Сигнал «Балансир».

        Посвящается 35 летию ввода Советских войск в Анголу

Этот рассказ написан со слов человека, который был в Анголе и все это пережил. Так сказать взгляд бойца из окопа. Рассказал он это в 2005 году, 30 лет спустя. 
Тревога, сигнал «Балансир», прозвучала в 5 утра. Услышав этот условный сигнал, екнуло сердце, неужели война! «Балансир» звучал только по боевой тревоге.

Это значило, что уже через полтора часа мы должны погрузиться в самолеты

Задача их отряда особого назначения, в случае начало войны, вывести из строя полевой штаб войск НАТО.

Шесть танковых армий Советской Группы Войск в Германии, сминая все на своем пути, должны были рвануть и через двое суток выйти к проливу Ла Манш.  

А они должны были впервые часы разгромить штаб. Он располагался в районе французко – бельгийской границы, в старых каменоломнях, где сотни лет добывали камень, сверху штольни были накрыты многометровой шапкой железобетона. В Генштабе СССР считали, что даже атомная бомба не выведет его из строя. К их разведывательно-диверсионной группе, где служил Петров, были приданы «лазерщики», прапорщики которые прошли обучение в одном из закрытых городов под Москвой. У них были переносные лазеры, по размеру немного больше, чем футляр от саксофона. Этим лазером нужно было прожечь отверстия в бронированных дверях, которые закрывали входы в штольни, дальше в дело шла взрывчатка.

На полигоне, где проводили боевые стрельбы, лазеры прожигали насквозь броню «Тигров» и «Пантер», которые сохранились с войны, и которые они расстреливали из РПГ.                                                                                                                       
Получив в каптерке тревожный рюкзак, а в оружейке, АКМС и боезапас, Петров выскочил на улицу. К казарме уже подъезжали грузовики, для погрузки и доставки личного состава на аэродром. Некоторые бойцы, кто жил на втором этаже, выпрыгивали прямо в окна, на лестнице была толкучка.
На аэродроме при посадке, у командира не удалось узнать подробностей, что и как, и куда летим. Погрузились и взлетели. Через час полета, Петров заснул. Проснулся при посадке, приземлились в Ливии! Встретили наши военные, летчики которые там находились. Отвели от ИЛов, выдали сухпай, воду, получили дополнительный боезапас. Вечером покормили горячим и проинструктировали. Оказалось, что бросают в Анголу.

Там шла война, на Анголу напали Заир с севера и ЮАР - с юга, которые не признали народно-революционную партию МПЛА, и ввели регулярные войска. Предупредили, что надо быть предельно внимательными, т.к. на стороне ЮАР и Заира, кроме регулярных войск принимают участие наемники из Европы (Франции, Бельгии), США (афро-америквнцы), даже есть наемники из Туниса. Кроме этого замечены английские коммандос из МИ-6.  

Также их поддерживают мятежники из ФНЛА и УНИТА. На стороне МПЛА, воюют ГДРовские и наши советники. Предупредили, что с моря подойдет Средиземноморская эскадра и будет высаживаться морская пехота, флот поддержит огнем. Также будут высаживаться кубинские войска. Бои уже шли в пригороде столицы Анголы, Луанде. Наша задача отбить аэродром, который уже вроде контролировали ЗАИРовцы. Если дела пойдут совсем плохо, то мы должны обеспечить эвакуацию наших советников и правительства партии МПЛА, во главе с Антонио Агостиньо Нетто.

        
Сняли теплые комбезы, когда по тревоге вылетали из ГДР, было +4 по Цельсию. Здесь, под 30 градусов тепла, да и в Анголе сейчас начиналось лето. Сдали, замполиту свои документы и каждый получил планшетку, с картой местности, перевели часы по местному времени.  

Ночью погрузились в самолеты, «лазерщиков» еще днем куда-то увезли, взлетели.
Каждый из бойцов ушел в себя, никто не спал, каждый думал о своем. С правой стороны, от Петрова сидел его друг, пулеметчик, Валентин Б… Красавец, метр девяносто два ростом, косая сажень в плечах, из кубанских казаков, всегда спокойный и не возмутимый. С левой стороны, армянин, Рустам М.., из г.Артик. Такой же высокий, как и Валентин, только худощавого телосложения, но при этом обладающий просто нечеловеческой силой, его прозвали «Железный Дровосек». Тот был смуглый, с длинным крючковатым носом как все армяне и такой же – взрывной. Он с Петровым, был с одного призыва, Валентин, на полгода – старше. В отряде служили ребята разных национальностей, в основном из России (сибиряки, удмурты, адыгейцы, из центральных областей), Украины, Белоруссии, было несколько из Армении и Грузии, один из Туркмении и Узбекистана. Отношения были очень хорошие, проявлений дедовщины не было вообще. Служба была буквально по уставу. Гоняли, «мама не горюй».

Каждый раз на проверке, отряд посещал кто-то из генералов Генштаба. Этим летом, 1975 года, их часть посетил министр обороны СССР Гречко и Генеральный Секретарь ЦК КПСС Л. Брежнев. Все что появлялось новое в вооружении, проходило испытание в их отряде особого назначения, понятно, что танки и ракеты они не испытывали.

                                                                                                          1975 год. ГДР. г.Вюнсдорф
Под гул двигателей, Петров вспоминал фразу сказанную капитаном М.., другому офицеру, что не наша задача аэродромы захватывать, просто кому-то в Генштабе захотелось испытать нас в боевой обстановке, чтобы мы повоевали. Эти мысли в его голове не вызывали никаких сомнений. В боевой, значит – в боевой!
Интернациональный долг, значит, выполним – интернациональный долг! Про что и говорил замполит.
Десантировались в 11.00 по местному времени. Петров прыгал четвертым в потоке, бросали с высоты 700 метров.

Первые минуты приземления он не забудет никогда. Слепящее солнце, в зените, ярко зеленая, незнакомая растительность и крупнокалиберный пулемет, который бил с фланга. Казалось, что все пули в тебя. Отползя в сторону, в небольшое укрытие, Петров осмотрелся и стал более сознательно вести огонь по фигурам, которые перебегали. Последовала команда старлея: «Вперед! В атаку!», Петров с криком «Ура!» бросился к ближайшим фигурам. Они стали убегать, догнать их оказалось совсем, не просто, хотя Петров до армии занимался бегом и имел спортивный разряд. На ходу стреляя, он приблизился к одному из убегавших, тот вроде прихрамывал. Увернувшись от пистолетного выстрела, он дал подсечку и оглушил ударом приклада, когда тот попробовал подняться. Аэродром отбили легко. Среди наших было всего 8 раненых, погибших, вообще не было.
Негров, положили много, взяли 7 человек пленными, среди них были и белые. Петров узнал офицера которого он оглушил прикладом, у того была разворочена вся челюсть, он тихонько подвывал. Похвалился Валентину, смотри, мол, как я его. Поступил приказ окопаться, занять оборону. К вечеру начали подходить кубинцы. И здесь, Петров получил второй, легкий шок. Он впервые увидел женщину в камуфляже, с автоматом в руках. Ее тонкая талия была перетянута ремнем, довольно пышная грудь, перехвачена портупеей. Она была красивой метиской, но самое удивительное, что она командовала ротой и ее приказания выполнялись бегом. До этого Петров женщин в армии видел только в санчасти, санитарок или врачей.

