КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ – КАК В ЦАРСКОЙ РОССИИ БЫЛА        УБИТА ВЕРА НАРОДА В ЦАРЯ?

                                           КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ НАГЛЯДНО ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛО ВСЮ НИЗОСТЬ И ПОДЛОСТЬ ДУШИ ЦАРЯ НИКОЛАЯ II, ЕГО НЕВЕРОЯТНУЮ ПОЛИТИЧЕСКУЮ ТУПОСТЬ.  

 российский историк и блогер Иван Правдолюбов

         Кровавое воскресенье – так называют состоявшийся в воскресный день 9 января (по новому стилю – 22 января) 1905 года (далее все исторические даты в статье будут приводиться только по старому стилю) силовой разгон в Санкт-Петербурге шествия рабочих к Зимнему дворцу, хотевших вручить царю (императору) Николаю II петицию о своих нуждах. Это событие стало важной вехой на пути российского царизма (самодержавия) к своему полному краху, случившемуся в дни Февральской революции 1917 года. Народ России верил в своего царя, боготворил его, готов был пойти ради него на смерть. Столь трепетное и духовно возвышенное отношение к правящему монарху было традиционным в народной среде и сформировалось ещё много веков назад. Однако Кровавое воскресенье вынудило российский народ взглянуть Николая II, несмотря на весь его смиренный и добрый внешний вид, совсем иначе – как на злодея и антихриста (под народом в данной статье я имею ввиду, конечно, не знать, богатеев и их приспешников, а простолюдинов, составлявших подавляющее большинство населения страны). О том, как это произошло, я и расскажу в своей новой статье, публикуемой, как всегда, на историческом и познавательном сайте «Эрудит».   

Царь и император Всероссийский Николай II  (годы жизни: 1868 — 1918)

Вообще, любовь российского народа к своим царям – это сложный социально-психологический и политический феномен, получивший в исторической науке название наивного монархизма. Суть данного феномена сводилась к тому, что российский народ своих царей (а до царей – князей) всегда считал добрыми правителями, наивно полагал, что всё позитивное в России исходит именно от царя, а вот всё плохое от царского окружения (отсюда, например, появились такие народные пословицы, как «царь хороший – бояре плохие», «царь гладит, а бояре скребут», «царю из-за тына не видать», «жаловал царь, да не жаловал псарь», «не ведает царь, что делает псарь», «не князь грешит, а думцы наводят», «не царь гнетёт народ, а временщик», «не от царей угнетенье, а от любимцев царских», «не бойся царского гонения, бойся царского гонителя», «царские милости в боярское решето сеются», «глаза, видевшие царя, не боятся сановника», «нет больше милосердия, чем в сердце царёвом», «нельзя быть земле русской без государя», «грозно, страшно, а без царя нельзя», «без царя – земля вдова» и т.д.).

Верноподданый народ на Ходынском поле в дни коронации Николая II (май 1896 года)

Как и почему зародился в душе российского народа наивный монархизм точно неизвестно, историкам это ещё предстоит выяснить. Но, как бы то ни было, данный феномен являлся реальностью, русские цари знали о нём и беззастенчиво использовали его в своей государственной деятельности. Благодаря сему феномену русским царям, проводившим, можно сказать постоянно, по отношению к народу далеко не милосердную политику, народ на протяжении столетий всё прощал — в его глазах они, чтобы ими не вытворялось и какие ошибки ими бы не допускались, всегда оставались белыми и пушистыми, то есть им всё сходило с рук и они, как в сказке, выходили из воды сухими. Чтобы народ потерял веру в царя (именно в конкретного царя, а не в царей вообще; наивный монархизм история буквально вшила в коллективное сознание российского народа и он у него исчезнуть не мог!!!), царю нужно было уж очень сильно постараться и допустить уж какую-то совсем огромную ошибку. Николай II, как и все остальные его предшественники на царском троне, тоже возлагал большие надежды на указанный выше феномен. Но 9 января 1905 году он «перегнул палку» и как раз-таки совершил ту чудовищную ошибку, которую народ ему не простил и, увы, потерял в него веру. Но об этом подробно чуть ниже…

Жертвы Ходынской давки (погибло 1389 человек). Царь  после неё был на балу и народ простил ему это!

