Неудавшиеся реформы российского флота

Система управления до Николая

Немного истории. Во времена Павла I структура управления флотом приобрела довольно запутанный вид. Это заставило Александра I произвести реформу Морского ведомства, преобразовав его в министерство, где он заменил коллегиальное правление на единоличное правление министров.

Схема была такая: «министр осуществлял свою власть над Адмиралтейств-коллегией и адмиралтейским департаментом. Соответственно двум последним учреждениям департамент министра состоял из двух экспедиций; кроме того, при том же департаменте состояли Военно-походная по флоту канцелярия (дела личного состава флота) и Генеральный кригсрехт (судная часть).
Адмиралтейств-коллегия, в свою очередь состоявшая из 5 экспедиций – хозяйственной, исполнительной, артиллерийской, казначейской и счетной – распоряжалась действиями флота, ведала его содержанием, комплектованием, снабжением и вооружением, а также постройкой судов.
                                                          Петербургское Адмиралтейство, начало XIX века

Адмиралтейский департамент состоял из частей ученой (учебные заведения, гидрография, библиотеки, музеи, морская литература и пр.) и строительной (обслуживающие флот фабрики и заводы, постройка зданий для морского ведомства и надзор за ними).
Наибольшее отношение собственно к флоту имела таким образом Адмиралтейств-коллегия (Черноморский флот был на особом положении: главный командир Черноморского флота и портов осуществлял в своем лице власть,

распространявшуюся на круг деятельности Адмиралтейств-коллегий и адмиралтейского департамента, и состоял в непосредственном подчинении министру). Адмиралтейств-коллегию составляли от 4 до 6 флагманов, из которых 2 ежегодно выбывали, дабы не навсегда их отвлечь от флотской службы.
Членами адмиралтейского департамента состояли директоре морских и гидрографических работ, артиллеристы, чиновники, «искусные в словесных науках», чиновник, «искусный в физике и математике», а необязательными членами – профессора и ученые, известные своими трудами в науках, имеющих отношение к морскому делу. Как в Адмиралтейств-коллегиях, так и в адмиралтейском департаменте председательствовал министр.

         
                                                                 Министр морских дел Иван Иванович Траверсе

Департамент министра являлся, в сущности, передаточной инстанцией, ведшей личную переписку министра и сношения с другими министерствами, заготовлявшей всеподданнейшие доклады и записки в комитет министров, государственный совет и сенат» .
В 1821 году временно учреждена новая должность начальника штаба его императорского величества по морской части, и с этого момента ведет свою историю Главный морской штаб флота. 

«Эту страну погубит коррупция»!

Что касается коррупции, можно просто привести самый яркий пример.
Император Александр I поручил начальнику морского штаба А. В. Моллеру подготовить корабль, на котором в начале лета 1824 года великий князь Николай Павлович с супругой должны были отправиться в Пруссию. В Кронштадт для ремонта и подготовки к плаванию был направлен корабль «Эмгейтен».
Весной 1824 года А. В. Моллер решил проверить, как идет ремонт. В конторе Кронштадтского порта сказали, что работа замедлилась, т. к. не хватает хороших мастеров-конопатчиков. Моллер пошел в порт и увидел, что рядом с «Эмгейтеном», на котором вообще никто не работал, стояло иностранное купеческое судно, которое конопатили и обшивали казенной медью лучшие мастера порта.

