1553 год. Болезнь Ивана Грозного и кризис власти

                                    Тяжело больной Иван IV в фильме С. Эйзенштейна «Иван Грозный»

В марте 1553 года наша страна в очередной раз оказалась на распутье, и её история вполне могла пойти по какому-то другому пути.
Связано это было с тяжёлой болезнью Ивана IV, которую некоторые исследователи поспешили объявить симуляцией: якобы этот «спектакль» понадобился царю лишь для того, чтобы выявить нелояльных бояр – и, разумеется, расправиться с ними.
Правда, ожидать расправы этим «изменникам» пришлось очень долго. Протопоп Сильвестр, например, ждал целых 7 лет.  

А некоторые бояре и вовсе 10 лет – до учреждения опричнины. Но Иван Грозный, видимо, никуда не торопился. Сегодня мы немного поговорим об этом эпизоде истории нашей страны.

Болезнь царя

1 марта 1553 года, через несколько месяцев после возвращения из победоносного Казанского похода Иван IV вдруг тяжело заболел. А был он совсем молод – ему тогда ещё не исполнилось и 23 лет.
 

        
                                                        Иван IV, миниатюра из Казанской летописи

Что это была за болезнь, историки гадают до сих пор, ясно лишь, что это было какое-то острое инфекционное заболевание, сопровождавшееся высокой лихорадкой и выраженной интоксикацией:«Приде огонь велий, сиречь огневая болезнь».

Царь стремительно ослабел и вскоре едва мог говорить. Уже 11 марта все стали ожидать его неминуемой смерти.

Кандидаты на роль нового царя

Итак, «во весь рост» встал вопрос о наследнике Московского престола. У Ивана IV уже был сын Дмитрий.

Первенец царя родился в октябре 1552 года, 4 июня 1553 года он утонет по пути в Кирилло-Белозерский монастырь. Но пока Дмитрий был ещё жив.

Другое дело, что многие бояре не хотели присягать грудному младенцу, резонно полагая, что власть окажется в руках клана Захарьиных. Интересы младенца предсказуемо защищали представители этой семьи, в том числе – царица Анастасия, первая супруга Ивана IV, и её брат Даниил.

Но другие боярские семьи не желали власти Захарьиных, их мнение выразил окольничий Федор Адашев – отец члена «Избранной рады» Алексея:«Тебе, государю, и сыну твоему царевичу князю Димитрию крест целуем, а Захарьиным, Даниле с братьею, нам не служить. Сын твой еще в пеленках, а владеть нами будут Захарьины, Данила с братьею. А мы уж от бояр в твое малолетство беды видали многие».

Против присяги Дмитрию был и влиятельный боярин Иван Михайлович Шуйский, который заявил:«Нам нельзя целовать крест не перед государем. Перед кем нам целовать, когда государя тут нет?»

       
На их стороне выступил и протопоп Сильвестр. Они настаивали на присяге двоюродному брату царя – удельному князю Владимиру Андреевичу Старицкому, которому тогда исполнилось 19 лет.
Имелся, правда, ещё один царский родственник – младший брат Ивана IV Юрий, но это был глубокий инвалид, о котором Андрей Курбский писал:«Без ума и без памяти бессловесен, тако аки див якой родился».

В летописях же Юрий назван «несмышлённым и простым».
О грудном царевиче Дмитрие Ивановиче мы уже, в общем-то, все сказали, добавить особенно и нечего.
Скажем несколько слов о его сопернике, другом претенденте на трон – Владимире Андреевиче Старицком.

Двоюродный брат Ивана IV родился в 1535 году, то есть был моложе царя на 5 лет. Его отец был младшим сыном Ивана III и Софьи Палеолог, мать – Ефросинья Хованская, вела происхождение от литовского князя Гедимина.

На момент брака ей было 17 лет, мужу – 43: столь большая разница в возрасте объясняется тем, что Василий III, брак которого с Соломонией Сабуровой был бездетным, а потом еще 4 года не могла родить Елена Глинская, запрещал своим братьям жениться до тех пор, пока у него не родится наследник.

