Великий князь Николай Константинович

Великий князь Николай Константинович и тень Полины Бонапарт

Великий князь Николай Константинович и Фанни Лир
Одним из многочисленных отпрысков императорского дома Романовых стал Великий князь Николай Константинович – первый ребенок в семье младшего брата императора Александра II, внук Николая I и старший брат известного поэта Серебряного века, который подписывался инициалами К. Р.( Константин Константинович ).

Он родился в 1850 году, в 1868 году поступил в Академию Генерального штаба, которую окончил с серебряной медалью – и стал первым представителем династии Романовых, получившим высшее образование.

Н. К. Романов в молодости
Казалось, что этому молодому человеку, родившемуся «с серебряной ложкой во рту», обеспечено блестящее будущее. Однако в историю он вошел как один из самых скандальных представителей этой династии. Надо было очень постараться, чтобы на общем собрании монаршей семьи удостоиться предложения отдать члена своего клана в солдаты, либо отправить на каторгу, но Николай Константинович легко решил эту «задачку со звездочкой».

Жизнь до скандалов

Итак, окончив Академию Генерального штаба, Николай Константинович отправился в путешествие по Европе, где сделал первые приобретения в свою коллекцию живописи.

Вернувшись, в возрасте 21 год поступил в гвардейский Конный полк, став там командиром одного из эскадронов. Именно тогда на одном из балов он познакомился с роковой женщиной – американской танцовщицей Хэриетт Блэкфорд (Harriet Blackford), которая была старше его на два года.
Эта дама, дочь пресвитерианского священника из Филадельфии, в возрасте 16 лет сбежала из дома с неким Калвином Блэкфордом и родила от него дочь, умершую в раннем возрасте. Перебравшись в Париж, начала карьеру танцовщицы. Выступала она под сценическим псевдонимом Фанни Лир (это имя героини одной популярной в то время театральной пьесы). Затем приехала в Петербург.

Фанни Лир
Ничего особенного в этой связи пока не было, поскольку наличие любовниц (среди которых было немало танцовщиц и балерин) являлось давней традицией мужчин российской императорской фамилии. Ту же Матильду Феликсовну Кшесинскую называли «любовницей дома Романовых».

С 1890 по 1894 год эта балерина была любовницей цесаревича Николая (будущего императора Николай II), но перед свадьбой с Алисой Гессен-Дармштадтской он передал её двоюродному брату Сергею Михайловичу, а тот – великому князю Андрею Владимировичу, который был младше этой дамы на 6 лет. Этот член династии Романовых в 1914 году стрелялся на дуэли с новым поклонником Кшесинской (которой было уже больше 40 лет) – артистом балета Петром Владимировым.

Петр Владимиров, Матильда Кшесинская и Великий князь Андрей Владимирович

Отправляясь в эмиграцию, Матильда заявила: «Что же я буду делать теперь, когда новое правительство – Совет рабочих и солдатских депутатов – состоит из 2 000 человек?!»

Действительно, многовато даже для этой не слишком разборчивой особы.
Однако американская авантюристка Фанни Лир очень уж быстро и ловко прибрала к рукам Николая Константиновича, что обеспокоило его родителей. И потому в 1873 году они добились его назначения в русский экспедиционный корпус под началом Констнтина Петровича фон Кауфмана, направлявшийся на покорение Хивинского ханства (его правители своё государство гордо именовали Хорезмом).

Хивинский поход 1873 года

Хивинское ханство на карте

Хивинский хан Сеид-Мухаммед-Рахим

Карта Хивинской экспедиции 1873 г.
В составе мангышлакского отряда полковника Ломакина в Хивинском походе принимал участие и подполковник Михаил Дмитриевич Скобелев, который, отправляясь туда, заявил знакомым, что или будет убит, или вернется генералом.
А штабс-капитану Кедрину уже во время похода Скобелев сказал:«В Петербурге слишком много начальства, а здесь, в песках, я сам себе начальник. Удачу не ловят в столице, она живет на полях сражений».

Подполковник М. Скобелев

Скобелев не является героем нашей статьи, но скажем, что генералом он не стал, звание полковника получил лишь в 1874 году – после служебной командировки в Испанию, но был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.
Хивинское ханство не было серьезным противником, вся трудность данного похода заключалась исключительно в тяжелых условиях следования войск.