Ночь прошла спокойно, днем полностью сдали аэродром кубинцам. Батальон отвели на отдых в город, остановились в роскошной гостинице. Там был бассейн, но больше поразили огромные кровати, на которой помещалось целое отделение. Три дня били баклуши. Потом прошла передислокация в район города Ндаламандо. Там, больше двух месяцев, занимались подготовкой спецподразделений для армии МПЛА. 
Условия были, не очень. Больше всего было проблем от плохой воды. Многие страдали животами, надоедали различные насекомые, было несколько случаев укуса мухи цеце, а также многие ребята, особенно из Сибири, тяжело переносили климат. От жары и влажности, распухали руки и ноги, появлялись различные кожные заболевания. Но к концу месяца в основном втянулись.
Однажды после обеда, командира взвода, прапорщика Н…, по прозвищу «Хохол» вызвали в штаб батальона. Вернувшись, он построил взвод и объявил задачу, которую предстояло выполнить. Отделение, где служил Петров, перебрасывался в южном направлении, к границе с Намибией. Эта территория находилась под контролем войск ЮАР. Где-то там, на реке Кунено, в одной из деревень, находился раненый кубинский разведчик.

Наша задача переправить его через линию фронта, правда, сплошной линии там не было. На подготовку давали сутки, с отделением шли проводник из местных и два кубинских разведчика. Вначале перебросили в г.Лобиту, где присоединились кубинцы и проводник. Кубинцы неплохо говорили по-русски, один из них был врач. На следующий день, под вечер, два вертолета МИ-8, с кубинскими экипажами, забросили группу и снаряжение на точку в ангольском буше.

Наши и кубинцы были нагружены «до упора», проводник, он был из народности гереро, шел налегке, с одним автоматом.
За два с половиной часа прошли километров пятнадцать, вышли к реке. В метрах ста от реки расчистили место в зарослях и выставив караулы, заночевали. Встали до рассвета. Командир взвода, прапорщик «Хохол» который принял командование отделением, Петрова с Валентином послал в разведку на другой берег. Вода в реке была по грудь, но два раза попали в ямы и окунулись с головой. Переправившись и произведя разведку дали отмашку, на переправу всей группы. Уже начало светать. Когда группа была на середине реки, Петров заметил старика с девочкой, лет десяти. Старик направлялся прямо к тому месту, где они находились с Валентином. Замаскировавшись, в полутора метрах от тропинки они ждали, когда приблизятся нежданные гости. Старик, не дойдя до Валентина, что-то почувствовал. Он остановился и начал принюхиваясь, крутить головой. Девочка прошла вперед. Валентин сделал бросок и сбил старика, Петров тоже прыгнул. Девочка среагировала мгновенно, она резко присела, развернулась и побежала назад. Петров не встретив никого во время полета, всей массой врубился в кусты и расцарапал себе руки и лицо. Хорошо, что Валентин успел ей дать подножку, она упала. Петров вскочил и в три прыжка достал ее. Когда он принес девочку, зажимая ей рот перчаткой к тому месту, где был Валентин, то старик уже лежал связанный с кляпом во рту. Он дико таращил глаза, переводя их с одного на другого. Видок конечно у них был еще тот. Разведывательные комбинезоны, которые у них были, по расцветке не совпадали с цветом ландшафта в Анголе. Там преобладала красная почва и была ярко зеленая растительность. Ребята понашивали себе на грудь, плечи, рукава и десантные шлемофоны куски рыбацких сетей. В ячейки сетей вставляли ветки, траву, а также привязывали ленточки, вымазанные в глине, йодом по-закрашивали светло зеленые дубовые листья на комбезах. Лица были измазаны сажей с костра, они были обвешаны оружием. Не мудрено, что старик испугался, незнакомая форма, внешний вид таких, похоже он еще не видел.

Переправилась группа, проводник стал допрашивать старика. Старик не говорил по-португальски, не говорил он и на языке проводника. К счастью они нашли диалект, который понимали оба. Уточнили, где находится нужная нам деревня. Во время допроса девочка сидела на корточках и грызла галету, которую ей дал Петров. На всякий случай он ее держал за левую руку. После допроса возник вопрос, что делать с задержанными. Командир посовещался с кубинцами и дал приказ, старика двое увели в кусты. Вернулись они минут через 7-8. Девочку решили не убивать, а взять с собой. Такой закон разведки, написанный кровью, если не уничтожить тех, кто тебя обнаружил, то они обязательно расскажут, что видели группу. И рано, или поздно обнаружат группу и уничтожат.
Петров достал из ранца кусок парашютной стропы и привязал девочке за шею, другой конец к ремню. Выдвинули двух человек в головной дозор, на расстоянии 150 метров и шли, не останавливаясь три часа. Сделали привал, перекусили. Девочка всю дорогу шла, молча только зыркала по сторонам. Еще два часа двигались по холмам, соблюдая все меры предосторожности.
Показался один из дозорных и предупредил, за гребнем холма – деревня.

Петров с Валентином остались охранять девочку и снаряжение. Остальные по парам, стали вести наблюдение за деревней.
Где-то через три часа прибежал Рустам и сказал, что наши входят в деревню, вроде все чисто. А он забирает пулеметчика. Они с Валентином будут прикрывать со стороны дороги. Петров остался один ждать результатов поиска и охранять снаряжение и девочку.
Деревни в Анголе имеют в основном круговую планировку. В центре находится помещение, где собираются жители, для решения каких либо вопросов или на праздник. Вокруг выстроены жилые дома, а сзади хоз.постройки. Дома сооружают из веток и обмазывают глиной, крыша покрыта соломой или травой. Как потом рассказали, раненый находился в одном из домов в центре. Посмотреть сбежалась вся деревня.
Минут через сорок появились бойцы, они несли на самодельных носилках кубинского разведчика, у него была перевязана голова и забинтовано плечо.
Радист по приказу командира попробовал связаться со штабом, но это ему не удалось. Рация здесь не брала. Петров на себя повесил еще один ранец, чтобы разгрузить тех, кто нес раненого. Девочку отпустили, приказав идти в деревню. Привалы делали через каждые полчаса, пытались выйти на связь, но связи не было. До этого соблюдали полное радиомолчание. Петров заметил, что командир ведет группу не по-старому маршруту, а намного западнее. Шли до вечера.
Переночевали. Утром услышали гул двигателя вертолета и увидели американский «Чинук» он скрылся за холмами.

