ЧФ в ВОВ. Часть II

                 Оборона Крыма и Севастополя 

Столкнувшись с серьезными потерями от ударов советской авиации по экономическим объектам на территории Румынии, германское командование было вынуждено скорректировать свои планы действий на южном крыле советско-германского фронта. 23 июля в дополнении к директиве ОКВ № 33 Гитлер указывал, что «первоочередной задачей основной массы пехотных дивизий [группы армий «Юг»] является овладение Украиной, Крымом и территорией России до Дона». В дополнениях к директиве № 34 от 12 августа 1941 г. он высказался более определенно: «Овладеть Крымом, который, будучи авиабазой противника, представляет особенно большую угрозу румынским нефтяным районам». 21 августа начальник штаба главного командования сухопутных войск вермахта (ОКХ) генерал Франц Гальдер записал в свой военный дневник следующие указания Гитлера: «Важнейшей целью, которая должна быть достигнута еще до наступления зимы, является не захват Москвы, а: на юге – захват Крыма, индустриального и угольного Донецкого бассейна и нарушение подвоза русскими нефти с Кавказа; на севере – захват Ленинграда и соединение с финнами… Быстрый захват Крыма имеет наибольшее значение для надежного снабжения Германии нефтью, которое остается под угрозой, пока в Крыму находятся крупные воздушные силы русских».

После форсирования 31 августа Днепра войска 11-й немецкой армии генерала фон Шоберта (с 21 сентября командующим армией стал генерал Э. фон Манштейн) начали развивать наступление в направлении крымских перешейков. Когда в начале 20-х чисел сентября войска противника подошли к Перекопу, позиции там занимала одна-единственная 156-я советская дивизия. Все свои остальные 10 дивизий командующий 51-й отдельной армии генерал-полковник Фёдор Исидорович Кузнецов оставил в глубине полуострова или растянул вдоль его побережья для отражения возможных десантов.

В результате в ходе упорных боев 24–26 сентября немцы смогли овладеть наиболее выгодными для обороны перекопскими позициями, но не смогли с ходу прорвать ишуньские в южной части перешейка.

Участие Черноморского флота в этих боях ограничилось выделением девяти артиллерийских батарей (34 орудия) и истребительной (т. н. Фрайдорфской) авиагруппы численностью около 85 машин для штурмовых действий. При этом стоит отметить, что еще 5 августа нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов оперативно подчинил ЧФ командованию 51-й армии «в части защиты полуострова», но командующий флотом всячески противился привлечению морских частей к боевым действиям на суше, ссылаясь на то, что флот решает собственные задачи. С 15 сентября по 30 октября самолеты авиагруппы произвели 4563 вылета, в т. ч. 2323 на штурмовку войск противника. Согласно их докладам на земле было уничтожено 34 самолета, 46 единиц бронетехники, 344 автомобиля, 60 орудий и около 5,6 тыс. человек личного состава. За то же время авиагруппа потеряла 89 боевых самолетов, т. е. 100 % своего первоначального состава. Немцы признают значительный материальный и моральный ущерб от этих авиаударов, но в решающие дни боев над Перекопом, сосредоточив на данном направлении основные усилия 4-го авиакорпуса, противник без особого труда смог захватить господство в воздухе, что оказало значительное влияние на исход боев.

В начавшихся 18 октября боях на ишуньских позициях флот был представлен двумя отрядами (батальонами) морской пехоты и все той же Фрайдорфской авиагруппой, действия которой усиливали бомбардировщики 63-й авиабригады ВВС ЧФ. В ночь на 27 октября занятые немцами населенные пункты на Перекопе были обстреляны огнем подлодки С-31, выпустившей по врагу 79 100-мм снарядов. Смехотворность такой артподдержки впоследствии неоднократно отмечалась в документах, подписанных наркомом ВМФ Н. Г. Кузнецовым. В то же время решение Ставки ВГК создать командование войсками Крыма (командующий – заместитель наркома ВМФ вице-адмирал Г. И. Левченко), которому были бы подчинены ЧФ, Приморская и 51-я армии, состоялось лишь 22 октября и представляется явно запоздалым. Таким образом, ЧФ по сравнению с другими флотами дольше всех сохранял независимость от армейцев, но, что бы ни писали после войны морские историки, в тех конкретных условиях это имело гораздо больше отрицательных последствий, чем положительных.

К 28 октября 1941 г., несмотря на задействование соединений Приморской армии, количественно и качественно превосходящие немецкие войска прорвали ишуньские позиции и вышли на просторы Крыма.

Уже в течение двух первых суток противнику удалось отрезать прямые пути отступления наших войск в Севастополь. В этих условиях командование 51-й армии решило отступать в направлении Керчи, но командование Приморской на военном совете в ночь на 31 октября приняло решение выходить к Севастополю. Для этого войскам требовалось в условиях непрерывных арьергардных боев преодолеть горный хребет Яйла, а затем совершить ускоренный марш по ялтинскому шоссе. Только 3 ноября передовые части армии обходным маршрутом подошли к Севастополю, а выход остальных соединений завершился шестью сутками позже. В связи с этим 27 октября вице-адмирал Ф. С. Октябрьский приказал срочно вывести все крупные корабли из Севастополя в порты Кавказа, а штаб флота передислоцировать в Туапсе. 

Сухопутную оборону Севастополя начали создавать еще до войны. При этом изначально исходили из того, что базу будут атаковать десантные войска противника, не обладающие тяжелым вооружением. Только с августа началась работа по оборудованию главного и передового рубежей, а с октября – дальнего рубежа, позиции которого гарантировали бы порт от обстрела вражеской тяжелой артиллерией. К началу сухопутной обороны работы по его сооружению только развернулись, а в полном объеме не был завершен ни один из рубежей обороны города. Когда 30 октября огонь по вражеским колоннам открыла 102-мм батарея № 54 из состава береговой обороны ГБ, стало окончательно ясно, что первый натиск противника придется отражать силами моряков без участия соединений сухопутных войск. В короткий срок численность флотских подразделений под Севастополем была доведена до 22 тыс. человек (19 батальонов), имевших из тяжелого вооружения только 66 орудий (без учета орудий береговой обороны и ПВО базы) и 72 миномета. Помимо этого в базе находился ряд частей Приморской армии, не успевших выдвинуться к Перекопу, большое количество призывников, ополченцев, личного состава войск НКВД и т. д. (всего в районе ГБ до 45 тыс. человек), но они не возглавлялись единым командованием. ВВС ЧФ в районе главной базы на 1 ноября располагали 137 самолетами, но в связи с выходом противника на ближние подступы к городу большинство эскадрилий вскоре было перебазировано на Кавказ. Все это время противник вел решительное наступление, быстро создавая превосходство в силах на избранных направлениях, и во что бы то ни стало стремился захватить Севастополь до подхода частей Приморской армии. Следует напомнить, что командующий ЧФ Октябрьский отсутствовал в Севастополе с 28 октября по 2 ноября, а остальные должностные лица не располагали достаточными для принятия эффективных решений полномочиями. Командование войсками Крыма в условиях отступления и сворачивания пунктов управления и связи, фактически отстранилось от руководства боевыми действиями. Единое командование обороной ГБ ЧФ в лице заместителя командующего ЧФ по обороне главной базы контр-адмирала Г. В. Жукова возникло лишь вечером 30 октября.

