Эволюция ядерной триады:

          перспективы развития наземного компонента СЯС РФ

Как мы указали в предыдущих материалах, на всём протяжении новейшей истории США стремились сломать ядерный паритет с СССР (Россией). Получись у них задуманное, с высокой вероятностью можно предполагать, что обсуждать последствия этого нам бы уже не довелось. Существуют обоснованные опасения в том, что США и сейчас активно рассматривают сценарии получения одностороннего преимущества в области стратегический вооружений для окончательного решения «русского вопроса».
Первой вехой в этом вопросе является выход США из договора о ракетах средней и меньшей дальности, благодаря чему может быть создано и развёрнуто оружие для нанесения внезапного обезоруживающего удара.

Такое оружие необходимо для того, чтобы не успела отреагировать система предупреждения о ракетном нападении (СПРН) России, в результате чего нанесение ответно-встречного удара будет сорвано, а ответный удар будет существенно ослаблен – тысячи боеголовок превратятся в сотни, а то и в десятки.
Второй вехой является выход США из договора о противоракетной обороне (ПРО) от 1972 года. В среднесрочной перспективе США могут развернуть систему ПРО, способную теоретически перехватить тысячи боеголовок. Такая система гарантированно сможет перехватить сотни боеголовок, даже с учётом применения средств противодействия ПРО.

Как могут эволюционировать Стратегические ядерные силы (СЯС) России для того, чтобы обеспечить нанесение гарантированного ответного удара в среднесрочной перспективе, например, в период с 2030 года по 2050 годы?

Сколько необходимо ядерных зарядов и их носителей?

В конце предыдущей статьи по теме приведены слова заместителя министра обороны по научным и инженерным разработкам Ричард Делойер, сказанные им в эпоху «холодной войны» и программы СОИ о том, что в условиях ничем не ограниченного наращивания советских ядерных боезарядов любая противоракетная система будет неработоспособной. Однако сейчас наш ядерный арсенал ограничен договором СНВ-III, который закончит свой действие 5 февраля 2021 года.
Так какое количество ядерных зарядов можно считать достаточным? На пике холодной войны у СССР и США совокупно имелось более 100 000 ядерных зарядов. При этом в настоящее время суммарное количество зарядов у СССР и США на порядок меньше – около 10 000 штук.

       
                                               Динамика изменения количества ядерных зарядов у СССР/РФ и США

Какие критерии влияют на количество зарядов, которые необходимы нам для нанесения ответного удара? Именно ответного, так как ответно-встречный может и не состояться из-за нанесения США внезапного обезоруживающего удара баллистическими ракетами средней дальности (БРСД) или гиперзвуковыми ракетами с подлётным временем порядка 5-10 минут, которых может быть недостаточно для реакции СПРН.
Основных критериев два: количество зарядов, которые уцелеют при нанесении противником внезапного обезоруживающего удара, и количество зарядов, которые после этого смогут преодолеть систему ПРО и нанести противнику неприемлемый ущерб. Достаточное количество зарядов непропорционально связано с достаточным количеством носителей – 1500 боеголовок на 1500 носителях в 3 раза сложнее уничтожить внезапным обезоруживающим ударом, чем 1500 боеголовок на 500 носителях. Соответственно тип носителя также отчасти определяет уязвимость боеголовок для системы ПРО.
Исходя из этого попробуем вначале определить оптимальный тип носителей для наземного, воздушного и морского компонентов СЯС, исходя из их стойкости к внезапному обезоруживающему удару.

Наземный компонент СЯС

Возможности и эффективность воздушного компонента СЯС мы подробно рассмотрели в статье Закат ядерной триады? Воздушный и наземный компоненты СЯС. Вкратце можно резюмировать, что возможности наземного компонента СЯС в текущем виде будут плавно снижаться. Экспоненциальное развитие спутниковых группировок противника позволит ему в реальном времени отслеживать подвижные грунтовые ракетные комплексы (ПГРК) типа «Тополь» и «Ярс», а возможно, что и боевые железнодорожно-ракетные комплексы (БЖРК), в том случае, если последние всё-таки будут разработаны и приняты на вооружение. С учётом отсутствия у мобильных комплексов устойчивости к ядерному удару, их судьба становится незавидной. В то же время МБР, размещённые в стационарных высокозащищённых шахтах, могут быть уничтожены в ходе внезапного обезоруживающего удара высокоточными боевыми блоками с ядерной боевой частью.
Как может эволюционировать наземный компонент? Рассмотрим вначале мобильные комплексы.