         
                                                          Начальник морского штаба Антон Васильевич Моллер

Антон Васильевич не смог скрыть результатов своей проверки, тем более что приближалось время отплытия великого князя. После этого был срочно произведен высококачественный ремонт «Эмгейтена», и 24 июля 1824 года Николай Павлович с супругой отбыл на корабле в Пруссию.
В ходе разбирательства выявленных в Кронштадте беспорядков и проведенного следствия было установлено, что в Кронштадте процветала «организованная преступность».
Портовые чиновники вошли в сговор с корабельными мастерами и планомерно расхищали казенное добро. Это было общеизвестно, поэтому иностранные шкиперы считали Кронштадт лучшим и дешевейшим портом для починки своих судов. Использовались материалы, предназначенные для ремонта русских судов, деньги делились
между чиновниками, мастерами и начальником порта Ф. В. Моллером, которому доставалась основная часть купеческих денег.
Губернатору Кронштадта после скандала удалось выйти сухим из воды. Тогда он был «непотопляем». Дружба с морским министром де Траверсе, хорошее впечатление от посещения Кронштадта в 1819 году, которое запомнил император Александр I – все это позволило погасить разгоравшийся скандал. А вот Николай Павлович в 1809 году в Кронштадте не был, дружбу с Траверсе не оценил и отправил Моллера-старшего под суд.
Дополнительным стимулом для Николая стало следующее обстоятельство. В 1825 году после наводнения началось восстановление Кронштадтского порта. Для убыстрения строительства в 1826 году туда было прислано много арестантских рот с участниками восстания декабристов. Сухопутному военному и морскому ведомствам было поручено отобрать несколько сотен «порочнейших» нижних чинов, превратить их в арестантов и создать арестантские роты. Предписывалось выделить деньги на их содержание.
Начало 1827 года было отмечено очень большой смертностью среди арестантов-матросов. Комиссия установила, что Морское ведомство и ответственный за выполнение работ главный командир Кронштадтского порта Ф. В. Моллер оказались повинны в том, что матросы были плохо размещены, в их казармах и бараках грязь, сырость, теснота, холод, пища у них скудная и плохая, нет фельдшера, больные матросы не получают помощи. Деньги, выделенные на содержание матросов, разворовываются, большая их часть оседает в кармане вице-адмирала Ф. В. фон Моллера.

          
                   Начальник кронштадтского порта Федор Васильевич Моллер, родной брат Антона Васильевича

Понятно, что по результатам Федор Васильевич фон Моллер был уволен из флота с убийственной характеристикой Николая I: «За непростительные беспорядки, явное нерадение к службе и противозаконные действия».
В общем, понятно, что надо было что-то менять, поскольку существующая система управления флотом совершенно не удовлетворяет требованиям.

«Флот – слишком серьёзное дело, чтобы доверять его морякам»

Николай I решил реформировать флот по образу и подобию армии, имея в виду прежде всего структуру управления и аудита. И изначально этим занялся вице-адмирал Антон Васильевич Моллер. Но в 1826 году комиссия императора обнаружила… дичайшее воровство казенных материалов в порту Кронштадта аж с 1810 года, и группу казнокрадов возглавлял старший брат главного морского реформатора – Федор Васильевич Моллер, мы выше как раз писали об этом.
В этой ситуации император решил, что «флот – слишком серьезное дело, чтобы доверять его морякам», и позвал человека со стороны, во флотские дрязги не замешанного. Им и оказался Александр Сергеевич Меншиков, которого Николай хорошо знал еще со времен Заграничных походов Русской армии в 1813–1814 годах. И 4 декабря 1826 года А. С. Меншиков был назначен «для содействия» морскому министру в качестве эдакого консультанта по особенностям устройства военно-сухопутного ведомства, в первую очередь его бюрократического аппарата, который Меншиков хорошо знал.
Запись в дневнике Меншикова от того же 4 декабря 1826 года: «Государь мне сказал: «Laissez venir ces gens-là à Vous et voyez ce qu'ils veuilent et ce qu'ilspensent» (Пусть эти люди придут к тебе, и ты увидишь, чего они хотят и что думают), говоря о различных морских чиновниках».

                                                         Айвазовский. Кронштадтский рейд.