Детальное описание сухопутных боев в районе Севастополя не входит в задачу авторов, поскольку все боевые действия неоднократно описаны в исторической литературе, в частности в рекомендуемом труде Г. И. Ванеева. Как исследователи советского периода, так и современные, которые имеют возможность оперировать всей базой отечественных и зарубежных архивных материалов, сходятся во мнении, что, несмотря на ряд упущений советского командования, первый штурм Севастополя (30 октября – 21 ноября) удалось отразить благодаря массовому героизму его защитников, главным образом из числа моряков ЧФ.  

Важную роль сыграло создание 4 ноября Севастопольского оборонительного района (СОР). Вначале его возглавил командующий Приморской армией генерал-майор Иван Ефимович Петров, а с 7 ноября вице-адмирал Ф. С. Октябрьский (Петров, остававшийся на должности командующего Приморской армией, стал его заместителем по сухопутной обороне). 

Это позволило не только объединить все сухопутные и морские части под единым командованием, но и в полном объеме задействовать ресурсы флота в деле обороны и снабжения своей главной базы. Не лишним оказалось и персональное закрепление ответственности за оборону Севастополя за командующим флотом, что сразу ликвидировало все «эвакуационные настроения», имевшие место у ряда моряков. 19 ноября командование войсками Крыма было расформировано (Г. И. Левченко был предан суду трибунала, осужден к 10 годам лишения свободы, но позже помилован и понижен в звании до капитана 1-го ранга), а СОР перешел в непосредственное подчинение Ставке ВГК.

                Генерал И.Е. Петров. В 1943–44 гг. Черноморский флот находился в оперативном подчинении у него

Не сумев взять город атакой с ходу, противник предпринял штурм Севастополя с юго-восточного направления вдоль ялтинского шоссе. 11 ноября в районе Балаклавских высот завязались кровопролитные бои, продолжавшиеся до 21 ноября. Необходимо отметить, что даже после выхода к городу главных сил Приморской армии положение защитников оставалось довольно тяжелым, поскольку они уступали немцам не только численно, но главным образом по уровню подготовки. Кроме того, снабжение войск СОРа с Большой земли еще не было налажено, в том числе и потому, что тыловые органы Закавказского фронта не сразу получили указания на выделение Севастополю маршевых пополнений и предметов снабжения. Тем не менее немцам удалось вклиниться в оборону СОРа на 3–4 км лишь на некоторых участках. За это время наши части, поддерживаемые артиллерией и авиацией флота, неоднократно переходили в контратаки. По показанию пленных, потери противника к этому времени были исключительно большими: некоторые дивизии потеряли до 60 % своего состава, в ротах оставалось по 30–40 человек.

Корабли ЧФ огнем своих орудий активно поддерживали оборонявшихся (в течение ноября ими выполнено 54 стрельбы и выпущено 2340 снарядов калибром более 100 мм), но при этом 12 ноября немецкая авиация в Севастопольской бухте потопила крейсер «Червона Украина». Постоянное базирование крупных кораблей на Севастополь стало невозможным, они прибывали в порт с наступлением темноты, привозили подкрепления, вели артобстрел немецких позиций, а к рассвету выходили в обратный рейс в порты Кавказа. Куда более заметную роль сыграла береговая артиллерия флота, выпустившая в течение ноября более 20 тыс. снарядов. Расстрел стволов в береговой артиллерии оказался настолько большим, что с 23 ноября было разрешено использовать береговые орудия только для контрбатарейной борьбы, а по войскам противника лишь в исключительных случаях. 

                                                    Крейсер «Червона Украина» в Севастополе
С большим напряжением действовала авиация СОР, сохранившая к концу боев лишь единственный аэродром на мысе Херсонес. В ноябре она нанесла 115 бомбо-штурмовых ударов по аэродромам противника и 541 – по его живой силе и технике вблизи линии фронта. По докладам, в воздушных боях было уничтожено 38, на аэродромах – 54 вражеских самолета. Летчики доложили, что в результате сброса без малого 100 т бомб ими было уничтожено и выведено из строя почти 200 единиц колесно-гусеничной техники, пять артбатарей и до полка пехоты. Собственные потери авиагруппы в течение ноября составили по меньшей мере 33 самолета.

Несмотря на неудачу первого штурма, командование 11-й немецкой армии не собиралось вести длительную осаду. Второй штурм Севастополя начался 17 декабря. Необходимо отметить, что для командования СОРа он оказался неожиданностью – немецкая армия по всему Восточному фронту перешла к стратегической обороне. На этот раз главный удар наносился на северном участке фронта из района Дуванкой вдоль долины реки Бельбек на Камышлы к северо-восточной оконечности Северной бухты, вспомогательный удар – вдоль долины реки Черная в направлении Верхний Чоргунь, Инкерман. Левее по войскам 1-го сектора СОРа сковывающий удар наносили немецкая пехотная дивизия и две румынские бригады.

В тяжелых боях 18–20 декабря немцы понесли чувствительные потери, но продолжали рваться к городу. Стремясь во что бы то ни стало выполнить приказ Манштейна, они предприняли ожесточенные атаки одновременно во 2, 3 и 4-м секторах. Отдельные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. Спустя пять дней после начала штурма противник ценой больших потерь прорвал наши позиции в долине Бельбек. Нависла угроза выхода немецких войск к Северной бухте. Это означало бы прекращение функционирования порта, что неминуемо привело бы к крушению всей обороны.

20 декабря директивой Ставки ВГК СОР был подчинен командованию Закавказского фронта, что сразу сильно упростило решение вопросов выделения пополнений и предметов снабжения. Уже на следующий день из Новороссийска в Севастополь на боевых кораблях была доставлена 79-я особая морская стрелковая бригада. Контратака, предпринятая силами двух батальонов этой бригады 22 декабря, привела к успеху местного значения, но на других участках противник продолжал наступать, и к исходу суток до берега Северной бухты ему оставалось не более 4–5 км. 21-го из Туапсе в Севастополь на транспортах была отправлена 345-я стрелковая дивизия, передовые части которой выгрузились в севастопольском порту 23 декабря. С их помощью удалось стабилизировать обстановку до 28 декабря, когда противник нанес очередной мощный удар, в результате которого захватил станцию Мекензиевы горы и вышел на подступы к 305-мм 30-й батарее.

