А.Д. Меншиков. Часть II
Александр Меншиков. Триумфатор при
Переволочной и сиятельный вор
А. Меншиков на портрете неизвестного художника. Начало XVIII в.
Как мы помним из предыдущей статьи, после Полтавы Пётр I, принимая шпаги пленных шведских генералов, а затем пируя с ними, забыл отдать приказ о преследовании армии Карла XII. Лишь поздно вечером он все же вспомнил об отступающих шведах, и в погоню за ними были отправлены драгуны Р. Боура и М. Голицына.
На следующий день к ним присоединился Александр Меншиков, которому поручалось общее руководство операцией. Тому, кто возьмёт в плен Карла, был обещан чин генерала и 100 тысяч рублей. Сам Пётр двинулся за шведами 30 июня – во главе Ингерманландского и Астраханского полков.
Невиданная капитуляция шведов у Переволочной
Преследуемые драгунами Меншикова шведы подошли к Днепру.
Путь шведской армии от Полтавы к Переволочной
Карл XII склонялся к тому, чтобы дать ещё один бой, однако находившиеся с ним генералы уговорили его отказаться от этой идеи и переправиться на другой берег.
Генерал Крейц заявил, что, если русские подойдут с одной кавалерией, они отобьются и без Карла. А если подойдет вся Русская армия, не поможет и присутствие короля. Предполагалось, что Карл будет ожидать армию в Очакове, после чего поведет её в Польшу – на соединение с корпусом генерала Крассау и польскими войсками Станислава Лещинского.
В Стокгольм был отправлен приказ провести срочный набор новых рекрутов. 30 июня 1709 года с королём переправились 1 500 казаков и 1 300 шведов, среди которых были генералы Спарре, Лагеркрона, Мейерфельд, Гилленкрок, командир драбантов Хорд, секретарь королевской канцелярии Иоаким Дюбен.
Переправа Карла XII через Днепр
На другой берег перебрались также Мазепа с молодой женой. Часть имущества гетмана утонула, что породило слухи о кладе Мазепы.
Командовать оставленными войсками было поручено генералу Левенгаупту, который был морально сломлен двумя поражениями подряд – у Лесной и при Полтаве. Его настроение совсем упало, когда он поймал забравшегося в его шапку горностая: этого зверька он посчитал символом шведской армии, которая тоже «себя в ловушку завлекла».
Адам Людвиг Левенгаупт
Уже через три часа после переправы Карла XII к Переволочной подошли части Меншикова – драгуны и посаженные на лошадей солдаты Семеновского полка. Их было всего около 9 тысяч человек – против 18 367 шведов. Семёновцы, выстроившись в каре, заняли позиции в центре, драгуны расположились на флангах.
Русские солдаты были чрезвычайно утомлены, выехавший на разведку шведский генерал Крейц утверждал, что и кони, и люди едва стояли на ногах. Менее решительный человек, вероятно, ограничился бы попыткой блокады неприятельского лагеря, однако Меншиков потребовал от шведов немедленной капитуляции.
Часть шведской армии охватила паника, некоторые солдаты бросались в воду, другие – мелкими группами шли сдаваться в плен. Большая же часть армии, по выражению Левенгаупта, «была в отупении» и «у своих знамен оставалось не более половины нижних чинов и офицеров».
Однако нашлись части, готовые вступить в бой: выстроились Дворянский полк Рамсверда, и полк Веннерстедта, драгуны полка Альбедиля заявили, что «сделают все, что в человеческих силах», в ожидании приказа они читали молитвенники, лёжа у оседланных лошадей.
У Левенгаупта была возможность собрать силы, равные 6–7 полкам и отогнать отряд Меншикова. Но он колебался, заразив своей неуверенностью и других командиров. Он даже обратился к офицерам и солдатам с предложением высказать свое мнение о капитуляции.
Надо сказать, что боевой устав шведской армии категорически запрещал сдаваться в плен, и потому многие пришли к выводу, что ситуация безнадежна.
«Окончательное разбитие шведов у Переволочны». Гравюра Лармессена с картины Мартена-младшего
Согласно составленному договору о капитуляции, шведы передавали русским оружие, лошадей и обоз: трофеями стали 21 пушка, 2 гаубицы, 8 мортир, 142 знамени и 700 тысяч талеров (часть этих денег принадлежала Мазепе).
Таким образом, общая сумма «призовых денег» после Полтавы и Перевалочной составила 2 миллиона 700 тысяч талеров. Отметим, что при заключении Ништадтского мирного договора Россия в качестве компенсации за приобретённые территории обязалась выплатить Швеции 2 миллиона ефимков.
Рядовым шведской армии было оставлено личное имущество, офицерам, помимо этого, было обещано содержание за счёт царской казны, но они обязаны были сдать драгоценности, золотую и серебряную посуду, дорогие ткани, собольи шубы и шкурки.