Мобильные комплексы: ПГРК и БЖРК

Для того чтобы обеспечить высокую скрытность ПГРК, и, соответственно, обеспечить выживаемость после нанесения противником внезапного обезоруживающего удара, их внешний облик должен стать неотличим от какой-либо гражданской, широко распространённой техники. В первую очередь идёт о большегрузных длинномерных автомобилях. Такое решение наиболее оправдано, поскольку ранее уже прорабатывалось в рамках темы ПГРК 15П159 «Курьер» с ракетой 15Ж59.
В качестве одного из возможных носителей МБР в рамках темы ПГРК 15П159 «Курьер» рассматривался седельный тягач МАЗ-6422 с полуприцепом МАЗ-9389. Дальность МБР ПГРК «Курьер» должна была составлять свыше 10 000 км.

Изображение предполагаемого ПГРК «Курьер» и седельного тягача МАЗ-6422 с полуприцепом МАЗ-9389, выбранных в качестве базы для ПГРК «Курьер»

Такой комплекс вполне способен затеряться среди многих тысяч грузовиков на миллионе километров российских дорог, даже несмотря на непрерывное отслеживание со спутников в реальном масштабе времени.

     
Общая протяжённость российской сети автодорог по состоянию на 2013 год оценивалась Росстатом в 1 396 000 километров, в том числе 984 000 километров с твёрдым покрытием
На конец 2019 года в СЯС РФ находится 18 ПГРК «Тополь-М», и 120 ПГРК РС-24 «Ярс». Соответственно, можно предположить, что им на замену необходимо будет развернуть порядка 150-200 ПГРК типа «Курьер». При наличии трёх боевых частей на одну МБР общее количество ядерных боевых частей (ЯБЧ) на них составит порядка 450-600 единиц.
С БЖРК ситуация сложнее. Несмотря на огромную протяжённость российских железных дорог, отследить железнодорожный (ж/д) состав, выходящий из базы, будет проще, чем один или несколько грузовиков. Помимо этого, вполне вероятно, что разведывательные структуры противника могут заложить в грунт рядом с железной дорогой специализированные разведывательно-сигнализационные приборы (РСП), способные обнаружить признаки наличия в железнодорожном составе ядерного заряда – например, слабое радиоактивное излучение, или специфичную вибрацию грунта из-за особенностей подвески, электромагнитное излучение. Реализовать тоже самое на дорогах общего пользования гораздо сложнее из-за их значительно большей разветвлённости, по сравнению с железными дорогами.

На 2018 год эксплуатационная протяжённость сети железных дорог общего пользования России составляет 85,5 тысяч километров

С другой стороны, железнодорожное полотно лучше контролируется и обслуживается, по сравнению с дорогами общего пользования т.е. закладки могут быть своевременно обнаружены, уничтожены или изменены. Сам ж/д состав может вмещать несколько десятков МБР + вспомогательные подразделения и силы охраны, что делает его сравнимым по боевой мощи с атомной подводной лодкой с баллистическими ракетами (ПЛАРБ).
В статье Стратегические конвенциональные силы: носители и вооружение рассматривалась возможность создания БЖРК в неядерном оснащении, предназначенных для нанесения массированных ударов высокоточным оружием с неядерной боевой частью. Наилучшим вариантом было бы создание версии БЖРК, в которой могли бы быть унифицированы шасси вагонов – носителей вооружения, вагоны охраны, тепло-электровозы, средства навигации, связи и так далее. Обнаружение противником БЖРК с МБР будет существенно затруднено для противника в случае, если будет развёрнуто схожее количество БЖРК с высокоточными конвенциональными носителями.
В проектируемом БЖРК «Баргузин» предположительно должно было быть 14 вагонов, из которых только три должно было быть с МБР.

Инфографика БЖРК «Баргузин»

Масса МБР «Ярс» составляет порядка 47 тонн, для перспективной ракеты эта масса может быть ещё меньше. Грузоподъёмность современных ж/д вагонов составляет в среднем 70 тонн – скорее всего этого будет достаточно для размещения МБР и подъёмно-пускового устройства для неё. Полная масса такого грузового вагона составляет порядка 100 тонн. С начала 2017 года по сети РЖД проведено 88,7 тысяч поездов весом от 6000 до 8050 тонн и 3659 поездов весом более 8050 тонн.

