Битва за Кавказ . Падение Ростова-на-Дону.⁠⁠

События, связанные с боями за Ростов-на-Дону в июле 1942 года, до сих пор мало изучены. Факты героизма, самопожертвования солдат и офицеров Красной армии, давшие в те июльские дни отпор превосходившим их силам немцев, укрыты густым туманом заблуждений, домыслов и откровенной лжи. В большинстве статей, книг и тд. бои за Ростов обычно описываются одним абзацем – 22 июля начались бои, 24 июля Ростов пал. Отступление войск Южного фронта до Ростова тоже мало описано.

                                     Карты РОР    Ростовский оборонительный район (далее — РОР).

Район протяжённостью 155 километров по фронту и 20-30 километров в глубину занимал участок на правом берегу реки Дон, окольцовывая с северо-востока, севера и запада сразу два города — Ростов-на-Дону и Новочеркасск. РОР начал создаваться осенью 1941 года силами инженерно-саперных частей и подразделений СКВО с широким привлечением гражданского населения города и области. В результате войска 56-й Отдельной армии получили хорошо укреплённые позиции и смогли на протяжении месяца с 20 октября по 20 ноября 1941 года использовать этот рубеж при отражении немецкого наступления на Ростов. Немцы понесли значительные потери и были вынуждены с 23 по 29 ноября 1941 года ввести новые соединения, в частности, третий моторизованный корпус 1-й танковой армии вермахта.

Довольно быстро, через неделю, 28 ноября, советские войска под командованием маршала С. К. Тимошенко в ходе Ростовской наступательной операции отбили город.

Освобождение Ростова стало первой значительной победой Красной Армии в начальный период войны (22 июня 1941 — 18 ноября 1942).

Восстановлением разрушенных в ходе боев оборонительных сооружений Ростовского обвода после освобождения города 29 ноября фактически никто не занимался, несмотря на близость фронта. Это вызвало тревогу в Москве.

15 января 1942 г. секретарю Ростовского обкома ВКП(б) Борису Александровичу Двинскому и Военному совету Южного фронта поступила директива Ставки Верховного Главного командования, в которой, в частности, говорилось: «Учитывая важность работ по созданию рубежей для обороны Ростова, товарищ Сталин требует от Ростовского обкома ВКП(б) и Ростовского облисполкома принять все необходимые меры по обеспечению рабочей силой для полного окончания работ по ростовским обводам.

По поручению Ставки Верховного Главнокомандования — заместитель начальника Генерального штаба РККА Василевский».

В течение февраля — июня 1942 г. были восстановлены противотанковые рвы и эскарпы на рубеже «Г», отрыты и оборудованы рвами и эскарпами рубежи «А» и «Тыловой», установлено и забетонировано свыше 80 дотов. Силами войск второго эшелона и резервными частями и соединениями в это же время оборудованы батальонные районы обороны для полевого заполнения войсками.

На оборонительные работы было мобилизовано 50 тыс. ростовчан, сотни тысяч жителей Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев.

В РОРе стоял постоянный – всего 12 отдельных пулемётно-артиллерийских батальонов и 6 траншейно-огнемётных рот, 8878 бойцов и командиров, которые занимали первые два рубежа обороны. При заполнении РОРа полевыми войсками не менее 6-8 дивизий с артиллерийским усилением преодолеть такую оборону с ходу было невозможно.

21 июля к вечеру передовые соединения 1-й танковой и 17-й полевой армий вермахта, преследуя арьергарды 18-й, 12-й и 56-й армий Южного фронта, вышли к переднему краю РОРа. Немецкие части одновременно вышли с трёх сторон: с запада, севера и северо-востока. Перед советской линией обороны пока что замерли передовые части немецкой 17-й полевой и 1-й танковой армий группы армии «А», которым противостояли на этой участке фронта 12, 18, 37-я и 56-я армии Южного фронта.

Для решающего штурма Ростова-на-Дону командование группы армий «А» сосредоточило до 18 дивизий в том числе шесть танковых и моторизованных, всего до 200000 солдат и офицеров, до 600 танков и штурмовых орудий, свыше 4000 орудий и миномётов. С воздуха поддержку обеспечивали эскадры 4-го воздушного флота генерала Вольфрама фон Рихтгофена (свыше 400 истребителей и бомбардировщиков).