Тут в пору привести еще одну цитату: «В довершении, к концу 1826 года морскую администрацию расколол внутриведомственный конфликт между главой флота и генерал-интендантом В. М. Головниным.
Мерой, принятой императором для разрешения сложившейся в ведомстве ситуации, стало прикомандирование генерал-адъютанта князя Меншикова официально «для помощи морскому министру в справках», а неофициально – для долгого, эмоционально дискомфортного процесса проверок, допросов, личных разговоров в кабинете царя, разжалований, унизительных неувольнений «по состоянию здоровья» и т. д. Ситуация усложнялась кумовством среди административного «верха» флота и круговой порукой чиновников среднего и мелкого звена; все звенья цепи были причастны к злоупотреблениям в отношении государственной казны».
Что же из себя представлял Александр Сергеевич Меншиков и с каким багажом он пришел в комитет по реформированию флотом?
Александр Сергеевич Меншиков попал в армию из министерства иностранных дел, а во флот из артиллерии. В 1805 году он получил звание коллежского юнкера и чуть позже причислен к дипломатической миссии в Берлине, откуда потом перебрался в Лондон, а чуть позже – в Вену. Но в 1809 году поступил подпоручиком в Лейб-гвардии артиллерийский батальон и участвовал в войне 1809–1811 годов, состоя адъютантом при графе Сергее Михайловиче Каменском.

Отечественную войну 1812 года Меншиков встретил в составе Преображенского полка в 1-й Западной армии Барклая-де-Толли, участвовал во всех сражениях, в том числе и при Бородино, прошел Заграничные походы, достиг звания полковника, получил орден Св. Анны с мечами и шпагу с надписью «За храбрость».

         
                                                                  Александр Васильевич Меншиков.

В 1816 году – директор канцелярии начальника Главного штаба Е. И. В. В том же году «за отличие по службе» произведён в генерал-майоры с переводом в свиту Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. 6 октября 1817 года Меншиков был пожалован в генерал-адъютанты, получив тогда же должность генерал-квартирмейстера канцелярии Главного штаба. Именно тогда (1820 год) – впервые – Меншикову было предложено командовать Черноморским флотом, но он отказался, так как «понятия не имел о морской службе».
В 1821 году разругался с Александром I, предложение стать советником посла в Дрездене счел оскорблением, подал в отставку и ушел со службы.
В 1826 году новый император Николай I вернул Меншикова на службу и послал с чрезвычайной дипломатической миссией в Персию, поскольку от наместника на Кавказе Ермолова приходили тревожные сообщения, что Персия вот-вот объявит России войну. Меншиков прибыл в Эривань, но ничего не добился и вскоре был арестован, и до конца лета 1826 года сидел в заключении в Эриванской крепости.

Выпущен в конце августа, участвовал на стороне в заключительных сражениях Русско-персидской войны.
Ну а далее прям происходит ход конем – по возвращении из плена в декабре 1826 года Меншиков предоставил императору проект преобразования флота и… был включен в состав Комитета по преобразованию флота, тогда же из генерал-майоров переименован в контр-адмиралы.
Можно много спорить о правомерности такого решения царя, но ясно только одно – флотским на тот момент он не доверял вообще, в том числе – из-за восстания декабристов и активного в нем участия офицеров Гвардейского и других флотских экипажей, но прежде всего – из-за коррупции, ибо Николай решил, что нужно провести полный аудит флота.
В это самое время во флоте было две основные проблемы.

         
                                                                                    Император Николай I.

Первая – срочная отсылка эскадры Гейдена в Средиземное море для соединения с англичанами и французами против турок и помощи восставшей Греции.

Вторая – шел самый громкий коррупционный скандал, где по разные стороны баррикад оказались командир Кронштадтского порта Федор Васильевич Моллер и генерал-интендант флота Василий Михайлович Головнин.

Что касается Средиземноморья – в 1826 году туда был отослан Обсервационный отряд контр-адмирала Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена в составе 74-пушечного корабля «Царь Константин» и 36-пушечного фрегата «Елена» (оба 1825 года постройки, спущены на воду на Соломбальской верфи в Архангельске).

10 июня 1827 года отправилась в плаванье эскадра под командованием адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина. В её состав вошли 9 линкоров, 7 фрегатов и 1 корвет. 27 июля корабли подошли к Портсмуту, здесь из состава эскадры был выделен отряд судов под командованием контр-адмирала Логина Петровича Гейдена для отправки непосредственно в Средиземное море.