Утром 29 декабря в Севастополь прибыли линкор «Парижская коммуна» и крейсер «Молотов», доставившие очередное подкрепление – 386-ю дивизию. Поддержанные артиллерией кораблей советские войска предприняли попытку контрнаступления, но поскольку наступательные задачи имели и войска противника, сражение разбилось на несколько участков, где одни и те же объекты переходили по несколько раз из рук в руки. Свои последние атаки утром 31 декабря немцы вели против позиций 30-й береговой и 365-й зенитной батарей, являвшихся ключом к обороне СОРа на Северной стороне. В ходе боя артиллеристы-зенитчики уничтожили три танка и около 300 немцев, но враг проник на позиции батареи, и тогда ее командир капитан Н. А. Воробьев вызвал на себя огонь соседних батарей. Этот эпизод стал переломным в отражении второго штурма – понеся огромные потери, не имея резервов и столкнувшись с ожесточенным сопротивлением советских войск, немецкое командование уже в середине суток приказало прекратить наступление.

В отражении штурма заметную роль сыграла поддержка, оказанная кораблями, береговой артиллерией и авиацией флота. Корабли выполнили 222 стрельбы, в ходе которых было выпущено 6293 снаряда калибром более 100 мм. Особенно интенсивная огневая поддержка оказывалась кораблями с 21 декабря, в связи с тем, что к этому времени противнику удалось уничтожить часть батарей сухопутной и береговой артиллерии, а сохранившиеся испытывали острую нехватку боеприпасов. С этого дня и до момента окончания штурма по противнику было выпущено 5659 снарядов, в том числе 332 305-мм линкором «Парижская Коммуна». Вместе с тем стоит отметить, что подавляющее большинство стрельб корабельной артиллерии было выполнено без корректировки по площади, что значительно снизило их эффективность.

                                                   Линкор «Парижская коммуна» в Севастополе

Несмотря на сложные метеорологические условия зимы, высокой активностью отличались действия авиации СОРа, насчитывавшей к началу штурма 78 самолетов. Только с 17 по 26 декабря летчики авиагруппы оборонительного района совершили 1106 самолето-вылетов, сбили в воздушных боях 18 самолетов противника, сбросили 170 т бомб, вывели из строя до двух полков пехоты. Собственные потери авиагруппы за весь декабрь составили всего 17 машин.

Мужество красноармейцев и краснофлотцев, интенсивная поддержка кораблей и авиации, а также вовремя доставленные предметы снабжения и подкрепления предотвратили захват базы. 

Вражеское наступление приостановилось, а после начала Керченско-Феодосийской десантной операции прекратилось совсем, после чего немцы на большинстве участков отошли на ранее занимаемые позиции.

Нет никаких сомнений в том, что удержание Севастополя в 1941 г. оказало большое влияние на весь ход военных действий на южном крыле советско-германского фронта. С этого выдвинутого далеко на запад форпоста советская сторона могла не только наносить удары по вражеским морским коммуникациям вдоль западного побережья Черного моря и объектам на территории Румынии, но и угрожать всему правому крылу группы армий «Юг». Эта угроза определялась как возможностью высадки морских десантов, так и наземного наступления с ближайшей целью освобождения Крыма и дальнейшего пересечения коммуникаций находившейся в районе Ростова-на-Дону немецкой группировки. В генеральном штабе сухопутных войск Германии прекрасно понимали эту опасность и приняли решение окончательно ликвидировать «крымскую проблему» до начала генерального наступления летней кампании 1942 г., в результате которого планировалось победоносно завершить войну с СССР в целом. Таким образом, Севастополь оказался на том направлении, которое противник выбрал для себя в качестве пути к успеху. К сожалению, это не было своевременно понято нашим командованием. В противном случае сложно понять, почему для обороны главной базы ЧФ в первую половину 1942 г. было сделано так мало.

Действия Азовской и Дунайской флотилий в Керченском проливе и Азовском море осенью 1941 г

20 июля по докладу Н. Г. Кузнецова ГКО принял решение о формировании Азовской военной флотилии в составе Черноморского флота.

25 июля соответствующий приказ отдал Октябрьский. Флотилия (командующий – капитан 1-го ранга А. П. Александров) получила задачи содействовать войскам Южного фронта в случае появления противника на берегах Азовского моря и обеспечивать морские перевозки.  

Из мобилизованных судов были сформированы дивизион канлодок (три единицы), дивизион сторожевых кораблей-тральщиков (пять единиц), отряд сторожевых катеров и катеров-тральщиков (восемь единиц). Главной базой стал Мариуполь, маневренными базами – Осипенко, Ростов, Ейск и Приморско-Ахтарская. 

18 августа началась боевая подготовка, но к началу боевых действий ее закончить не успели, не было проведено ни одной практической стрельбы. К 20 сентября из мобилизованных судов был сформирован Отдельный Донской отряд АВФ. Он состоял из дивизиона речных канлодок (четыре единицы) и дивизиона сторожевых катеров (восемь единиц), базировался в Азове и Ростове.

16 сентября 11-я немецкая армия захватила Геническ, создалась угроза вторжения в Крым по Арабатской стрелке. В тот же день к Геническу подошли три канлодки, три сторожевых корабля-тральщика и четыре катера-тральщика. Связаться с армейскими частями не удалось. Не получив целеуказаний, корабли вели огонь прямой наводкой по видимым целям, противник отвечал огнем полевых батарей. Было выпущено 60 130-мм, 55 76-мм, 400 45-мм снарядов, но личный состав АВФ, не освоивший матчасть, действовал неуверенно, и артогонь по нашей же оценке не дал желаемых результатов. Кроме того, необстрелянные команды кораблей были деморализованы атаками с воздуха (за день корабли безрезультатно атаковали 9 Ju88). Вплоть до 6 октября АВФ поддерживала войска, оборонявшие Арабатскую стрелку и рубеж в районе озера Молочное. С начала октября в оперативное подчинение АВФ была передана 87-я оиаэ, укомплектованная самолетами И-15 бис и И-153.

С начала войны (до 30 августа эскадрилья числилась в составе 3-го учебно-резервного полка ВВС ЧФ) до 22 ноября самолеты эскадрильи совершили 1004 самолето-вылета, в том числе 65 на штурмовку, 485 на прикрытие баз АВФ, 119 для прикрытия кораблей, 125 на воздушную разведку и 210 на перехват самолетов противника. При собственных потерях в один И-15 бис летчики подразделения числили на своем счету 19 самолетов, уничтоженных в воздухе, и пять на земле.

                                                  Мариуполь за 3 дня до падения. 5 октября 1941 г.