Шведские пехотинцы, отдавая честь мушкетами, складывали оружие перед строем Семеновского полка. Кавалеристы проходили перед строем драгун Боура, бросая перед ними на землю литавры, штандарты, шпаги и карабины. Очевидцы вспоминали, что некоторые шведы сдавались с чувством явного облегчения, другие – плакали.
Их генералы и высшие офицеры в это время обедали с Меншиковым, который в данном случае явно подражал поведению Петра I после Полтавы.
Шведский историк Петер Энглунд приводит такие цифры о сдавшихся шведах:Три генерала – Левенгаупт, Крузе и Крейц.
Офицеров – 983.
Унтер-офицеров и солдат – 12 575 (в том числе 9 151 кавалерист).
Нестроевых – 4 809 человек, в том числе 40 пасторов, 231 музыкант, 945 мастеров разных специальностей, 34 придворных Карла XII и 25 королевских лакеев, а также конюхи, коновалы, писари, фурьеры и другие.
Женщин (жен солдат и офицеров) и детей – 1 657.
Таким образом, число пленных достигает 20 тысяч человек. Позже в Черновцах был взят в плен генерал-квартирмейстер Аксель Гилленкрок.
Запорожцы были признаны изменниками, и на них действие договора не распространялось.
Меншиков стал генерал-фельдмаршалом – вторым в русской армии после Б. П. Шереметева.
Известие о Полтавском поражении казавшейся непобедимой шведской армии поразило Европу. Но ещё более удивительной казалась в высшей степени позорная капитуляция у Перевалочной. Все понимали, что от неудач не застрахована ни одна армия и ни один полководец. Но безвольная сдача почти 20 тысяч вполне боеспособных солдат вдвое уступающему противнику – это уже было чересчур.
Вот, например, что писал о капитуляции шведов английский посол Чарльз Витворт:«Может быть, в целой истории не найдется подобного примера покорного подчинения судьбе со стороны такого количества регулярных войск».
А вот с каким презрением сообщает о событиях у Переволочной датский посланник Георг Грунд:«Такое множество вооруженных людей, доходившее до 14–15 тысяч, разделенное на полки и снабженное генералами и офицерами, не посмело обнажить шпаги, но сдалось в плен гораздо более малочисленному врагу. Если их лошади могли нести их, а они сами могли держать в руках шпагу, то каждому кажется – сдаться без боя – это уж слишком».
По военному и политическому престижу Швеции был нанесён поистине страшный удар.
Известие о капитуляции поразило и Карла XII, который писал сестре:«Левенгаупт поступил противно приказанию и воинскому долгу, самым постыдным образом, и причинил непоправимую потерю… Всегда прежде он выказывал себя с отличнейшей стороны, но на этот раз он, по-видимому, не владел рассудком».
Левенгаупт же утверждал, что больше гнева короля боялся «всеведущего Господа, который сурово спрашивает за намеренное смертоубийство».
К сожалению, впечатление от побед при Полтаве и Переволочной померкло в 1711 году после неудачного Прутского похода Петра I, в котором русский царь повторил все ошибки Русского похода Карла XII. Александр Меншиков в этом походе Петра участия не принимал.
Новые достижения Меншикова в Северной войне
В 1710 году при участии Меншикова была взята Рига, за что датчане наградили его орденом Слона.
Жан Симон Лондини. Портрет князя А. Д. Меншикова, после 1709 г.
В 1711 году Меншиков осаждал Штеттин, но вынужден был отойти, поскольку союзники-датчане не подвезли осадную артиллерию. Этот город он все же захватил в 1712 году. Его передали Пруссии – в обмен на присоединение этой страны к Северному союзу. При этом Меншиков взял от пруссаков взятку в 5 тысяч золотых дукатов, что вызвало гнев Петра I.
В 1713 году герой статьи воевал в Польше, Курляндии и Померании, получил прусский орден Черного Орла.
В 1714 году он вернулся в Петербург, где 25 октября получил письмо Ньютона об избрании его членом «Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе».
Кстати, историки уверены, что Меншиков был неграмотным, и единственное, чему научился – ставить свою подпись, да и то очень неразборчивую. При этом он собрал большую библиотеку (возможно, это просто было модным среди приближенных к Петру вельмож) и был куратором петербургской типографии.
Карьера Меншикова, как действующего военачальника после возвращения в Петербург была завершена, но в 1717 году он стал президентом Военной коллегии.
«Верная, но вороватая рука» Петра I
А. Д. Меншиков в 1720-е гг., портрет неизвестного художника
Надо сказать, что Александр Меншиков прославился также и неисправимым воровством. Похоже, что для него красть из казны и брать взятки было так же естественно, как для сороки тащить в свое гнездо блестящие предметы. Он постоянно находился под следствием, порой его бил своей знаменитой дубинкой сам Петр.