Стало понятно, что их уже ищут. Командир приказал усилить бдительность. К трем часам дня вышли к шахтерскому поселку, минут тридцать наблюдали. Все было тихо, поселок был брошенный. Командир принял решение войти в поселок, укрыться в одном из домов, радиста вывести на крышу высокого строения и попытаться связаться со штабом, т.к. мешали холмы и горы, которые были видны за 5-7 километров севернее. В разведку послали Петрова с Валентином, а второй парой пошли Железный дровосек с «Дракончиком». Так прозвали Саню с Брянска. Когда он призвался, то весил 106 кг., был КМС по дзюдо, он был крупным, плотным. За первые три месяца похудел на 25 кг., гоняли очень сильно. Утром час зарядка, днем два часа физзуха или рукапашка, много бегали марш броски по 20-25 км., один раз на учениях даже 56 километров. Осталась только одна крупная голова, отсюда и Дракончик. Их с самого начала учили ходить парой, напарник подбирался по желанию.
Задача была разведать ближайшие строения шахты. Прижимаясь к заборам, сложенным из камня и прикрывая друг друга, прошли небольшую улицу из 16-20 каменных хибарок. Зашли на шахтный двор и начали приближаться к 4-х этажному зданию. Оно стояло без окон и дверей. Железный дровосек зашел вовнутрь, а Дракончик остался на улице. Петров с Валентином стали обходить здание и в это время Петров увидел за каменным забором верхушки голов, в камуфлированных кепи, типа бейсболок, около 8 штук. Указал рукой Валентину, который был ближе к забору, тот показал, что тоже видит. Он достал гранату, вынул чеку и бросил за забор. Петров быстро, до взрыва завернул за угол здания и в упор столкнулся с голубоглазым блондином. Оба опешили, Петров нажал на спусковой крючок, автомат молчал. Позже анализируя, Петров вспомнил, что на последнем привале поставил автомат на предохранитель и забыл снять. Голубоглазый ударил кулаком справа, от удара Петром отлетел метра на 3-4, перевернувшись в воздухе, раздался взрыв гранаты. Лежа на спине, Петров снова нажал на спусковой и очередью буквально перерезал пополам, бросившегося на него блондина. Как и когда он снял с предохранителя и передернул затвор, кувыркаясь по земле, Петров не мог вспомнить и через 30 лет. Блондин упал в метре от него. Вскочил, в голове стоял сильный гул, левый глаз моментально заплыл. Валентин лежал в проходе ворот и бил из пулемета короткими очередями вдоль улицы. «Дракончик» взобравшись на кучу щебня, стрелял поверх забора. Из здания слышались глухие удары, стоны, выкрики, на немецком и на армянском. Петров поспешил туда, Он вскочил на подоконник и спрыгнул в помещение. Преодолев две комнаты, выскочил в вестибюль. Там он увидел Рустама, всего забрызганного кровью в порванном комбезе. На полу лежали четыре трупа, один еще дергался в предсмертных конвульсиях, стоял запах крови. Увидев Петрова, Рустам расслабился и опустил, свой знаменитый «мачето» и начал вытирать окровавленное лезвие и руку о штаны одного из убитых. Его нож имел 35 сантиметровое лезвие. 

Он его выменял у одного местного за 10 банок сгущенки и шоколад, который входил в сухпай. Также отдал ему свой нож разведчика. 
За полтора месяца, что Петров провел в Анголе он многое повидал, но сейчас от увиденного ему стало не по себе. Появился Дракончик, осмотрелся и стал обыскивать убитых. Забрал документы и положил себе за пазуху. Петров снял с ближайшего трупа маленький автомат, как потом оказалось, это был израильский «Узи».

В дверях возник Валентин, у него все лицо было исцарапано, сочилась кровь, он ее вытирал тыльной стороной ладони. Пули попадали в каменную кладку забора, где он лежал и отлетавшие камешки посекли ему все лицо. «Быстро! Уходим!», скомандовал он. Выпрыгнув в окна, они подбежали к забору, преодолели его и стали отходить по кустам. Сзади слышалась стрельба и взрывы гранат. Выйдя к тому месту, где осталась группа, они обнаружили только одного бойца, которого оставили ждать их. Это был снайпер Коля по кличке «Чукча». Он был чистокровный русак, сибиряк, охотник. Начиная с седьмого класса, вместе с отцом он на три месяца зимой, уходил в тайгу бить соболя, белку, горностая. За сезон он зарабатывал по 7-9 тысяч рублей. На то время это были огромные деньги, «Жигули» стоили 5 тысяч. Когда он пришел в роту после учебки, то рассказывая о своей гражданской жизни, сказал: «Знаешь, как ханты бьют белку в глаз?». Кто такие ханты, народ не знал. Тогда он разъяснил, что ханты – как чукчи. Кто такие чукчи знали все. «Вот и я как чукча бью белку в глаз», простодушно объяснил Коля. И с тех пор он и стал Чукчей.

Еще он умел в любое время суток ориентироваться, не прибегая к помощи карты и компаса. Побежали и минут через 40 догнали группу. Командир объявил привал. Изучили документы, которые взял Дракончик и автомат, что принес Петров. По документам двое были из Германии, другой из Испании, еще один – португалец. Возраст от 24 до 32 лет. Голубоглазому, которого завалил Петров, тоже было под тридцать. Видно на поиски их группы бросили наемников, профессионалов. Командир повел группу на юго-запад, рассудив, что на северном направлении, где проходил фронт, их уже ждут. Шли целый день, привалы сократили до 5 минут, вместо 15, как было вчера. Только однажды пришлось минут 40 загорать, так как, появился самолет и баржировал в воздухе, явно высматривая группу. Все эти дни температура воздуха была за 40 градусов. Уже начала сказываться усталость, первым сдал проводник, пришлось у него забрать автомат и передать его «Бяше». Блохин был родом из Москвы. До армии он занимался современным пятиборьем. Но как говорил его товарищ по паре, Вася по прозвищу «Шкаф», у него был очень большой недостаток - доброта. Он, Блохин, был очень добрый, отсюда и это ласковое прозвище Бяша. Вася «Шкаф» был из Ростова на Дону. Ростом пот два метра, до армии профессионально играл в гандбол в команде мастеров, закончил спорт интернат. Он был сирота. Широкие плечи, огромные руки, кулак у него был больше, чем два кулака Петрова, вместе взятых. Отсюда и Шкаф. Этой весной он должен быть дембельнуться и мечтал остаться на сверхсрочную.
Под вечер вышли к реке Кунено, она была широкой, более 100 метров.

                                                                 1976 год. Ангола. В южном течении реки Кунено

Стали готовить плоты, для раненого и для снаряжения. Перед самым закатом солнца, Чукча доложил командиру, что заметил блик от оптики. Заняли оборону. Приняли решения переправу начать перед рассветом. Ночи темные, хоть глаз выколи, ничего не видно. Ночью не спали, напряженно вслушиваясь в незнакомые звуки африканской ночной жизни.. Первыми начали переправу, проводник, кубинцы с раненым и два бойца, Ваня «Долото» и Саша «Супермен». До армии, живя на острове Кунашир (Курильские острова), насмотревшись японских фильмов про ниньзей, Ваня подпольно занимался карате. Он мог ударом кулака пробить кирпичную стену. 

Петров сам с Долото после года службы, спер на хоз. дворе дубовую бочку, которую они спрятали в техничке, закрыв листами рубероида. (Батальону была придана рота обслуживания и рота охраны. В караул и на кухню они не ходили). Спорили с прапорщиками и офицерами на 50 марок, что Ваня пробьет бочку указательным пальцем. Ставилась бочка на стол в курилке, ведрами наливалась вода и Ваня размявшись, пробивал пальцем дубовую стенку и била струя воды. Потом шли в чайную и гуляли с лимонадом, пирожными и любимым всеми, арахисом в шоколаде.
«Суперменом» Сашу прозвали потому что, другие прозвища не прижились. Он мог подтянуться на одной руке 5 раз, а на левой 3 раза, притом хватом с верху. В молодости занимался гимнастикой, но из-за роста 180 см. пришлось уйти. Дальше занимался сам. У него были огромные бицепсы и трицепсы, руки как у орангутанга, длинные. Такие мышцы Петров видел только в конце 90-х годов у профессиональных культуристов, которые сидели на химии, но никто из них не мог даже одного раза подтянуться на одной руке.

