дивизий начала 19 сентября. Общий замысел отхода формулировался как «пробиваемся в общем направлении Лубны – Миргород». Немцы зажали части армии с двух сторон и давили с целью ее полного охвата.

20 сентября командарм 26-й имел (через Генштаб) указание Главкома Юго-Западного направления С.К. Тимошенко о том, чтобы «удар с целью выхода из окружения наносить не на Миргород, а в общем направлении на Ромны, оставив сильный заслон в сторону Лубны и Миргород». Но 21 сентября 17 ч. 12 мин. Штаб армии послал такое доненсение:

«Армия находится в окружении. С армией окружены все тылы ЮЗФ, неуправляемые, в панике бегущие, забивая все пути внесением в войска хаоса. Все попытки пробиться на восток успеха не имели. Делаем последнее усилие пробиться на фронте Оржица… Если до утра 29.9 с. г. не будет оказана реальная помощь вспомогательным ударом с востока, возможна катастрофа.»

22 сентября части 26-й армии попытались совершить прорыв в 14 км севернее Оржицы.

«На участке батальона Вота (I батальон 79-го полка) им удалось ближе к вечеру прорваться во второй раз. Вот уже неприятельская кавалерия показалась в тылу боевой группы Вагнера, батареи развернули свои орудия на 180°. Атакующий казачий батальон прошел сквозь расположение штаба батальона Вота; связь с полком оказалась потерянной. […] На рассвете бои возобновились. Русские держали место прорыва, пропуская через него свои войска. Остаповка была в руках противника. Теперь враг попытался прорваться также южнее Денисовки, переправился через реку, взял Золотучи, пробился на северо-восток до Петриков и ускользнул с частью своих войск на восток.»

                                                        Выход из окружения под Оржицей

Вплоть до 24 сентября остатки армии пытались вырваться из окружения. Впоследствии из руководящего состава 26-й армии вышли из окружения генералы Костенко и Варенников и отдельными группами солдаты во главе с офицерами и сержантами.

                                                                37-я армия. Оставляя Киев.

Соединения армии А.А. Власова находились в самом дальнем углу кольца окружения. Разрешение на оставление Киева было дано Ставкой 17 сентября в 23 ч. 40 мин. Но и без этого особого выбора у защитников КиУРа уже не было. 16 сентября началось наступление четырех пехотных дивизий XXIX армейского корпуса. Одновременно южнее Киева, в районе Ржищева, Днепр форсировали соединения XXXIV армейского корпуса 6-й армии.

                                                                         Советские войска покидают Киев

В ночь на 19 сентября части 37-й армии отошли на восточный берег Днепра. После оставления Киева войска 37-й армии раскололись на две группировки: первая, большая (основные силы армии), отходила в район Борисполь, Переяславль, другая, небольшая, была 21 сентября ликвидирована противником в районе 15–20 км к северу от Киева. Солдаты и командиры армии А.А. Власова оказались в самом тяжелом положении.

К 24 сентября кольцо окружения сжалось до диаметра примерно 15 километров в междуречье рек Трубеж и Недра. Окруженные советские войска сражались действительно до последней возможности, стремясь нанести наибольший урон сомкнувшему кольцо врагу. Своими действиями окруженные бойцы 37-й армии сковывали действия 4-х дивизий немцев.

                                                                            немцы в Киеве                              

                                                             ДОТы КиУРа после отступления Красной армии

                                                             Попытки деблокирования котла

15 сентября главкому Юго-Западного направления было известно о том, что в районе Лебедин – Ахтырка началась выгрузка 100-й стрелковой дивизии и двух танковых бригад. В районе Зеньковка в этот день находился 2-й кавалерийский корпус (две кавалерийские дивизии).

Полное сосредоточение этой группы войск могло быть к 19–20 сентября.

Главком Юго-Западного направления решил организовать конно-механизированную группу в составе 2-го кавалерийского корпуса, 100-й стрелковой дивизии, 1-й и 129-й танковых бригад. Командиром группы был назначен генерал-майор Павел Алексеевич Белов.

    

Ближайшей задачей конно- механизированной группы было овладение Ромнами. С.К. Тимошенко предполагал, видимо, что овладение этим пунктом откроет путь отхода окруженным войскам.