               
                         Женитьба Андрея Ивановича Старицкого на Ефросинии Хованской. Миниатюра Лицевого свода

В мае 1534 Андрей Старицкий поссорился с Еленой Глинской из-за несправедливого, по его мнению, дележа земель. А его брата Георгия (Юрия) еще и арестовали в Москве, где уморили голодом. В 1537 году правительница приказала ему явиться со своими дворянами в Коломну, где собиралась армия для отражения предполагаемого нашествия татар. Андрей не явился, сказавшись больным, что вызвало у Елены большие подозрения, так как ходили слухи о том, что старицкий князь ведёт переговоры с московскими и новгородскими боярами об отстранении от власти её малолетнего сына. Сохранилось письмо Андрея Старицкого в Новгород, где были такие слова:«Князь великий (Иван IV) мал… И вам у кого служить? А я вас буду рад жаловать».

Получив повторный приказ явиться в Москву, Андрей Старицкий, взяв с собой жену и сына, попытался бежать то ли в Новгород, то ли в Литву.

Бегство Андрея Старицкого в Новгород, миниатюра Лицевого свода: «Князь Андрей из Торжка… пошел к Новгороду Великому, захотел в Новгороде засесть».

Беглецов схватили (Андрей отказался от сопротивления после того, как ему пригрозили церковным проклятием от митрополита Даниила), старицкий князь был отправлен в тюрьму, где он и умер – в декабре 1537 года, был с почестями похоронен в Архангельском соборе Кремля.
Также были арестованы сопровождавшие Андрея старицкие бояре и «дети боярские», 30 из них повесили. Ефросинью Старицкую поселили под надзор в отошедшем к московским царям Берсеневском дворе. А их сына Владимира отдали на попечение оружничему Федору Карпову, который свою службу начинал ещё при Иване III – деде Ивана и Владимира.
После смерти Елены Глинской, Ефросинья Старицкая была освобождена, а потом ей передали сына, которому вскоре были возвращены удельные земли. До рождения у Ивана IV упоминавшегося выше сына Дмитрия именно Владимир Старицкий считался наследником престола.

Иван Грозный, Симеон Касчаевич (бывший казанский хан, перешедший на русскую службу) и Владимир Андреевич Старицкий выступают на Девлет-Гирея, миниатюра Лицевого свода

Владимир занимал довольное видное положение при дворе. Известно, что он был тысяцким на свадьбе царя Ивана и Анастасии Захарьиной, несмотря на юный возраст заседал в Думе и на Стоглавом соборе, во время Второго Казанского похода был царским наместником в Москве.
В мае 1550 года Владимир женился на Евдокии Александровне Нагой (в апреле 1555 года он вступит во второй брак – с Марией Одоевской, двоюродной сестрой Андрея Курбского). Был участником решающего штурма Казани и одним из первых вошел в этот город.
В общем, кандидатом на роль царя он многим тогда показался гораздо более подходящим, нежели грудной младенец Дмитрий Иванович. А мы помним, что в своё время и Андрей Старицкий, отец Владимира, соблазнял новгородцев перейти под его руку, ссылаясь именно на малолетство Ивана IV.

Выборы преемника

В ответ на требование Ивана IV о присяге Дмитрию «была между боярами брань большая, крик, шум».