7 октября противник взял Бердянск, а на следующий день – Мариуполь. В эти дни флотилия пыталась оказать поддержку частям 9-й и 18-й армий силами корабельной артиллерии и своей немногочисленной авиации. Из Мариуполя удалось увести недавно прибуксированный из Николаева корпус крейсера «Куйбышев». Однако командование флотилии не сумело обеспечить выполнение приказа ни в коем случае не оставлять в портах северного побережья даже неисправных судов. В руки противника попало большое количество плавсредств, а также сами порты в хорошем состоянии. 13 октября командующим АВФ вместо Александрова был назначен контр-адмирал С. Г. Горшков (фактически вступил в командование 16 октября). Новой главной базой флотилии стала Приморско-Ахтарская. 17 октября немцы взяли Таганрог. 16–17 октября канлодки «Ростов-Дон» и «Кренкель» вели огонь по противнику прямо из порта. 17 октября обе были выведены из строя огнем танков и артиллерии, на следующее утро «Кренкель» был добит противником, а «Ростов-Дон» отбуксирован в Ростов.

                                                    С.Г. Горшков, командующий АВФ в 1941–44 гг.

20 октября после переформирования и ремонта в Севастополе в Камыш-Буруне сосредоточилась Дунайская флотилия. Она вошла в оперативное подчинение 51-й армии и получила задачу оборонять побережье Азовского моря от Геническа до мыса Ахиллеон, где была проведена разграничительная линия с АВФ. 20–22 октября плавбатарея № 4 обстреливала Геническ и огневые точки на острове Бирючий. Затем вплоть до приближения противника к Керчи корабли флотилии, включая монитор «Железняков», поддерживали огнем наши войска на Арабатской стрелке.

В конце октября отряды АВФ сделали несколько выходов к северному побережью, в ходе которых уничтожили не менее 17 оставленных ранее мелких судов и привели два сейнера в Ейск. В ноябре Отдельный Донской отряд, усиленный отрядом бронекатеров Дунайской флотилии, поддерживал 56-ю армию в боях на нижнем Дону. После падения Ростова 21 ноября отряд сосредоточился в Азове и после ледостава использовался для усиления ПВО города.

Помимо поддержки сухопутных войск АВФ конвоировала транспорты, вывозившие из портов Азовского моря народно-хозяйственные грузы (с 1 августа по 5 октября было вывезено 343 250 т). 21–23 ноября силами флотилии из Темрюка в Приморско-Ахтарскую были переброшены 2733 человека с 17 орудиями и 4 минометами из состава 106-й стрелковой дивизии.

Дунайская флотилия приняла участие в обороне Керченского полуострова. 30 октября ее 46-й зенитный дивизион и 17-я пульрота были развернуты на оборонительном рубеже Керченской ВМБ, вместе с кораблями участвовали в отражении налетов авиации.

9 ноября в Керчь прибыл Левченко (с 23 октября командующий войсками Крыма), попытавшийся организовать оборону города. Однако поражение 51-й армии в Крыму не оставило шансов на успех. В ночь на 16 ноября Керчь по приказу Левченко была оставлена. Дунайская и Азовская флотилии огнем прикрывали отход войск и обеспечивали их эвакуацию. Последние части были вывезены с западного берега Керченского пролива в ночь на 17 ноября. 20 ноября Дунайская флотилия была расформирована, а ее корабли и части влиты в АВФ, которая с начала декабря приступила к подготовке десантной операции на Керченский полуостров.

Занятое немцами побережье Азовского моря было включено в зону ответственности морского командования «U» («Украина»). Уже 11 октября в Мариуполь прибыла комендатура порта. До конца года морские комендатуры были созданы и в других портах. В первую очередь они занялись сбором и обследованием плавсредств, а также приведением в порядок портового хозяйства. К 31 октября в Мариуполе были собраны 43 исправных мотобота, еще 19 находились в ремонте. Кроме того, имелись исправные плавсредства и в других портах (на 12 ноября пять в Таганроге, восемь в Бердянске). Армейские саперы собрали 14 единиц в Геническе и затем передали их флоту.

В Мариуполе была сформирована транспортная флотилия. Несколько катеров получили от 1-й танковой армии пулеметы и ходили в дозоры перед портом. Экипажи были укомплектованы личным составом комендатур портов, моряками из начавших прибывать подразделений Хорватского легиона, украинскими «добровольцами». Часть личного состава выделил командующий 1-й танковой армии. Он планировал использовать флотилию для перевозок в Таганрог, но до ледостава это не было реализовано из-за опасности атак АВФ и установившегося на тот момент локального господства советской авиации в воздухе. Манштейн требовал перебросить флотилию к Керчи для предполагавшейся высадки на Таманский полуостров. Но из-за плохого технического состояния и непогоды до начала Керченско-Феодосийской операции часть флотилии (30 единиц) успела дойти только до Геническа. Здесь началось формирование флотилии тральщиков из 10 единиц с хорватскими командами. 30 ноября были доставлены тралы. В связи с ледоставом всякая активность в северной части моря прекратилась до весны. К началу декабря на Керченский полуостров стали прибывать береговые батареи сухопутных войск, а на северном берегу Азовского моря береговая оборона противника пока ограничивалась патрулями и опорными пунктами с полевой и противотанковой артиллерией.

Осенью 1941 г. наш флот на Азовском море при отсутствии флота противника и эпизодических появлениях люфтваффе обеспечил морские перевозки и с переменным успехом поддерживал сухопутные войска, плохо провел эвакуацию портов северного побережья и, напротив, в целом успешно эвакуацию с Керченского полуострова. Немцы с впечатляющей энергией приступили к созданию флота на новом месте из подручных средств, но в 1941 г. эта деятельность не успела принести плодов.

                                                Керченско-Феодосийская десантная операция

Идея вернуться на Керченский полуостров возникла буквально через несколько дней после того, как он был потерян. Инициатива исходила от командования Закавказским фронтом. 26 ноября замысел был доложен в Генштаб, а через два дня замначальника Генштаба А.М. Василевский по телефону передал разрешение Сталина на операцию. 

Ее целями было недопущение переброски немецких войск из Крыма и ослабление давления на Севастополь, непосредственной задачей – овладение Керченским полуостровом. Одновременно снималась угроза вторжения на Кавказ через Керченский пролив.

Первоначально предполагалась одновременная высадка в нескольких местах в восточной части полуострова. То есть предполагалось фронтальное вытеснение противника. Затем с целью окружения и уничтожения противника на полуострове (как предполагалось, двух немецких дивизий и двух румынских бригад) в план добавили высадку в Феодосии и у Ак-Моная. В Феодосии планировалось высадиться прямо в порт с боевых кораблей, а наращивание сил производить большими транспортами. Для прикрытия с воздуха «дальних» высадок планировалось воздушным десантом захватить аэродром Владиславовка и перебросить туда истребители. Так зародилась самая дерзкая и самая сложная из всех десантных операций, проведенных нашим флотом в 1941–1945 г. Задним числом можно сказать, что из-за отсутствия достаточного опыта авторы плана не представляли себе всех сложностей его реализации. Иначе они бы вряд ли решились на такое предприятие.