Корпус П.А. Белова должен был начать наступление уже 16–17 сентября, не ожидая подхода танковых бригад и стрелковой дивизии. 16-го числа этот 2-й кавалерийский корпус уже был на подступах к Ромнам, 17 сентября он начал наступать, но оборонявшиеся немецкие части 3-й танковой дивизии упорно сопротивлялись. Обороне в Ромнах благоприятствовали условия местности, немцы имели возможность опереться на рубеж слияния рек Сула и ее притока, реки Б. Ромен. Наконец, 18 сентября в бой включилась 129-я танковая бригада, но наступление успеха опять не имело. 20 сентября подоспела 1-я танковая бригада, но наступление также не имело успеха.

Дивизия генерал-майора Ивана Никитича Руссиянова выгрузилась и после 100-километрового марша вступила в бой.

           

С 21 сентября конно-механизированная группа, получившая наконец в свой состав стрелковую дивизию, возобновила упорные атаки в районе Ромны, чередуя оборону с наступлением, хотя атаки эти не имели уже никакой перспективы. Кроме того само овладение Ромнами не привело бы к деблокированию, так как окруженные советские войска к Ромнам не отступали из-за отсутствия там переправ.

Но понимание этого пришло слишком поздно. 24 сентября 5-я кавалерийская дивизия 2-го кавалерийского корпуса перешла в наступление на юг в направлении Лохвицы, но там она встретилась с авангардом 9-й немецкой танковой дивизии и вынуждена была остановиться. 25 сентября уже немцы наступали восточнее Ромны и оттеснили к 26.9 2-й кавалерийский корпус на восток на рубеж Ольшана – Липовая Долина.

                                                                                   Итоги.

В сражении под Киевом войска Юго-Западного фронта понесли большие потери, о которых можно судить при сопоставлении боевого и численного состава Юго-Западного фронта на 1.9 с составом на 26.9 при учете, конечно, того, что вышло из окружения около 21 000 человек.

На 1 сентября 1941 г. в армиях имелось:

– 21-я армия: 11 стрелковых дивизий, три кавалерийские дивизии;

– 5-я армия: 10 стрелковых дивизий, две воздушно-десантные бригады, одна противотанковая артиллерийская бригада;

– 37-я армия: 10 стрелковых дивизий;

– 26-я армия: 7 стрелковых дивизий.

Всего в составе фронта находилось 38 стрелковых дивизий, 3 кавалерийские дивизии, восемь корпусных управлений, четыре армейских управления, 2 артиллерийские бригады, 29 артиллерийских полков, 2 отдельных артиллерийских дивизиона, 12 отдельных зенитно- артиллерийских дивизионов.

Личный состав, попавший в окружение, исчислялся в 452 720 человек (без ж.-д. войск). Артиллерийский парк окруженных частей составляли 1194 полевых орудия (без 21-й армии) и 316 зенитных орудий (опять же без 21-й армии).

Следует учесть, что обычно называемая цифра в 665 тыс. пленных складывается из нескольких операций группы армий «Юг», а не только собственно окружения войск Юго- Западного фронта в сентябре 1941 г.

 Киевская оборонительная операция тяжело далась Советскому Союзу. Целый комплекс просчетов, ошибок и неудач привели к катастрофе: надежда на противостояние одной танковой группе  и недооценка противника и его возможностей; почти полная слепота фронта из-за господства авиации противника и из-за этого слабость разведки, приведшая к пропуску переброски под Кременчуг танковой группы Клейста; номинально мощная и многочисленная группировка войск, но мало насыщенная техникой и тяжелым вооружением, многие подразделения были либо сильно потрепаны предыдущими боями, либо плохо слажены и обучены; просчеты Генштаба, оперировавшего, как и любой штаб «бумажными», а не реальными дивизиями, и недоверие к «паническим» донесениям с фронта, плохо служили взаимопониманию между теми кто «в поле» и Ставкой. За все это советское командование заплатило высокую цену. А призрак Киевского окружения будет всю войну витать над советскими стратегами, преследовать их по пятам.

Тем не менее советские войска мужественно сражались в окружении, выполняя поставленную задачу, ценой своей жизни.

Главным итогом сражения Юго-Западного фронта был выигрыш времени. Операция «Тайфун» началась в солнечные дни «бабьего лета», но буквально через два-три дня после ее начала пошли дожди и дороги превратились в «направления».

Ведение наступления вдоль крупных магистралей делало действия немцев более предсказуемыми и тем самым облегчало задачу обороняющихся.

Шел четвертый из трех, отведенных на войну с СССР, месяцев. Впереди была битва за Москву.