В этот отряд вошли линейные корабли «Азов», «Гангут», «Иезекииль», «Александр Невский», фрегаты «Константин», «Проворный», «Елена», «Кастор» и корвет «Гремящий» (почти все корабли также 1825–1826 годов постройки).
Перед отправкой царь Николай I дал строгий наказ Гейдену разделить между собой враждующие османский и греческий флоты, кроме того, как писал император, «надеюсь, что в случае каких-либо военных действий, поступлено будет с неприятелем по-русски». Что понимал под этим Николай – доподлинно неизвестно, но скорее всего, это был приказ на решительный бой и полный разгром египетско-турецкого флота.
В рескрипте контр-адмиралу Гейдену царь также предписал: в случае неэффективности «крейсирования трех соединенных эскадр», начать «действительную блокаду Дарданелл».
Для Европы же Николай I цель похода эскадры сформулировал обтекаемо: «Восстановление Греции есть желание бессмертной Екатерины. Сии три эскадры должны снять со страны той ярмо азиатского деспотизма, прекратить крамолы и восстановить тишину и спокойствие».
Пришла Русская эскадра в Средиземное море только в октябре 1827 года, что позволило английскому адмиралу Кодрингтону зло пошутить – Колумб меньше добирался до Америки, чем русские до Гибралтара.

                                                             Наваринское морское сражение, 1827 год.

С проблемой же бардака и коррупции в морском ведомстве пришлось разбираться на фоне отправки эскадр.
На 1825 год бюджет морского ведомства составлял 20 млн 682 тыс. рублей ассигнациями (для примера – в 1813 году на флот было выделено 17 млн рублей, в 1815 году – 15 млн рублей, причем морскому министру была сообщена высочайшая воля – «чтобы эта сумма непременно была достаточна на все расходы»).
С учетом того, что постройка 74-пушечного корабля без вооружения обходилась стране в 193 тыс. рублей ассигнациями, этой суммы вполне хватило бы на восстановление корабельного состава Балтийского флота после наводнения. И каково же было удивление царя, когда в 1825–1826 годах было построено всего три линейных корабля («Царь Константин», «Азов» и «Париж») и… ни одного фрегата.
Именно после этого Меншиков и получил карт-бланш.

Реформы князя

Первое, против чего восстал Меншиков, ознакомившись с флотскими порядками – это баллотировка. По сути, производство в высшие чины производилось во флоте не по заслугам или опыту, даже не за выслугу лет, а – голосованием. Но то, что хорошо при избрании президента или премьер-министра, не всегда подходит военным. В результате начальниками становились не самые умные и опытные, а умеющие договориться и правильно проводить «предвыборные кампании».
Вот как описывает баллотировку Веселаго в «Краткой истории русского флота»:«Правила баллотировки, изменяясь в подробностях, сохранились до настоящего времени, в которое они получили некоторые улучшения и более правильный порядок.
Так, например, младшие чины отстранены от баллотирования старших, уничтожены шары, выражающие «сомнение», и оставлены только два разряда: достоин или недостоин.
Баллотировать положено не во все чины, а только в те, которые по обязанностям своим представляют значительную разницу, как например чины: капитан-лейтенанта, капитана и флагмана. Производство из гардемаринов в мичмана и из мичманов в лейтенанты производили по экзамену; из лейтенантов в капитан-лейтенанты, из капитан-лейтенантов в капитаны и из капитан-командоров в контр-адмиралы по баллотировке.
Старшинство офицеров, производимых по баллотировке, определялось по количеству удовлетворительных шаров; и у кого было более трети неудовлетворительных, тот считался забаллотированным. Забаллотированные два раза отставлялись от службы с половинной пенсией или на инвалидное содержание, если они выслужили; но полной пенсии они лишались, хотя бы прослужили 40 и более лет.
Для производства из гардемаринов в мичмана, кроме удовлетворительно выдержанного экзамена, еще требовалось сделать пять морских кампаний; а при производстве из мичманов в лейтенанты – не менее 4 лет службы в чине. На открывающиеся вакансии флагманов половинное число производилось по царскому приказу и половина по баллотированию; в капитаны по царскому приказу производилась четвертая часть, в капитан-лейтенанты – шестая, а остальные по баллотировке».
Но это только вершина проблемы, поскольку главной задачей была реорганизация управления.