Н. Н. Каразин. Через мёртвые пески к Колодцам Адам-Крылган. Хивинский поход 1873 г.

В России эту войну тогда называли «опереткой», потому что излишне честолюбивые подполковник М. Скобелев и генерал-майор Н. Веревкин вопреки строжайшему приказу Кауфмана «взяли штурмом» уже сдавшуюся столицу ханства – Хиву, потеряв при этом убитыми 11 человек. А в это самое время с противоположной стороны в город мирно вступали войска Кауфмана. Командующий назначил служебную проверку деятельности своих подчиненных, члены комиссии склонялись к тому, чтобы обвинить в этом инциденте Скобелева, но расследование было по-тихому свёрнуто.

Н. Н. Каразин. Русские войска входят в Хиву
Хан Сеид-Мухаммед-Рахим сохранил свою власть (и его потомки правили до 1918 года), но Хорезм стал русским протекторатом, одним из первых приказов российских властей стало распоряжение об отмене рабства. Сразу же были освобождены около 10 тысяч рабов, в основном персов.

Медаль «За Хивинский поход», которой были награждены все участники этой экспедиции, в том числе медицинские работники, священники и гражданские чиновники

Надо сказать, что Николай Константинович, который тогда находился в составе Казалинского отряда полковника Голова, соединившегося с колонной, вышедшей из Ташкента, проявил себя с самой лучшей стороны и по возвращении в Петербург был награжден орденом Святого Владимира 3-й степени. При этом Великий князь серьезно увлекся Востоком и даже принимал активное участие в работе Русского географического общества, был избран его почётным членом.

Новая встреча с Фанни Лир

В Петербурге Николай Константинович снова встретился с Фанни Лир, вместе с которой отправился в очередную поездку по Европе. Влюбленную пару сопровождал некий корнет Савин, которого называли любовником пассии Великого князя, а сам он скромно именовал себя «личным поставщиком проституток Его Высочества». Кстати, сам Николай часто говорил:«Любую женщину можно иметь, все зависит, сколько ей нужно дать: пять рублей или пять миллионов».

Однако своей пассии-американке этот самоуверенный плейбой не слишком доверял и потому взял с неё расписку следующего содержания:«Клянусь всем, что есть для меня священного в мире, никогда нигде и ни с кем не говорить и не видеться без дозволения моего августейшего повелителя. Обязуюсь верно, как благородная американка, соблюдать это клятвенное обещание и объявляю себя душой и телом рабою русского Великого князя. Фанни Лир».

В Риме Николай и Фанни Лир увидели знаменитую скульптуру Антонио Кановы, представлявшую собой изображение обнаженной Полины Боргезе (сестры Наполеона Бонапарта), представленной в образе Венеры, держащей в руке яблоко.

Эта статуя Николаю так понравилась, что он заказал скульптору Томмазо Солари её точную копию, но с лицом Фанни Лир.

Скульптура Антонио Кановы

Скульптура Томмазо Солари
Благо, что денег Его Высочество не считал, та же Фанни Лир вспоминала:«Члены императорской фамилии не носят с собой денег; делая покупки, они оставляют в магазине записку, по которой расплачивается дворцовая контора, и поэтому они не знают счета деньгам; торгуются из-за копейки и бросают тысячи».

«Голубой воришка» дома Романовых

В апреле 1874 года в императорской семье произошла очень неприятная история.
Александра Иосифовна, мать Николая, обнаружила, что в Мраморном дворце с оклада иконы, которой император Николай I благословил на брак с ней своего сына Константина, пропали три крупных бриллианта.

Была вызвана полиция, и очень скоро камни были обнаружены в одном из петербургских ломбардов.
Оказалось, что принёс их туда не кто иной, как адъютант их сына Николая – Е. П. Варнаховский, который заявил, что всего лишь выполнял поручение Великого князя. Все это вызывало нехорошие ассоциации с пресловутым «Делом о бриллиантовом ожерелье» (Affaire du collier de la reine) французской королевы Марии Антуанетты.