Массогабаритные характеристики некоторых грузовых вагонов

По данным другого источника стандартный ж/д состав может включать в себя до 110 грузовых вагонов, в среднем порядка 75 вагонов, что вполне коррелирует с вышеприведёнными данными по массе вагонов и ж/д составов.
Для повышения эффективности маскировки БЖРК по количеству вагонов должен быть сравним с наиболее распространёнными ж/д составами. Даже если в составе на 75 вагонов примерно половина будут вспомогательными, то это до 35-40 МБР на состав. По 3 боеголовки на ракету – будет 105-120 ЯБЧ на один БЖРК. На 10 составов придётся 350-400 носителей или 1050-1200 ядерных боевых частей.
Конечно, увеличение количества носителей на одном БЖРК, увеличивает риск их уничтожения первым ударом, но здесь можно привести аналогию с ПЛАРБ. Если для ПЛАРБ есть смысл уменьшать габариты, для уменьшения вероятности её обнаружения, то БЖРК логично маскировать под грузовые составы, имеющие наибольшее распространение, а это грузовые поезда в составе из 75 вагонов. Для снижения заметности БЖРК вспомогательные вагоны можно маскировать, например, топливные вагоны как цистерны для кислоты, вагоны охраны и управления под грузовые вагоны типа «хоппер». В точке базирования или узловых точках маршрута можно осуществлять перестыковку вагонов для искажения радиолокационной и оптической сигнатуры БЖРК.

Вагон для перевозки химически-активных веществ и вагон-хоппер

Каковы основные недостатки ПГРК и БЖРК? В первую очередь это то, что отсутствие у противника информации об их местоположении приведёт к логичному предположению, что они скрыты в местах скопления грузовиков и железнодорожных составов, которые в свою очередь могут быть расположены вблизи крупных населённых пунктов. Таким образом есть риск подставить мирное население под внезапный обезоруживающий удар противника, который в любом случае будут наноситься с использованием ядерных боеголовок.

Парковка грузовых автомобилей и стоянка железнодорожных составов

Второй недостаток – сниженная антитеррористическая защищённость, а для ПГРК на базе грузовиков ещё и повышенный риск обычной автомобильной аварии. Впрочем, эти вопросы скорее всего могут быть решены за счёт грамотной организации маршрутов, спецохраны и наличия групп быстрого реагирования.

Шахтные ракетные комплексы МБР

Главным преимуществом МБР шахтного базирования является их практически полная неуязвимость для конвенционального оружия. По крайней мере от существующего. Теоретически в отдалённой перспективе может быть реализовано поражение защищённых шахт неядерными кинетическими боевыми блоками, запускаемыми из космоса с маневрирующих орбитальных КА или с помощью гиперзвукового оружия. Но такое оружие вряд ли будет создано в количествах, способных представлять угрозу для СЯС, в ближайшие несколько десятилетий.

Проекты перспективного американского гиперзвукового кинетического оружия

Впрочем, если оно всё-таки будет создано, то потребует принятия радикальных решений для обеспечения возможностей СЯС по нанесению ответного удара, к чему мы ещё вернёмся в другом материале. Пока же мы будем считать, что обеспечить гарантированное поражение защищённой ракетной шахты США смогут только высокоточным ядерным зарядом.
О чём это нам говорит? Да о том, что с учётом договоров об ограничении стратегических наступательных вооружений, и размещении всего ядерного оружия СЯС РФ в высокозащищённых шахтах, из расчёта 1 ЯБЧ на 1 носитель, нанесение США внезапного обезоруживающего удара становится невозможным. Для этого они должны сосредоточить весь свой ядерный арсенал на расстоянии не более 2000-3000 км от мест расположения российских шахт с МБР (для обеспечения внезапности удара), и истратить на его уничтожение все свои оперативно развёрнутые ядерные блоки. При этом необходимо учитывать, что для поражения одной МБР с вероятностью 0,95 необходимы два заряда W-88 мощностью 475 килотонн. Впрочем, при наличии ПРО, США могут рискнуть и использовать на одну МБР в шахте один боезаряд W-88, с вероятностью поражения 0,78.

