"Чёрная Смерть" в России

Нельзя исключить того факта, что мир может снова поразить эпидемия чумы. Слово «чума» несмотря на своё страшное звучание, в настоящее время не воспринимается как реальная опасность. В Советском Союзе был очень серьёзный подход к эпидемиям. Однако сейчас эпидемиологическая обстановка в непосредственной близости от границ России явно неспокойна: различные эпидемии, в том числе чума, распространяются и имеется постоянная тенденция роста. А какую огромную опасность представляет чума и как эта болезнь может быстро распространиться, мы можем узнать из примеров прошлого.
Число чумных эпидемий жертв порой значительно превышало потери во время самых кровопролитных войн. В мировой истории отмечены три наиболее страшные эпидемии чумы. Это т. н. «чума Юстиниана» (в 6 в. н. э.), она началась в Египте и длилась почти шесть десятилетий, опустошив почти все страны бассейна Средиземного моря.

Вторая колоссальная и самая страшная в истории Европы – это «Чёрная смерть» середины 14 века.  

                                                                  " Чумной столб " в Вене

Третья пандемия произошла уже в Новое время, начавшись в 1892 году в Индии, где её жертвами стало несколько миллионов человек. Она затронула территорию Южной Америки и некоторые другие регионы планеты. 

Надо отметить, что изучение истории эпидемий представляет значительный интерес. Можно выявить опасные области, с точки зрения появления и распространения эпидемий, где чума проявляется сравнительно часто. В других же регионах чума проявляется редко и виде исключений, заносится извне. История эпидемических болезней, являясь разделом истории медицины, одновременно является частью истории цивилизации.
В средние века причины эпидемий практически не были известны. Их часто связывали с «божьей карой» или стихийными бедствиями, землетрясениями, которые, как говорил немецкий историк медицины Генрих Гезер, «во все времена совпадали с опустошениями от повальных болезней».

По словам других исследователей, эпидемии были вызваны «миазмами», т. е. «заразными испарениями», которые порождало «гниение», которое совершалось под землей, и выносится на поверхность при извержении вулканов. Третьи предполагали, что развитие массовых болезней зависит от положения небесных тел, и предлагали покидать населенные пункты при определённом расположении звёзд. Первую научную концепцию распространения заразных болезней выдвинул итальянский учёный Джироламо Фракасторо (1478-1533).

По его мнению, инфекционное начало передавалось тремя способами: при непосредственным соприкосновении с больным человеком, через заражённые предметы и воздушным путём.

Чума в России

Первое, более или менее подробное сообщение о массовой болезни на Руси, можно обнаружить в русских летописях за 1092 год. «Повесть временных лет» сообщает, что в лето 6600 (1092) «предивное было чудо в Полоцке: ночью слышали цокот; со стоном, будто люди, по улицам рыскали бесы. Если кто выйдет из хоромины, желая их видеть, того невидимо уязвляли бесы, и оттого он умирал. И не смели люди выходить из хором. … Люди говорили, что души скончавшихся убивают полочан. Это бедствие шло от Друцка». По этому описанию ясно, что эта болезнь была небывалым, необычайным явлением для Руси. Внезапность заболевания и быстро наступавший роковой исход, до того поразили современников, что они начали искать сверхъестественную причину болезни. «Это было за грехи наши, ибо умножились грехи наши и неправды. Это навел на нас бог, велел нам покаяться и воздержаться от зависти и прочих злых дел враждебных». Кроме того, очевидно, что это была эпидемия – заболеваемость и смертность была весьма высокой, заболевали те, кто выходил из дома. Пределы распространения и число жертв неизвестны. Исторические источники также сообщают, что мор охватил и Киев.

Кроме того, летопись сообщает, что от Филиппова дня (14 (27) ноября) до мясопуста (кануна Масленицы, по Карамзину, до 1 февраля) погибло 7 тыс. человек. Судить о характере этой, видимо, эпидемической болезни, на основании обрывочных, сказочных летописных данных, нельзя. О симптомах также нет сведений. Болезнь называется «язвой» и «раной», поэтому можно предположить, что она сопровождалась наружными признаками.
Следующая эпидемия и одновременно эпизоотия отмечены в летописях за 1158 год в Новгороде. «Мор бысть мног», сообщает летопись, «в Новгороде в людях и в конех, и нельзя было пройти сквозь город, ни на поле выйти, из-за смрада мёртвых», и скот рогатый помре».
В следующий раз мор посетил Русь в 1187 году. Летописец сообщает, что болезнь «силна в людях», не было ни единого двора без больных, а в некоторых болели все. В то же время смертность не упоминается, что обычно делалось. Поэтому можно предположить, что болезнь не сопровождалась высокой смертностью. Страшная эпидемия разразилась в 1230 году в Смоленске, она сопровождалась очень высокой смертностью. В источниках он резко отличается «от мора и глада» (смерти от голода), который в это же время свирепствовал на Руси. Число жертв эпидемии измерялось тысячами. В 1237 году эпидемия поразила Псков и Изборск, умирали и старые, и молодые люди, женщины, мужчины и дети.

