Фанни Каплан ( Фа́нни Ефи́мовна Капла́н при рождении Фейга Хаимовна Ройтблат)
Жизнь и страдания Фанни Каплан: история женщины,
трижды стрелявшей во Владимира Ленина
Дата 30 августа 1918 года стала поворотной для истории советской России, превратившись из очередной клеточки на настенном календаре в неисчерпаемый источник самых громких теорий заговора. 105 лет назад на заводе Михельсона в Москве Фанни Каплан трижды выстрелила во Владимира Ленина из браунинга.
Покушение балансировало на грани символичности: ранее пистолетом похожей модели уже был убит премьер-министр Петр Аркадьевич Столыпин.
Однако лидера большевистской партии подобная участь миновала, и, несмотря на серьезные ранения, он спасся. А вот сама Фанни не только распрощалась с жизнью (ее расстреляли 3 сентября), но и фактически дала правительству карт-бланш на красный террор. Разбираемся в хронологии событий и предыстории женщины, осмелившейся на убийство вождя.
Репродукция картины «Покушение на В.И.Ленина», Петр Белоусов
Кто такая Фейга Ройдман
Если бы в самоучителе для молодых родителей было необходимо привести иллюстрацию к словосочетанию «трудный подросток», то фотография Фанни Каплан подошла бы как нельзя лучше. Но обо всем по порядку.
Фанни, которую при рождении назвали Фейгой, выросла в Волынской губернии в семье, где кроме нее было еще семеро детей. Ее благочестивый и набожный отец Файвел Ройдман работал учителем в хедере, еврейской начальной школе, и самостоятельно преподавал дочерям грамоту (сыновьям повезло больше, и они ходили социализироваться в школу).
В свободное время девочки занимались домашним хозяйством и швейным ремеслом, но своенравной Фанни такие обязанности были не по душе. Прозаичная жизнь белошвейки, днями и ночами сидящей за кропотливым делом в мастерской и мечтающей об удачном замужестве, казалась для нее невыносимой. Судьба отважной и рисковой революционерки привлекала юную Фейгу гораздо больше. И вскоре ей представилась возможность проявить себя.
Одесские каникулы
1905 год стал для девушки точкой невозврата. Отголоски первой русской революции донеслись и до провинции, где восприимчивые уши Фанни будто только и ждали того, чтобы внять пропагандистским речам анархистов. Идея присоединиться к группе агитаторов, направляющихся в Одессу, возникла внезапно, но сопротивляться желанию Фейга не захотела (тот самый случай, когда кто-то все-таки решил бросить все и уехать на море). Вступив в «Южную группу анархистов-коммунистов» и взяв себе молодежное прозвище «Дора», она с головой погрузилась в политические интриги.
Контраст между спокойной и размеренной рутиной дочери учителя и существованием новоиспеченной революционерки был разительным. Лето 1906 года стало для Ройдман самой настоящей сказкой: в окружении единомышленников, среди которых она нашла и своего суженого, Фанни чувствовала себя как дома. Виктор Гарский, ее избранник, занимался подпольной деятельностью и скорее походил на героя современного криминального боевика, в перерыве между подделкой документов и доставкой оружия обретающего истинную любовь.
И хотя традиционный брак Гарский категорически отрицал, девушке хватало и просто его общества. Впрочем, долго их отношения все равно не продлились — благое дело революции и счастливая семейная жизнь явно шли параллельно и не могли пересечься ни при каких обстоятельствах.
Боевое крещение
Большие перемены начались зимой того же года с самого важного в конспирации — с имени. Дору, которую по новому паспорту теперь звали Фейгой Каплан, впереди ждало первое серьезное дело — покушение на киевского генерал-губернатора Владимира Александровича Сухомлинова, подготовленное ее избранником (за несколько недель до операции он отправился в Кишинев добывать деньги, в чем и преуспел).
Но «боевое крещение» Фанни, несмотря на содействие опытного Гарского, прошло совсем не так гладко. 22 декабря в номере гостиницы «Купеческая» раздался оглушительный взрыв: из-за технической ошибки при сборке бомбы Каплан оказалась серьезно ранена и частично потеряла слух. Виктор, находившийся рядом, не пострадал, и покинул место преступления, напоследок оставив подруге-неудачнице собственный браунинг.
Контуженную террористку арестовала полиция, а в начале января военно-окружной суд приговорил ее к пожизненной каторге. Это был не худший исход: из-за того, что Фанни на момент покушения являлась несовершеннолетней, она имела право рассчитывать на помилование (если бессрочную путевку на принудительные работы можно так назвать). Своего подельника Каплан так и не сдала, но и тот не ушел безнаказанным: через несколько лет Гарский все-таки попался на ограблении и даже признал свою вину в декабрьских событиях — только тогда это уже никого не волновало.
Новый друг лучше старых двух
Полгода спустя ее, закованную в кандалы и измученную неопределенностью, определили на Нерчинскую каторгу.