Но Меншиков неизменно выходил сухим из воды. К тому же его всегда прикрывала бывшая любовница – Марта Скавронская, ставшая женой Петра I.
Однако в 1724 году император все же снял Меншикова с должностей губернатора Петербурга и президента Военной коллегии.
На пике своего могущества Меншиков был крупнейшим землевладельцем Российской империи, количество его крепостных достигало 99 тысяч ревизских душ. Причину снисходительности Петра многие объясняют тем, что у царя и его фаворита были «общие карманы», а дворцы Меншикова использовались для приема послов и проведения ассамблей.
Датский посланник Юст Юль в своих записках утверждает, что значительная часть имущества и денег Меншикова на самом деле принадлежали царю и находились у фаворита «в доверенном управлении». Уже в апреле 1709 года английский посол Уитворт докладывал в Лондон о просьбе Меншикова похлопотать о паспорте для его родственника – Василия Аксенова, и о своем намерении прежде удостовериться, насколько князь «изъявит готовность употребить свое влияние» в лоббировании британских интересов.
Меншикова интересовала и помощь в переводе накопленных средств за рубеж, но, в конечном итоге, он вывел свои капиталы в банки Венеции и Амстердама. Вполне возможно, он действовал по указанию Петра I, который прекрасно понимал, насколько непопулярен он среди своих подданных. Царь не мог рассчитывать на поддержку бояр, которых заставлял учиться, служить, курить табак и носить иноземное платье.
Духовенство порицало его за богохульство и непристойные забавы на «Всешутейшем, всепьянейшем и сумасброднейшем соборе», возмущалось конфискацией колоколов. Простой народ был доведен до нищеты, поскольку, по словам Ключевского, «чтобы защитить отечество от врага, Пётр I опустошил его больше всякого неприятеля».
Ходили слухи о том, что за границей «немцы подменили царя», в подметных письмах Петра называли Антихристом и Аггелом Сатаны. На стороне Петра I был лишь тончайший слой «новых людей» во главе с тем же Меншиковым и служилые иностранцы, которые понимали, что в случае падения этого царя, они первыми «попадут под раздачу».
К тому же Петр не мог забыть Стрелецкий бунт 1682 года, когда на его глазах были убиты Михаил Долгоруков и Артамон Матвеев.
Считают, что именно после тех событий у 10-летнего Петра появились нервный тик и приступы эпилепсии, которые беспокоили его на протяжении всей жизни. Через 7 лет, при первом же и ничем не подтвержденном известии об опасности нового бунта в пользу сестры Софьи, он, бросив все, бежал из Преображенского в Троице-Сергиеву Лавру.
В 1698 году, узнав по пути в Венецию о подавлении нового стрелецкого мятежа, Петр срочно вернулся в Россию. Этот бунт уже давно был подавлен Алексеем Шеиным и Федором Ромодановским, виновные жестоко наказаны – никто не мог упрекнуть этих людей в христианском милосердии. Тот же Ромодановский тогда лично обезглавил четырёх бунтовщиков. Однако царь развязал новые масштабные репрессии, приказав казнить более тысячи человек, пятерым из них головы отрубил сам царь Петр.
Страхом перед возможным заговором объясняется и жестокость по отношению к сыну Алексею, для расследования дела которого 20 марта 1718 года и была создана знаменитая «Тайная канцелярия».
Картина Н. В. Неврева под названием «Начальник Тайной канцелярии А. С. Ушаков допрашивает княжну Прасковью Юсупову».
С 19 июня и до смерти 26 числа этого месяца торжественно «прощенного» отцом царевича жестоко пытали, заставляя называть все новые и имена «сообщников».
В общем, Петр I действительно вполне мог подстраховаться на случай возможного бегства из страны, переведя с помощью Меншикова часть средств в иностранные банки.
Любопытно, что члены Верховного совета прекрасно знали о «высоких» финансовых отношениях Петра I и Меншикова. Франсуа Гийом Вильбоа сообщает:«В описях имения и бумаг Меншикова нашли, что у него находились значительные суммы в банках Амстердамском и Венецианском. Русские министры неоднократно требовали выдачи сих сумм на том основании, что всё имение Меншикова принадлежало правительству русскому… Но требования не были исполнены, ибо директоры банков, строго следуя правилам своих заведений, отказывались отдать капиталы кому бы то ни было, кроме того, кто положил их».
С огромным трудом эти средства удалось возвратить в Россию во время правления Анны Иоанновны.
Любовный треугольник
За годы Северной войны в русском плену оказались примерно 250 тысяч человек различных национальностей. Это были и военнослужащие, и «некомбатанты» – кузнецы, плотники, коновалы, прачки и прочие. Одним из самых ценных (с точки зрения Петра I) «трофеев» оказалась портомоя Марта Скавронская. Вначале она «ублажала солдат под телегой», но затем в Мариенбурге на неё обратил внимание граф Б. Шереметев (по другим данным – генерал Р. Боур). Затем ее забрал к себе Александр Меншиков.