«И был мятеж большой, шум и речи многие во всех боярах: не хотят младенцу служить».
Царь упрекал их:«Если вы сыну моему Димитрию креста не целуете, то, значит, у вас другой государь есть. А ведь вы целовали мне крест не один раз, что мимо нас других государей вам не искать. Я вас привожу к крестному целованию, велю вам служить сыну моему Димитрию, а не Захарьиным. Я с вами говорить не могу много. Вы души свои забыли, нам и детям нашим служить не хотите, в чем нам крест целовали, того не помните. А кто не хочет служить государю-младенцу, тот и большому не захочет служить. И если мы вам не надобны, то это на ваших душах».
Все же к вечеру того дня Дмитрию присягнули многие бояре.
Упорствовать продолжали Петр Щенятев-Партикеев, Семен Ростовский и Иван Турунтай-Пронский. Владимир Старицкий также отказался «целовать крест».
Более того, в Москву были вызваны отряды старицких дворян, и напуганный царь запретил пускать в свой дворец двоюродного брата. Иван IV обратился к Захарьиным и другим сторонникам Дмитрия. Вот как передает его речь В. Соловьёв:«Вы дали мне и сыну моему душу на том, что будете нам служить, а другие бояре сына моего на государстве не хотят видеть; так если станется надо мною воля божия, умру я, то вы, пожалуйста, не забудьте, на чем мне и сыну моему крест целовали: не дайте боярам сына моего извести, но бегите с ним в чужую землю, куда бог вам укажет; а вы, Захарьины! Чего испугались? Или думаете, что бояре вас пощадят? Вы от них будете первые мертвецы; так вы бы за сына моего и за мать его умерли, а жены моей на поругание боярам не дали, это на ваших душах».

На следующий день царь совсем занемог, и оставшихся бояр к присяге Дмитрию вместо него приводили князья Мстиславский и Воротынский. Хоть и неохотно, но все же присягнули и последние «отказники». При этом князь Иван Турунтай-Пронский попрекнул Воротынского:«Твой отец, да и ты сам после великого князя Василия первый изменник, а теперь к кресту приводишь!»

Последними «целовали крест» князь Курлятев и казначей Фуников. Вынужден был принести присягу и Владимир Старицкий. Больше всего хлопот было с его матерью:«Много она бранных речей говорила. И с тех пор пошла вражда, между боярами смута, а царству во всем скудность».

Такой увидели Ефросинью Старицкую зрители знаменитого фильма С. Эйзенштейна «Иван Грозный», справа позади неё – Владимир Старицкий

А Иван IV вдруг быстро пошел на поправку. И, как мы уже говорили, потерял сына, отправившись на богомолье. Наследником престола снова стал Владимир Старицкий, однако оставался таковым недолго. Царица Анастасия родила трёх детей – сына Ивана (28 марта 1554 года), дочь Евдокию (26 февраля 1556 года, она умерла в младенчестве) и Фёдора (11 мая 1557 года).

            
Иван IV, царевичи Иван и Фёдор с Казанской иконой Богоматери, миниатюра из «Сказания о Казанской иконе Пресвятой Богородицы со Службой»

А в октябре 1582 года родился последний ребенок Ивана IV – сын Дмитрий.

            
                                 Изображение царевича Дмитрия в музее города Углича, фото автора

Отметим, что этот сын Ивана IV был рожден от седьмой жены этого царя – Марии Нагой, в то время как церковь признает законными лишь три брака. И потому Дмитрий, в сущности, был незаконнорожденным, не имел прав на престол и был исключен (вместе со всеми родственниками) из списка царственных особ. Он даже был выслан из Москвы в данный ему «в кормление» город Углич с окрестностями – таким образом, он был удельным князем, как Владимир Старицкий.
Фёдор Иоаннович был женат на родной сестре Бориса Годунова Ирине. Со своей супругой царь Федор был знаком с детских лет, очень любил ее, и она полностью контролировала слабоумного мужа. На момент гибели Дмитрия Федор Иоаннович даже и не собирался умирать – он проживет еще целых 7 лет, Ирина ещё успеет родить от него дочь Феодосию (а могла родить и мальчика).

       
А. Кившенко. «Царь Фёдор Иоаннович надевает на Бориса Годунова золотую цепь». Рядом на троне сидит Ирина Годунова

И потому у Бориса Годунова в мае 1591 года не было ни повода, ни причин убивать Дмитрия Угличского.

Обреченная династия

Но для обеспечения будущего династии недостаточно оказалось и трёх сыновей.
Иван Иванович умер в Александровской слободе 19 ноября 1581 года, и его смерть окутана тайной. Большинство людей, вслед за Карамзиным и Репиным, уверены, что царевич был убит отцом – то ли когда попытался заступиться за свою жену (третью по счету), то ли будучи обвинен в измене после того, как потребовал дать ему войско для похода на Псков («учал говорити о выручении града Пскова»).