Планы менялись неоднократно. Наконец высадку назначили на 21 декабря. Однако 19-го числа сложилась критическая ситуация в Севастополе, и туда были отправлены подготовленные для десантной операции 345-я стрелковая дивизия и 79-я стрелковая бригада. Пришлось наскоро готовить другие, менее боеспособные соединения, а саму операцию перенесли на пять суток. Из-за того что занятые в перевозке войск в Севастополь суда не могли освободиться и к этому сроку, планы поменяли еще раз. В почти окончательном виде они стали выглядеть так. В ночь на 26 декабря Азовская флотилия высаживала войска 51-й армии в пяти местах на северном берегу Керченского полуострова от Ак-Моная до Еникале, Керченская ВМБ – также в пяти местах на восточном берегу от Старого Карантина до коммуны Инициатива, т. е. южнее Керчи. Непосредственно Черноморский флот высаживал один полк от 44-й армии у горы Опук на южном берегу полуострова. Через три дня высаживался десант 44-й армии непосредственно в Феодосийский порт. После наращивания сил на захваченных плацдармах отрезанный от основных сил противник на Керченском полуострове уничтожался.

Выделенные на замену убывшим в Севастополь войска в массе своей не имели боевого опыта, не были обучены действиям ночью. В оставшееся время с ними провели несколько тренировок (в основном ночью) по посадке на суда с последующей высадкой.

Подготовка к операции протекала сложно. Из-за постоянного изменения планов и состава сил невозможно было качественно составить планы посадки войск и другие документы. Ошибкой с далекоидущими последствиями стало отсутствие четкой организации командования. В частности, не назначили командиров высадки в многочисленных отрядах АВФ и Керченской ВМБ. Велась усиленная разведка, но результат ее работы оказался спорным. Оценка группировки противника оказалась ошибочной (две немецкие дивизии и две румынские кавбригады с двумя танковыми батальонами, фактически – одна дивизия без чего-либо, напоминавшего танки). Дислокация войск и система обороны побережья осталась нераскрытой. Аэрофотосъемку пунктов высадки не провели с неубедительной ссылкой на постоянно плохую погоду.

Для перевозки и высадки войск в Азовском море были собраны четыре парохода, семь буксиров, пять самоходных шаланд, 11 барж, 55 сейнеров и до 150 байд и лодок. От самой АВФ должны были участвовать 17 единиц. Однако из-за ледостава пришлось использовать только те плавсредства, которые успели сосредоточиться в Темрюке. Керченская ВМБ сосредоточила 37 сейнеров, три буксира, две баржи и болиндер. На период операции ей были приданы 29 торпедных катеров и шесть малых охотников.

Отряд «Б» ЧФ, который должен был высадить десант у горы Опук, состоял из трех канлодок-«эльпидифоров», сторожевого корабля, буксира с болиндером и шести катеров МО.

Для участия в операции привлекались часть ВВС ЧФ, авиация 51-й и 44-й армий и Закавказского фронта. Для поддержки «ближних» десантов создавалась армейская группа артиллерии (артиллерия дальнего действия и береговая артиллерия Керченской ВМБ). «Дальние» десанты должна была поддержать корабельная артиллерия.

Противник имел на полуострове 46-ю пехотную дивизию (около 13 тыс. человек), усиленную дивизионом береговой артиллерии и зенитным дивизионом (оба неполного состава). Кроме того, имелись несколько дорожно-строительных рот и некоторые другие подразделения. Все остальное Манштейн забрал для штурма Севастополя и охраны тыла. Но слабость наземных сил во многом компенсировалось качественным превосходством люфтваффе. Немецкая разведка вскрыла подготовку операции. Поэтому, когда 24 декабря самолет-разведчик зафиксировал повышенную активность на Таманском полуострове, командир 42-го корпуса фон Шпонек ввел в действие план «Дед Мороз». По нему части 46-й дивизии заняли заранее подготовленные позиции для отражения десанта.

Приказ о начале десантной операции был отдан в полдень 24 декабря. Посадка на суда АВФ была произведена в ночь на 25 декабря и прошла организованно. Были погружены 7516 человек при 14 орудиях (в т. ч. четыре 37-мм зенитных автомата), шести танках Т-26, девяти 120-мм минометах и одной автомашине с радиостанцией. Выход отрядов в море начался днем. К этому моменту командующий 51-й армией успел внести в план очередные изменения. Это было верным способом вызвать неразбериху. Но и без того шансов на методичное выполнение планов не оказалось. Во 2-й половине дня погода резко ухудшилась, к вечеру ветер достиг 7 баллов. Высадочные средства (большая часть лодок и байд, а также часть сейнеров) были унесены в море. Отряды рассеялись и перемешались, в назначенное время (05.00 26 декабря) ни один отряд к запланированным местам высадки не подошел. В итоге высадку произвели только в двух местах – в районе мысов Зюк (1378 человек, три танка, четыре орудия, в т. ч. два 37-мм автомата, девять минометов) и Хрони (1452 человека, три танка и четыре орудия). Кроме того, 18 человек высадились у м. Тархан. Всего на берегу оказалось 2848 человек.

Десантирование проходило при сильном волнении, при большом недостатке высадочных средств и под огнем противника. Были разбиты накатом или выброшены на берег катер-тральщик «Акула» и сейнер «Декабрист», посажены у берега в роли пристаней баржи «Хопер» и «Таганрог».

В довершение всех бед появилась авиация противника. Она потопила самоходную шаланду «Фанагория» (погибли 100 человек), земснаряд «Ворошилов» (погибли 450 человек), а также вывела из строя пароход «Красный флот».    

Часть войсковых командиров отказались от высадки и вернулись обратно (вот где сказалось отсутствие командиров высадки!). Остальные суда оставались в море. Под утро 27 декабря у мыса Хрони начал высадку тральщик «Белобережье». Успев высадить под огнем 450 человек (около 75 % от числа находившихся на борту), с наступлением рассвета он прервал высадку и отошел. Днем 27 декабря, несмотря на шторм, продолжали неудачные попытки высадить войска часть судов 1-го эшелона и некоторые из 2-го эшелона. При этом авиацией была потоплена баржа № 59 (погибло 400 человек), повреждены тральщик «Кизилташ» (затонул у Кучугур) и пароход «Пенай» (выбросился у м. Ахиллеон и выгорел, погибли 110 человек). Ранним утром 29 декабря у м. Хрони и в 5 км западнее его удалось высадить еще 1354 человека. Пароход «Ейск» был поврежден артогнем и выбросился на берег. Всего 26–29 декабря АВФ высадила 4652 человека.