Франц Вильбоа в книге «Рассказы о российском дворе» сообщает, что знакомство царя с 19-летней Мартой состоялось осенью 1703 года, и за «ночь любви» царь честно заплатил 10 франков (половину луидора). Сведения Вильбоа заслуживают внимания, так как он был женат на старшей дочери пастора Глюка, в семье которого воспитывалась будущая императрица. И был шафером на свадьбе Петра и Екатерины.
Francois Guillemot de Villebois на портрете неизвестного художника. В России его называли Никитой Петровичем
После этого Марта еще два года находилась в услужении у Меншикова, но периодически ее навещал и Петр. И потому неизвестно, от кого именно она родила в 1704 и 1705 году двух мальчиков – Петра и Павла, умерших в младенческом возрасте.
Но в 1705 году Петр I все-таки решил забрать её к себе, поселив в усадьбе своей сестры Натальи (в селе Преображенском). В 1707 или 1708 году она была обращена в православие, причем крёстным отцом стал царский сын Алексей, от которого она получила отчество. А с 1709 года Екатерина уже практически неотлучно находилась при Петре.
Дело в том, что только она умела снимать и облегчать какие-то приступы, во время которых Петр катался по полу, кричал от головной боли и порой терял зрение. Екатерина укладывала его голову на свои колени и гладила по волосам. Когда царь успокаивался, она неподвижно сидела 2–3 часа. Иногда эти припадки удавалось предотвратить: заметив судорожные подёргивания углов рта Петра, придворные звали Екатерину, которая разговаривала с ним и гладила по голове.
В 1711 году состоялось тайное венчание Петра и Екатерины, в 1712 году они венчались уже официально. В декабре 1721 года Екатерина была провозглашена императрицей, в мае 1724 года – коронована. Во время церемонии коронации Меншиков стоял по правую руку от Петра.
А. Зубов. Императрица Екатерина I в окружении медальонов с портретами русских царей, 1725 г.
Но Екатерина завела любовника, которым стал не кто-нибудь, а Виллем (Вильгельм) Монс, бывший адъютант царя и брат знаменитой фаворитки Петра I. Анна Монс была любовницей царя на протяжении более 10 лет, известие о её связи с саксонским посланником Кенигсеком привело Петра в ярость, фаворитка на 2 года была помещена под домашний арест, ей запрещалось даже ходить в церковь.
Когда посол Пруссии Георг-Иоанн фон Кейзерлинг обратился к Петру I за разрешением на брак с Анной, российский монарх и верный Меншиков просто спустили его с лестницы, что вызвало дипломатический скандал.
И вот теперь Петру «наставил рога» родной брат Анны. Виллем Монс был казнен, его отрубленная голова, помещенная в сосуд со спиртом, была поставлена в спальне Екатерины. Это не анекдот: в конце XVIII века эту голову (а также голову любовницы Петра I Марии Гамильтон) обнаружила курировавшая Академию наук Екатерина Дашкова.
Екатерина II, которая, видимо, очень порадовалась тому обстоятельству, что ее мужем был Петр Третий, а не Первый, приказала эти головы закопать в подвале.
Что касается Петра I и Екатерины, император тогда охладел к жене, помирились они лишь незадолго до смерти императора.
В следующей статье будет рассказано о том, как на российский престол была возведена жена Петра I Екатерина, о пике карьеры Александра Меншикова, падении этого временщика, а также о судьбе некоторых потомков этого незаурядного человека.
Пик карьеры и падение Александра Меншикова
А. Меншиков в 1725–1727 гг., портрет неизвестного художника
В этой статье мы закончим рассказ о судьбе Александра Меншикова и поговорим о том, как сложилась судьба его детей, а также о знаменитом правнуке этого фаворита Петра I.
Пик карьеры Александра Меншикова
В феврале 1722 года Пётр I издал Указ о престолонаследии, согласно которому правящий монарх теперь сам должен был назначать своего преемника. По жестокой иронии судьбы, император не смог воспользоваться этим правом, так как, умирая, успел написать всего два слова: «Отдайте все…»
Язвительный Максимилиан Волошин так прокомментировал этот эпизод в написанной им в 1924 году поэме «Россия»:
«Пётр написал коснеющей рукой:
«Отдайте всё…»
Судьба же дописала:
«…распутным бабам с хахалями их»...
Царицы коронуются на царство
По похоти гвардейских жеребцов».
Екатерина стала первой из таких императриц.