На каком социально-экономическом фоне произошло Кровавое воскресенье?  На негативном! Дело в том, что в конце ХIХ и начале ХХ веков в Российской империи активно развивался промышленный капитализм (причём в очень значительной мере за счёт инвестиций из-за рубежа!!!). В самых больших российских городах России (их было не так много: Санкт-Петербург, Москва, Варшава и некоторые другие) стали появляться крупные заводы и фабрики. Большая часть рабочих этих предприятий – бывшие крестьяне, которые будучи не в состоянии прокормиться за счёт своих земельных наделов (они были слишком маленькими), перебирались в поисках заработка на временное (иногда сезонное) или постоянное проживание из деревень и сёл в города, превращаясь там в промышленный пролетариат. Однако капиталистические заводы и фабрики для рабочих раем не были. Им там было тяжко! Это их, естественно, не радовало. Они роптали и порой устраивали забастовки или по-другому – стачки (забастовка и стачка – слова синонимы). Причём таких открытых акций протеста было немало (например, в 1880-х годах их прошло около 450!!!).   

Забастовка рабочих на текстильной фабрике Морозова в 1885 году  (Морозовская стачка)

В наши дни в прессе, книгах, Интернете довольно часто высказывается мнение, что российские рабочие в конце ХIХ и начале ХХ веков неплохо зарабатывали и, вообще, жизнь их была вполне сносной. Однако такого рода высказывания лживы и не соответствуют тому, что было в действительности. А в действительности было следующее…

Условия труда российских рабочих были ужасными. Почти до самого конца ХIХ века их рабочее время ничем не ограничивалось и составляло 14-16 часов в сутки. В 1897 году под напором протестного рабочего движения Николай II законодательно ограничил рабочий день 11,5 часами (в субботу 10 часами), а для женщин и детей – 10 часами (рабочая неделя состояла из 6 рабочих дней). Однако закон предусматривал возможность сверхурочных работ по «по особому договору» и никак не ограничивал их, что фактически сводило на нет все законодательные ограничения рабочего дня. То есть капиталисты по-прежнему имели возможность принуждать рабочих работать свыше 11,5 часов и регулярно этой возможностью пользовались. (Например, сохранились сведения, что на Коломенском машиностроительном заводе рабочие работали по 19,5 часов в день!!!).  Отпуска рабочим не полагались. О пенсиях рабочие даже не мечтали! Детям и женщинам платили значительно меньше, чем мужчинам, даже если они выполняли ту же самую работу, что и мужчины.

Российские рабочие в царской России — 1900 год

За малейшие провинности на рабочих накладывались штрафы, причём не только за некачественную или нерасторопную работу, но и за непосещение церкви в выходной день, за употребление нецензурных слов, за недостаточно деликатное приветствие представителя администрации завода. Известен случай, когда рабочего оштрафовали за то, что он крадучись прошёлся по заводскому двору! То есть рабочих фактически могли оштрафовать за всё что угодно, так как виды нарушений определял работодатель. Им же устанавливался и размер штрафа. С рабочих в качестве штрафов порой удерживали до 40% их заработной платы (экономически это было очень выгодно работодателям!!!).

Штрафы для рабочих в царской России 

Капиталисты в царской России придумывали и иные ухищрения, чтобы объегорить рабочих и приуменьшить реально выдаваемую им зарплату. К таким ухищрениям относились: обсчёт при сдельных работах; выдача части заработка талонами в заводские лавки, где продавались предметы первой необходимости по ценам значительно выше рыночных; выдача части зарплаты ордерами или векселями, которые потом скупались у рабочих дельцами со стороны по ценам на 30-50% ниже их номинальной стоимости; удержание из зарплаты денег на спонсируемую заводом или фабрикой церковь, большая часть которых до церкви, разумеется, не доходила; вычеты на шахтах и золотых приисках из зарплаты стоимости рабочего инструмента; система поручительства, при которой поручитель отвечал своим заработком за работу того, за кого он поручился; вычеты из зарплаты за расчётную книжку, прописку паспорта, долговую тетрадь для заводской лавки; устройства принудительных и заведомо проигрышных для рабочих лотерей.