Смертность была настолько высокой, что при церквях вырыли братские могилы. «Моры» также отмечены в 1265 и 1278 гг. Видимо, массовые болезни, господствовавшие в 13 столетии почти по всей Западной Европе, время от времени заносились и на Русь. Так, названные города – Полоцк, Смоленск, Киев, Новгород и Псков, были в то время большими торговыми центрами, которые посещало значительное количество иностранцев. В тот период практически ничего не знали о происхождении массовых болезней, методах борьбы с ними, приписывая их божьей каре за грехи людей. Позже развились суеверные представления о том, что мор был вызван колдовством или отравлением воды татарами. Это походило на схожие представления в Западной Европе, где за эпидемии преследовали «ведьм» и «колдунов», приписывали появление чумы отравлению источников воды евреями.
Первое известие о море в 14 столетии обнаруживается под 1308 год. Новгородская летопись сообщает: «бысть казнь от Бога, на люди мор и на кони…».

В 1321 году снова сообщается о море, который затронул людей и коней. Новое упоминание об эпидемии в Пскове и Изборске за 1241 год, во время войны с ливонскими рыцарями. «Бяше мор зол», говорит летопись, болезнь имела такой охват, что приходилось рыть братские могилы на целые семьи. Это последнее известие о море на Руси, которое можно найти в источниках до прихода на русские земли «Чёрной Смерти».
Чумные эпидемии на Руси со 2-й половины до конца XIV столетия. Черная Смерть
В XIV веке по Западной Европе прошла страшная эпидемия «Чёрной Смерти», занесённая из Восточного Китая. Она отличалась от предыдущих и последующих чумных эпидемий необычайными масштабами о особенной злокачественностью, которая привела к миллионам жертв. Так, в 1348 году она унесла жизни почти 15 млн. человек, что составляло четверть всего населения Европы, а к 1352 году в Европе умерло 25 млн. человек, т. е. треть населения.
Впервые чума появилась в Крыму в 1346 году, во владениях Золотой Орды, а в 1351 году в Польше и Руси. Летопись сообщает: «бысть мор силен на бесермены и на татары, и на черкесы и на всех тамо живущих яко не кому их погребати». Татары вступили в конфликт с генуэзцами в Кафе и осаждали три года эту итальянскую колонию. Среди татар началась чума, и ежедневно их умирало огромное количество.

Тогда они в ярости и отчаянии стали бросать трупы погибших от чумы при помощи метательных машин, в крепость, с целью погубить врага. Среди итальянцев началась паника и они бросив город, бежали на родину. Габриель де Мюсси сообщает, что по дороге чума началась и среди них, из 1000 отплывших осталось в живых только 10 человек. Так, с Востока чума попала в Европу. Интересно, что на Русь чума пришла не с владений Золотой Орды, а из Западной Европы, 5-6 лет спустя после появления её в Крыму. Первым русский город, который подвергся мору стал Псков, который располагался в то время в оживленных торговых сношениях с западноевропейскими, и в частности с городами Ганзы.
Мор 1352 года во всех русских летописях описывается обстоятельно, поэтому мы можем из этого описания составить себе вполне ясную картину этого чрезвычайного и страшного события. Чума появилась в городе летом 1352 г. и, видимо, сразу приняла значительные масштабы.
                    Б.Чориков "Архиепископ Василий во время эпидемии "черной смерти" обходит вокруг Пскова. 1352 год".

Смертность была огромная. Люди не успевали хоронить умерших, а священники провести все необходимые обряды. За ночь у каждой церкви накоплялось до 30 и более тел. В одну могилу клали по 3-5 трупов.