Ситуация была настолько скандальной, что император Александр II дальнейшее расследование приказал вести шефу корпуса жандармов графу Петру Андреевичу Шувалову, которого в столице называли «вторым Аракчеевым» и даже «Петром IV».

Николай был допрошен Шуваловым в присутствии отца (допрос длился 3 часа), он все отрицал, но, видимо, слишком неумело и неправдоподобно, потому что Константин Николаевич записал в своем дневнике:«Никакого раскаяния, никакого сознания, кроме, когда уже отрицание невозможно, и то пришлось вытаскивать жилу за жилой. Ожесточение и ни одной слезы. Заклинали всем, что у него осталось святым, облегчить предстоящую ему участь чистосердечным раскаянием и сознанием! Ничего не помогло!»

Следствие пришло к однозначному выводу: бриллианты были украдены Николаем Константиновичем, а вырученные деньги он планировал потратить на подарки американке Фанни Лир.
Любопытно, что живое участие в судьбе Фанни принял американский посол Маршал Джуэлл, который отправил начальнику полицейского департамента Петербурга Трепову письмо, где говорилось:«Полнмочный посланник Соединенных Штатов имеет честь сообщить, что сегодня днем в квартиру миссис Блэкфорд, американской гражданки, явилась полиция. Квартира подверглась обыску и многие вещи унесены. Миссис Блэкфорд арестована. Посланник надеется, что генерал сообщит ему – сегодня вечером, если возможно, – за что полиция арестовала ее, в каком преступлении ее обвиняют и где она в данный момент находится. Посланник не намерен вмешиваться в дела правосудия, однако он полагает, что миссис Блэкфорд не будет лишена должной защиты со стороны закона».

Дмитрий Фёдорович Трепов ответил, что «миссис Блэкфорд со всей должной заботой и вниманием переведена в место, где не будет недостатка ни в чем, и где будет пребывать в добром здравии и наилучшем расположении духа».

Через 5 дней авантюристка была выслана из России с запретом повторного въезда на территорию империи. Перед этим Фанни Лир посетил известный психиатр Иван Михайлович Балинский (профессор медико-хирургической академии и действительный статский советник), который опросил её на предмет возможных психических отклонений, имевшихся у Великого князя.

По ее словам, он заявил, что Николай требовал доставить ее к нему «днем и ночью с криками и воплями».
Оказавшись во Франции, предприимчивая американка быстро написала и издала мемуары под названием «Роман американки в России», в которые были включены тексты адресованных ей писем Николая Константиновича. Российскому послу удалось добиться от правительства Франции конфискации тиража, но было поздно: часть книг уже были проданы, отрывки распространялись в копиях. А затем вся книга была переиздана в Бельгии.
О скандальном инциденте в Мраморном дворце Фанни писала следующее:«Возвратившись домой, я стала спокойно перебирать в памяти разные странности Николая, на которые до сих пор мало обращала внимания. При этом вспомнила его манию уносить с моего стола разные безделушки. Когда я замечала их исчезновение, он возвращал их мне, говоря, что хотел меня подразнить. Но они остались бы у него, если бы я не вспомнила. И как это я не подумала об этом раньше! Не догадалась, что мой бедный Николай страдает ужасным недугом, называемым клептоманией… зачем прибегать к воровству человеку, имеющему дохода более миллиона франков в год?.. Вскоре я узнала от своей прислуги, что великий князь был арестован у своего отца, что он был страшно раздражен, что на него надевали смирительную рубашку, обливали холодной водой и даже били».
И далее:«Случись такая пропажа в семье обыкновенных людей, её бы скрыли; здесь же, напротив, подняли на ноги полицию».

Однако члены медицинской комиссии, профессор И. М. Балинский и придворный врач Николай Фёдорович Здекауер, «признаков так называемой клептомании» у Николая не нашли, объяснив его состояние «явной наследственной формой помешательства».