                                                   Вольфрам Карл Людвиг Мориц Герман Фрайхерр фон Рихтгофен

В составе Южного фронта к 19 июля насчитывалось: 31 стрелковая дивизия, 6 танковых и 4 стрелковых бригады, 4 укрепрайона, 5 дивизионов бронепоездов, 36 артиллерийских полков и дивизионов усиления. С воздуха эту полумиллионную группировку прикрывали 13 авиаполков 4-й воздушной армии генерал-майора авиации К. А. Вершинина (130 исправных самолётов всех типов). Авиация остро нуждалось в горючем. Ведя сдерживающие бои, армии фронта, кроме 56-й, стремились отойти за Дон по девяти переправам в полосе от станицы Константиновской до Ростова.

Немецкие войска на господствующих высотах Ростова

Своевременного занятия рубежей по внешнему обводу РОРа не получилось по многим причинам. Стрелковые дивизии вступали в бой с марша, по мере подхода сменяя бригады армии, что отрицательно влияло на устойчивость обороны.

В течение вечера и ночи с 21 на 22 июля немцы небольшими группами пехоты и танков «прощупывали» передний край обороны 56-й армии, вели пристрелку артиллерийских и миномётных батарей. Сапёры противника делали проходы в минных полях рубежа обороны «Г» Ростовского оборонительного рубежа, подрывали склоны эскарпов и противотанковых рвов, готовя проходы для танков.

Авиация 8-го авиакорпуса пикирующих бомбардировщиков генерала люфтваффе Фибига бомбила переправы через Дон, скопления войск, боевой техники, эвакуируемые колонны сельхозтехники, гурты колхозного скота, толпы беженцев, штабы и огневые позиции артиллерии, зенитные батареи, прикрывавшие переправы.

Немецкая авиация господствовала в небе. Только в полосе 76-й бригады с 4.00 до 16.00 отмечено более 250 самолёто-вылетов. Наших самолетов — всего 5

22 июля в 6.00, после получасовой артподготовки и ударов авиации, немцы начали штурм Ростова, действуя двумя бронированными кулаками — по 250-260 танков в каждом — с северо-запада через село Султан-Салы на Ростов и с севера, через Щепкино на Аксайскую переправу. 8-й авиакорпус генерала Фибига, совершив до 1000 самолёто-вылетов, бомбо-штурмовыми ударами прокладывал дорогу танковым колоннам и мотопехоте. Воины 30-й Иркутско-Чонгарской, 339-й Ростовской дивизий, 76-й и 81-й морских стрелковых бригад проявили массовый героизм и самопожертвование, но сдержать армаду из 500 танков и тысяч грузовиков, бронетранспортёров и мотоциклов не сумели. К вечеру враг ворвался в Ростов. Отчаянная атака полусотни собак 3-й роты СИТ капитана Иванчи уничтожила 24 немецких танка, а всего немцы потеряли только в полосе 30-й дивизии до 80 танков и САУ, 40 автомашин, до 3500 солдат и офицеров. Огромными были и потери наших войск.

Несмотря на упорное сопротивление 56А на промежуточных рубежах и рубежах обвода «Г» Ростовского укрепленного района частям группы Руофф удалось осуществить глубокий прорыв советской оборонительной полосы вдоль дороги Куйбышев-Ростов. Вдоль шоссе насмерть сражался 1-й батальон капитана В. А. Мокиенко из 81-й морской бригады. Подвижные соединения немцев к вечеру достигли окраины Ростова.

Наши солдаты сдаются в плен солдатам дивизии СС Викинг, июль 1942 года, окрестности Ростова-на-Дону, противотанковый ров

23 июля

После ожесточенных боев на внешнем и внутреннем рубежах ростовского оборонительного района войска 1ТА и 17А завязали бои за овладение г.Ростов, основная часть города в ожесточенных уличных боях была захвачена, частью сил противник во второй половине дня форсировал р.Дон и захватил плацдарм в районе ростовского железнодорожного моста до 4 км по фронту и до двух километров в глубину.