Тогда при российском Дворе боролись две партии. Первая («аристократическая» или «боярская») желала видеть новым императором малолетнего Петра Алексеевича, внука Петра I. Это был законнейший претендент на престол, последний потомок рода Романовых по мужской линии (Петр III, внук Петра I от его дочери Анны, формально принадлежал к роду Гольштейн-Готторпов). 
Но партия «новых людей», выдвинувшихся при умершем императоре, поддерживала кандидатуру его жены Екатерины – особы непонятного происхождения (то ли шведка, то ли курляндская немка, но, возможно, литовка или латышка) и с крайне сомнительным прошлым. Выбор казался очевидным, но Меншиков привёл солдат гвардейских полков, которые грозили «расколоть головы» несогласным проголосовать за «матушку Екатерину».
Екатерина Алексеевна, гравюра, 1724 г.
Судьбы Екатерины I и знаменитой византийки Феодоры кажутся очень похожими, однако у первой российской императрицы не было и малейших талантов государственного деятеля, как не было и желания становиться соправительницей своего супруга, а потом – управлять страной, на трон которой она неожиданно взошла.
Всю оставшуюся жизнь Екатерина провела на балах и за обеденным столом, быстро одряхлела и в возрасте 43 лет скончалась от последствий неумеренного употребления спиртных напитков – 6 мая 1727 года. В период недолгого правления этой императрицы всеми делами управлял специально созданный Верховный Тайный Совет, главную роль в котором играл Александр Меншиков.
Кроме того, Екатерина восстановила его на должностях президента Военной коллегии и губернатора Петербурга, наградила орденом Александра Невского. Именно теперь, после смерти Петра I и воцарения его жены Меншиков достиг вершины своего могущества. Видя, как стремительно ухудшается здоровье Екатерины, он решил «сделать ставку» на 11-летнего Петра Алексеевича.
Чтобы контролировать мальчика-императора, Меншиков поселил его в принадлежавшем ему дворце. Более того, он задумал породниться с царями, выдав за Петра свою 15-летнюю дочь Марию. И потому отказался от очень лестных предложений со стороны Петра Сапеги и даже от наследного принца германского королевского дома Ангальт-Дессауского.
Любопытно, что немецкому принцу было отказано на том основании, что один из членов его династии когда-то женился на дочери аптекаря. Из государственной казны Мария получила 53 679 рублей в качестве компенсации затрат на приданое, 31 864 рублей в счёт какого-то подарка, якобы обещанного Екатериной I, и 64 000 на содержание двора «обрученной невесты».
В честь свадьбы императора и дочери Меншиков собирался выпустить монету с нанесённой на неё буквой «М».
И. Г. Таннауэр. Мария Александровна Меншикова
О Петре II рассказывают много небылиц. Однако А. И. Остерман, назначенный его наставником и воспитателем, увидел перед собой высокого и не по годам развитого мальчика «ангельской красоты» (эту особенность внешности отмечали многие современники) – просто принца из сказки.
А. П. Антропов. Портрет императора Петра II в парике
Внук Петра I уже знал латынь, свободно говорил на французском и немецком языках, демонстрировал неплохие способности к обучению. Кроме того, он отлично стрелял из настоящих ружей и пушек.
В общем, подросток был весьма многообещающим, и его ранняя смерть 19 (30) января 1730 года стала шоком для всего общества. Надпись на могильной плите Петра II в Архангельском соборе Московского Кремля гласит:«Разсыпася радость сердец наших, обратися в плач лик наш, спаде венец с главы нашея, горе нам, яко согрешихом».
Поскольку на момент вступления на престол Пётр II ещё был несовершеннолетним, государством продолжал управлять Верховный Тайный Совет. В нём по-прежнему первенствовал Меншиков, который назначил самого себя адмиралом и генералиссимусом, главнокомандующим вооружёнными силами Российской империи. В придворный календарь на 1728 год его родственники были внесены как члены императорской фамилии.
Но вот отношения с Петром II у Меншикова не сложились. Император тяготился его опекой и не испытывал влечения к своей невесте – дочери временщика, называя ее «мраморной статуей» и «фарфоровой куклой». А его сына Александра часто и поколачивал.
А вот дочь Меншикова Александра Александровна была близкой подругой любимой сестры Петра II Натальи Алексеевны, в своих письмах Великая княжна называла ее «вселюбезнейшей дорогою сестрицей». Весной 1727 года Екатерина I пожаловала Александре Меншиковой и ее сестре Марие свои портреты, украшенные бриллиантами – для ношения на Андреевской ленте, а летом – ордена Святой Екатерины. Отец готовил ее брак с Ангальт-Нассаузским наследным принцем.
Большое влияние на юного императора приобрел молодой князь Иван Алексеевич Долгоруков, сын одного из «верховников». Он организовывал для Петра многодневную псовую либо соколиную охоту, игру в карты и вечеринки с доступными девицами. Наставнику Петра А. И. Остерману трудно было противостоять этому влиянию.