Псков охватил страх и ужас. Видя везде и постоянно смерть и считая печальный исход неизбежным, многие стали помышлять только о спасении души, раздавая имущество свое и принимая монашеский постриг. Горожане, не видя нигде спасения, отправили послов в Великий Новгород к архиепископу Василию, попросив его приехать в Псков благословить его жителей и помолиться с ними о прекращении болезни. Церковный иерарх выполнил их просьбу и обошёл Псков с крестным ходом. Однако на обратном пути заболел и вскоре умер. Таким образом, чума попала в Новгород – новгородцы привезли тело в город и захоронили его в соборе Святой Софии. Это говорит о том, что люди того времени не знали о необходимости карантина. Последствия этого события привели к вспышке эпидемии в Новгороде, а затем чума распространилась по другим городам, появилась в Ладоге, Смоленске, Суздале, Чернигове, Киеве и распространилась по всей Руси. Летописи сообщают и краткое описание болезни, которое схоже с описаниями западноевропейских источников. Болезнь начиналась с кровохарканья, а примерно, на третий день человек умирал. Очевидно, на Русской земле преобладала лёгочная форма чумы, т. к. о «бубонах» (появлением резко болезненных конгломератов, чаще всего в области лимфатических узлов) летописи не сообщают. Также как и в предшествующий период – 13 столетие, нет сообщений ни о способах лечения, ни о методах предупреждения.
В 1360 году новая вспышка эпидемии снова произошла в Пскове. Отчаявшиеся горожане, опять отправили послов в Великий Новгород, попросив архиепископа помочь им. Владыка Алексий приехал, благословил город, обошёл его крестным ходом, и после этого, по сообщению летописца, болезнь отступила.

В описании этой эпидемии впервые сообщается о припухании желез, о кровохаркании не упоминается. В 1364 году страшная болезнь объявилась в низовьях Волги и стала подниматься вверх по реке. Особенно от мора пострадали: Нижний Новгород, Коломна, Рязань, Москва, Переяславль, Тверь, Ярославль, Владимир, Суздаль, Дмитров, Можайск, Кострома, Белозерск, Волок. Болезнь унесла огромное количество людей. В Москве не успевали хоронить погибших, тела клали в братские могилы. Летописцы довольно обстоятельно описали симптомы страшной болезни. У одних сразу началось кровохарканье и через 2-3 дня они умирали. Кровохарканью предшествовали острые боли в груди, затем начинался жар, обильный пот, озноб. У других опухали лимфатические узлы в различных местах: шейные, паховые и др. В 1374 году по Руси и также Золотой Орде прокатился ещё один мор, который сопровождался падежом скота. О симптомах этой эпидемии ничего не сказано.
В 1387 году страшная чума полностью уничтожила население Смоленска. По данным летописей, неизвестная страшная повальная болезнь свирепствовала так, что в городе осталось 5-10 человек! Однако о симптомах этой чумы ничего не сообщается. В 1388-1389 гг. чума снова ударила по Пскову, а затем проникла в Великий Новгород. В описании мора сообщается о припухании желез, поэтому можно считать, что это было новое возвращение чумы. Псковичи снова попросили новгородского архиепископа приехать в город и благословить его. Иерарх исполнил пожелание горожан. В летописях сообщается, что архиепископ и его сопровождающие вернулись в Новгород благополучно, но, тем не менее, город вскоре повторил участь Пскова. Новгородцы спаслись тем, что решили построить церковь Св. Афанасия и всем миром срубили её за один день.  

Болезнь после этого отступила. Надо отметить, что это была для средневековой Руси обычная практика. В случае мора жители городов и селений всей общиной-миром строили церковь. В Пскове же о чуме сообщается и в записи за 1390 год, было ли это продолжение прежнего мора, или новая волна, неизвестно. Источники сообщают, что эпидемии 1388-1390 гг. сопровождались появлением бубонов и смертельный исход наступал на 2-3 день.

Чума в XV - XVI вв.
Никоновская летопись сообщает, что в 1401 году произошёл мор в Смоленске. Однако симптомы болезни не описаны. В 1403 году «мор железою» отмечен в Пскове. Сообщается, что большинство заболевших умирало на 2-3 день, в то же время впервые упоминаются редкие случаи выздоровления. В 1406-1407 гг. «мор железою» повторился в Пскове. В последнем море псковичи обвинили князя Данила Александровича, поэтому отказались от него, и призвали в город другого князя.

После этого, по свидетельству летописи, мор отступил. За 1408 год летописи отметили сильно распространившийся мор «коркотою». Можно предположить, что это была лёгочная форма чумы, с кровохарканием.
Следующая эпидемия посетит Русь в 1417 году, затронув, главным образом, северные области. Она отличалась чрезвычайно высокой смертностью, по образному выражению летописца, смерть косила людей, как серп колосья. С этого года «чёрная смерть» стала посещать Русское государство чаще. В 1419 году мор начался сначала в Киеве. А затем по всей Русской земле. О симптомах болезни ничего не сообщается. Это могла быть чума, которая свирепствовала в 1417 году, или мор, который случился в Польше, перекинулся на земли Руси. В 1420 году почти все источники описывают мор в разных русских городах. Некоторые источники сообщают о море «коркотою», другие говорят, что люди умирали «железою». Понятно, что на Руси одновременно распространились две формы чумы – легочная и бубонная.