Но клички типа «Орангутанг» или «Горилла» не прижились. Хотя очень близко соответствовали образу, т.к. Саша быстро «намыливал» сказавшему – шею. Единственный с кем боялся связываться Супермен так это с Железным Дровосеком.
Когда первая группа переправилась, раздались выстрелы, это Чукча завалил двух из передовой группы солдат, которые направлялись к реке. Это были негры, они залегли и начали перестрелку. Понятно, что они ждали подкрепление. Командир принял решение оставить пулеметчика, для прикрытия, а остальным срочно переправляться. У Петрова неприятно заныло под солнечным сплетением, когда он отдал Валентину 5 гранат, а одну оставил себе.
Дед Петрова, был родом из Белоруссии, он погиб в 1943 году. Вся семья осенью 1941г., ушла в партизаны. Отец не пошел в первый класс, а пошел партизанить. Перед началом Курской битвы, была развернута «Рельсовая война», дед был пулеметчиком и командиром группы, которая прикрывала двух подрывников.

Приказ был, подрывников беречь как зеницу ока. Они удачно вышли к полотну железной дороги, заложили мину и пустили под откос эшелон с немцами и техникой. Их стали преследовать, через час было уже двое убитых и один раненый. Дед видно понимал, что с раненым они далеко не уйдут, а до темноты еще было около двух часов. Он приказал уходить, а сам, собрав все гранаты, остался прикрывать. Они отходили по лесной дороге, между двумя болотами, немцы не могли его обойти и вынуждены были атаковать в лоб. Отходившая группа из 5 человек, слышала звуки боя на протяжении часа. На следующий день, когда туда пришли разведчики из отряда, они не нашли деда, только кровавое месиво на песке. Немцы его порезали на куски, кости были раздроблены, хоронить было нечего. С той стороны, откуда атаковали немцы, разведчики насчитали почти 60 кровавых пятен, стало понятно, почему такие озверевшие были немцы. Свою жизнь дед продал очень дорого. Это все он слышал, когда закончив 5 класс, ездил с отцом на его родину, в Беларусь. В живых еще были партизаны, которые знали деда.
Вот и сейчас оставляя Валентину трофейный автомат «Узи», его поразило, что и дед и Валик были пулеметчиками. Похлопав его по плечу, Петров еще раз напомнил, чтобы он сразу, как только они достигнут другого берега – отходил, Они с той стороны прикроют его огнем. Покуда переправлялись, вовсю шла стрельба. Прицельного огня по реке не было, только шальные пули шлепали по воде. Валик не давал противнику поднять голову. Переправившись, Илларион, по прозвищу «Соловей разбойник», прозванный так за свой разбойничий свист, от которого приходилось затыкать уши, свистнул, давая сигнал Валентину. Илларион был одесситом, в армию пошел в 20 лет. Он окончил техникум физкультуры и успел поработать тренером по борьбе САМБО. Он был женат и у него росла дочка. Через несколько мгновений на откосе берега появился Валентин, он был без пулемета, только с «Узи». Не успел он зайти в воду и по колено, как перед ним, впереди метров 10 ударила мина. Он перегнулся пополам и держась руками за живот, шатаясь пошел вдоль берега. Мы начали кричать: « В воду! Плыви!». Видно раненый и оглушенный он не понимал, что делает. С откоса в воду збежали человек 12 негров, которые окружили Валентина. Мы не стреляли, боялись задеть Валика. Вдруг они расступились и радостно начали кричать, подпрыгивая. У одного на дуло винтовки была воткнута отрезанная голова Валентина.

Первым опомнился Чукча. Он с СВД (снайперская винтовка Драгунова) обойму из 10 патронов расстрелял, наверное, меньше чем за три секунды, десять трупов. На том берегу осталось всего двое, но уйти они не сумели, ребята их смели лавиной свинца. С той стороны начал бить миномет, беря их в вилку, пришлось отходить. Петров бежал, продираясь, сквозь кусты и смахивал набежавшие слезы. Он вспоминал, как они по ночам мечтали, койки их стояли рядом, как будут учиться в Москве, в разведшколе. Как будут знакомиться с красивыми москвичками. Валентин написал заявление и подал документы, его уже вызывал особист и сказал, что на него пришел запрос. Через пару месяцев у него должен быть дембель и на учебу. Петров должен быть написать заявление позже и присоединиться к Валентину через полгода. Выскочили на тропу. Стали отходить по ней. Командир приказал саперу «Бандере» поставить на тропе мину. Так прозвали Степу. Он был с Украины, с Тернопольской области. Когда он пришел молодым и его спросили, где находиться этот Тернополь, то он ответил, что это - Западная Украина. Так ты, что – с бандеровцев? На это он пошутил, что каждое утро поливает грядки в саду, машинным маслом. На вопрос, а зачем, ответил: «Шоб зброя не заржавела». Петров прикрывал, а «Шахтер» помог Бандере выкопать яму. Юру звали шахтером, потому что он успел до армии поработать в шахте. Он был из г.Красный Луч, Украина. Бендера поставил мину, а Шахтер стал аккуратно ее засыпать землей, сам же он отошел в кусты на два метра, чтобы наломать веток и замести следы. Вдруг он вскрикнул, выругался матом и выбежал на тропу. На удивленный взгляд Петрова, показал правую руку. На запястье там , где обычно меряют пульс, виднелись две маленькие дырочки. Его укусила змея.

Петров скинул ранец и начал лихорадочно искать аптечку, в комплект входило противоядие от укусов змей. Не прошло и пяти секунд, как Степан посерел, кожа на скулах натянулась, в глазах начали лопаться капилляры. Он начал падать, но его поймал Юра - Шахтер. Петров достал шприц тюбик с сывороткой и сделал укол, но это похоже было уже бесполезно. Он забился в конвульсиях, изо рта пошла кровавая пена. Через минуту он затих. Юра как парализованный стоял на коленях и продолжал поддерживать ему голову. На слова Петрова он не обращал внимание, он их не слышал. Петрову пришлось развернуть его к себе и врезать с лево и право две сильные пощечины, чтобы привести его в чувство. Он помог взять Юре, Степу на плечо, а сам понес три автомата. Где-то, через километр, на повороте тропинки их ждала группа. Увидев погибшего, командир Хохол, застонал, как от боли. В течении полчаса двое погибших. Петров заметил, что у одного из кубинцев перевязана голова, оказалось, что шальная пуля пробила ему ухо. Сильно повезло, на полсантиметра в сторону и пробила бы голову. Убитого понес Шкаф. Через час углубились в распадок между двух гор, через минут десять вышли к ручью. Вода была чистая, напились и набрали во фляги. Там был небольшой водопад, где в расщелине между двумя каменными глыбами похоронили Степу, заложив камнями. С ним, в импровизированную могилу положили автомат, повесив ему на шею. Ребята прощались смахивая слезу, кубинцы наблюдали со стороны, когда попрощался последний боец, они подошли и отдали честь, взяв под козырек. Шли целый день, углубляясь в горы, по очереди неся носилки. Кубинцы работали со всеми на равных. Проводник, пока хоронили Степу, сбежал, пользуясь тем, что на него не обращали внимание. К вечеру, раненый кубинец пришел в себя. Кубинцы стали ему что-то объяснять. Командир приказал Бяше накормить раненого.
Тот достал из комплекта сухпайка так называемую «Скумбрию». Это был яичный порошок, смешанный с черным шоколадом и молотым арахисом и заправленным льняным маслом. Современные «Марс» и «Сникерс» чем-то напоминают его по вкусу. Упаковывалось эта смесь в банки, один в один как рыбные консервы « Скумбрия». Баночка в себе содержала 3000 калорий, съев ее через 15 минут чувствовал, что обожрался. Подогрев на сухом спирте смесь, Бяша передал ее кубинцам.