Дело в том, что в семье Романовых мать Николая Константиновича, великая княгиня Александра Иосифовна, считалась не вполне нормальной и «слегка тронутой». Она увлекалась спиритизмом, говорили и о нервных припадках Александры, которые часто сопровождались галлюцинациями. Высокопоставленному пациенту было назначено лечение хинином и бромистым натрием.
В окончательном медицинском заключении от 12 сентября 1874 года указывалось, что, поскольку дело касалось представителя правящей династии, окончательное признание его ненормального состояния здоровья «зависит от Державной воли Государя Императора». Было рекомендовано «поместить Его Высочество в южном климате России» и назначить «трудотерапию»: дать ему в управление «обширную ферму, где можно заниматься пчеловодством, шелководством, скотоводством, опытами». Любопытной медицинской рекомендацией следует признать предложение о постоянном нахождении с пациентом священника.
Был собран семейный совет, на котором некоторые родственники предлагали отдать Николая в солдаты, либо сослать на каторгу. Однако на столь радикальные меры Александр II все же не решился, отказался он и от публичного суда. В итоге Николай Константинович был объявлен душевнобольным и навсегда выслан из Петербурга. Его имя запрещалось упоминать в официальных документах, относящихся к императорской фамилии, он лишался прав на наследство, званий и наград, его имя было вычеркнуто из списков Конного лейб-гвардейского полка.

Николай Константинович Романов. Выпускник академии Генштаба, исследователь Азии, бизнесмен, сумасшедший и клептоман

Николай Константинович Романов в кругу семьи (справа вверху)
В предыдущей статье было рассказано о юности Великого князя Николая Константиновича Романова – внука Николая I и старшего брата известного поэта, который подписывался инициалами К. Р.

Великий князь Константин Николаевич (отец Николая Константиновича)

Сегодня мы продолжим рассказ о Великом князе Николае Константиновиче, поговорим о его «лечении», сумасбродствах, трёх жёнах, успешной предпринимательской деятельности. А также о его внучке, Наталье Андросовой – мотогонщице и участнице Великой Отечественной войны, которая во второй половине XX века была очень известна в артистической и литературной среде Москвы, удостоившись неофициального звания «королевы Арбата».

«Лечение» Великого князя Николая Константиновича

Как мы помним, за кражу трёх алмазов с оклада иконы, которой благословлялись на брак его родители, Николай Константинович был объявлен душевнобольным и навсегда выслан из Петербурга. Его имя теперь было запрещено упоминать в официальных документах, относящихся к императорской фамилии, и было вычеркнуто из списков Конного лейб-гвардейского полка. Также он лишался званий, наград и прав на наследство.
Врачи рекомендовали «поместить Его Высочество в южном климате России» и занять его сельскохозяйственной деятельностью – «пчеловодством, шелководством, скотоводством» и т. д. Всего за время своего «лечения» этот Великий князь сменил 10 мест жительства.
Вначале он был отправлен в Оренбург, компанию ему составили генерал-лейтенант Витковский и врач Тимофеевский. Здесь зимой то ли 1877, то ли уже 1878 года он в храме Казанской иконы Божией Матери станицы Бердской тайно обвенчался с 17-летней дочерью оренбургского полицмейстера Надеждой Александровной Дрейер. Николай Константинович (слева) с женой Надеждой и младшим братом.

Синод этот морганатический брак признал незаконным. Дрейеру со всей семьей было предписано выехать в Вологду, однако Великий князь явился на вокзал с револьвером в руке и объявил, что готов открыть стрельбу – мол, я сумасшедший, мне все равно ничего не будет. Так что приказ государя императора выполнить не удалось.
Этот брак трудно назвать удачным, потому что при живой жене Николай Константинович ухитрился обвенчаться еще с двумя несовершеннолетними девицами, но об этом позже. А пока же всё пошло, как в сказке Леонида Филатова:

«Сознаю свою вину.
Меру. Степень. Глубину.
И прошу меня направить
На текущую войну.
Нет войны – я все приму –
Ссылку. Каторгу. Тюрьму.
Но желательно – в июле,
И желательно – в Крыму».

Опального Великого князя отправили в Крым, где его пытались лечить «сеансами электричества», а остальное время он проводил следующим образом: спал до обеда, потом читал газеты, затем катался в экипаже и делал гимнастические упражнения на параллельных брусьях, а также писал записку «Об отношениях Императора Павла I к боярству». Затем Николая перевели в Самару, где в апреле 1880 года его вновь обследовали осматривавшие его ранее профессор Балинский и доктор Дюков.
По настоянию отца Николая император Александр II разрешил «больному» переехать в имение «Пустынька», которое находилось примерно в часе езды от петербургского Николаевского вокзала.

