«Хлебу подмога»: почему 200 лет Россия с картофелем воевала…

Есть любопытный праздник в календаре. 26 апреля назначено в России «Днём варёного картофеля». Пристёгнута странная байка: причиной появления стала отмена крепостного права. Некоторые центральные губернии в 1861 году отметили событие необычно: частыми походами крестьян друг к другу в гости. На общий стол (помимо купленной вскладчину водки и нехитрой снеди) ставилось главное блюдо — варёные клубни картофеля.

Многие скажут: что за нелепица! Какая тут причинно-следственная связь? Особенно после «картофельных бунтов», которые вспыхивали все 40-е годы XIX века. С чего вдруг государственным крестьянам отмечать свою свободу... столь ненавистным продуктом, против которого они немало бунташили? Но связь прямая, постараюсь растолковать.

До России

путешествия картофеля окружены сплошными байками и легендами. Самая популярная относится к личности английского адмирала Дрейка (1540-1596 гг.).

Якобы он привёз картофель в Ирландию из американской Вирджинии в 1580-ом. Подарил несколько клубней английскому ботанику Горарду (Герарду), попросил оценить урожайность продукта.

Тот ещё не ведал о такой культуре, устроил грядку в цветнике жены.
Растение распустилось нежными красивыми соцветиями, глаз радовался.

Но потом появились маленькие зелёненькие яблочки, которые ботаник посчитал плодами. Надкусил и долго полоскал рот водой, ромом и проклятьями. Решил поддеть адмирала, с издёвкой преподнеся ему целую шляпу выращенного: «Вот Ваш драгоценный хвалёный американский плод!».

Дрейк долго смеялся, сказав:

«Если это растение негодное, выдерни его вместе с корнем и выброси».

Потом байка ветвится взаимоисключающими подробностями. То садовник исполняет приказ, обнаружив в корнях многочисленные клубни, точь-в-точь похожие на те, что посадил весной. То ботаник Горард сначала пожарил картофельную ботву членам английского парламента… а потом догадался операцию повторить уже с клубнями. Много чего ещё придумано. Так или иначе, на статуе знаменитого мореплавателя в Оффенбурге сделана надпись:

«Сэр Френсис Дрейк, ввёзший картофель в Европу в году 1580».

Легенда дезавуирована, конечно. Самими англичанами, которые в Энциклопедии королевского научного Общества написали: Дрейк не мог привезти картофель в Европу, его корабли никогда не подходили к берегам Южной Америки. А Вирджиния в те годы клубень не разводила. Картофельные лавры попытались возложить на чело некоего сэра Вальтера Ромефа. Но и тот не прошёл дотошную проверку.

Большинство исследователей XVIII века считали: первым европейцем, посадившим здесь картофель, был монах Нероним Кордан. Осчастливил первой грядкой Испанию в том же 1580 году. Опять мимо. Остальные версии не буду приводить, они ещё более туманны. Вывод: кто первым научился выращивать американский клубень в Старом Свете — неизвестно.

Но первое точное его описание принадлежало перу испанского конкистадора Педро Сьеса де Леоне, который весьма детально описал клубень в 1550-ом, тремя годами позже выпустив книгу «Хроники Перу». Там написано:

«Папа (так называли картофель в Перу) — это особый вид земляных орехов. Будучи сварены, они становятся мягкими, как печеный каштан... Они покрыты кожурой, не толще кожуры трюфеля». 

                                                       Памятник Педро Сьеса де Леоне (Иллюстрация из открытых источников)

Трудное восхождение.

Почти половину столетия о картофеле ничего толком не слышно, лишь в начале семнадцатого века клубень появляется в описаниях французских ботаников, находясь в разделе «истории о редких растениях». В Париже осторожно пробуют картофель, как «экзотический фрукт».

Точно известно: врачи не советуют употреблять «зелёное яблоко» в пищу, назвав ядовитым, «опиумным зельем». Но вскоре разобрались, Семилетняя Война (середина XVIII века) с предрассудками справилась полностью. Сообразили, наконец, что употреблять в еду следует именно клубни.

После страшного разорения немецких земель в ходе этой войны Голландия начинает поставлять туда картофель в товарных количествах. С подробными инструкциями по возделыванию. Это спасло несколько княжеств от голодной смерти, крестьяне быстро сообразили пользу «второго хлеба». Не все, не везде.