Удержания из зарплаты рабочего в царской России  

Этим фантазия капиталистов времён Николая II не ограничивалась. Они изобретали всё новые и новые способы нажиться на рабочих, как-то: приём на работу за выплачиваемое работодателю денежное вознаграждение; приём на временную или сезонную работу с внесением денежного залога (сразу превращавшегося для работодателя в беспроцентный кредит!!!), который возвращался рабочему при увольнении, а мог быть и не возвращён (что, конечно, случалось регулярно!!!), если в период работы рабочий допускал какие-то проступки; сокрытие при приёме на сдельную работу расценок за изготавливаемую продукцию; задержка зарплаты; редкая выдача зарплаты (4—6 раз в год); существенный перевод в целях искусственного удлинения рабочего дня стрелок заводских часов назад.    

В России начала ХХ века капиталистами для увеличения собственных прибылей повсеместно практиковался ещё и такой способ выжимания соков из рабочих. Последних путём внесения в их расчётную книжку (она в том числе выполняла функцию нынешнего трудового договора) соответствующей записи официально принуждали к исполнению без дополнительной оплаты в порядке совместительства работ (порой очень тяжёлых!!!) не по той специальности, по которой они были приняты на работу. Например, в 1905 году в расчётной книжке иваново-вознесенской фабрики И.Гарелина указывалось такое… «Напорщики, кроме работ у напорных прессов, обязаны приносить валы из манерной для напирания, класть их на пирамиды, класть валы на шлифовальный станок, и снимать с него. Рабочие, запасные и женщины обязаны исполнять все работы, относящиеся к производству, какие укажет старший в отделении, и мыть полы в фабричных помещениях».  

Расчётная книжка рабочего (токаря) в царской России

При этом, на капиталистических заводах и фабриках России эпохи Николая II царил форменный коррупционный беспредел!

Так, на прошедшем в 1905 году в Санкт-Петербурге съезде фабричных инспекторов отмечалось следующее… «Мастера стесняют рабочих на каждом шагу, требуют взяток и проч. В Московской губернии обычное явление – приношение рабочими мастерам после Пасхи, по возвращении из деревни деревенских гостинцев: везут яйца, кур и т.д.; этот безобразный обычай так вкоренился, что мастер сочтёт себя обиженным, если кто-то из рабочих обойдёт его подарком, и рано или поздно отомстит вольнодумцу».

Рабочие в своих жалобах, которые они направляли в различные инстанции (хотя толку от этого было ноль!!!)  писали о том же… «Взятки с рабочих – это у нас обыкновенное явление». «Десятник берёт у рабочих рублей по сто, а иногда и больше, якобы взаймы; некоторым он даёт векселя, а у некоторых берёт деньги прямо на честное слово. Тех рабочих, которые позволяют себя беспокоить десятника требованиями или просьбами возвратить им деньги, десятник застращивает увольнением». «Принесут им фунт чаю – возьмут, и от головы сахара тоже не откажутся. Не брезгают и маслом, и яйцами, и кадушками меду, — одним словом, брали и берут сырым и варёным».  

Рабочие Кинешемской картонно-бумажной фабрики и их мастера (они в  пальто) — конец 1890- х годов

А какая в то время в России была заработная плата у рабочих и насколько в ту пору в денежном отношении была дорога жизнь? Сейчас на различных интернет-ресурсах полно статеек, авторы которых, отвечая на сей вопрос, указывают цифры, которые рисуют весьма радужную картину. Однако эти писаки приводят в своих опусах цифры либо вообще без ссылок на их источники, либо со ссылками на источники фейкового характера. Поэтому доверять таким авторам не стоит, многие из них врут как дышат! В отличие от них, я приведу найденные мной (не без труда!!!) конкретные примеры и цифры не просто со ссылками на их источники, а со ссылками на источники, оснований не доверять которым, на мой взгляд, нет! (По поводу заработной платы рабочих сразу замечу, что её размеры приводятся в моих примерах без учёта, упомянутых выше штрафов и вычетов, производившихся из неё работодателями).  