Он перебрался туда в ноябре 1880 года, здесь его часто навещал младший брат Дмитрий Константинович и некоторые другие петербургские аристократы, а также периодически осматривал упоминавшийся выше И. М. Балинский.

Убийство Александра II (1 марта 1881 года) Николай попытался использовать как возможность вернуться в Петербург: он обратился к своему двоюродному брату Александру III с просьбой позволить ему приехать в Петербург, чтобы «помолиться праху обожаемого монарха», и получил ответ:«Сколько живу, ты не увидишь Петербурга».

Это вывело опального Великого князя из себя, и он заявил об отказе присягать новому императору, поскольку «сумасшедших к присяге не приводят».
А графине М. Клейнмихель он заявил:«Я надену Андреевский орден, выйду к народу, и народ восстанет и меня защитит».

(Напомним, что он официально был лишен всех орденов).
Александр III на эти демарши кузена 28 марта 1881 года отреагировал приказом об его аресте и помещением в Павловскую крепость Мариенталь (БИП). Однако скоро было признано нежелательным «поставить теперь Великого князя в положение государственного узника», поскольку «при этом создадутся легенды, которые окружат Великого князя ореолом мученика за правду, может быть, народного печальника и заступника, героя демократических учреждений».

И что будет лучше, если Николая Константиновича будут «жалеть, как несчастного больного, нежели сочувствовать и поклоняться ему, как жертве».

В результате в мае 1881 года было принято решение о переводе Николая в Туркестан, обращаться с ним было велено, как «с частным лицом, а не с членом императорского дома». Жить ему предписывалось под именем полковника Волынского, но позже он самовольно присвоил себе фамилию Искандер (с намёком на Александра Македонского, разумеется). Надежде Дрейер было позволено сопровождать Великого князя. В 1899 году уже другой император, Николай II, пожаловал этой женщине потомственное дворянство и фамилию Искандер.

Н. К. Романов (который здесь очень уж похож на Ипполита Матвеевича Воробьянинова) и Н. А. Дрейер
А мать Великого князя позже прислала ему в Ташкент ту самую «Венеру с яблоком», о которой было рассказано в первой статье – копию скульптуры Полины Боргезе с лицом Фанни Лир. Сейчас эту работу Томмазо Солари можно увидеть в Ташкентском Государственном музее искусств (а уменьшенную копию – в Юсуповском дворце Петербурга). В упоминавшемся выше ташкентском музее находится и принадлежавшая Николаю Константиновичу коллекция картин европейской и русской живописи.

Ташкентская ссылка Николая Константиновича

Итак, опальный Великий князь был поселен в Ташкенте, и на его обустройство Александр III выделил огромную сумму в 300 тысяч рублей плюс ежемесячную «пенсию по инвалидности» в размере 12 тысяч рублей. Укажем для сравнения, что квалифицированный рабочий-металлург в то время получал 23–35 рублей в месяц, врачи и учителя – 80 рублей, полковник – 325 рублей, генерал на должности командующего дивизией – 350 рублей, губернатор – 1 000 рублей, министр – 1 500 рублей. То есть великосветский балбес, обокравший собственных родителей, российской казне обходился, как 8 министров. Нечего сказать, хороша же была «Россия, которую мы потеряли».

Ташкентский дворец Николая Константиновича на открытке 1909 г. В советское время здесь находился один из музеев, а сейчас он используется как дом приёмов министерства иностранных дел республики Узбекистан

Первоначально Николаю не разрешалось выезжать за город, в случае неповиновения генерал-губернатор имел право на его арест.
Позже ему запретили приехать к тяжело заболевшему отцу. Указывалось, что «его приезд не желателен и совершенно невозможен» и сообщалось, что против приезда возражают мать Александра Иосифовна, младший брат Константин (поэт, публиковавшийся под инициалами К. Р., официальный опекун Николая) и сестра Ольга.