Одна ракета UGM-133A Трайдент II может нести до 8 боевых блоков W-88 мощностью 475 килотонн или до 14 боевых блоков W76 мощностью 100 килотонн

Разумеется, на это никто не пойдёт. Даже если считать, что будут поражены не все шахты, и часть российских ракет сможет взлететь, но их перехватит система ПРО США, есть далеко ненулевой риск, что ядерный удар по обезоруженным США нанесёт тот же Китай, который будет понимать, что станет следующей после России мишенью. Есть правда одна уловка, к которой могут прибегнуть США. Например, в рамках договора (СНВ-IV?), развернуть носители с уменьшенным числом боезарядов, а затем нарастить их количество за счёт возвратного потенциала – ЯБЧ, размещённых в хранилищах.
Исходя из этого, для повышения выживаемости СЯС РФ перед угрозой внезапного обезоруживающего удара, у СЯС США должно быть больше целей, чем они могут накрыть своими боеголовками. Как это реализовать?
Один из способов — это создание унифицированной МБР типа ЯРС, которая будет единой для шахт, ПГРК и БЖРК. Что-то типа ракеты комплекса «Курьер» на новом технологическом уровне.
Число ЯБЧ на перспективной МБР должно быть не более трёх, а в идеале одна ЯБЧ на один носитель. Во втором случае место двух ЯБЧ должны занять тяжёлые ложные цели, включающие в себя активные средства прорыва ПРО. К сожалению, в конечном итоге всё упирается в стоимость создания носителей. Всё-таки, разница между 500 МБР с тремя ЯБЧ и 1500 МБР с одной ЯБЧ будет ощутимой, не говоря уже о больших соотношениях.
Другим способом является реализация мер по созданию избыточного количества шахтных пусковых установок (ШПУ). При этом на одну МБР с тремя ЯБЧ должно приходиться две запасные действующие ШПУ, со всеми средствами защиты. Можно возразить, что это будет непомерно дорого? Это вопрос открытый, поскольку достоверно цены на МБР, ЯБЧ и ШПУ неизвестны, то всё приходится рассматривать с известной долей предположения. В конце концов ШПУ для МБР это крайне долговременное вложение.

Крышка пусковой шахты ракеты Р-36М и выход из ШПУ МБР «Тополь-М»

Резервные ШПУ должны размещаться на расстоянии, исключающем их поражение одной ЯБЧ противника. Установка МБР в ШПУ или смена ШПУ должны осуществляться под прикрытием дымовых завес, содержащих аэрозоли, препятствующие работе оптических, тепловых и радиолокационных средств спутниковой разведки противника.
Резервные ШПУ не обязательно должны пустовать. В них могут размещаться соответствующим образом доработанные пусковые установки (ПУ) зенитных ракет или ракет ПРО, которые в этом случае будут полностью защищены от конвенционального оружия. Время от времени может осуществляться «игра в напёрстки», с перестановкой контейнеров с противоракетами и МБР из шахты в шахту, под прикрытием дымовой завесы, что ещё больше запутает разведку противника.

Противоракеты могут быть размещены в ШПУ в контейнерах, визуально схожих с МБР

Следующим фактором демаскировки должны стать ложные шахты, представляющие собой полную визуальную имитацию крышки ШПУ. Для обеспечения сокрытия их сути, строительство как реальных шахт, так и ложных, должно вестись схожим образом, например, под быстровозводимыми ангарами, при этом необходимо имитировать движение спецтехники и перемещение персонала.
К чему всё это должно привести? К тому, что США с высокой вероятностью не смогут узнать, в какой из шахт находится реальная МБР, даже если со временем они смогут отсеять ложные шахты. А это значит, что для уничтожения 900 ЯБЧ на 300 российских МБР с вероятностью 0,95, США придётся потратить 600 ЯБЧ, в случае, если они будут точно знать ШПУ с реальной МБР. Или 1800 ЯБЧ, в случае, если они не смогут определить, в какой из трёх резервных шахт находится МБР в настоящий момент. Наличие ложных шахт сделает задачу по нанесению внезапного обезоруживающего удара ещё более затруднительной.
Каким образом будет соблюдаться договор СНВ-IV в части количества развёрнутых зарядов, если он вообще будет? Мы оговариваем с США районы базирования. На каждый район ведёт только одна или две дороги, на въезде США могут контролировать количество ракет и боезарядов в рамках договора – могут хоть стационарный пост поставить. А на самой закрытой территории им делать нечего, что позволит сохранить интригу с размещением МБР в конкретной шахте.
Что скорее всего не нужно наземному компоненту СЯС РФ, так это тяжёлые ракеты на замену РС-20 МБР «Воевода» («Сатана»), то есть разрабатываемая в настоящее время МБР РС-28 «Сармат». Сложные, дорогие, с большим количеством ЯБЧ на одной МБР, они будут приоритетной целью для США в ходе нанесения ими внезапного обезоруживающего удара. Согласно данным РБК страхование одного запуска МБР «Тополь» или «Ярс» составляет около 295 тысяч рублей, а страхование одного старта перспективной МБР «Сармат» обойдется в более чем 5,2 миллиона рублей. Даже с учётом того, что МБР «Сармат» является новой разработкой, и страховые ставки по ней наверняка завышены, разница в 18 раз впечатляет. Хочется надеяться, что по стоимости самих изделий разница между МБР «Ярс» и МБР «Сармат» будет не такой колоссальной.