Итак, в 1899 году в Москве средняя месячная зарплата у фабрично-заводских рабочих составляла 14 рублей, у квалифицированных рабочих – 29 рублей, у подростков – 6 руб. 50 коп. с обеденными хозяйскими харчами, у женщин – 9 рублей. После месячных расходов на питание, койку, одежду, обувь и другие надобности у холостого чернорабочего оставался 1 рубль, у семейного чернорабочего, учитывая расходы на детей, получался большой дефицит бюджета, у холостого квалифицированного рабочего оставалось 10-15 рублей, у семейного квалифицированного рабочего ничего не оставалось, но получалось обойтись без дефицита бюджета (источник: Санитарные условия коечно-каморочных квартир в рабочих районах Москвы. Доклад комиссии по обследованию коечно-каморочных и ночлежных квартир в Москве, читанный на заседании Санитарной группы 31 мая 1899 года. М. 1899).   

Российские рабочие начала ХХ века

В 1901 году среднестатистический одинокий (бессемейный) рабочий Кальмиус-Богодуховских копей Донбасса имел среднемесячную оплату труда в 23 руб. 17 коп., а на свое содержание в месяц тратил в среднем 15 руб. 33 коп. (источник: Либерман Л. «В стране чёрного золота. Очерк развития заработной платы и революционного движения горнорабочих Донбасса. М-Л.1926).

В 1902 году при средней месячной зарплате семейного шахтёра Донбасса в 24 руб. расходы на питания и одежду (только на это!!!), по данным обследования 200 шахтёрских семей, составляли на него самого — 12 руб. 33 коп., на его жену – 9 руб. 24 коп., на их двоих детей – 9 руб. 24 коп., что на 6 с лишним рублей превышало месячный доход рабочего (источник: Либерман Л. «Условия труда горнорабочих в Донецком бассейне». Вестник фабричного законодательства и профессиональной гигиены. 1905, № 1).   

В 1903 году полковник В.И.Руденков, входивший в Комиссию по улучшению быта рабочих военного ведомства, провёл исследование бюджетов рабочих Ижевского оружейного завода, в ходе которого было установлено, что их месячная заработная плата колебалась от 5 руб. 51 коп. до 30 руб. 81 коп., а их средняя зарплата составила по заводу 17 руб. 50 коп. Заводская зарплата была основным источником существования рабочих — 92,6% всех их доходов. Главными статьями расходов у рабочих являлись питание — 60,7% всех их доходов, одежда — 20,8% всех их доходов, плата за жильё и отопление или содержание собственного дома — 9,6% всех их доходов; ни на что другое денег у рабочих не было (источник: Труды Высочайше учреждённой Комиссии по улучшению быта рабочих военного ведомства. Спб. 1905).

Василий Иванович Руденков — первый слева (годы жизни: 1858-1917) 

В 1906 году на Камско-Воткинском казённом заводе средняя годовая зарплата рабочего составляла на сталелитейном заводе 322 руб. 41 коп – то есть 26 руб. 87 коп. в месяц, в каменном цеху – 166 руб. 46 коп., то есть 13 руб. 87 коп. в месяц, в меднолитейном цеху – 252 руб. 02 коп., то есть 21 рубль в месяц, в чугунолитейном цеху – 281 руб. 11 коп., то есть 23 руб. 43 коп. в месяц, в листокатальном цеху – 265 руб. 29 коп., то есть 22 руб. 10 коп. в месяц, в сварочном цеху – 393 руб. 80 коп., то есть 32 руб. 82 коп. в месяц, в токарном цеху – 353 руб. 80 коп., то есть 29 руб. 48 коп. в месяц (источник: Шишкарёва Ю.Ф. «Материалы о численности, составе и положении рабочих кадров Камско-Воткинского казенного завода в начале ХХ века». Статья в книге «Из истории заводов и фабрик Урала. Сборник статей. Материалы к истории рабочего класса Урала. Свердловск, 1963).   