Они достали из рюкзака флягу с ромом и дали глоток раненому, после этого покормили его. На ночлег остановились в ущелье между сваленными деревьями. Утром поднялись на гору и там впервые радист Илларион, поймал волну, на которой работал штаб. Связь была неустойчивой. Успели только доложить, что «у мамы все хорошо». Потом пошли помехи, похоже, юаровцы забивали волну. Через час после сеанса связи услышали лай собак, стало понятно, что их пустили по следу.
Командир оставил Чукчу, Супермена и Долото, и дополнительно, как оставшегося без пары Петрова. Поставил задачу любыми путями ликвидировать собак. Петров предпочел бы остаться с Железным Дровосеком и Дракончиком, они были думающими, да он и был дружен с ними. Долото вначале бил, а потом думал, стоило ли бить. Супермен был слишком наглым и через чур, уверенным в себе. Зато у Чукчи житейской мудрости хватало на троих. Для засады они выбрали прогалину, на которой метров 30-35 не было растительности. Когда появился собаковод, то его пропустили до середины и снайпер снял собаку и его двумя выстрелами. Петров выстрелил из подствольника гранатой, по появившейся вслед за собаководом группе. Отбиваясь короткими очередями, экономя патроны, они начали отходить. Прикрываясь деревьями, Петров стрелял одиночными. Их учили попадать с первого выстрела в цель. Если «западников» обучали стрелять очередью, поднимая автомат снизу вверх и ведя дорожку из пуль к цели, то их с одного выстрела. Боковым зрением Петров заметил какое-то движение справа. Он повернулся и увидел группу из человек 15, которые их обходили. Он крикнул Долото, который был ближе и они перенесли огонь. Они уже были в 40-50 метрах. И тут он увидел, как на них спустили двух собак, черных, на тонких ножках, таких он в Союзе не видел. Позже в 90 годы, он их увидел снова в американских боевиках и узнал, что порода называется - доберман.

Он выстрелил в ближайшую собаку, но не попал. В армии их учили, как бороться с собаками, он только не знал, что эта порода очень прыгучая и может двигаться намного быстрее, чем овчарки, на которых они тренировались. Не успел он изготовиться, как пес, распластавшись в прыжке, нацелился ему в горло. Он успел выставить левое предплечье, в которое вцепилась собака. Ощущение от боли было таким, что по руке ударили арматурой. Правая рука автоматически выхватила нож и он ударил в брюхо вцепившемуся псу, направляя удар снизу - вверх. Раздался леденящий душу визг, от которого все нервы натянулись внутри. Пес разжал челюсти и свалился, катаясь по траве.
Второго пса, Долото встретил прямым ударом ноги в голову. Собака с той же скоростью с которой неслась, отлетела, ударилась спиной о дерево и не пикнув затихла. Левая рука Петрова на счастье слушалась, он мог ей двигать. Негры уже были в 5-6 метрах Он выстрелил в ближайшего и тот упал. Отбил винтовочный ствол со штыком и бросил через бедро, того, что налетел на него справа. Вдруг в голове раздался гул, как будто где-то взлетал реактивный самолет и время для Петрова остановилось. Он все стал видеть как в замедленной съемке. Он видел как, негр сново пытался ткнуть его штыком в лицо, но делал все это очень медленно. Петров без проблем присел и со всей дури, ударил стволом автомата снизу-вверх. Дульный тормоз ствола вместе с мушкой АКМСа вошел под нижнюю челюсть, а вышел в районе переносицы. Череп раскололся как грецкий орех. Тут он заметил Долото, который дрался с тремя, двое уже лежали рядом. Увернувшись от одного, Иван молниеносно выбросил руку, он бил прямой, жесткой ладонью, как пикой. Ладонь вошла в живот негра по самое запястье, назад он ее вытащил сжатой в кулак, вытащив кишки наружу. Увидев это, двое остальных побежали. Взяв у одного из убитых пистолет, Петров поспешил на помощь Супермену и Чукче. Супермен умирал, у него в спине торчал нож, рядом лежало 4 трупа, пятый лежал в стороне. Видно это он всадил Саше нож в спину, пока он дрался с остальными. Но Супермен оправдал свое прозвище, он сумел, получив удар ножем, с разворота, ребром ладони сломать нападавшему сзади - шею. Голова у него была закинута, как у тряпичной куклы. Супермена уже почти полностью оставили силы, он уже не мог двигать руками и только тихо попросил Ваню, пристрелить его. Видно было, что ему очень больно. Ваня начал доставать из рюкзака обезболивающее. Петров оставил друзей и поспешил к Чукче. Чукча дрался сразу с четырмя, еще четверо лежали на земле. У него была очень своеобразная техника, которую он называл «на мягких руках». Его научили его друзья, по селу, которые были дальними потомками казаков, которых сослали в Сибирь еще в восемнадцатом веке, за какую-то провину, перед царем. Суть в том, что никаких блоков, жестких ударов. Любой удар встречался мягкими руками, провожался по ходу, помогая, а в конечной точке направлялся в сторону под 90 градусов. Эффект в исполнении Коли – Чукчи был поразительный. Петров у него перенял несколько приемов. Петров достал трофейный пистолет и начал расстреливать, как в тире с 5 метров, нападающих. Когда упал третий, оставшийся в живых побежал. Далеко ему не дали уйти, Чукча подстрелил его. Подняв умирающего Сашу, они его понесли. Минут через 10 он издал глубокий вздох, громко попросил: «Не пишите маме» и умер.