Уличные бои в самом Ростове-на-Дону продолжались более двух суток (56 часов). Отступление советских войск прикрывали подразделения 230-го конвойного полка войск НКВД и Ростовского стрелкового полка народного ополчения, оборонявшие от гитлеровцев переправы через реку Дон. Операция описана генералом Альфредом Рейнгардтом, он рассказал о том, как немцам приходилось отбивать дом за домом, прокладывая себе путь через забаррикадированный центр города.

В своем отчёте об операции генерал Рейнгардт пишет: «Сражение за центр Ростова велось беспощадно. Защитники его не желали сдаваться в плен, они дрались до последнего дыхания, и если их обходили, не заметив, даже раненые, они вели огонь из своего укрытия до тех пор, пока не погибали».

Один из словацких офицеров писал:

«Если и оставалась где-то не заложенная кирпичом дверь, значит, там была мина, срабатывавшая от натиска ноги или от тоненькой проволочки, натянутой над порогом…»

С не меньшим уважением отзывались словаки и о защитниках Ростова, особенно о бойцах частей НКВД:

«Фанатичные, отлично подготовленные, упорные, они отличались знанием всех военных хитростей и безусловной дисциплиной <…> прекрасно владели тактикой уличного боя, ведь он был их основным предназначением как охранного корпуса режима перед лицом возможных революционных выступлений».

Практически весь 230-й конвойный полк НКВД полег, обороняя Зеленый остров и переправу через Дон. Ополченцы за двое суток боя из 2056 бойцов и командиров потеряли 1338 человек

Танки вермахта, проломив оборону на подступах к городу, оказались малоэффективными в уличных боях. Боевые группы танковых дивизий и дивизии «Викинг» вели упорные бои, штурмуя дом за домом. Наибольших успехов удалось добиться 13-й ТД: ко второй половине дня мотоциклетный батальон 13-й танковой дивизии вышел к северному берегу Дона, но, заблудившись в промышленных и портовых кварталах, оказался значительно восточнее главного автодорожного моста. Прежде чем мотоциклисты сумели достичь моста через Дон, ведущего к Батайску, произошел взрыв, и один из пролетов рухнул в воду.

Но Ростов имел значение как путь к воротам Кавказа только в том случае, если и воротами этими тоже владели бы немцы: мостом через Дон и шестью с лишним километрами дамбы, проложенной через заболоченную местность и служившей продолжением моста - дороги на Батайск. За Батайском лежала равнина - чистая дорога для наступления на юг к Кавказу.

24 июля 43-й мотоциклетный батальон стал первой немецкой частью, переправившейся через Дон. Лейтенанта Эберляйна, командира 1-й роты, переправили через реку по воде с двадцатью восемью добровольцами саперы 13-й танковой дивизии. Одновременно в другой точке форсировала Дон половина роты полка "Бранденбург". Задача их состояла в захвате важных мостов и дамбы около Батайска - дамбы, состоявшей из множества мостов меньшего размера, по которым пролегала единственная дорога на юг.

Группа солдат из 43-го мотоциклетного батальона, находившаяся под началом лейтенанта Эберляйна, была обнаружена часовыми. Едва мотоциклисты едва успели поднять головы над землей, они немедленно угодили под огонь с железнодорожного моста, расположенного примерно в 200 метрах слева от них, где у красноармейцев были оборудованы пулеметные гнезда. Стреляли оттуда и из минометов. Началась дуэль минометчиков, которые пытались подавить вражеские огневые точки. В 02.30 лейтенант Граберт поспешил к мосту с головным отделением. Им повезло, заметили их достаточно поздно – в отчаянном броске они добежали до сторожевого охранения, уничтожили его и заняли плацдарм, не допустив взрыва моста. Целых 24 часа красноармейцы пытались выбить их оттуда. Прорвавшиеся немцы и их командиры в буквальном смысле пожертвовали собой ради моста. Лейтенант Граберт и лейтенант Гиллер из полка "Бранденбург" погибли в бою. В последний момент появились "Штуки". Затем прибыли первые подкрепления.