Среди особенно сильно пострадавших городов были Псков, Великий Новгород, Ростов, Ярославль, Кострома, Галич и др. Смертность от мора была настолько высокой, что по свидетельству источников, некому было убирать хлеб с полей, вследствие чего смертность от эпидемии была усугублена страшным голодом, который унёс тысячи жизней.
В 1423 году по сообщению Никоновской летописи прошёл мор «по всей земле Русской», о характере болезни подробностей приведено не было.  

Чума 1424 года сопровождалась кровохарканьем и припуханием желёз. Надо сказать, что начиная с 1417 года по 1428 год, чумные эпидемии проходили почти беспрерывно, или с очень краткими перерывами. Можно отметить, в это время существовало смутное представление не только о заразности болезни, но и заражении местности. Так, князь Фёдор при появлении мора в Пскове, бежал со своим окружением в Москву.  

Однако это его не спасло, вскоре он умер в Москве. К сожалению, подобные бегства в большинстве случаев приводили только к распространению области заражения, росту числа жертв. Понятия карантина не существовало. С 1428 по 1442 гг. произошёл перерыв, в источниках нет сообщений об эпидемиях. В 1442 году мор с опуханием желёз произошёл в Пскове. Эта эпидемия охватила только Псковскую землю и завершилась в 1443 году. Затем снова наступило затишье, до 1455 года. В 1455 году «мор железою» снова поразил пограничный Псков и оттуда распространился по Новгородской земле. При описании заразной болезни летописец сообщает, что мор начался с Федорка, который приехал из Юрьева. Это первый раз когда сообщается источник заражения и человек, который занёс болезнь в Псков.
Следующее описание мора встречается в 1478 году, во время нападения татар на Алексин когда они были отбиты и отогнаны за Оку. Источник сообщил, что мор начался среди татар: «… начаша понапрасну умираты мнози в полцех их…». Затем, видимо, мор перекинулся и на русских: «много зла в земле, голод, мор, и брани». В этом же году мор произошёл в Великом Новгороде, во время его войны с великим князем московским и владимирским. В осаждённом городе началась чума. Последнее известие о море в 15 столетии встречается за 1487-1488 гг., заразная болезнь снова поразила Псков.
Затем наступило почти 20-летнее затишье. В 1506 году сообщается о море в Пскове. В 1507-1508 гг. страшный мор свирепствовал в Новгородской земле, возможно, что он был занесён из Пскова. Смертность у этой болезни была огромная. Так, в Великом Новгороде, где болезнь бушевала три года, только за одну осень погибло более 15 тыс. человек. В 1521-1522 гг. Псков снова пострадал от мора неизвестного происхождения, который унёс множество жизней. Здесь мы впервые находим описание мер, похожих на карантин. Князь, перед тем как покинуть город, приказал запереть улицу, на которой начался мор, заставами с обоих концов. Кроме того, псковичи по старинному обычаю построили церковь. Однако, мор не прекращался. Тогда великий князь приказал построить ещё одну церковь. Судя по всему, карантинные меры всё же принесли определённую пользу – чума ограничилась Псковом. Но смертность была очень высокой. Так, в 1522 году, только в одну «скудельницу» - широкую и глубокую яму, служившую для погребения умерших от массовых болезней, голода, захоронили 11500 человек. 

До 1552 года снова наступил перерыв. В это же время в Западной Европе почти беспрерывно свирепствовала чума. В 1551 году она охватила Лифляндию и через город прорвалась на Русь. В 1552 году «чёрная смерть» ударила по Пскову, а затем и Великому Новгороду. Тут мы также встречаем сообщения о мерах карантинного характера. Новгородцы, при появлении известий о чуме в Пскове, поставили заставы на дорогах соединяющих Новгород с Псковом, запретили псковичам въезд в город. Кроме того, изгнали из города уже находившихся там псковских гостей вместе с товаром. Причём новгородцы принимали весьма жесткие меры, так тех купцов, которые отказывались выполнить это распоряжение, было велено отловить, вывезти за город и сжечь вместе с их товаром. Горожан, которые скрывали псковских купцов у себя, было приказано наказать кнутом. Это первое в истории Руси сообщение о масштабных мерах карантинного характера и прерывания сообщений одной области с другой из-за заразной болезни. Однако эти меры, видимо, были предприняты слишком поздно, или выполнялись не со всей строгостью, чума была занесена в Новгород. Псков и Новгород были поражены чумой в 1552-1554 гг. В Пскове умерло только за один год до 25 тыс. человек, в Великом Новгороде, Старой Руссе и всей Новгородской земле – около 280 тыс. человек. Особенно сильно чума проредила духовное сословие, священники, монахи пытались помочь людям, облегчить их страдания. О том, что это была именно чума, говорят слова псковской летописи – люди умирали «железою».
Одновременно с чумой в это же время Русь поразили и другие повальные болезни. Так, в Свияжске армия великого князя Ивана Васильевича, выступившая в поход на Казань, сильно страдала от цинги. Осаждённых в Казани татар также поразила повальная болезнь. Летописец назвал источником этой болезни плохую воду, которую осаждённым пришлось пить, т. к. их отрезали от других источников воды. Заболевая люди «пухли и умираху с неё». Здесь мы видим прогресс в объяснении причин болезни, она вызвана плохой водой, а не «гневом Божьим». 