Найдя в лесу вывернутое с корнем дерево, они похоронили в яме под корнями Сашу – Супермена. До конца дня их вел Чукча, полагаясь на свое чутье. Перед закатом подчистили остатки сухпая. Спали по очереди. С утра, где-то часа через четыре, Чукча вывел их на группу. Шахтер виновато прятал глаза от командира. Он был в карауле и прозевал подход ребят. Кубинцы посмеивались, слушая высказывания командира в адрес Шахтера. Рассказали, что произошло. Ребята почтили минутой молчания Сашу. Задача оставалась прежней, выйти в зону устойчивой связи, подыскать подходящую площадку и эвакуировать раненого и группу. Ближайшая задача достать продуктов, их совсем не осталось и пополнить боезапас. Теперь двигались на Северо-Запад. Через два часа вышли к дороге. Было принято решения, замаскировать раненого, у него похоже прошел кризис и он пошел на поправку, кубинца – врача, радиста и Петрова. Так как у него воспалилась покусанная рука. Врач уже сделал ему укол антибиотика. Остальные шли в поиск. Замаскировались в метрах 300 от дороги и стали по очереди дежурить. Группа вернулась вечером. Принесли продукты, воду, боеприпасы, но вернулась без командира, Бяши и Шахтера.
Как рассказали, они на дороге встретили грузовик. Который толи сломался, толи это был пост. Там было 13 солдат. Один был в кабине, остальные в тени под грузовиком. Решили брать без шума, в ножи. По кустам можно было подойти на 4-5 метров. Снайпер страховал, если что, должен быть снять того что в кабине. Получилось быстро и бесшумно. Отличился Железный Дровосек, он убрал троих, в том числе и того, что был в кабине. Когда уже все опустили ножи, из под тента кузова, раздалась автоматная очередь там оказался еще один – 14. Чукча его снять не мог т.к. не видел, он был с другой стороны и его закрывал брезентовый тент. Шахтер и Бяша, которые находились рядом, сзади машины, погибли сразу. Шкаф метнул нож, он воткнулся в глазницу стрелявшего, тот уже мертвый, переваливаясь через борт, рефлекторно нажал на курок. Пуля случайно попала в командира, который выбегал из-за борта машины. Шансов у прапорщика небыло, пуля была со смещенным центром и попала ему в левый бок. Он умер, не приходя в сознание.
После того как поели, кубинец, он был офицер, его звали Альберто, собрал всех на совещание. Он был военный разведчик, объяснил, что и как и они приняли решение, что командовать будет он. На следующий день двинулись дальше в сторону фронта. Шли без происшествий, рельеф местности был разный. Небольшие леса, кустарники, открытые участки, заросшие высокой травой, с редко стоящими деревьями. И вот на таком открытом участке их перехватил вертолет. Это был небольшой вертолет вооруженный одним пулеметом. Он выскочил на малой высоте, дал очередь и ушел с набором высоты в разворот. Ребята упали, перевернулись, как учили на спину, оружие наизготовку. Дракончик достал гранату и зарядил РПГ (ручной противотанковый гранатомет), встал на одно колено, прицелился, выждал и выстрелил, когда вертолет выходил на прямую. Раздался взрыв и вертолет развалился в воздухе, Петров видел как кувыркаясь летели две фигурки.

Раздался второй взрыв при ударе обломков о землю. Альберто приказал обыскать трупы летчиков, найти карты. У одного из убитых нашлась. Стали уходить и тут заметили, что нет Соловья разбойника. Нашли его через минуту.
Илларион лежал лицом вниз. Крупнокалиберная пуля пробила рацию на спине и поразила радиста. Забрали его с собой. Несли его почти три часа, уходя подальше. Нашли подходящее место, положили туда Иллариона и рацию, она была полностью разворочена. Копая землю ножами, засыпали его в яме и сверху положили камень. Наш новый командир, что-то по-испански приказал врачу. Тот достал флягу и каждому налил по глотку рома. Помянули всех погибших. Из группы в 15 человек, которые выходили на задание (не считая проводника и раненого), осталось всего 8. Теперь задача наша еще усложнилась. На эвакуацию по воздуху надеяться не приходилось, нужно было самостоятельно переходить линию фронта. Командир завел группу в заросли и приказал отдыхать до утра. Раненый кубинец уже окреп и мог приподниматься. Завтра, как только стали двигаться нарвались на негров с копьями.  

Ни поймать, ни подстрелить их не удалось, они стремительно скрылись в кустах. Они были какие-то низкорослые. Ангольские мужчины в основном рослые и хорошо физически развитые. Петров чувствовал себя неплохо, рука немного побаливала, но воспаление прошло, подействовали уколы, что делал врач. Чукча, который шел первым, поднял руку, внимание! Все замерли. Он долго прислушивался, а потом шепнул, что кто-то плачет. По приказу командира, с Чукчей пошел Петров. Они осторожно пробирались сквозь кустарник, впереди показалось группа деревьев. Теперь и Петров слышал детский плач. Под деревьями они нашли мертвую женщину лет 17, а рядом сидела и плакала девочка лет трех. Судя по опухшей левой ноге и сведенному судорогой телу, ее укусила змея. Это случилось не более двух часов тому назад. Возможно, что это их искали встреченные неподалеку отсюда аборигены. Петров напоил девочку водой и дал трофейную конфету, она успокоилась. Пришли к нашим. Ребенка решили взять с собой, иначе его загрызли бы шакалы, или другое зверье. Петров закутал ее в запасную тельняшку, она была без одежды и поместил в ранец, оставив только голову. Осторожно двигались, по очереди сменяя друг - друга у носилок. Петров из-за руки, был освобожден. Альберто часто сверялся с картой и компасом. Вышли к деревне, которая была сожжена. Дракончик с Железным Дровосеком пошли разведать и поискать воду. Вернувшись доложили, что колодец завален трупами, видно тут похозяйничали ЮАРовцы.  

Через час вышли к шахте, вход в шахту охранялся. В стороне нашли наклонный вентиляционный штрек. Эта шахта была обозначена на карте погибшего летчика. Командир принял решение проверить, что там может находиться. В разведку, налегке, сгрузив лишнее, пошли все, кроме раненого, врача и Петрова. Где-то через час появились Шкаф и Долото. Они взяли с ранцев 4 магнитные мины с часовым механизмом и пошли обратно. Оказалось в шахте крупный склад боеприпасов. Ход, который вел от вентиляционного штрека, был заминирован. Но Шкаф, он был второй минер в отделении, снял мины. Скоро появились все, собрали вещи и начали уходить. Через 45 минут, после начала движения послышался отдаленный гул и вздрогнула земля. На следующее утро, командир объявил, что мы уже близко подошли к линии фронта, нужно быть особо внимательными. Девочка вела себя хорошо, не плакала. Петров ее кормил, она доверчиво обнимала его за шею. Все ребята как могли ее баловали, играли с ней на привалах. Железный Дровосек научил ее на Петрова говорить ПА-ПА. Под вечер, Чукча с разрешения командира, подстрелил антилопу, с небольшими, сантиметров 30 рогами. 

В ложбине вырыли углубление и когда начало темнеть зажгли костер. Пожарили мясо и вскипятили воды. Раненый кубинец уже мог сидеть и с помощью передвигаться. Он тоже поел мяса, врач дал ему таблеток. Хорошо, что была соль, а то мясо без хлеба не шло. Вкус был, как у шашлыка с говядины. Утром все встали окрепшими, хорошо отдохнувшими. Решили раненого, для большей мобильности группы, нести по очереди на спине. Для этого выделялись Железный Дровосек, Дракончик, Шкаф, Долото и командир. Командир вообще то был крепкий парень, под метр девяносто. Где-то возраст в районе 30 лет. Врач был небольшой, щуплый, у него была явная примесь негритянской крови. Пошли «индейской змейкой» или как мы называли «гусеницей».