МБР «Воевода» («Сатана») и МБР (Тополь-М). Примерно также будут соотноситься размеры МБР «Сармат» и МБР «Ярс»

Выводы

Говоря о наземном компоненте СЯС, можно предположить, что максимальную вероятность выдержать внезапный обезоруживающий удар будут иметь МБР в высокозащищённых ШПУ, при условии, что на одну ЯБЧ будет придётся один носитель (МБР), или будет обеспечена неясность реального положения МБР с тремя ЯБЧ за счёт строительства резервных и ложных шахт, а также последующей ротации МБР между резервными шахтами под прикрытием средств маскировки. Наиболее практичным решением может стать размещение двух ЯБЧ и одного тяжёлого средства прорыва ПРО на одной МБР, с созданием как минимум одной резервной шахты для каждой МБР. В этом случае, можно в кратчайшие сроки на 1/3 увеличить ядерный потенциал за счёт размещения на МБР возвратного потенциала – третьей ЯБЧ.
Мобильный наземный компонент СЯС может остаться востребованным только при условии создания ПГРК, не отличимого от гражданских грузовых машин. При этом риски относительно ПГРК в любом случае будут выше, поскольку в случае раскрытия его местоположения он может быть уничтожен как ядерным, так и конвенциональным оружием, а также разведывательно-диверсионными группами, что практически невозможно для МБР в высокозащищённых ШПУ.
Создание БЖРК является ещё более рискованной задачей, поскольку сеть железных дорог гораздо менее разветвлённая и протяжённая, по сравнению с сетью автомобильных дорог. Кроме того, оптимальными с точки зрения скрытности являются ж/д составы из 75 вагонов. С одной стороны, это позволяет им нести порядка 35-40 МБР с 105-120 ЯБЧ, что делает БРЖК сравнимым по огневой мощи с ПЛАРБ, с другой стороны, это позволяет противнику накрыть эти же 105-120 ЯБЧ всего одной своей ЯБЧ. Да и заметность в радиолокационном диапазоне ж/д состава из 75 вагонов может быть слишком высока, что позволит противнику отслеживать БЖРК в реальном времени сразу после выхода из базы. Также удар по БЖРК может быть нанесён конвенциональными силами и/или разведывательно-диверсионными группами противника.
Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что наиболее перспективным средством сдерживания, в части наземного компонента СЯС, должны стать перспективные унифицированные твердотопливные МБР в защищённых ШПУ, с избыточным количеством развёрнутых резервных ШПУ. Их относительное количество в наземном компоненте СЯС может составлять 80-95%.
В резервных шахтах должны размещаться противоракеты для поражения космического эшелона ПРО И СПРН противника.
Вторым элементом наземного компонента СЯС должны стать ПГРК, замаскированные под грузовые автомобили, которые будет крайне сложно отследить даже перспективными средствами спутниковой разведки, способными действовать в реальном масштабе времени. Ракета перспективного ПГРК должна быть унифицирована с МБР, размещаемыми в ШПУ. Их относительное количество в наземном компоненте СЯС может составлять 5-20%.
Основой единой унифицированной МБР наземного компонента СЯС РФ может стать изделие на базе ракеты 15Ж59, разрабатывающейся в рамках темы по созданию ПГРК 15П159 «Курьер».
В следующем материале рассмотрим возможные направления эволюции воздушного и морского компонентов СЯС РФ, оценим, какой компонент СЯС наиболее оптимален в среднесрочной перспективе, и посмотрим, на чём можно сэкономить.

                                                                                 Автор:  Андрей Митрофанов