1867 год. Николай Константинович в кругу родных. Слева направо сидят сестра Ольга и её жених Георг Греческий, мать — Александра Иосифовна. Нижний ряд: Великие князья Константин Константинович, Вячеслав Константинович и Дмитрий Константинович — младшие братья Николая Константиновича

Надо сказать, что в дальнейшем Николай Константинович, получив разрешение выезжать из Ташкента, организовал несколько экспедиций, финансировал ирригационные работы. Только на орошаемых землях вдоль 100-километрового Николаевского (Романовского) канала к 1913 году были построены 113 (а по другим данным – даже 119) русских поселков и 2 усадьбы его личного имения «Золотая орда» (всего усадеб было 10). Инвестиции в строительство этого грандиозного гидротехнического сооружения составили около одного миллиона рублей.

Канал в туркестанской степи
В Ташкенте стараниями Николая Константиновича были открыты зоопарк, больница для бедных и богадельня. Он учредил и 10 стипендий для выходцев из Туркестана – для их обучения в российских университетах. Великим князем была опубликована книга, в которой доказывалось, что Амударья не раз меняла направление своего течения и причиной была хозяйственная деятельность местного населения (вероятно, в работе над этой книгой ему помогал весьма квалифицированный специалист, имя которого осталось неизвестным).
Оказалось, что у Великого князя имеются неплохие предпринимательские способности. Он занимался разведением хлопка и построил в Ташкенте хлопкоочистительную фабрику. Ему принадлежали также «Базары великого князя в Голодной степи» (вдоль линии железной дороги), мыловаренный завод, предприятие по производству кваса, биллиардные залы, фотомастерские, цирк, первый в Ташкенте кинотеатр «Хива» и… публичный дом с очень своеобразным названием – «У бабуленьки». Интересно, какую из своих бабушек он имел в виду? Все эти предприятия, приносившие совокупный доход до 1,4 миллиона рублей в год, были зарегистрированы на имя Н. Дрейер.
Но при этом Великий князь продолжал чудить, постоянно давая поводы для сплетен и чрезвычайно раздражая своими экстравагантными, а часто и просто скандальными выходками родственников в Петербурге. Так, в своем роскошном дворце занимал всего одну комнату с низким потолком, в которой вместе с ним постоянно находились полдюжины собак, и он спал с ними прямо на полу. Парикмахеру приказывал брить все свое тело – от макушки до пяток.
Между делом совратил несовершеннолетнюю дочь полковника Берхмана. В 1895 году при живой жене обвенчался с 15-летней казачкой Дарьей Елисеевной Часовитиной, а в 1900 – еще и с 16-летней гимназисткой Валерией Хмельницкой. Этот «брак» стал последней каплей. Разбираться с «художествами» Николая в Ташкент была отправлена специальная комиссия, в которую входили психиатры Павел Яковлевич Розенбах, приват-доцент Императорской военно-медицинской академии, и Владимир Николаевич Хардин, директор Творковской психиатрической лечебницы.

Медицинское обследование длилось 6 недель, выводы были следующими: «Великий князь Николай Константинович в настоящее время обнаруживает явления душевного расстройства в форме дегенеративного психоза с притуплением нравственного чувства… Надежды на возможность исцеления Великого Князя нет, ему не может быть предоставлена полная свобода, так как заболевание приближается по своей форме и степени к попечению над несовершеннолетним субъектом».

Диагноз врачей был следующим: «Folie morale» – «нравственное безумие». В настоящее время, вероятно, говорили бы о выраженной психопатии и социопатии. Некоторые полагают, что причиной периодического неадекватного поведения Великого князя мог быть маниакально-депрессивный синдром.
Брак Николая с Хмельницкой был аннулирован, ее семья выслана в Тифлис, Великого князя перевели вначале в Тверь, потом – в Балаклаву, но там он стал угрожать «бежать в Англию к приятелю своему королю Эдуарду».

В 1904 году пришлось отправить его в Ставрополь. Лишь в 1906 году, благодаря стараниям его сестры Ольги Константиновны, ставшей королевой Греции, ему было разрешено вернуться в любимый им Ташкент.