Первым шел Чукча, сектор его ответственности был прямо перед ним, под углом 120 градусов, за ним, в затылок, на расстоянии 2-3 метров следующий, который вел наблюдение слева, под углом 90 градусов, третий идущий наблюдал справа, четвертый слева и т.д. Замыкающий Петров отвечал за тыл. Шли так, сменяя друг друга, для переноски раненого часов пять. Привал. Некоторые отошли подальше, справить нужду. Скоро собрались все, кроме Дракончика. Он появился минут через двадцать и не один, а с двумя белыми в военной форме. Как оказалось, справив нужду, он заметил, что недалеко стремительно сорвались с места и побежали небольшое стадо антилоп. Ему стало интересно, что их спугнуло. Через пару минут он заметил трех вооруженных людей. Двое белых и один негр. Это оказались связисты, они тянули кабель. Негр нес катушки, один из белых укладывал провод, а второй, судя по всему был командир этой группы. Дракончик решил брать белых. Ему в этом помог офицер, он спустил штаны и сел под кустом. Сняв негра ножом, он взял офицера со спущенными штанами, а второй как только увидел направленный автомат, тут же поднял руки. Офицер так и пришел, поддерживая штаны руками. Кубинец врач, знал английский и допросил пленных. Оказалось, они тянули провод от КП полка, к батарее самоходных гаубиц. До линии фронта было около четырех километров. Пленные охотно отвечали на все вопросы. Офицер показал на карте где находиться фронт и батарея. Только удивился, что у них есть ЮАРовская военная карта. Офицера решили взять с собой. Обошли расположение батареи. Она располагалась недалеко от дороги, которая уходила за другую линию фронта. Рассудив, что основные силы сосредоточены возле дороги, решили уйти в сторону километров на 10 и двигаться параллельно дороге. У офицера сняли брючный ремень, срезали пуговицы на штанах, руки завязали спереди. Он был вынужден идти и держать брюки. За плечи повесили ранец потяжелее. Через полтора часа на первом привале, он очень удивился, когда увидел, как ребята поят водой и дают галеты Анголке. Так они назвали девочку. Имя Анголка ей придумал Вася – Шкаф. Он сказал, что котят и тех именем называют, а это человек! «Зачем Вы возитесь с этой черножопой свиньей», перевел врач нам слова пленного. Повисла гнетущая тишина. Железный Дровосек, который его охранял, шагнул к нему и ладонью съездил ему по физиономии. У того нос сместился в право. Врачу пришлось, чтобы остановить кровотечение, воткнуть в ноздри ватные тампоны. Все ребята радостно выдохнули: «Так ему суке и надо!» Глаза у пленного были удивленные – удивленные. Меньше, но тоже удивленно смотрели все трое кубинцев на нашу реакцию. Двигались до темноты. На рассвете Шкаф поднял всех. Он был дозорный и доложил, что слышал с северного направления голоса. В разведку пошли Шкаф ,Чукча, Дракончик и Петров. Осторожно направляясь в том направлении, откуда слышал голоса Шкаф, они метров через 70, в бинокль обнаружили группу из 6 человек, в комуфляже. Те двигались на Юг, соблюдая меры предосторожности. Послали Дракончика доложить командиру. А сами продолжали следить за группой. Скоро прибыли все, кроме врача, раненого и пленного. Командир долго наблюдал в бинокль, не принимая решение. На опушке кустарника, незнакомцы сделали привал, раскрыли ранцы, достали консервы. Командир принял решение, будем брать, врасплох. Подкрадывались так, что кустик не шелохнется. Вообще за эту неделю они сжились с природой, стали ее органической частью, да и тренировки по маскировке и выживанию научили многому. Командир махнул рукой, Петров в два прыжка преодолел 7 метров, к ближайшему из сидевших и приставил ему автомат к голове. Тот от испуга поперхнулся и зашелся в удушающем кашле. Долото вырубил ногами двоих, остальные увидев направленные автоматы – замерли. Петров от возбуждения повторял «Хенде хох! Хенде хох!» Командир показал руки, они подняли. Связали, забрали оружие. Петров обратил внимание, что все были вооружены автоматами Калашникова. Он достал из одного из ранцев консервную банку, на ней было написано «Гречневая каша с мясом» по-русски. Показал командиру. Тот обратился к пленникам по испански, те недоверчиво переглянулись. Он достал из внутреннего кармана документ, завернутый в непромокаемый целлулоид и показал. Те по очереди долго изучали, задавали какие-то вопросы и недоверчиво переглядывались. Документов у них небыло никаких. Послали за доктором, раненым и пленным. Когда пришли и с ними начал общаться доктор и раненый кубинец, захваченная шестерка стала удивленно переглядываться. Потом, что-то командир начал говорить показывая на нас. Один из пленных спросил по-русски: «Кто вы такие?». Мы посмотрели на Альберто, он махнул головой. «Мы русские» - сказал Рустам.
«Это ты русский?» - удивился спрашивающий.
Рустам за неделю зарос черной кудрявой бородой. Щетина у него росла моментально. В первый месяц службы, он несколько раз получил наряды вне очереди, за то, что не брит. Хотя Петров сам видел, как он утором скоблился до синевы. И только после того, как «старики» вступились за него перед старшиной, и он лично устроил Железному Дровосеку проверку, только тогда оставил его в покое. На голове такие же черные блестящие волосы, с отливом вороньего крыла, лицо смуглого цвета. Скорее его можно было принять за араба или еврея, но никак не за русского.
«Мы советские» - поправился Рустам: «А я – армянин!»
Каждый из нас на русском подтвердил, что мы советские, советская армия.
Тогда они рассказали, что они кубинцы, полковая разведка шли на задание в тыл врага.

Им развязали руки, но оружие не отдали и они нас повели к своим.
Через два часа были в расположении полка. По рации командир связался с вышестоящим штабом. Утром, сказали, прибудет вертолет. Впервые за все дни они с мылом помыли руки и лицо, побрились. Вечером, сказали организуют душ. Анголка очень удивилась, что Петров стал белым, она с интересом трогала его за щеки. Пришел Альберто и сказал Петрову, что надо девочку отнести в санчасть и там оставить, он договорился. С ним увязались, Рустам и Саша – Дракончик. Санчасть располагалась в длинном здании, барачного типа в поселении. Штаб полка находились в километрах двух от околицы поселка. Их появление вызвало в санчасти легкий переполох. Сбежался весь женский медицинский состав. Они все были одеты в приталенные, полупрозрачные, нейлоновые халатики, длиной до середины бедра, последняя пуговица на халатиках была выше сантиметров на 15. Через халатики просвечивались белые лифчики и трусики.

Вообще почти все кубинки пышнотелые, но в тоже время фигуристые и крепко сбитые. Две были светло шоколадные, главврач – белая, остальные – латинос, с разными вариациями. Увидев этот цветник, Дракончик сразу выгнул свою широкую грудь колесом. Рустам весь напрягся и стал косить своим армянским горячим глазом. Кубинки смеялись с ихнего вида, дергали их за нашитые на комбезы ленточки, кокетливо переглядывались. Петров наблюдая это со стороны, смеялся от всей души. Два высоких красавца, одетые в непонятные лохмотья, окруженные симпатичными женщинами, выглядели как жеребцы, которые рыли копытом землю, чувствуя, что вот сейчас понесутся они в быстрой скачке! От всего этого шума расплакалась Анголка, главврач, капитан (у нее в кабинете Петров увидел форму), сказала по-русски, с акцентом: «Давай» и пошла. Он пошел за ней. Она спросила как зовут девочку, откуда она взялась. Потом спросила фамилию Петрова. Так и записала в журнале, Анголка Петрова. Когда он вышел с кабинета, то увидел, что Дракончик уже похлопывает по попке сразу двух, а Железный Дровосек осторожно кружит, посадив на руки, двух самых симпатичных. Капитан медслужбы приказала и одна из санитарок забрала девочку. Анголка начала плакать, протягивать руки к Петрову и повторять, ПА-ПА, ПА-ПА. Петров почувствовал, что у него под сердцем появился кусок льда, он быстро вышел и пошел искать Альберто, чтобы доложить.
Вечером, кубинские разведчики, устроили им ужин, выставив две бутылки кубинского рома и бутылку «Столичной».