В 1908 году в Санкт-Петербурге найм отдельной комнаты обходился в 30 рублей в месяц, пуд (16 кг) пшеницы стоил 2 руб. 50 коп., мешок картофеля – 1 рубль, фунт мяса (453 грамма) – 12 копеек, бутылка водки – 30 копеек, бутылка коньяка – 1 рубль 50 копеек, пара ботинок – 8 рублей, пара яловых сапок – 7 рублей (источник: Дневник А.Е.Снесарева. 1918 г. Л.872 (Архив семьи Снесаревых).

Рабочие пулелитейного цеха Путиловского завода Санкт-Петербурга — 1900-е годы 

С такими низкими зарплатами и высокими ценами выходом для большинства российских рабочих было недоедание, ограничение себя в удовлетворении менее жизненно важных потребностей, аренда самого что ни на есть убогого жилья, отправку на работу жён, малолетних и достигших подросткового возраста детей. Так, в связи с недостаточностью заработка главы семьи только на предприятиях подотчётной фабричной инспекции в 1901 году трудилось 453352, в 1908 году – 546346, а в 1913 году уже 723913 замужних женщин. 

Женский труд в царской России начала ХХ века

Труд малолетних с 1901 по 1913 год на данных предприятиях официально оставался на одном и том же уровне, зато привлечение к труду подростков в этот период существенно возросло: с 146177 в 1901 году до 224932 в 1913 году. Это удешевляло для капиталистов стоимость рабочей силы взрослых рабочий, ведь как я уже говорил выше, женский и детский труд оплачивался значительно ниже, что было прямо признано на упомянутом мной выше состоявшемся в 1905 году съезде фабричных инспекторов. На нём было сказано: «Вообще, труд женщин и подростков оплачивается чрезвычайно низко, количество же тех и других, особенно в прядильноткацкой промышленности, возрастает с каждым годом, рабочие мужчины жалуются, что женщины и подростки «цену сбили» и на их работу».   

Детский труд в царской России начала ХХ века

Да, среди рабочих была так называемая рабочая аристократия – высококвалифицированные работники, владеющие диковинными для того времени профессиями (типа электрика, электрогазосварщика), или требующими особой подготовки (токаря, фрезеровщика и т.д.). Их зарплата была повыше, чем у прочих рабочих, и в сравнении с последними они имели несколько более лучшее материальное положение. Но, во-первых, зарплата рабочей аристократии была тоже не шибко высокой (что видно, в том числе, и из приведённых мною выше примеров), а во-вторых, численность рабочей аристократии была очень небольшой и, как говорится, погоды не делала.    

Рабочая аристократия питерского машиностроительного завода «Людвиг Нобель» — 1911 год

При этом в то время в России как обычных рабочих, так и рабочую аристократию в равной степени одинаково доставала и другая проблема: неудовлетворительные условия труда и крайне низкая техника безопасности, которые полностью зависели от усмотрения работодателей со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Рабочие работали в душных, пыльных или, наоборот, насквозь пронизываемых сквозняками помещениях, без респираторов, с тусклым освещением, ну и т.д. Производственный травматизм среди рабочих был очень высок! Многие из них в результате производственных травм оказывались инвалидами или погибали. Ситуация чуть-чуть улучшилась, когда в 1903 году Николай II (опять же под давлением забастовок рабочих) законодательно утвердил «Правила о вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семей в предприятиях фабрично-заводской, горной, горнозаводской промышленности». Закон обязывал хозяев, указанных в нём (то есть не всех!!!) предприятий, вознаграждать рабочих за утрату трудоспособности в результате несчастного случая по причине и в результате заводских работ. Однако Правила предусматривали лазейку для работодателей: те освобождались от обязанности вознаграждать пострадавших рабочих, если производственная травма происходила по неосторожности самих рабочих (то есть в подавляющем большинстве несчастных случаев!!!). В итоге Правила оказались почти не действующими! 