Зубов И. «Измайлово. Отъезд Петра II на соколиную охоту»
К тому же Пётр влюбился в свою молодую тётку Елизавету, дочь Екатерины I, которая была старше его на 6 лет (как и его первая невеста – Мария Меншикова). По свидетельствам современников, эта легкомысленная царевна вовсю заигрывала и флиртовала с племянником. Поскольку у юного Петра стараниями Ивана Долгорукого уже был опыт «взрослого» общения с женщинами», трудно сказать, насколько далеко зашли их отношения.
В. Серов. Петр II и царевна Елизавета на охоте
Известно, что всерьез рассматривался вопрос брака Петра II и Елизаветы, но породниться с императором хотел не только Меншиков, но и Долгоруковы, которые потом обручили его с сестрой закадычного друга Ивана Долгорукова – княжной Екатериной Алексеевной (эта девица была старше Петра всего на 3 года).
Е. Долгорукова на портрете неизвестного художника, 1729 г.
Но мы забежали вперёд.
Пока еще всем заправлял Александр Данилович Меншиков, который сам буквально на ровном месте и спровоцировал конфликт с императором – присвоил несколько тысяч золотых червонцев, преподнесенных Петру купеческой делегацией. Дело усугублялось еще и тем, что эти деньги мальчик хотел передать своей любимой сестре Наталье.
Луи Каравак. Петр и Наталья – внук и внучка Петра I в образах Аполлона и Дианы, 1772 г.
Юный император устроил грандиозный скандал, Меншиков вернул деньги, но трещина в их отношениях уже стала заметна невооруженным взглядом. А потом, во время болезни временщика, Долгоруковы показали Петру протоколы допросов его отца, подписанные Меншиковым, Толстым и Ягужинским. Мальчик был потрясен до глубины души, и судьба Александра Даниловича была решена.
7 (19) сентября 1727 года, когда выздоровевший Меншиков отправился в Ораниенбаум на освящение новой церкви, Петр II покинул его дворец и отправился в Петергоф, где подписал указ, в котором Светлейшему было запрещено возвращаться в Петербург.
А. Шарлемань, Петр II в Петергофе
9 сентября Меншиков был лишен всех должностей, наград, званий и приговорен к ссылке в принадлежавшее ему имение Раненбург (сейчас город Чаплыгин Липецкой области). Семья низвергнутого временщика выехала на четырех каретах, которые сопровождали 150 повозок, 11 фургонов и 147 слуг. Но в апреле следующего 1728 года последовал новый приказ – о конфискации всех поместий и 99 тысяч «душ» крепостных, а также всего имущества, в том числе – 13 миллионов рублей.
Павшему временщику оставили соболью шапку, атласный зелёный бешмет, кафтан, камзол, халат (в котором его и похоронили) и три подушки. На всю семью выделили медный котёл, три кастрюли, по 12 оловянных блюд и тарелок, три железные треноги. Кроме того, Меншиковым оставили 10 слуг. Теперь местом ссылки был объявлен далекий уральский город Березов (Ханты-Мансийский автономный округ).
Кстати, «свалившие» Меншикова Долгоруковы очень скоро повторили его судьбу – также отправились в ссылку в Берёзов, в том числе и вторая невеста Петра II – Екатерина. А затем, уже при Елизавете, в Березов был отправлен А. И. Остерман. Побывали здесь также некоторые декабристы и Лев Троцкий.
Но вернемся к А. Меншикову и его семье.
Супруга Александра Даниловича – Дарья Михайловна, до места ссылки не добралась, скончалась в пути в 7 верстах от Казани.
В Березове Меншиковых поселили в бывшем Воскресенском мужском монастыре, закрытом в 1723 году. Неподалёку от него Меншиков с помощью слуг построил деревянную церковь, где во время службы исполнял обязанности пономаря.
В. Суриков. Меншиков в Березове. 1883 г. В образе Марии Меншиковой (на переднем плане – в шубе) изображена жена художника – Елизавета Августовна, которая умерла через 5 лет, в 1888 г.
Ближайший друг и сотрудник Петра I умер от оспы в возрасте 55 лет – 12 (23) ноября 1729 года. Умирая, он завещал своим детям держаться подальше от царского двора. А 26 декабря от оспы скончалась и его 18-летняя дочь Мария – бывшая царская невеста, у которой в ссылке развился туберкулез. Оставшиеся дети, которые носили одинаковые имена – Александра (родилась в 1712 году) и Александр (1714 года рождения), также заболели, но выжили.
Ныне утраченная могила А. Д. Меншикова в 1825 году была вскрыта по инициативе известного историка Д. Н. Бантыш-Каменского, который тогда был тобольским губернатором. Тело Меншикова прекрасно сохранилось, выяснилось, что похоронен он был в халате, стеганой шапке и туфлях с остроконечными каблуками. Снятый с тела крестик переслали потомкам князя. Останки перезахоронили, могилу обнесли оградой.