Ростов на Дону 1942 год. Танк КВ-1 (63 танковой бригады) на центральной базарной площади, осматривают фашисты.

Ростов. Частный сектор в районе железнодорожного вокзала и Лендворца.

Больше повезло словацкой дивизии, к 16 часам их разведчики вышли к Дону — примерно в 800 м от пешеходного моста на Зелёный остров (отступавшие красноармейцы подорвали железнодорожный мостовой переход, ведший через остров, но деревянный пешеходный мост остался невредимым).

На плечах отступающих красноармейцев на пешеходный мост ворвались бойцы 1-го велосипедного эскадрона и приданного ему сапёрного взвода. Огонь с острова вынудил словаков залечь на мосту. Ситуацию спас заместитель командира 1-го велосипедного взвода десятник Павел Мурчан, личным примером поднявший бойцов в атаку и первым ворвавшийся на остров. При поддержке миномётов, ведших огонь с северного берега Дона, велосипедисты захватили плацдарм. Красноармейцы отступили, оставив тела 14 убитых. На захваченный плацдарм быстро перебросили взвод станковых пулемётов, укрепив его оборону. Немного западнее словацкие сапёры, переправившись через реку на надувных лодках, сумели закрепиться ещё на одном плацдарме. При помощи ручных гранат и канистр с бензином они уничтожили три бункера, убив 9 красноармейцев и захватив 12 пленных. Вскоре оба словацких плацдарма были объединены.

Красноармейцы решительной контратакой попытались сбросить словацкий авангард в реку. В бою был ранен командир 1-го велосипедного эскадрона, подразделения на плацдарме потеряли управляемость, но ситуацию спас заместитель командира 5-го разведдивизиона надпоручик Йозеф Хебен, сумевший восстановить порядок и удержать плацдарм. На Зелёный остров, используя надувные лодки и трофейный моторный катер, начали прибывать подразделения дивизии, и к вечеру 24 июля ситуация на плацдарме стабилизировалась.

К утру 25 июля на Зелёный остров переправился весь 21-й словацкий пехотный полк. Пока I-й батальон вместе с велосипедистами завершал зачистку острова, II-й батальон захватил плацдарм на южном берегу Дона. История захвата этого плацдарма в изложении словаков выглядит чистой авантюрой. Поскольку мост, связывавший остров Зелёный с южным берегом Дона, был уничтожен, несколько добровольцев вплавь без оружия преодолели водную преграду. На южном берегу реки они подобрали брошенные красноармейцами винтовки и заняли оборону, прикрываемые пулемётным огнем с острова. Далее сапёры по уже отработанной схеме начали переправлять на плацдарм пехоту, используя трофейный моторный катер в качестве буксира надувных лодок.

Словацкая пехота в уличных боях в Ростове

Словацкий пехотинец берет в плен рабочего в районе баррикад на Ворошиловском.

С рассветом 25 июля штурмовые роты немцев возобновили атаку. Неожиданно для них продвижение оказалось более легким, чем они ожидали. Последние части противника на берегу реки ночью отошли за Дон. К 05.30 все штурмовые команды вышли к Дону. Ростов полностью находился в руках немцев.

В немецких (и их союзников) мемуарах часто эти бои описываются довольно красочно. Именно к таким ярким и интересным источникам относится небольшая книга воспоминаний офицера вермахта В. Зандера "Битва за Ростов" ("Der Kampf um Rostov"). Автор начал записывать свои воспоминания о боях на улицах Ростова, находясь после ранения в ростовском госпитале в августе 1942 года. Ему удалось выжить и вернуться обратно в Германию.

С первых страниц мемуаров автор отдаёт должное Красной армии и её командованию как сильному, смелому и опытному противнику. "Тимошенко отступает грамотно и воюет там, где имеет хорошие преимущества", — читаем мы в начале мемуаров. Ростов-на-Дону был именно таким местом, немецкая армия увидела его "приведённым в замечательную боевую готовность… он выглядел как армейский лагерь.

Писать героические мемуары от первого лица в те времена, когда война была в разгаре, не позволяли существующие тогда представления о том, что мог делать немецкий солдат. Поэтому в тексте мы видим бои в городе глазами командира капитана Ханка. Без сомнения, автор книги и капитан Ханк— одно и то же лицо.