Один из цехов Путиловского завода — 1900-е годы

Получавшие низкую зарплату российские рабочие (то есть без малой части все!!!) жили при Николае II в кошмарных жилищно-бытовых условиях. Холостяки размещались в рабочих заводских казармах, в которых имелись кровати с постелью или даже без неё (как правило, персонально не закрепленные за ними; то есть каждый раз после рабочих смен рабочий ложился отдохнуть на разные кровати и если она была с постелью, то само собой редко когда со свежей!!!). Каких-либо персональных шкафчиков и тумбочек в рабочих казармах не предусматривалось.

Женская рабочая казарма Прохоровской текстильной мануфактуры в Москве — 1900-е годы

Семейные рабочие жили либо скопом в заводских бараках, либо, кто был побогаче, снимали углы (в комнате четыре угла – по углу на каждую семью, углы занавешивались простынями) – в сравнении с ними будущие сталинские коммуналки можно считать просто суперкомфортабельным жильём.      

Заводской барак для семейных рабочих в царской России — конец ХIХ века

В принципе, тяжёлое материальное положение рабочих в России было вполне логичным. Именно за счёт низкой оплаты их труда, а также ввиду отсутствия социальных обязательств перед ними капиталистов в стране в начале ХХ века более-менее успешно и развивалась капиталистическая промышленность. Капиталистам (в том числе иностранным) в таких вольготных для них условиях было экономически выгодно вкладывать свои деньги в развитие российской промышленности. Но рабочим от этого, понятное дело, было не легче!

Капиталист и рабочий (карикатура конца ХIХ века)

А кого винили в своих бедах российские рабочие? Кого угодно, но только не царя-батюшку! Их пронизанное наивным монархизмом сознание не позволяло им прийти к умозаключению, что Николай II заодно с капиталистами. Более того, они, словно дети, полагали, что Николай II не знает о их бедах, что его сановники, министры, прочие владельцы заводов, газет, пароходов скрывают от него правду о бедственном положении народа. Они искренне верили в царскую доброту, в то, что царь хороший и теоретически, если они смогут довести до него всю правду о своих нуждах и тяготах, сможет им помочь, ведь он царь – любое его слово закон!

Да, в начале ХХ века в России уже имелись революционные партии, которые проводили агитацию среди рабочих и объясняли им, что царь и капиталисты – это одна шайка-лейка, избавиться от гнета капиталистов невозможно, не избавившись от самого царя! Речи революционеров рабочие слушали, однако по причине всё того же наивного монархизма в своём большинстве относились к ним с недоверием. Но возникал вопрос: как долго продержится такое недоверие? Ответ на него царскую власть не мог не волновать.

Наглядная агитация революционеров против царя и самодержавного строя 

О том, что в рабочей среде бытует наивный монархизм знал не только Николай II, знали об этом и царские чиновники, среди которых был служивший в Департаменте полиции МВД Российской империи С.В.Зубатов (являлся руководителем Московского охранного отделения – органа, занимавшегося вылавливанием и обезвреживанием революционеров; в молодости, кстати, какое-то время был сам увлечён революционными идеями и даже посещал кружки народовольцев). Он, учитывая веру рабочих в царя, придумал оригинальную идею: создать подконтрольные полиции легальные рабочие организации, которые эффективно отстаивали бы экономические интересы рабочих, но полностью обходили стороной политические вопросы. В случае успешной реализации данной идеи появлялся шанс увести рабочих из-под влияния революционеров, отделить рабочее движение от движения революционного. (Судя по высказываниям Зубатова, которые я изложу ниже, могу предположить, что он сам был подвержен наивному монархизму!!!).      

Сергей Васильевич Зубатов (годы жизни: 1864-1917)

Заручившись поддержкой дяди Николая II — московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича (тот хотя и слыл отпетым содомитом, но, похоже, политически был более дальновидным,  нежели племянник), Зубатов стал проводить встречи с рабочими, в ходе которых убеждал последних, что царское правительство не является их врагом, что они и при монархическом строе могут добиться удовлетворения своих интересов. Проповедь Зубатова имела успех: среди рабочих ему удалось обрести ряд сторонников, которые вскоре подали ходатайство о создании в Москве рабочего общества. Данное ходатайство в 1901 году было московскими властями удовлетворено!