В 1563 году чума поразила Полоцк. Здесь также смертность была очень высокой, однако характер болезни источники не раскрывают. В 1566 году чума снова появляется в Полоцке, затем охватила города Озерище, Великие Луки, Торопец и Смоленск. В 1567 году чума добралась до Великого Новгорода и Старой Руссы и продолжала свирепствовать на Русской земле до 1568 года. И здесь летописцы не упоминают о симптомах болезни. Однако мы снова видим, как во время чумы 1552 года, карантинные меры, причём весьма жесткого характера. В 1566 году, когда чума достигла Можайска, Иван Грозный приказал установить заставы и никого не пропускать в Москву из областей, которые подверглись заражению.

В 1567 году русские полководцы были вынуждены остановить наступательные действия, опасаясь чумной эпидемии, которая свирепствовала в Ливонии. Это говорит о том, что на Руси 16 столетия, уже стали понимать значение карантинных мер и стали сознательно относиться к опасности заражения, пытаясь оградить «чистые» области разумными мерами, а не только молитвами и строительством церквей. Последнее сообщение о чуме в 16 столетии приходится на 1592 год, когда мор охватил Псков и Ивангород.
Методы борьбы с чумой в средневековой Руси

Как уже отмечалось, касательно периода 11-15 столетий практически нет каких-либо упоминаний о мероприятиях направленных против болезни и мер связанных с карантином. О врачах, их деятельности во время чумных эпидемий, в летописях нет сообщений. Их задача в этот период заключалась только в лечении князей, членов их семей, представителей высшей знати. Народ же смотрел на массовые болезни, как на нечто фатальное, неизбежное, «кару небесную». Возможность спасения видели только в «духовности», молитвах, молебнах, крестных ходах и строительстве церквей, а также бегстве. Также практически нет сведений о характере моров, кроме их массовости и высокой смертности.
Фактически в этот период не только не предпринимались никакие меры к пересечению эпидемий, и к ограждению здоровых от опасности заболевания. Напротив, существовали самые благоприятные условия для того, чтобы заразные болезни укрепились и получили дальнейшее распространение (вроде бегства людей из подвергнувшихся заражению мест). Только в 14 столетии появились первые сообщения о профилактических мерах: было рекомендовано во время эпидемий «очищать» воздух с помощью огня. Постоянное жжение костров на площадях, улицах и даже дворах и жилищах, стало обычным средством. Также говорилось о необходимости как можно быстрее покинуть заражённую территорию. На пути предполагаемого распространения болезни, стали выставлять «очистительные» костры. Сопровождалось ли выставление костров, заставами и засеками (заграждениями), неизвестно.
Уже в 16 веке профилактические меры стали более рациональными. Так, во время мора 1552 года мы встречаем в источнике первый пример устройства античумной заставы. В Великом Новгороде было запрещено хоронить людей, которые умерли от повальной болезни около церквей, их должны были захоронить подальше от города. На улицах города устраивались заставы. Дворы, где от заразной болезни умирал человек, блокировались, оставшихся в живых членов семьи не выпускали из дома, приставленные к двору сторожа, передавали пищу с улицы, не входя в опасный дом. Священнослужителям было запрещено посещать заразных больных, что до этого было обычной практикой и проводило к распространению болезни. Жесткие меры стали применять в отношении тех, кто нарушал установленные правила. Нарушителей, вместе с больными, просто сжигали. Кроме того, мы видим, что появляются меры по ограничению передвижения людей из заражённых областей в «чистые». Из Псковской земли в 1552 году запретили приезжать в Великий Новгород. В 1566 году Иван Грозный выставил заставы и запретил переезд людей из западных областей поражённых чумой в Москву.