И. Панов. Собор в Березове и могила князя Меншикова. 1871 г.
Эта эксгумация вызвала гнев Николая I, которому данная ситуация недругами Бантыш-Каменского была представлена как святотатство и осквернение могилы.
В 1972 году название «Меншиков» получила малая планета, открытая сотрудниками Крымской астрофизической обсерватории.
Потомки «полудержавного властелина»
После восшествия на престол Анны Иоанновны оставшиеся в живых дети фаворита Петра I были возвращены в Петербург – в 1731 году. Александра Меншикова стала фрейлиной Анны Иоанновны, ей были возвращены конфискованные ранее одежда и постельное бельё, а золотая и серебряная посуда заменены медной и оловянной. О возвращении другого имущества и речи не шло.
Портрет Александры Александровны Меншиковой
4 (15) мая 1732 года она вышла замуж за младшего брата знаменитого фаворита Анны Иоанновны – генерал-майора и гвардии майора Густава Бирона. Ничего плохого об этом человеке сказать нельзя. До переезда в Россию (в 1730 году) он служил в польской армии, получил звание капитана.
В 1735 году участвовал в Рейнском походе генерала Ласси (один из эпизодов Войны за польское наследство). В 1738 году, во время очередной Русско-турецкой войны, командовал гвардейским сводным отрядом при Очакове и Синковцах и был произведён в генерал-поручики, в феврале 1738 года стал генерал-аншефом. Его брак с Александрой Меншиковой был заключен по любви (он даже приданого так и не получил), и Густав очень горевал после ее смерти от родов (вместе с ребенком – в 1736 году). Жена английского посланника леди Рондо вспоминала:«Самую трогательную картину представляло прощание мужа, который просил избавить его от этой гнетущей церемонии, но его брат полагал, что следует подчиниться русскому обычаю, чтобы его как иностранца не обвинили в презрении к ним. Два джентльмена помогли мужу прийти из его апартаментов, и им действительно приходилось поддерживать его, а не просто показывать это. На его лице читалась истинная скорбь, но скорбь молчаливая.
Подойдя к дверям комнаты, где лежала покойница, он остановился и попросил подать ему настойку оленьего рога; выпив её и, казалось, собравшись с силами, он приблизился к гробу и упал в обморок. После того как его вынесли из комнаты и привели в чувство, гроб снесли вниз и поставили на открытую колесницу, за которой последовал длинный поезд карет и гвардейский конвой, так как она была женой военачальника.
Для погребения тело отвезли в монастырь Святого Александра, и хотя крышка гроба была закрыта, пока ехали по улицам, в церкви её снова сняли, и та же церемония прощания повторилась сызнова, но без мужа: его увезли домой, ибо он вторично лишился чувств, едва открыли гроб».
А ведь Густав Бирон – боевой офицер, который не раз рисковал жизнью, и его, конечно же, невозможно было напугать видом покойника.
Кстати, после ареста старшего брата все имущество Густава Бирона при конфискации было оценено в 5 696 рублей – сумма весьма скромная для его положения. Помимо житейского скарба, из драгоценностей у него нашлись всего два перстня – золотой и серебряный. А его старший брат – Эрнст Иоганн Бирон, фаворит Анны Иоанновны, после ареста нагло требовал суда и задавал неудобные вопросы:«Пожалуйста, покажите мне, сколько я украл. Где конкретно, из какого мешка я взял».
Показать никто так и не смог, и потому Бирона обвинили в том, что он не ходил в церковь, не радел о здоровье Анны Иоанновны и непочтительно к ней относился (!), дерзко обращался с Анной Леопольдовной и ее мужем, грозил привести в Россию принца Голштинского (будущего Петра III) и в прочей ерунде.
Теперь поговорим об Александре Александровиче Меншикове, который ранее был камергером императрицы Екатерины I, и отец хотел женить его на Великой княжне Наталье – сестре Петра II.
После возвращения этого юноши из ссылки в Россию удалось вернуть деньги, которые его отец переправил в банки Венеции и Амстердама – около полумиллиона рублей. Почти все они пошли в казну, Александр Меншиков-младший, по свидетельству вице-адмирала Франсуа Гийома Вильбоа, в благодарность за содействие в возвращении средств, всего лишь «одолжен был местом штабс-капитана гвардии».
Именно он привез в Москву известие о восшествии на престол Екатерины II. Состоял в браке с Елизаветой Петровной Голицыной, которая родила четверых детей. В отставку вышел в чине генерал-аншефа. Его внук (правнук фаворита Петра I) – Александр Сергеевич Меншиков, имел репутацию самого блестящего острослова своего времени. Это о нем Ермолов сказал, что за неимением бритвы князь Меншиков может побриться собственным языком.