Корабли и суда Керченской ВМБ начали посадку войск в 16.00 25 декабря. Посадка в условиях непогоды проходила неорганизованно – опаздывали на погрузку и подразделения, и суда. К назначенному времени (час ночи 26 декабря), всего было принято 5225 человек при 29 орудиях и трех минометах. При проходе через Тузлинскую промоину выяснилось, что навигационное ограждение сорвано штормом. Многие сейнеры сели на мель, и снять их удалось только утром 26 декабря. По плану высадка должна была проходить в темноте, но это получилось только частично. Удалась лишь высадка в районе Камыш-Буруна, где в первое время обходилось без сопротивления противника. Десантники захватили район судоремонтного завода и Камыш-Бурунскую косу. С открытием противником огня ситуация резко ухудшилась. Кроме того, появилась авиация. Одна из барж была потоплена, другая получила попадание и была отведена в Тамань. Часть сейнеров, не высадив войска, повернули назад. Всего 26 декабря в районе Камыш-Буруна высадились около 1620 человек и севернее Эльтигена 500 человек (отошли к Камыш-Буруну).

В самом Эльтигене высадились 19 человек и в Старом Карантине 55 человек. Эти группы были почти полностью уничтожены. 27 декабря из-за шторма высадка не проводилась, она возобновилась на следующий день. Всего к исходу 29 декабря КВМБ доставила в Крым 11 225 человек, 47 орудий, 269 пулеметов, 12 автомашин, 198 минометов, потеряв при этом пять сейнеров, малый охотник, торпедный катер, буксир, болиндер и одну баржу. Были повреждены 18 сейнеров, два малых охотника и две баржи.

Высадка отряда «Б» (контр-адмирал Николай Осипович Абрамов) у горы Опук не состоялась из-за шторма и нерешительных действий командира отряда.

В конечном счете отряд был направлен в Камыш-Бурун, к которому подошел в 22.00 28 декабря. Но из-за посадок канлодок на мель войска (около 2000 человек) были перевезены на берег сейнерами с 21.30 29 декабря по 15.15 30 декабря, т. е. когда противник уже прекратил сопротивление и отходил. Переброска войск силами АВФ и КВМБ со второй половины 29 декабря, после ухода противника с берега Керченского пролива, была уже фактически не десантированием, а переправой. Но и она временно прервалась 1 января из-за ледовой обстановки.

Прикрывая несостоявшуюся высадку отряда «Б», «Красный Крым» 26 декабря обстрелял город и порт Феодосия 70 снарядами по площади (с учетом планировавшегося сюда десанта действие скорее вредное, чем бессмысленное), а «Красный Кавказ» выпустил по площади 16 снарядов у горы Опук.

Действия десантных отрядов на берегу в силу отсутствия штабов, единого управления и радиосвязи с «Большой землей» были плохо организованы. У мысов Зюк и Хрони десантники оторвались от берега и позволили противнику отрезать себя от моря. Командир 83-й бригады полковник И. П. Леонтьев возглавил значительную часть войск (около 1550 человек), высаженных у м. Хрони. 26–27 декабря он дважды доходил до окраин Аджим-Ушкая, но оба раза был отброшен.

Части 224-й дивизии, где большую долю бойцов составляли призывники с Кавказа, оказались практически небоеспособны. Они большими группами бросали оружие и сдавались в плен. Другие части, и прежде всего моряки, продемонстрировали чудеса стойкости. Но без снабжения боеприпасами и продовольствием, отрезанные от всех, они оказались блокированными в отдельных очагах обороны. К началу отвода противником своих войск у Леонтьева остался 191 человек, из них половина имела обморожения. В других местах также оставались небольшие группы – голодные, замерзшие и почти без боеприпасов.

Части, высаженные у Камыш-Буруна, оказались в более благоприятном положении. Пережив тяжелые 26–27 декабря, они с 28 декабря начали получать и подкрепления, и боеприпасы с продовольствием. Однако и они не смогли большего, чем удерживать порт и его окрестности. 29 декабря в Камыш-Буруне уже имелось больше «штыков», чем во всей 46-й дивизии противника, но в наступление перейти не получалось. То, что немцы оставили Керчь, обнаружилось при случайных обстоятельствах утром 30 декабря. Только после этого войска перешли к запоздалому преследованию противника.

Несмотря на то что десантным отрядам были выделены рации, ни один из них не вышел на связь. Часть раций погибла при высадке, в остальных случаях радистов, в том числе из состава высаженных корпостов, использовали в качестве пехотинцев. Это многое говорит об отношении к радиосвязи. Связь поддерживалась эпизодически через подходившие катера и даже с помощью самолетов У-2, которые умудрялись совершать по ночам посадки в Крыму. В таких условиях авиация и артиллерия не могли оказать действенную поддержку и работали по самостоятельно обнаруженным целям. Насколько можно судить, наша авиация не оказала заметного влияния на ситуацию перед плацдармами. В то же время самолетам МБР-2 удалось ночью поджечь эшелон с боеприпасами и топливом для 46-й дивизии.

Потеря горючего была особенно болезненна для немцев. Наша артиллерия работала в том числе с привлечением самолетов-корректировщиков. О результатах некоторое представление дает донесение немецкого зенитного дивизиона. Зенитчики поставили одну нетранспортабельную 88-мм пушку на мысе Ак-Бурну, откуда она расстреливала наши катера перед Камыш-Буруном. Ее огонь, несмотря на все усилия, так и не удалось подавить вплоть до 29 декабря, когда она была брошена при общем отходе. С другой стороны, созданная для борьбы с десантами сводная мобильная батарея 88-мм орудий отметила точный артогонь. Были выведены из строя все три тягача, и батарея потеряла подвижность.

У противника высадка 26 декабря не вызвала особых опасений. Манштейн не прекратил штурм Севастополя и не отвлек от него ни одного солдата. За счет ослабления обороны побережья и тылов к Керчи была послана 8-я румынская кавбригада без одного полка, к Феодосии – 4-я румынская горная бригада и отдельные части. Правда, одна из целей операции (не допустить вывод немецких войск из Крыма) была даже перевыполнена – группа армий «Юг» вернула в Крым один полк 73-й пехотной дивизии немцев. Кроме того, пришлось отвлечь часть авиации. Она нанесла тяжелые потери десантникам, уничтожила плавсредства.

Авиация Закавказского фронта, которая должна была прикрыть войска, к началу операции из-за раскисших аэродромов, плохой организации и плохой погоды смогла перебазировать на прифронтовые аэродромы лишь половину сил. Причем ближайшие к противнику аэродромы (Тамань и Запорожская) бездействовали, так как до них не удалось довезти по раскисшим дорогам горючее. В результате ударная авиация противника 26–28 декабря не встретила над Керченским полуостровом ни одного нашего истребителя. В отдельных случаях немецкие бомбардировщики позволяли себе делать до 20 (!) заходов на цель.

46-я пехотная дивизия действовала в первый период боев достаточно успешно. Места высадок были блокированы, к вечеру 28 декабря взяты 1700 пленных. Казалось, остатки десантных отрядов на азовском берегу неминуемо ждет судьба петергофских десантов. Не исключено, что с подходом подкреплений немцы смогли бы сбросить в море и камыш-бурунскую группу. Но все изменила высадка в Феодосии.