Чума в XVII и XVIII столетиях. Чумной бунт 1771 года

Надо отметить, что в средневековой Москве существовали все условия для развития масштабных пожаров, эпидемий чумы и других заразных болезней. Огромный по тем временам город был плотно застроен деревянными постройками, от усадеб и хром знати и купечества до мелких лавок и лачуг.

Москва буквально тонула в грязи, особенно во время весенней и осенней распутиц. Ужасная грязь и антисанитария присутствовали в мясных и рыбных рядах. Нечистоты и мусор, как правило, просто выбрасывались во дворы, на улицы, в речки. Кроме того, несмотря на огромное население, в Москве не было загородных кладбищ. Умерших хоронили внутри города, при каждой приходской церкви существовали кладбища. В 17 столетии таких кладбищ в черте города было более 200.
Регулярные неурожаи, голод, антисанитария в «мегаполисе» того времени создавали благоприятные условия для распространения заразных болезней. Необходимо учесть и тот фактор, что медицина в тот период находилась на крайне низком уровне. Главным методом лечения лекарей тогда было кровопускание. Кроме того, главным средством от мора считались молитвы, чудотворные иконы (которые с точки зрения современной медицины, являлись источниками самой разнообразной заразы) и заговоры знахарей.

Не удивительно, что во время мора 1601-1609 гг., эпидемией были охвачены 35 русских городов. Только в одной Москве погибло до 480 тыс. человек (с учётом, бежавших из сельской местности охваченной голодом).
Ещё одна страшная чума поразила Москву и Россию в 1654-1656 гг. В 1654 году в Москве в течение нескольких месяцев свирепствовал страшный мор. Люди умирали ежедневно сотнями, а в разгар чумной эпидемии - и тысячами. Чума поражала человека быстро. Болезнь начиналась с головной боли и жара, который сопровождался бредом. Человек быстро слабел, начиналось кровохарканье; в других случаях на теле появлялись опухоли, нарывы, язвы. Через несколько дней больной умирал. Смертность была очень высокой. В эти жуткие месяцы далеко не всех погибших смогли похоронить по установленному обычаю при церквах, там просто не хватало места. Власти, уже имели представление об опасности близости «зачумленных» могил к человеческому жилью, однако никаких мер к изменению ситуации не предприняли. Только те кладбища, которые находились непосредственно в Кремле, были обнесены высоким забором и после эпидемии, наглухо заколочены. Погребать в них тела запретили, чтобы снова «моровое поветрие на люди не учинилось».
Как лечить болезнь никто не знал. Многих заболевших в страхе оставляли без ухода и помощи, здоровые старались избежать общения с больными. Те, кто имел возможность переждать мор в другом месте, покидали город. От этого болезнь получала ещё более распространение. Обычно покидали Москву люди состоятельные. Так, из города выехала царская семья. Царица с сыном выехала в Троице-Сергиев монастырь, затем в Троицкий Макарьев монастырь (Калязинский монастрырь), а оттуда собиралась уехать ещё дальше, в Белоозеро или Новгород.  

Вслед за царицей выехал из Москвы и патриарх Тихон, который в то время имел почти царские полномочия. По их примеру побежали из Москвы высшие чиновники, уезжали в соседние города, свои вотчины. Вскоре стали разбегаться и стрельцы из гарнизона города. Это привело к почти полной дезорганизации системы власти в Москве. Город вымирал целыми дворами, улицами. Хозяйственная жизнь замерла. Большинство городских ворот было заперто, как и Кремль. Из мест заключения сбежали «колодники», что привело к увеличению беспорядка в городе. Процветало мародёрство, в том числе в «выморочных» дворах (где обитатели умерли), что приводило к новым вспышкам мора. Никто с этим не боролся.
Только в Калязине царица несколько опомнилась и предприняла меры карантинного характера. Было приказано установить крепкие заставы по всем дорогам, и проверять проезжающих. Этим царица хотела предотвратить попадание заразы в Калязин и под Смоленск, где располагался царь с войском. Письма из Москвы в Калязин переписывались, подлинники сжигались, а царице доставляли копии. На дороге жгли огромные костры, проверялись все покупки, чтобы они не были в руках заражённых. Был отдан приказ в самой Москве заложить окна и двери в царских покоях и кладовых, чтобы болезнь не проникла в эти помещения.
В августе и сентябре чума достигла своего пика, затем пошла на спад. Учёта жертв не велось, поэтому исследователи могут только приблизительно представить масштаб трагедии постигшей Москву. Так, в декабре окольничий Богдан Матвеевич Хитрово, который заведовал Земским приказом, имевшим полицейские функции, приказал дьяку Мошнину собрать сведения о жертвах мора.