                                                                     Кронштадтский форт «Александр I».

Результат меншиковской перестройки управления флотом (причем речь касается именно Балтики, поскольку на Черном море сохранилась гораздо более простая и архаичная структура) – следующий.
Главный орган – Морское министерство во главе с морским министром, который реальной власти не имеет вообще, ибо она размазана по управлениям.
Далее, равные права имеют органы – Адмиралтейств-совет, Управление дежурного генерала и Главный Морской штаб. Адмиралтейств-совет – совещательный орган глав департаментов Морского министерства. Позже к Совету присоединили Морской ученый комитет и Управление генерал-гидрографа.
Управление дежурного генерала имело в подчинении Инспекторский и Аудиторский департаменты, но Дежурный генерал мог только констатировать факт растрат или ненадлежащих работ, повлиять он на них не мог.
Таким образом, на флоте реально управлял Главный морской штаб, который состоял из:
– Канцелярии начальника Главного морского штаба;
– Управления генерал-гидрографа (отняли у Адмиралтейств-совета);
– Управления дежурного генерала (который считал свое ведомство отдельной епархией и со штабом контактировал мало);
– Инспекторского и Аудиторского департаментов (как подчиненные дежурному генералу);
– Управления генерал-интенданта;
– Управления штаб-доктора;
– Департамента корабельных лесов.
Таким образом, Главный морской штаб сам принимал решения, сам себе строил корабли, сам себе отчитывался о выполнении и сам себя проверял!
В Главном штабе заседали начальник штаба, генерал-гидрограф, инспектор морской артиллерии, инспектор морской строительной части, начальник военно-походной канцелярии Е.И.В., эскадр-майор Е.И.В., флаг-офицеры, генералы и адъютанты Е.И.В., то есть орган абсолютно коллективный, и ответственность его была размазана по всем участникам Штаба. Недаром адмирал Е.В. Путятин смеялся на эту тему:«таковое число бездельников едва ли может быть размещено на корабле Главнокомандующего без стеснения рядовых матросов».  

Таким образом, Меншиков создал избыточную бюрократическую структуру, где сидела куча чиновников, получавших деньги от государства, но не имевших реальной ответственности за эти деньги. Проще говоря, это была обычная синекура.
Ах да, стоит упомянуть и про Портовое управление, которое сняло с портовых капитанов все возможные обязанности и возложило их на себя. При этом Главному морскому штабу подчинялись порты Або, Санкт-Петербурга, Роченсальма, Кронштадта, Ревеля, Свеаборга… а так же Казани, Архангельска и Астрахани! Управлению в Санкт-Петербурге!

                                                       В. С. Садовник. Вид Мраморного дворца со стороны Невы.

Так и получилось, что на Балтийском флоте работа по строительству и приведению в боевую готовность флота выродилась в борьбу за денежные потоки и обсуждения мелких дел, типа – строить ли новый причал в Астрахани или погодить? В Казани дубы сплавлять или везти на белянах? И т. д. То есть вопросы, которые вполне мог решить портовый капитан, наделенный нормальными полномочиями.
По сути же, вся эта бюрократия была создана в качестве завесы, чтобы прикрыть фиговым листком единоуправство только одного человека – сначала товарища (заместителя) морского министра Александра Сергеевича Меншикова, а потом и самого морского министра, коим князь стал с 1836 года.
Именно эта размытая система без четкого распределения обязанностей и ответственности очень сильно помешала России в Крымскую войну.

                                                                                        Автор: Сергей Махов