На вопрос откуда «Столичная», сказали, что трофей. Завтра, вертолет забрал их в 11 часов. Экипаж снова был кубинским. Встретил их начальник разведки отряда и незнакомый генерал. Как оказалось из развед управления Генштаба. Потом три дня писали рапорты о прошедшем, уточняли, если что-то не совпадало.
Перебросили в Луанду и дали неделю отдыха. А 23 февраля их погрузили на десантный корабль «Воронежский комсомолец» и через 10 дней высадили в Болгарии, в порту г.Бургас.

Оттуда самолетами перебросили в ГДР. С тех пор Петров празднует день Советской Армии один. Он вспоминает погибших друзей, девочку Анголку Петрову, слушает военные песни, или про Афганистан (про Анголу песен нет), пьет водку и тихонько плачет. Только раз в год он позволяет себе напиться.
9 мая 1976 года на торжественном построении, Дракончику и Железному Дровосеку вручили ордена «Красной Звезды», Чукче медаль «За Отвагу». Петров, Шкаф, Долото и еще семь человек получили именные часы. На монограмме написано: «Рядовому Петрову лично от Главнокомандующего ГСВГ».
P.S.
Заявление, на поступление в разведшколу, Петров не стал писать.
Рустама, через месяц забрали в Москву. Приехал полковник, Рустама вызвали в штаб, часа четыре его уговаривали. Потом ему дали пять минут на сборы, полковник лично сопровождал его в казарму и на поезд Берлин – Москва. Рустам только успел шепнуть своему другу Саше – Дракончику, что его забирают для выполнения какого-то очень важного спецзадания. Больше о нем никто - ничего не слышал.
Дракончик через два года после дембеля утонул, купаясь в Десне. Приняв хорошо на грудь шашлыка с водкой, Саша нырнул в воду с опоры моста. Перепад температур вызвал спазм сосудов головного мозга. Нашли его через два дня ниже по течению.
На Чукчу пришел запрос, его забрали снайпером в группу Альфа, ее как раз начал формировать председатель КГБ Андропов, при подготовке проведения Олимпиады в Москве, в 1980 году.

В 1996 Петров его случайно встретил в метро в Киеве, на станции «Арсенальной». Точнее это Чукча его высмотрел в толпе, и незаметно подойдя сзади, ткнул в бок чем-то твердым и сказал: «Хенде хох!». Они пошли в гостиницу «Салют» возле Днепра. Сели на террасе и проговорили до утра, утром он улетал в Москву. Чукча был полковник, отвечал за подготовку снайперов. В данный момент ехал из Будапешта, поездом, в Киеве пересадка на самолет. Про Железного Дровосека он тоже ничего не знал.
Шкаф остался на сверхсрочную службу, окончил учебку прапорщиков. Петров с ним долго переписывался, до 1982 года, когда Васю перевели в Афган и связь с ним оборвалась. Чукча при встрече рассказал, что слышал, что Василий и вся его группа из 5 человек пропала безвести в районе г.Кветта, Пакистан, при выполнении задания. 
Ваня – Долото, после дембеля поступил в институт советской торговли во Владивостоке. В начале перестройки занялся поставкой подержанных машин из Японии. В 1990 году организовал бригаду. Быстро пошел в гору, у него работали несколько бывших разведчиков и контрразведчиков Тихоокеанского Флота, остальные в основном бывшие морские пехотинцы. Мерседесы, яхты, дома, бриллианты, длинноногие модели, типичный набор новых русских 90-х годов. В 94 году, в 38 лет женился, Петров летал на свадьбу. Никогда в жизни Петров так не напивался, ни до, ни после. Через пять месяцев после свадьбы у Ивана родились двойняшки. В 97 во Владивостоке начался передел сфер влияния. Отстреливали и взрывали всех подряд. Ваня мог любому набить морду, но убивать и взрывать, так он не мог поступить. Он распустил бригаду и спасая семью, выехал в Манилу. Через полгода, проходя вечером по городу, вступился за русскую проститутку, которую избивал и унижал филиппинский сутенер. Получив по шее, тот позвал на помощь. Прибежало шесть человек с ножами. Когда приехала полиция, Ваня был весь в крови, у него были порезаны руки, вокруг валялись четыре трупа, остальные убежали. Полицейские его просто расстреляли. Потом заявили, что он на них пытался напасть с ножом.
Осенью Петров дембельнулся. Месяца четыре он выходил погулять после 10 часов вечера, искал «острых» ощущений. Потом занялся спортом и переключился. В мае месяце, когда температура воздуха поднялась выше 20 градусов, у Петрова начала лопаться и слазить кожа на руках, до крови. Он обратился к врачам. Пять лет его мазали различными мазями и растворами, пихали таблетками и уколами. Ничего не помогало. Какая-то редкая экзема, сделали вывод врачи. Но когда пропадало солнце, хотя бы на 4-5 дней у Петрова все проходило. В 1981 году он встретил старого знакомого по спорту. Который был старше его на 3 года. После школы он поступил в военно-медицинскую академию в Ленинграде. По окончанию его направили в Эфиопию и два года он отработал там хирургом. Там шла война с Сомали и наши оказывали Эфиопии помощь.

Сейчас он приехал в отпуск навестить маму. Петров рассказал ему про болезнь и где бывал, не смотря на то, что перед дембелем, в особом отделе подписал обязательство «о неразглашении». Выслушав Петрова, он сказал, что его болезнь от проблемы на нервной почве. Пусть Петров наоборот не старается забыть, что там видел, а вспомнит все, пересмотрит, как бы заново переживет. Так и случилось после того, как Петров, подробно, день за днем вспомнил все, что было в Анголе, экзема прошла навсегда. Кроме того он сказал, что вышло закрытое постановление ЦК КПСС и Петрову как участнику боевых действий, положены льготы. Через неделю Петров собрался с духом и пошел в военкомат. Военком приказал принести его личное дело, долго перелистывал, а потом сказал, что льготы положены только тем кто воевал в Афганистане.. Петров ошарашенный встал и ушел. Выходя из военкомата, у него неприятно заныло под солнечным сплетением и он подумал, какая все таки гнилая эта власть. Долго она так не протянет. Ладно, он живой здоровый, мертвым тоже льготы и пенсии не нужны. Но ведь кто-то с Анголы ушел без ноги, наступил на мину, кто-то потерял глаз от осколка гранаты. У кого-то отсохла рука, после того как его укусила змея, выжил но рука ссохлась. Кто-то остался полупарализован, после яда скорпиона. После Анголы, с их отряда комиссовали почти 40 человек. Они же туда не просились, они там выполняли приказ КПСС, как направляющей и руководящей партии СССР. И вот эта партия, для своих бойцов, защитников пожалело несчастных 50 рублей. После военкомата он зашел к участковому врачу и за 25 рублей «оформил» себе на наделю больничный. Всю эту неделю он пил, слушая на полную громкость, песни Высоцкого о войне. Периодически заходил участковый милиционер, просил, чтобы он приглушил музыку. Присаживался, выпивал с ним три по 50 грамм, закусывал и вспоминал свою службу, как он охранял зеков. Петрова он уважал, т.к. Петрову достаточно было сказать любой шпане в районе, что мол успокойся и она становилась шелковой. После ухода участкового, Петров врубал звук и горько плакал, слушая слова:
На братских могилах не ставят крестов
и вдовы на них не рыдают
им кто-то приносит букеты цветов
и вечный огонь зажигает.
А в вечном огне
виден вспыхнувший танк
горящие русские хаты
горящий Смоленск
и горящий Рейстаг
горящее сердце солдата!

                                                                                                  Автор:  Александр Попов