Курфюрст Фридрих Вильгельм I Бранденбургский и Луиза Генриетта Оранская личным примером показывают недоверчивым пейзанам, как культуру растить.

Издаётся специальный указ о картофеле, даже насильственными методами продукт продвигается в сельской глубинке. Но дело начинает буксовать, а ситуацию спасает неизвестный повар. Скорее всего — Луизы Генриетты. Немецкие земли наводняют простые рецепты: как из картофеля готовить супы, оладьи и клёцки. Кулинарный триумф состоялся…

Позднее открылись целебные свойства клубня, это заслуга голландцев из торговых компаний. Картофель включают в рационы моряков (в рамках борьбы с цингой). Ботаники и агрономы подмечают, что попеременные посадки картофеля, злаковых и овощей крайне полезны для почвы. Из заморского овоща пытаются готовить: масло, муку, крахмал, уксус, пиво, водку, сахар, патоку… даже сыр.

Последним оплотом немецкого аграрного консерватизма оставалась Пруссия. Но действительно Великий её король Фридрих II применяет легендарную хитрость, чтобы заставить косных в мышлении крестьян сажать полезный клубень.

После провала насильственного внедрения (даже казни были за неисполнение повеления короля) Фридрих объявил картофель… «королевским овощем». Всем, кроме членов царствующей династии, запрещалось его употреблять в пищу.

Картофель был высажен подле загородного дворца монарха, возле грядок размещён караул. По округе поползли слухи, особо ценный «королевский овощ» стали подворовывать самими изощрёнными способами. На фоне «халатного благодушия» старых гренадёров, которые за малую мзду соглашались запустить воришек на грядки, — дело выгорело, как и было задумано. Половина гектара растащена почти полностью…

Стереотип был сломан, картофель завоевал и консервативную Пруссию, точно по таким же чертежам попав в земли Польши, став аристократическим кушаньем. Шляхта не разобралась с гениальной шуткой Фридриха Великого, очень долгое время будучи уверенной: это действительно продукт с (и для) королевского стола.

Немецкая традиция: приносить клубни картофеля на могилу Фридриха Великого (Иллюстрация из открытых источников)

В Германии появляются «технические сорта» картофеля: прачки повсеместно использовали его вместо мыла, ткачи — вместо клея. Множатся самые разные названия картофеля, перуанское «папос» нигде не прижилось. Называют растение «простачком», «клубнем», «земляным яблоком (или грушей)», «тартофелем» и, наконец, — «картофелем».

Упрямая Россия.

Как и Пруссия, наша родина встретила продукт яростно, буквально в штыки. Право называться первыми картофелеводами в русских широтах оспаривают два великих государя: Пётр I и Екатерина II. Первый якобы попробовал жареный картофель в Англии (вторая версия — в Голландии). Кушанье настолько понравилось, что был отдан приказ графу Шереметьеву (вместе с бочкой клубней «для разводу») начать выращивание.

Куда этот посевной материал девался — неизвестно. Но на ассамблеях Санкт-Петербурга картофель подают в жареном «облике», на английский манер. Откуда сырьё попадало на кухни высшей аристократии, от иноземцев или сами где-то умудрялись растить, — тайна.

К тем же временам относят ещё одну байку: крестьянам не объяснили, что именно в картофельном кусте нужно есть. Многие отравились «зелёными яблочками», а Пётр Алексеевич не стал настаивать на своей воле, посчитав: англичане над ним подшутили. Неправда. Государь был прекрасно осведомлён о таких очевидных вещах.

Русский народ (уже после Петра I) многочисленные служилые немцы пытаются приучить к возделыванию картофеля. То в одном уезде, то в другом начинаются эксперименты помещиков по выращиванию новомодного овоща. Крестьяне немедля окрестили клубни «чёртовым яблоком», отказываясь не то что есть (в рамках ознакомительных рекламных кампаний)… даже сажать его. Говоря: это наводит порчу на поля, а боженька проклинает за такую агротехнику целые деревни.

Иноземцы хохотали в голос: «дикий рюсський мужикъ» видел в клубнях… фигурку нечистой силы, с настоящими головою и глазами. А кто его ест — пожирает христианские души. Возглавили народное анти-картофельное движение старообрядцы, которые на любое распоряжение «власти Антихриста» были горазды выдумывать самое мракобесное возражение.