Для этого десанта был создан отряд «А» (капитан 1-го ранга Николай Ефремович Басистый) в составе отряда корабельной поддержки (два крейсера, три эсминца, транспорт «Кубань»), отряда высадочных средств (12 малых охотников, три БТЩ, буксир), двух отрядов транспортов (восемь и пять единиц) и двух отрядов охранения.

Первый бросок десанта (части 157-й сд) был погружен на корабли отряда поддержки (крейсера «Красный Кавказ», «Красный Крым», эсминцы «Железняков», «Шаумян», «Незаможник») – 4492 человека, девять пушек, шесть минометов, 15 автомашин, 35 т боезапаса и 18 т продовольствия. 12 катеров МО приняли 300 бойцов штурмовых групп и гидрографов, транспорт «Кубань» – 627 человек, 72 лошади, девять орудий, 15 машин, 19 повозок и 115 т груза. Подход к феодосийскому порту в темноте обеспечивали светящимися буями и огнем прожекторов подлодки Щ-201 и М-51. В 03.05 29 декабря отряды корабельной поддержки и высадочных средств подошли к Феодосии. К этому моменту немцы имели в Феодосии следующие силы: два артдивизиона РГК неполного состава, используемые для береговой обороны (четыре 105-мм пушки и 17 150-мм тяжелых полевых гаубиц), одну береговую батарею (105-мм пушки), штаб 617-го инженерного полка, 100 человек 902-й команды штурмботов, две дорожно-строительные роты и часть противотанковой роты. Кроме того, в Феодосии случайно оказался находившийся на марше 46-й саперный батальон. Обычной пехоты не было, имевшийся ранее батальон 46-й дивизии был переброшен под Керчь.

В 03.50 корабли открыли огонь по порту и поселку Сарыголь. Огонь по площадям вряд ли мог принести пользу, но зато разбудил противника. Через несколько минут батареи противника открыли ответный огонь. В 04.03 в порт ворвались катера. Высаженные с них группы под огнем заняли причалы и зажгли маяк. Затем в порт вошли боевые корабли и транспорт «Кубань».

Разгрузка шла частично катерами и корабельными баркасами в условиях сильного ветра и волнения, частично – прямо на причалы. Огнем корабельной артиллерии надежно подавить огневые точки и батареи не удавалось. В результате крейсер «Красный Кавказ» получил 12 попаданий снарядами и пять минами, «Красный Крым» – восемь снарядами и три минами, вышли из строя три 130-мм орудия. На обоих крейсерах были заметные потери в личном составе, но они сохранили боеспособность. Некоторые повреждения получили все три эсминца, в т. ч. «Незаможник» налетел на стенку. Огнем с берега были потоплены один «охотник» и два корабельных баркаса, пострадали еще три «охотника» и транспорт «Кубань».

Кроме того, один «охотник» выскочил на берег у Сарыголя и был расстрелян, еще один вышел из строя, попав под таран крейсера. В 09.25 начались налеты авиации. Атаки отражались огнем кораблей, эпизодически на короткое время появлялись отдельные звенья наших истребителей. К счастью для нас, погода не позволяла действовать пикировщикам Ju87, а двухмоторные бомбардировщики противника смогли добиться только повреждения одного «охотника». В ночь на 30 декабря начали прибывать транспорты 1-го отряда. До вечера они высадили 263-ю стрелковую дивизию (11 270 человек с техникой и вооружением, в т. ч. 20 танкеток и 51 орудие), в ночь на 31 декабря 2-й отряд доставил 63-ю гсд (6365 человек с техникой и вооружением, в т. ч. 14 танков, 58 орудий и 18 минометов). Из-за загромождения причалов уже выгруженными грузами и из-за плохой погоды транспорты не успевали разгрузиться в темное время и днем подвергались ударам авиации. 31 декабря непосредственно в порту был потоплен транспорт «Красногвардеец», повреждены «Димитров» и «Калинин», 1 января погиб транспорт «Ташкент». Кроме того, близким разрывом 30 декабря был выведен из строя один «охотник». По-прежнему по кораблям и судам действовали только двухмоторные бомбардировщики, а Ju87 помогали сдерживать наше наступление на суше.

Помимо бомбардировок транспортов и порта, немцы начали постановку мин BM1000 перед феодосийским портом (1–2 января было выставлено 16 мин). К утру 30 декабря высаженные войска полностью освободили Феодосию и начали продвигаться на запад и в северном направлении, на Владиславовку. Артподдержка с моря ограничилась тем, что, кроме стрельбы по огневым точкам в порту в период высадки, «Красный Кавказ» 30 декабря выпустил 20 180-мм снарядов по береговым батареям и 12 по скоплению войск. Во всех случаях огонь велся по площади, хотя заявка на обстрел скопления войск поступила от одного из высаженных корпостов.

                                                     Подводная лодка Д-5 в Новороссийске
В ночь на 30 декабря подлодкой Д-5 был высажен десант (21 человек) в Коктебеле с целью перехватить прибрежную дорогу и помешать движению по ней. Десант был немедленно уничтожен, к своим вышли только пять человек. В ночь на 31 декабря состоялась выброска парашютно-десантного батальона в районе Ак-Моная. Вместо планировавшегося ранее захвата аэродрома Владиславовка ему была поставлена задача не допустить отход немцев по Арабатской стрелке. Батальон разбросало на большой площади, десантники действовали небольшими группами, но сумели внести дополнительную сумятицу среди отступавших колонн 46-й немецкой дивизии.

В отличие от высадок в районе Керчи феодосийский десант встревожил немцев всерьез. Манштейн 30 декабря решил прекратить штурм Севастополя и начал переброску войск к Феодосии. Сюда же нацелил основные усилия 4-й воздушный корпус, облегчив нам ситуацию не только под Севастополем, но и на всем южном крыле фронта. Командир 42-го армейского корпуса Ганс фон Шпонек, имея однозначный приказ удерживать Керчь, утром 29 декабря приказал 46-й дивизии отступить в район Феодосии.