Однако еще с 1903 года серьезные историки, вслед за академиком Н. П. Лихачевым, считают, что Иван Иванович скончался по естественным причинам – после болезни, которая длилась 11 дней. В 1963 году экспертиза останков этого царевича показала превышение содержания ртути, свинца и мышьяка в 32 раза, что дало повод для заявлений о его отравлении.
Однако все эти элементы входили в состав широко распространенных в Европе лекарств, а при дворе Ивана Грозного, как вы знаете, практиковали иностранные медики. Самым известным из них был Элизиус Бомелий, который даже стал персонажем драмы популярного в XIX столетии русского поэта, переводчика и драматурга Л. А. Мея и написанной по её мотивам оперы Н. А. Римского-Корсакова «Царская невеста».

        
                                           Елисей Бомелий и Григорий Грязной на сцене театра «Геликон-опера»

Правда, в Москву Бомелий приехал в 1570 году и к лечению царевича Ивана отношения не имел.
Федор Иванович был провозглашен царем Земским собором в 1584 года, но все современные ему источники говорят об умственной неполноценности этого сына Ивана Грозного. Шведский король Карл IX, например, писал:«Русские на своем языке называют его durak».
Видевший Федора Ивановича польский посланник Лев Сапега утверждал:«Напрасно говорят, что у этого государя мало рассудка, я убеждён, что он вовсе лишен его».

Самим отцом был признан неспособным к управлению государством и потому распорядился об учреждении опекунского совета, в который вошли И. Ф. Мстиславский, И. П. Шуйский, Н. Р. Юрьев, Б. Ф. Годунов и Б. Я. Бельский.
В конце концов, как мы знаем, страну фактически возглавил Борис Годунов. Его родная сестра Ирина, жена Федора Иоанновича, уже после смерти царевича Дмитрия родила дочь, названную Феодосией. Именно эта девочка стала последней представительницей династии Рюриковичей. Но Феодосия умерла в двухлетнем возрасте – в начале 1594 года. А сам Федор скончался в январе 1598 года. Если бы Владимир Старицкий в октябре 1569 года не был убит по приказу Ивана IV, именно он оказался бы бесспорным наследником престола.
А Дмитрий Угличский погиб за 7 лет до смерти Фёдора – 15 мая 1591 года. Следственная комиссия пришла к выводу, что причиной его смерти стало кровотечение, вызванное ранением ножом (или «тычкой»), которое он нанес себе сам во время тяжелого эпилептического приступа. Однако некоторые современные неврологи полагают, что рана не была смертельной.

Более вероятной причиной гибели этого царевича они считают отёк головного мозга на фоне эпилептического статуса – состояния, которое и в наши дни часто приводит к смерти их пациентов.
Враги Годунова вначале обвинили его в смерти Дмитрия, а потом – объявили этого царевича «чудесно спасшимся», что привело к появлению на Руси четырех Лжедмитриев, а также и других самозванцев. Были среди них, например, два Лжепетра, которые выдавали себя за сыновей Федора Ивановича. За сына этого царя выдавал себя и некий Федор, а Лаврентий приписывал себе рождение от царевича Ивана Ивановича. Были еще лжецаревичи Август, Мартын, Клементий, Семен, Савелий, Василий, Ерошка, Гаврилка и даже Осиновик.
И традиции самозванства не уйдут в прошлое с гибелью последнего из них. Уже в XVIII столетии вдруг появится в Европе таинственная женщина – «княжна Тараканова» (Дараганова), которая будет выдавать себя за дочь Елизаветы Петровны от Алексея Разумовского. А Емельян Пугачев примет имя императора Петра III, которому будто бы удалось бежать из Петербурга от пытавшихся убить его «блудной женки Катеринки и её полюбовников». И многие действительно будут считать его истинным императором – даже во времена А. С. Пушкина.

•                                                                                          автор: Рыжов В. А.