Мошнин провёл ряд исследований и представил данные по разным сословиям. В частности, оказалось, что в 15 обследованных тягловых слободах Москвы (всего их, кроме стрелецких, было около полусотни), число умерших составило 3296 человек, а оставшихся в живых 681 (видимо, считали только взрослое мужское население). Соотношение этих цифр показывает, что во время эпидемии погибло более 80% слободского населения, т. е. большинство податного населения Москвы. Правда, надо учесть, что часть населения смогла сбежать и выжила за пределами Москвы. Даже при таком условии, смертность была огромной. Это подтверждает и смертность в других социальных группах. В 10 боярских домах в Кремле и Китай-городе из 2304 дворовых людей умерло 1964, т. е. 85% всего состава. Во дворе боярина Б. И. Морозова из 343 людей уцелело 19, князя А. Н. Трубецкого из 270 – 8, князя Я. К. Черкасского из 423 – 110, И. В. Морозова из 60 – 15, князя Н. И. Одоевского из 295 – 15 и т. д. Исследователи предполагают, что Москва в 1654 году потеряла более половины своих жителей, т. е. до 150 тыс. человек.
Чума в XVIII веке. Чумной бунт 15 (26) сентября 1771 года. 

В 18 столетии в Российском государстве борьба с чумой стала частью государственной политики. Этой проблемой стали заниматься Сенат и специальный Императорский совет. Впервые в стране была учреждена карантинная служба, её поручили медицинской коллегии. На границе с государством, где имелся очаг чумы, стали ставить карантинные заставы. Всех въезжающих в России из заражённой территории останавливали на срок до полутора месяцев, чтобы проверить не заболел ли человек. Кроме того, пытались продезинфицировать одежду и вещи, окуривая их дымом полыни и можжевельника, металлические предметы мыли в уксусном растворе. Царь Пётр Великий ввел обязательный карантин в морских портах, как средство профилактики от завоза заразы в страну. 
При Екатерине Великой карантинные посты действовали не только на границах, но и на дорогах, ведущих в города. В штате карантинного поста имелись врач и два фельдшера. При необходимости посты усиливались военными их гарнизонов и врачами. Таким образом, предпринимались меры для того, чтобы пресечь распространение заразы. Был разработан устав карантинной службы на границе и в портах.

В результате «чёрная смерть» стала намного более редким гостем в России. А при её появлении обычно удавалось блокировать очаг, не дав распространиться по стране.
В 1727-1728 гг. чума зафиксирована в Астрахани. Новая, исключительная по своей мощи вспышка «чёрной смерти» началась в конце 1770 года в Москве и достигла своего пика в 1771 году. В течение только 9 месяцев (с апреля по декабрь указанного года) мор, по официальным данным унёс жизни 56672 человек. Однако в действительности их число было выше. Екатерина Великая в одном из писем сообщает о том, что погибло более 100 тыс. человек. Брешь в карантинном заборе пробила война с Турцией. Эпидемия чумы захлестнула страну. К концу лета 1770 года она добралась до Брянска, а затем и до Москвы. Первые случаи болезни были выявлены в военном госпитале, где из 27 заражённых погибло 22 человека. Старший медик Московского генерального госпиталя, учёный Афанасий Филимонович Шафонский установил истинную причину гибели людей и попытался остановить распространение болезни.

Он сообщил о надвигающейся беде московским властям, предлагая принять экстренные меры. Однако его слова не приняли всерьёз, обвинив в некомпетентности и паникерстве.
В значительной мере мор опустошил ряды преимущественно городских низов. Больше всего погибло людей среди бедноты, особенно рабочих предприятий. Один из первых ударов чума нанесла по Большому суконному двору, крупнейшей тогда московской мануфактуре. Если в 1770 году в ней работал 1031 человек, то в 1772 году – только 248 рабочих. Мануфактура стала вторым очагом чумы. Чиновники первоначально пытались скрыть масштаб беды, мёртвых хоронили тайно, по ночам. Но многие перепуганные рабочие разбежались, разнося заразу.
В 1770-е годы Москва уже сильно отличалась от Москвы 1654 года. В связи с мором были ликвидированы многочисленные кладбища при приходских церквах и вместо них учредили несколько больших загородных погостов (это требование было распространено и на другие города). В городе имелись доктора, которые могли рекомендовать некоторые рациональные меры. Но этими советами и медицинскими средствами могли воспользоваться только состоятельные люди. Для городских же низов, с учётом их бытовых условий, огромной скученности, плохого питания, нехватки белья и одежды, отсутствия средств для лечения, почти ничего не изменилось. Самым действенным средством от болезни, был отъезд из города. Как только чума весной – летом 1771 года получила большое распространение, через московские заставы потянулись экипажи с богатыми, которые уезжали в другие города или свои сельские усадьбы.
Город замер, мусор не вывозили, появился дефицит продуктов и лекарств. Горожане жгли костры и били в колокола, считая, что их звон помогает против чумы. В разгар эпидемии, ежедневно в городе умирало до тысячи человек. Мёртвые лежали на улицах и в домах, их некому было убирать. Затем к очистке города привлекли заключённых. Они разъезжали по улицам на телегах, собирая трупы, затем чумные обозы выезжали из города, тела сжигали. Это наводило ужас на оставшихся в живых горожан.
Ещё большую панику вызвало сообщение об отъезде в своё имение градоначальника графа Петра Семёноыича Салтыкова  