Здесь он с восторгом встретил известие о Февральской революции и отречении Николая II: приказал поднять красный флаг над дворцом и отправил приветственную телеграмму Временному правительству, которая была «воспроизведена во всех газетах».
Другим членом дома Романовых, предавшим свою династию, стал Великий князь Кирилл Владимирович, который лично явился в резиденцию Временного правительства с красным бантом и, согласно свидетельству дворцового коменданта В. Н. Воейкова, заявил председателю Думы Михаил Владимирович Родзянко: «Имею честь явиться вашему высокопревосходительству. Я нахожусь в вашем распоряжении, как и весь народ. Я желаю блага России».

М.В. Родзянко

И заверил, что подчиненный ему Гвардейский флотский экипаж будет выполнять все распоряжения нового правительства. Позже он самопровозгласил себя в Мюнхене императором. Однако, согласно законам Российской империи, Кирилл Владимирович не имел прав на престол, поскольку был женат на разведенной двоюродной сестре-лютеранке, Николай II даже намеревался лишить его прав члена императорской фамилии.
Это его правнук-самозванец при попустительстве петербургских властей 1 октября 2021 года скандально венчался в Исаакиевском соборе с некой Ребеккой Беттарини, что вызвало явственные ассоциации с сюжетом фильма «Корона Российской империи». Многих шокировала длинная фата невесты с изображением императорского двуглавого орла, который волочился по земле и асфальту.
Но вернемся к Николаю Константиновичу и его жене.
Опальный Великий князь умер от пневмонии уже после установления в Туркестане советской власти – 27 января 1918 года. Его морганатическая супруга Н. А. Дрейер осталась в Ташкенте. О дате её смерти спорят, чаще всего называют 1929 год, полагают, что скончалась она от укуса бродячей собаки. Швейцарская писательница Элли Мэйларт вспоминала о встрече с ней на базаре в советском Ташкенте: «Не было возможности взять интервью у жены Великого Князя. Её волнистые волосы были покрыты косынкой, старческое лицо было в пудре. Княгиня передвигалась от прилавка к прилавку с недовольным видом и инквизиторским взглядом. Княгиня была одета в серый пиджак отменного качества и белое платье с подбором, она опиралась на зонт как на костыль, неся портфель под рукой. Я не могла отвести от неё глаз, а Княгиня меня так и не заметила. Княгиня ничего не покупала, а только становилась более возмущенной из-за цены на виноград».

Но Мэйларт сумела сделать фотографию, которую поместила в свою книгу «Turkestan Solo»:

Н. А. Дрейер на ташкентском базаре

«Королева Арбата»

Два сына Надежды Дрейер и Николая Константиновича особых следов в истории не оставили. Старший Артемий умер в эмиграции, младший Николай погиб во время Гражданской войны. Но вот родившаяся в 1917 году младшая дочь Николая была дамой в СССР очень известной, хоть и «в узких кругах».
Наталья Николаевна Андросова (фамилия отчима) стала мастером спорта по мотогонкам и в довоенные годы выступала в московском парке имени Горького с аттракционом «мотогонки по вертикальной стене». Не раз получала серьезные травмы, но садилась за мотоцикл до 1967 года.

Н. Андросова-Искандер

Во время войны работала водителем «полуторки». Возила на передовую хлеб, а иногда – снег для строительства оборонительных заграждений. По ночам дежурила на крышах – тушила зажигательные бомбы. После войны вышла замуж за кинорежиссёра Н. В. Досталя, самым известным фильмом которого, вероятно, является картина «Мы с вами где-то встречались» (снят совместно с А. П. Тутышкиным) с А. Райкиным в главной роли.
В 1959 году её супруг погиб на съёмках фильма «Всё начинается с дороги». Воспитывала усыновленных детей мужа – это режиссеры В. Н. Досталь (гораздо более известный, как успешный продюсер) и Н. Н. Досталь (также сценарист и актёр). Н. Андросова имела широкие связи в артистической и литературной среде, дружила с А. Вертинским, Е. Евтушенко, А. Вознесенским, Ю. Никулиным, Ю. Нагибиным, А. Галичем, её даже называли «королевой Арбата». Нагибин писал о ней: «Кто из старых москвичей не помнит легендарную Наталью Андросову, сотрясавшую деревянный павильон в Парке культуры и отдыха своим бешеным мотоциклом? Бесстрашная красавица стала королевой старого Арбата, где жила в полуподвале, лишь с приходом Булата Окуджавы началось двоецарствие».