Он сообщил об этом Манштейну и сразу свернул радиоузел, чтобы не иметь возможности получить ответ. За это он был арестован, а в 1944 г. расстрелян. 46-я дивизия двинулась на запад, бросая в пути все, что сломалось или осталось без горючего. Поскольку отход был замечен 51-й армией только через сутки, преследования фактически не было. Лишь наша авиация наносила по колоннам редкие разрозненные удары. Запасы горючего, оказавшиеся на аэродроме Семь Колодезей (недалеко от выхода с полуострова), дали немцам шанс спасти остатки техники. Дорога у Владиславовки оказалась уже перехвачена войсками, высаженными в Феодосии, и 46-й дивизии пришлось отходить по бездорожью севернее. Здесь, как отмечено выше, ее расстроенные колонны дополнительно потрепали в ночных боях наши парашютисты. Тем не менее главным силам Шпонека удалось ускользнуть с полуострова. Потери дивизии (без приданных частей) в личном составе с 25 декабря по 3 января составили 1030 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, т. е. около 8 %. Зато материальные потери оказались огромны – 80 % автомобилей, 50 % средств связи, 75 % кабеля, 90 % саперного имущества, 20 % лошадей, 33 орудия, 91 пулемет, 37 минометов, 37 противотанковых пушек. 1-й дивизион 64-го зенитного полка люфтваффе потерял 40 человек и минимум 11 88-мм орудий, четыре 20-мм автомата, восемь дальномеров и три прибора управления огнем (данные о потерях матчасти от одной батареи не поступили). 46-й саперный батальон после боев в Феодосии числился «остатками батальона», в обоих артдивизионах РГК после отхода осталось по одному орудию.

2 января, с полным освобождением Керченского полуострова, операция закончилась. К этому времени на полуостров были доставлены 40 319 человек. Главными результатами десантной операции стали прекращение штурма Севастополя и создание обширного плацдарма. Это создавало предпосылки для изгнания немцев из Крыма. Задачи, поставленные Ставкой (облегчение положения под Севастополем и недопущение перебросок войск из Крыма) были даже перевыполнены, так как противник начал перебрасывать в Крым и свои резервы. Хотя керченскую группировку немцев уничтожить не удалось из-за невысокой боеспособности войск Закавказского (с 30 декабря Кавказского) фронта и допущенных ошибок, противник понес тяжелые материальные потери. Замысел высадки в Феодосии был дерзок и решителен. Способ и средства реализации этого замысла были выбраны хорошо, вследствие чего все промахи, допущенные в ходе десантирования, не смогли помешать выполнению задачи. Этот яркий успех позволил всей Керченско-Феодосийской операции закончиться победоносно, несмотря на неудачное начало.

                                                                           Кампания 1942 г. К началу 1942 г. организация ЧФ по сравнению с началом войны принципиальных изменений не претерпела. Основные соединения флота оставались теми же, количество военно-морских баз не изменилось (вместо расформированных Одесской и Николаевской появились Керченская и Туапсинская), а главной базой по-прежнему оставался Севастополь. В связи с его оставлением 3 октября главной базой флота стала Потийская ВМБ с соответствующим изменением названия.

                                                                     лидер " Ташкент " и ПЛ " Щ-212 "

Место дочерней флотилии занимала Азовская. Количество основных соединений флота в течение года несколько сократилось. 25 июля отряд легких сил был переформирован в бригаду крейсеров, которая была включена в состав эскадры, 12 августа две бригады подлодок объединены в одну.

Корабельный состав ЧФ состоял из линкора, 4 крейсеров, 15 эсминцев и лидеров, 45 подлодок и других кораблей (приложение № 1). В начале года флот получил эсминец и подлодку – последнее пополнение от отечественной судостроительной промышленности, которые, конечно же, не могли покрыть боевых потерь, понесенных в течение самого активного на Черноморском театре года. Боевой и численный состав ВВС показан в приложении. Несмотря на довольно большие поставки новых машин (приложение № 10), в течение года численный состав авиации продолжал демонстрировать тенденцию к дальнейшему сокращению.

Поскольку еще с 20 декабря ЧФ перешел в фактическое подчинение командующему войсками Закавказского (с 30.12.1941 г. – Кавказского, с 28.01.1942 г. – Крымского) фронта генерал-лейтенанту Дмитрию  Тимофеевичу Козлову, в качестве главной задачи флоту определили содействие фухопутным войскам в освобождении Крыма, в том числе в форме высадки десантов.

Помимо этого, ЧФ должен был производить и обеспечивать перевозки войск и снабженческих грузов из кавказских портов в Крым. С конца мая в связи с разгромом противником Крымского фронта главной задачей стало удержание Севастополя. После падения черноморской твердыни командование Северо-Кавказского фронта, к которому перешло руководство действиями ЧФ, сформулировало задачи последнему следующим способом: «Активными действиями Черноморского флота и его воздушных сил по неприятельским базам, коммуникациям и кораблям в море нанести противнику потери и сорвать его десантную операцию на Таманский полуостров и кавказское побережье». По мере развития наземной обстановки, 22 августа, главная задача была изложена в следующей редакции: совместная с войсками Красной армии оборона черноморского побережья от Таманского полуострова до Батуми. 1 сентября в связи с объединением Северо-Кавказского и Закавказского фронтов в Закавказский фронт ЧФ приказали во взаимодействии с Черноморской группой войск оборонять район Новороссийска, сорвать перевозки противника через Керченский пролив и не допустить высадки его десантов. Это указание определяло задачи флота до конца кампании.

Окончательный провал плана «молниеносной войны» в результате поражения вермахта под Москвой и переход к войне на истощение поставили перед командованием кригсмарине на повестку дня вопрос создания собственного флота на Черном море. В качестве главной задачи по итогам обсуждения в ставке Гитлера 13 февраля было признано снабжение сухопутных войск морским транспортом, для чего считалось необходимым создать на театре не только группировку транспортных судов и эскортных кораблей, но и легких ударных сил. Последние, как подчеркивалось в директиве ОКВ № 41 от 5 апреля, требовались и для блокады Севастополя и Крыма. В директиве № 45 от 23 июля перед ВМС на Черном море ставилась задача переправить через Керченский пролив часть сил 11-й армии, предназначенной для захвата кавказских портов, а также воспрепятствовать попыткам нанесения ударов кораблями ЧФ по этим силам.

Соответственно этому была реорганизована структура командования. 2 января 1942 г. должность командующего немецкой морской миссии в Румынии была переименована в должность Адмирала Черного моря. Этот пост последовательно занимали вице-адмирал Ф. Фляйшер (до мая), вице-адмирал Ганс-Генрих Вурмбах (май – ноябрь) и вице-адмирал Витхефт-Эмден (с ноября).                  

                                                Ф.В Фляйшер                                                                              Г.Г. Вурмбах

Учебное командование в Румынии взяло на себя функции командования ОВРа западного района Черного моря. Одновременно начальник этого командования являлся немецким представителем при ВМС Румынии, а фактически исполнял обязанности начальника их штаба. Участок от устья Дуная до Днепро-Бугского лимана и западных берегов Крыма находился в ведении немецкой Дунайской флотилии. После завершения оккупации Крыма германскими войсками должность командующего немецкой Дунайской флотилии была преобразована в должность командующего тралением в Крыму, а силы флотилии были разделены на тральную и эскортную группы. В сентябре была создана еще одна командная инстанция – начальник конвойной службы Крым – Кавказ. За береговую оборону отвечали морские коменданты Украины, Крыма и Кавказа (последняя должность была учреждена еще 17 марта 1942 г.).