В мемуарах приводится много интересных фактов из будней этих немцев. Такой мясорубки, в которую попали немецкие войска в донской столице, Ханк, имевший, по его признанию, большой опыт уличных боёв, не видел никогда за три года войны. До последней минуты сражения за Ростов немцы совершенно не были уверены во взятии донской столицы. Наоборот, возможность поражения и даже разгрома немецких войск на улицах Ростова была для них совершенно очевидна и предсказуема. Бои были страшные.

В мемуарах немецкого офицера, который начал воевать в вермахте с 1939 года, видно огромное уважение к отваге и самопожертвованию бойцов Красной армии. В тексте приведено множество примеров подвигов наших солдат, которыми восхищался противник: "Он (командир РКК) упал ничком, накрыв собой гранату, которая секундой позже убила его. Это произвело на Ханка сильное впечатление. Пробегая мимо, он забыл об осторожности и остановился у страшно изуродованного трупа советского офицера, чтобы посмотреть на него и запомнить".

Автор описывает мужество русских солдат, шедших в атаку на пулемёты, дравшихся за каждое здание, за каждый этаж, за каждый метр земли родного города. Немцы то и дело оказывались в окружении и уничтожались гранатами, огнём миномётов и снайперов, танками.

По мнению немецкого офицера, командование Красной армии заманивало атакующих немцев в паутину улиц, переулков и тупиков, как в смертельную ловушку, чтобы потом разгромить и уничтожить. Так, автор цитирует майора Сколика, который вечером 22 июля на совещании в штабе боевой группы говорил: "Я схожу с ума. Что всё это значит? Если мы хотим пережить завтрашний день, нам необходимо прорываться из окружения. Если мы не сделаем этого, Ханк, всем нам конец. Боеприпасов уже мало. Боевые группы исчезают. В большинстве рот не более 30 мужчин!"

Немцев уничтожали целыми подразделениями. На страницах мемуаров мы находим рассказ об уничтожении отряда мотопехоты дивизии СС "Викинг": "По руинам здания ехал Т-4. За танком следовала пехота "Викингов". В то время как гренадеры СС занимали позиции, поддерживающий их танк открыл огонь. В это время подъехали три советских Т-34, чтобы уничтожить эсэсовцев, расположившихся в окопах. Ханк услышал предсмертные крики гренадеров СС. Вскоре там, где была немецкая мотопехота, появились красноармейцы... ". Подобный свидетельств уничтожения целых рот немецкой армии предостаточно.

Кроме того, в тексте много говорится об отличной подготовке отрядов Красной армии к уличным боям. "Русские были вооружены до зубов автоматами и ручными гранатами. Кроме того, Ханк видел у них два огнемёта".

Немецкий офицер описывает тактику действий защитников Ростова. Используя хорошее знание городских кварталов, улиц и домов, Красная армия действует силами хорошо вооружённых тактических групп численностью до роты. Эти отряды ведут бои при поддержке танков и даже авиации. "Около 9 часов утра появился русский Ил-2. Его целью были немецкие позиции. Потом прилетели ещё самолёты. Это нападение проводилось в общей сложности семью самолётами".

В центре города, по свидетельству Зандера, держали оборону "хорошо подготовленные, фанатичные части НКВД" и отряды ополчения Ростова.

Сами бои, в которых принимал участие автор книги, разворачивались на территории судоремонтного завода "Красный Дон" ("Красный моряк") в самом центре города.

Боевой группе "Скорик" была поставлена задача захватить территорию этого завода. Части Красной армии запустили отряд капитана Ханка вглубь заводской территории, затем окружили и начали уничтожать.

Такая же ситуация сложилась и у соседей батальона — боевой группы 421-го пехотного полка полковника Рейнгарта и батальона штурмбаннфюрера СС Зиберта из дивизии СС "Викинг", которых окружили на центральных улицах Ростова.