Его примеру последовали другие крупные чиновники. Город оставили на произвол судьбы. Болезнь, массовая гибель людей и мародёрство довели людей до полного отчаяния. По Москве прошёл слух, что у Варварских ворот объявилась чудотворная икона Боголюбской богоматери, которая якобы спасает людей от напасти. Там быстро собралась толпа, лобзавшая икону, что нарушало все правила карантина и сильно увеличивало распространение заразы. Архиепископ Амвросий приказал спрятать образ богоматери в церкви, естественно, что это вызвало страшный гнев суеверных людей, которых лишили последней надежды на спасение. Люди полезли на колокольню и ударили в набат, призывая спасти икону. Горожане быстро вооружились палками, камнями и топорами. Тут прошёл слух, что архиепископ украл и спрятал спасительную икону. Бунтовщики пришли к Кремлю и потребовали выдать Амвросия, но тот предусмотрительно укрылся в Донском монастыре. Разъярённые люди начали громить всё подряд. Разгромили Чудов монастырь. Разносили не только дома богатых, но и чумные бараки при госпиталях, считая их источниками болезни. Избили знаменитого врача и эпидемиолога Данило Самойловича, он чудом спасся. 16 сентября взяли штурмом Донской монастырь. Архиепископа нашли и растерзали.  

Власти не могли подавить бунт, т. к. в это время в Москве не было войск.

Только через два дня генералу Еропкину (заместителю бежавшего Салтыкова) удалось собрать небольшой отряд с двумя пушками. Ему пришлось применить военную силу, т. к. толпа не поддавалась на уговоры. Солдаты открыли огонь, убив около 100 человек. К 17 сентября бунт подавили. Более 300 бунтовщиков были отданы под суд, 4 человек повесили: купца И. Дмитриева, дворовых В. Андреева, Ф. Деянова и А. Леонтьева (из них трое были участниками убийства владыки Амвросия). 173 человек были подвергнуты телесным наказаниям и отправлены на каторгу.
Когда известие о бунте и убийстве архиепископа достигли императрицы, она отправила на подавление восстания своего фаворита Григория Григорьевича Орлова.

Он получил чрезвычайные полномочия. В подкрепление ему выдели несколько гвардейских полков и лучших медиков страны. Орлов быстро навёл порядок. Шайки мародеров истребили, виновных карали публичной смертью. Весь город граф поделили на участки, которые были закреплены врачи (их штат был значительно увеличен). Дома, где обнаруживали очаг заражения, тут же изолировали, не позволяя забирать вещи. Построили десятки бараков для больных, ввели новые карантинные посты. Улучшилось снабжение лекарствами и продовольствием. Людям стали выплачивать вспомоществование. Болезнь пошла на убыль. Граф Орлов выполнил свою задачу блестяще, решительными мерами оставив эпидемию. Императрица наградила его особой медалью: «Россия таковых сынов в себе имеет. За избавление Москвы от язвы в 1771 г.».

Заключение
В 19-20 столетиях, благодаря росту научных знаний и медицины, чума посещала Россию редко, и незначительных масштабах. В 19 столетии в Российской империи произошло 15 вспышек чумы. Так, в 1812, 1829 и 1837 гг. три вспышки чумы произошли в Одессе, умерли 1433 человека. В 1878 году вспышка чумы произошла в Нижнем Поволжье, селе Ветлянка. Более 500 человек было заражено, и большинство из них умерло. В 1876-1895 гг. В Сибири и Забайкалье заболели более 20 тыс. человек. В годы советской власти с 1917 по 1989 год чумой заболело 3956 человек, из них 3259 умерли.

                                                                                                             Автор: Самсонов Александр