Эти загнанные в полу-подполье еретики подверстали под картофель библейскую историю. Мол, клубень — тот самый «запрещённый плод», который попробовали Адам и Ева. Вкусивший его автоматически проклят, нарушая Заповеди Господни. Само собой, дорожка в царство небесное… закрыта.

В другой лютой небылице говорилось: первый куст картофеля вырос на могиле дочери мифического царя Мамерса, которая при жизни «по наущению дьявола была распутницей». Съевшему «дьявольский фрукт» грозят её искушения, прямая дорожка в ад. Один — ноль, царские рекомендации по выращиванию картофеля разбились о народные суеверия и... Библию.

Есть более документальная история. Что именно Екатерина II последовала примеру Фридриха II Великого, его первоначальными насильственными методами стараясь принуждать сажать картофель. В 1765 году в Москву из Германии были выписаны 57 бочонков картофеля. Губернаторы нескольких губерний получили распоряжение начать возделывать его на государственных землях. Через Сенат полилась пропаганда о пользе, небывалой урожайности «второго хлеба».

По всей империи были разосланы наставления по разведению картофеля. Затея провалилась, русский крестьянин упорно не желал есть иноземный продукт. Инструкции по посадке и уходу сжигали, не читая. На все увещевания, что картофель способен спасти в голодный год от смерти…отвечали: испокон века репой и брюквой перебивались, не нать нам той бесовщины. Губернские власти сплюнули и махнули рукой…

В принципе, Россия ещё не созрела для возделывания новой культуры. Что говорить, когда самые образованные люди империи порой начинали сомневаться в пользе картофеля, собирая байки и сплетни со всех Европ о болезнях и даже эпидемиях, которые вызваны употреблением клубня. Такое безобразие продолжалось вплоть до второй половины XIX века.

А ведь вкусно!

Но вот прогремели «Высочайшие повеления» 1840 и 1842 годов, власть снова перешла в картофельную атаку на русскую глубинку. Годом раньше Россию поразил страшный неурожай озимых, народец откровенно начал выходить «на большую дорогу», грабить проезжих и помещичьи усадьбы. Взбешённым Николаем I было предписано обеспечить выращивание «вспомогательного продукта» в государственных землях:

• завести во всех казённых селениях общественные посевы картофеля для снабжения семенами крестьян;
• издать наставления о возделывании, хранении и употреблении картофеля в пищу;
• поощрять премиями и другими наградами хозяев, отличившихся в разведении картофеля.

Это была не самодержавная дурь императора, как многие пытались потом представить. Вопрос обсуждался давно и тщательно, имперские сановники громыхали на агрономов, гневно поторапливая с внедрением в корзину крестьянского потребления «второго хлеба». Но структура русского хозяйствования отличалась от европского: там картофель разводили малыми придомовыми делянками, считая его некой разновидностью садовой культуры.

Подняли труды конца XVII века, где учёный-агроном Андрей Тимофеевич Болотов достиг успехов в адаптации картофеля к русским огородам.   

Рискнули пересадить его на более обширные поля. Получилось! Не просто кое-как, а просто прекрасно, если следовали голландской технике возделывания, перемежая ежегодные посадки со злаковыми и бобовыми культурами.

Но и эта кампания… опять потерпела крах, государственные крестьяне стали яростно сопротивляться насильственным методам изменения собственного агротехнического уклада. Вспыхнули столь известные «картофельные бунты» в Пермской, Оренбургской, Вятской, Казанской и Саратовской губерниях. Не раз и не два, народный отпор был яростным.

Чем всё закончилось? Подавили и перепороли не счесть смутьянов. Но к Крымской Войне (1853 год) в этих краях картошку начали уплетать за обе щёки. Что же случилось? Есть одна… байка.

Дело было где-то под Саратовом. Государевы крестьяне строго по инструкции (и недобрым взором урядника) вырастили прекрасный урожай картофеля. Собрали его вместе с ботвой в гурты. Но вывезти не успели, аграрные «революционеры» ночью закидали кучи соломой и подожгли.

На утро немец-управляющий одного из окрестных поместий всех угощал странным, очень вкусным запечённым продуктом, в котором крестьяне узнали… ненавистный картофель! Клубень понравился, когда его щедро сдобрили топлёным маслом, посыпали солью и луком. Так пошли слухи о действительно хорошем качестве продукта.