Штурмовые группы немцев в Ростове

Красноармейцы, взятые в плен на Зелёном острове

В конце концов, большая часть защитников города полегла в кровопролитных схватках на улицах Ростова, хотя некоторым удалось спастись и перебраться на левый берег Дона. 25 июля 1942 года Ростов-на-Дону второй раз оказался в руках неприятеля. Вторая оккупация города была куда страшнее предыдущей и продлилась двести пять суток. Семь месяцев Ростов-на-Дону находился в полной власти гитлеровцев. Многие жители Ростова в свое время отказались от эвакуации. Кто-то не верил в зверства немцев на оккупированных территориях, ведь они «культурные европейцы». Некоторые даже радовались, что гитлеровцы, представители «европейской культурной нации», научат русских людей «жить правильно», «наведут порядок». Но достаточно быстро они поняли свою ошибку.

Известный ростовский поэт Леонид Григорьян, переживший оккупацию подростком, вспоминал, что с приходом гитлеровцев в городе буквально всплыла всякая шваль, подонки общества, которые доносили на соседей — евреев или коммунистов, — с целью завладения их имуществом и квартирами, просто мародерствовали. По воспоминаниям многих очевидцев, немцы отличались жестокостью, но в массе своей не совершали уголовные преступления. Куда хуже вели себя солдаты венгерских и румынских войск, которые занимались кражами, грабежами, насиловали девушек.

Один из словацких бойцов вспоминал: "Пока на одних улицах шли бои, на других словацкие солдаты уже вовсю плясали с местными барышнями. Местное население встречало нас так же, как и летом 1941 года на Западной Украине".

Сразу же после занятия Ростова-на-Дону гитлеровцы приступили к расправам над мирным населением. Уже 25 июля 1942 года, на второй день оккупации, на ул. Ульяновской, 40 были убиты 11-12 летние подростки. Они пытались спрятать раненых бойцов Красной армии, не успевших покинуть город, на чердаке дома. Когда гитлеровцы нашли на чердаке дома сорок красноармейцев, они сбросили их вниз, а на земле добивали штыками. Затем были выстроены все жители дома и начался допрос. Гитлеровцев интересовало, кто прятал красноармейцев, и мальчишки, не желая, чтобы пострадали невинные люди, вышли вперед и признались.Самым известным зверством, сотворенным оккупантами в Ростове-на-Дону, стало убийство в Змиевской балке свыше 27 тысяч советских граждан. Среди убитых были военнопленные красноармейцы, коммунисты и комсомольцы, но основную часть погибших составляли ростовские евреи и члены их семей из других национальностей. В уничтожении советских граждан принимали участие как гитлеровцы, так и солдаты войск их союзников, а также полицейские, набранные из числа местных предателей.

Часть жителей эвакуировалась. Еще с половины июля 1942 года началась эвакуация скота со всех хозяйств. Готовились людские бригады, в которые входили подростки-погонычи, девушки доярки и старший, обычно опытный, но крепкий старик. Снаряжались подводы, крытые как фургон мажары, для ночлега и от непогоды. В них слаживали нехитрый скарб, продукты, емкости с водой, одежду. Еще пара подвод, везли небольшой запас корма для животных и пустые фляги для молока .Уходили в никуда. Большинство уходило в сторону Кавказа, некоторые отгоняли скот за Волгу. Никто не знал, вернется или нет, и если вернется то когда. Так и случилось. Многих немцы нагнали в пути и заставили вернуться домой. Как вспоминают участники событий, животные, почувствовав, что возвращаются домой, летели как на крыльях. Кто-то дошел и сдал скот в хозяйства на Кавказе, оставшись работать там же. А после освобождения районов вернулись назад, вместе с поголовьем. Со слов очевидцев Ставропольская степь в июле представляла, невиданное зрелище - беженцы с детьми, нагруженные ручной кладью, с тачками, телегами и повозками, вооруженные военные, отступающие на Кавказ неровным строем, колонны эвакуируемых безоружных призывников. И нескончаемый поток животных: стада коров, отары овец и табуны лошадей. Кое-где попадалась, отступающая техника. Все это перемешалось и напоминало большой цыганский табор. Надоенное молоко, раздавали отступающим военным и беженцам бесплатно, пили сами.