Но на этом тяга Фанни к бунту не закончилась. Вопреки подорванному здоровью и слепоте, которая начала преследовать ее в отсутствие медицинской помощи, вера в то, что существующий строй необходимо свергнуть, сохранилась.
В тюрьме она познакомилась с Марией Александровной Спиридоновой — знаменитой революционеркой социалистических взглядов, застрелившей губернского советника Луженковского. 
Под ее влиянием впечатлительная Дора, вернувшая себе былую кличку, переметнулась на сторону эсеров — очередное увлечение подарило ей новый смысл жизни и желание бороться, угасшее под гнетом каторжный будней.
От Воланда до Ульянова-младшего
И вскоре все действительно начало налаживаться. В 1913 году срок заключения сократили до 20-и лет, а после Февральской революции Каплан и вовсе получила долгожданную амнистию. Поскольку Ройдманы в 1911 году эмигрировали в Америку, ей пришлось приехать в Москву и около месяца квартироваться у Анны Пигит — дочери владельца табачной фабрики «Дукат». И этот факт вряд ли заслуживал бы внимания, если бы не ироничный подтекст места ее пребывания: купеческая семья, приютившая Фанни, жила в доходном доме на Большой Садовой — именно там десятилетия спустя поселит своих потусторонних героев Михаил Афанасьевич Булгаков.
Однако в «нехорошей квартире» № 5, отличающейся от знаменитого жилища Воланда лишь нулем на конце, Каплан надолго не задержалась. Проблемы со здоровьем вынудили ее отправиться сначала в Евпаторию, где был открыт санаторий для бывших политкаторжан, а затем в Харьков, чтобы сделать операцию на глазах в клинике доктора Гиршмана.
Согласно одной из версий, контакты больницы Фанни получила от самого неожиданного человека — Дмитрия Ильича Ульянова, брата Владимира Ильича, в которого всего год спустя Каплан трижды выстрелит из пистолета. С сорокалетним врачом, носившим ту же фамилию, что и предводитель революции, она познакомилась во время своего пребывания в Крыму. Курортный роман, затух так же стремительно, как и вспыхнул, но даже за этот короткий период сумел подкинуть советским цензорам работы (обстоятельства знакомства Каплан и Ульянова-младшего явно не вписывались в общую картину).
Роковой день
Октябрь 1917 года Фанни встретила с неодобрением. В отличие от многих своих собратьев-революционеров, она видела, что большевистская диктатура ни к чему хорошему не приведет. В Симферополе, куда она перебралась после удачной операции по коррекции зрения, оставаться было небезопасно, и весной Каплан перебралась в новую столицу. Там она и задумала убийство вождя, который, по ее мнению, предал идеи социализма, выступив за роспуск Учредительного собрания. Действовать было решено 30 августа.
В последнюю пятницу лета 1918 года Владимир Ленин занимался своим обычным делом — политагитацией и ораторским мастерством, которое в полной мере демонстрировал рабочим, пришедшим на митинг. Очередное выступление проводилось на заводе Михельсона в Замоскворецком районе Москвы, куда и прибыла Фанни с заряженным браунингом. Выстрелив несколько раз в предводителя мировой революции и бросив пистолет под ноги шоферу Ленина, она попыталась скрыться, но безуспешно: эсерку задержали на трамвайной остановке на Большой Серпуховской улице и незамедлительно доставили доставили в здание военного комиссариата. Ранения лидера большевиков оказались несмертельными, а пули даже не стали извлекать (одну из них достали в 1920-х, а вторую — только после смерти Владимира Ильича).
«Стреляла я по убеждению»
Версий о том, почему и как Каплан совершила свое знаменитое покушение, бесчисленное множество. По официальным данным, она участвовала в подготовке нападения как член партии эсеров, но в протоколах Фанни убеждает в том, что предприняла попытку убийства исключительно по личным соображениям: «Приехала я на митинг часов в восемь. Кто мне дал револьвер, не скажу. Стреляла я по убеждению».
Несмотря на такое чистосердечное признание, до сих пор бытует мнение, что вина лежит не на Фанни (споры вызывало и ее плохое зрение, которое бы вряд ли позволило ей попасть в цель, и явная неуверенность на допросах: она не могла вспомнить ни из чего стреляла, ни сколько раз). Также считали, что пули были отравлены ядом кураре, но при таком раскладе Ленин бы вряд ли выжил: еще в 1922 году один из профессоров на судебном процессе над эсерами дал заключение, что токсин не теряет своих свойств даже при температуре выше 100 градусов по Цельсию.
Многие из загадок, окружающих 30 августа 1918 года, остаются неразгаданными до сих пор. Расследование преступления продлилось всего несколько дней, а уже 3 сентября Фанни была расстреляна и сожжена в бочке из-под бензина, унеся свои тайны с собой.
А какой версии о покушении на Ленина придерживаетесь вы? Могла ли Фанни, 10 лет просидевшая в тюрьме и практически потерявшая зрение, выстрелить во Владимира Ильича и попасть два раза из трех? Делитесь своим мнением в комментариях!