Рассказывают, что не принимавшие непосредственного участия в подавлении венгерского восстания лейб-гвардейцы, в отличие от солдат других полков, не получили памятной медали из-за того, что Меншиков предложил выдать им особый вариант этой награды – с надписью «Туда и обратно».
Надо сказать, что у А. С. Меншикова не было особых талантов полководца, администратора или дипломата, но он был весьма энергичен, имел отличную память, удивительно быстро всему обучался. Денис Давыдов говорил, что Меншиков «умел приспособить свой ум ко всему» и, если бы он «поступил в монахи, то уже через 6 месяцев стал митрополитом».
А П. Вяземский писал о нем:«Вот что значит умный человек. На сороковом году задумал быть моряком и есть моряк. У Меншикова в высшей степени русская способность быть на все способным. Но зато нигде и никогда не будет он великим».
Зато, в отличие от знаменитого предка, этот Меншиков не был корыстолюбив. Известно, что, получив в награду большой дом в Петербурге, он тайно внёс полную сумму его стоимости «в пользу инвалидного капитала».
Правнук знаменитого соратника Петра I родился в Петербурге в 1787 году, но долго жил в Германии и в Россию вернулся уже в возрасте 18 лет. Вначале служил по дипломатической линии – в посольствах Берлина, Лондона и Вены, но в 1809 году поступил на военную службу, получив чин подпоручика лейб-гвардейского артиллерийского батальона.
Во время очередной войны с Турцией исполнял обязанности адъютанта командующего Молдавской армией Николая Каменского – именно этого генерала в то время считали любимым учеником Суворова. Меншиков участвовал в боях во время переправы войск через Дунай и при Туртукае, находился в войсках во время осады Силистрии, ходил в атаку при штурме крепости Шумла. Был ранен в ногу во время штурма Рущука.
Выздоровев, участвовал в захвате Никополя, в 1810 году получил орден Святого Владимира 4-й степени с бантом. В июле 1811 года стал флигель-адъютантом Александра I. В 1812 году находился на должности квартирмейстера Первой гренадерской дивизии, входившей в состав армии Барклая-де-Толли. Участвовал в Бородинском сражении.
Во время Заграничного похода капитан А. Меншиков был отправлен с письмом к кронпринцу-регенту Шведского королевства Карлу-Юхану (наполеоновский маршал Бернадот) и некоторое время находился в его Северной армии. В дальнейшем участвовал в битвах при Кульме (получив после нее звание полковника) и знаменитом Лейпцигском сражении.
В марте 1814 года был ранен в ногу во время битвы за Париж, получил орден Святой Анны 2-й степени и золотую шпагу «за храбрость». К 1816 году дослужился до генерал-майора. В 1821 году стал одним из авторов проекта освобождения крестьян, отвергнутого Александром I. В 1824 году ушел в отставку, на службу вернулся при новом императоре. Был назначен послом в Персию, в армии Паскевича принял участие в битве при Джемал-Оглу.
В 1828 году во время войны с Турцией Меншиков занимал должность начальника Морского штаба, в 1828 году возглавил десантный отряд, штурмовавший с моря Анапу (кораблями этой эскадры командовал адмирал Грейг, с берега крепость атаковали войска И. Паскевича). За эту операцию получил звание вице-адмирала. Затем он возглавлял войска под Варной, во время осады этого города получил ранение ядром в ноги.
В 1830 году А. Меншиков стал членом Государственного совета, в 1831 – назначен генерал-губернатором Финляндии, в 1833 – получил звание адмирала.
В 1853 году Меншиков в преддверии Крымской войны очень неудачно вел переговоры в Константинополе, держался перед султаном очень высокомерно и вызывающе. Впрочем, он всего лишь выполнял инструкции Николая I, который в отношениях с турками с 1829 года пытался проводить «политику львиного рыка».
После начала военных действий А. А. Меншиков принял командование над сухопутными и морскими силами в Крыму.
А. С. Меншиков на литографии середины XIX века
После поражения в битве при Альме 8 (20) сентября Меншиков отдал знаменитый приказ:«Вход в бухту (Севастополя) загородить, корабли просверлить и изготовить их к затоплению, морские орудия снять, а моряков отправить на защиту Севастополя».
В феврале 1855 года он был снят с поста главнокомандующего с формулировкой «по расстроенному здоровью» и вернулся в Петербург. После воцарения Александра II Меншиков покинул все свои посты. Умер в 1881 году.
Его единственный сын Владимир (родился в 1816 году) также служил в армии, участвовал в Кавказской и Крымской войнах, дослужился до чина генерала от кавалерии.
Князь В. А. Меншиков, фотография сделана не позже 1893 г.
Ушел из жизни в 1893 году, не оставив потомства, так как все его дети умерли в младенческом возрасте.