Более правдоподобным выглядит другая история, записанная этнографами. Был 1845 год, в нескольких трактирах по Казанскому Тракту (от самой Казани до Перми) появилась новомодная закуска под крэпэнькое, которую очень хвалили ямщики. Выглядело кушанье как странная по консистенции варёная тюря, которую заправляли (по желанию клиента) либо маслом с зелёным лучком, либо топлёным салом со шкварками.

Выяснилось… это молодая картошка, которую государевы крестьяне тайком подкапывали на полях. Меняя дюжину ведёр клубней на… штоф казённой водки. Слухи о небывалой вкуснотище потекли по всем волжским трактам, кабатчик стал состоятельным человеком, распродавая многочисленные рецепты приготовления картофеля помещичьим поварам, коллегам и целовальникам уральских трактиров. Так через ямщиков и придорожную кухню клубень начал завоёвывать Россию. Это выглядит более правдоподобно.

Выводы.

Русское крестьянское «невежество» по отношению к картофелю проистекало не по кулинарным и религиозным предрассудкам чаще всего. А из-за тупого формализма чиновников, которые силой и принуждением старались прежний агротехнический уклад сломать. Обычными приказами и собственной подлостью, а не убеждением.

Свободные от крепостничества земледельцы уже давненько сообразили выгодность картофеля, начали выращивать его ещё до указов Николая I в западных губерниях, Малороссии, даже в Восточной Сибири (моду привезли ссыльные поляки-шляхтичи). Но рядом с ними заполыхали «картофельные бунты». Почему? 

Провал «реформы» среди государственных крестьян объясним. Они посчитали приказы сажать заморский клубень… новой формой зависимости. Не от царя… а лично от министра земледелия. Им выдавали бесплатно посевной материал, обязали сажать его на государевой земле и попутно… в помещичьих. Это и вызвало волнения, те самые «картофельные бунты».

Точно документировано: везде сценарий был один. В деревнях появлялись слухи, что вместе с картофелем придёт конец статусу «государственных крестьян». Обвиняли в такой мерзости местное начальство, мол «запродадут помещику». В качестве метода борьбы выбиралось уничтожение «выкупных грамот». Вот и громились канцелярии волостных писарей, порой сжигались, а их обитателей могли прибить под горячую руку.

Вмешался случай ещё, как обычно бывает. Вместе с «картофельной реформой» волостным писарям выдавались… новые мундиры с блестящими пуговицами. В голове крестьянина события странным образом смешались, причинно-следственная связь стала такой: эти грамотеи, поголовные взяточники и вымогатели получили право на мундиры, чтобы продавать «государевых крестьян». Шах и мат.

Поэтому ново-мундирных писарей (и попутно зачем-то попов) стали повсеместно окунать в колодцы и проруби, пытать и избивать, тщательно переворачивая всё имущество. Искали «выкупные грамоты». Сами виноваты чинуши, нужно было толком объяснить, зачем они требуют от крестьян составлять «приговоры о посевах» картофеля.

Когда требовалось сдать осенью четыре меры клубней, получив одну посадочную — весной. Эти отчётные бумаги волостное начальство попросту подделывало, премии присваивало, инструкции по разведению картофеля — до старост не доводило. А губернское чиновничество лютовало… требуя скорейшего и (конечно же) успешного результата.

Всё развивалось по законам великоросского бардака и головотяпства. Это выяснилось в ходе тщательных следственных действий по итогам бунтов, которые пришлось два года подавлять войсками.

Как только крестьянам подробно растолковывали «государев интерес» к картофелю, ввели строгий учёт, дали льготы и награды за хорошее хозяйствование — дела сразу пошли на лад. К году отмены крепостного права крестьянство повсеместно (за исключением старообрядцев) осознало практичность посева картофеля. А на рубеже ХХ века культура стала общенациональной, любимой, а где-то — даже главной.

Традиция отмечать годовщины отмены крепостного права варёным картофелем на столе? Да, это тоже крестьянский предрассудок. Именно свою борьбу с заморским клубнем они посчитали главной. На них обратили внимание, прокуроры рассказали «доброму царю» о бесчинствах волостных чиновников, мздоимстве, несправедливостях и презрении к их достоинству. Победу над министром земледелия таким любопытным способом отмечали, варёным картофелем. Вона оно как...