Великий князь Сергей Александрович (годы жизни: 1857-1905)  

Названо было рабочее общество так: «Совет рабочих механического производства». В Совете профессорами Московского университета П.Г.Виноградовым и А.А.Мануйловым читались лекции о пользе капитализма, была создана касса взаимопомощи. Совет принимал жалобы от рабочих и выступал в их защиту, когда те притеснялись фабрикантами. В таких случаях Зубов и московский обер-полицмейстер Д.Ф.Трепов оказывали Совету поддержку и производили давление на фабрикантов, чтобы те пошли на уступки рабочим. В феврале 1902 года Совет даже организовал забастовку на Шёлковой мануфактуре и в течение месяца выдерживал противостояние с её администрацией! В этом же месяце Зубатов вывел на улицы Москвы рабочих, входивших в Совет. С иконами и хоругвями под пение государственного гимна «Боже, царя храни!» по центру города прошли около 50 тысяч человек и возложили венок к памятнику императора Александра II в годовщину отмены крепостного права в России. Подобное количество рабочих революционеры в то время собрать не могли!

Дмитрий Фёдорович Трепов (годы жизни: 1855-1906)

Зубатов успел создать подобную рабочую организацию и в Санкт-Петербурге, куда в октябре 1902 года он был переведён на должность заведующего Особого отдела Департамента полиции (она получила название «Санкт-Петербургское общество взаимопомоществования рабочих в механическом производстве»). Но внезапно его карьера оборвалась. Заводчикам и фабрикантам не нравились зубатовские организации, так как те, несмотря на подконтрольность полиции, всё же создавали им лишние проблемы и хлопоты. Они жаловались на Зубатова двум ключевым министрам царского правительства: министру финансов С.Ю.Витте (тот был ярым сторонником  представителей торгово-промышленных кругов страны и воспринимал попытки Зубатова создать реально, а не фиктивно действующие легальные рабочие организации как недопустимое посягательство на права и капиталы фабрикантов; в этом духе он обрабатывал и Николая II) и министру внутренних дел В.К.Плеве (тот считал, что с рабочими цацкаться нечего и был сторонником репрессий по отношению к ним; Николая II такой жёсткий настрой министра вполне устраивал). В итоге положение Зубатова зашаталось и он в августе 1903 года был отправлен министром Плеве в отставку. (Кстати, сам Плеве в июле 1904 года был убит в результате устроенного партией социалистов-революционеров (сокращённо — эсерами) теракта).  

Сергей Юльевич Витте (годы жизни: 1849-1916), Вячеслав Константинович Плеве (годы жизни: 1846-1904)

Зубатовские организации, лишившись в лице Зубатова своего покровителя и негласного руководителя, оказались в подвешенном состоянии. Московская организация впоследствии пришла в полный упадок и умерла, а вот питерская, слегка видоизменившись и сменив своё название, фактически продолжила своё существование (конец ей положило только уже Кровавое воскресенье). Более удачная судьба питерской организации сложилась благодаря тому, что, ещё пребывая на государственной службе, Зубатов искал харизматичных личностей, которые могли бы активно работать в созданных им организациях и нужным полиции образом влиять на рабочих. И, по крайней мере, одного такого яркого человека он нашёл, звали его — Георгий Аполлонович Гапон!

Георгий Аполлонович Гапон (годы жизни: 1870-1906)

Гапон имел малороссийское происхождение (родился в Полтавской губернии, сейчас бы его назвали украинцем, у него и в речи чувствовалась украинская певучесть). По профессии он был священнослужителем (окончил Полтавскую духовную семинарию), с 1899 года работал в Санкт-Петербурге священником в различных православных церквах, в которых показал себя талантливым проповедником (послушать его проповеди приходили толпы верующих). Среди его прихожан были и питерские рабочие, пообщавшись с которыми, он заинтересовался рабочим вопросом.

Вот что впоследствии писал по этому поводу в своих воспоминаниях сам Гапон… «Сблизившись с рабочими, я изучил условия их жизни и находил, что действительно, они очень тяжелы. В Петербурге числится свыше 200 тыс. рабочих, большая часть которых работает в ткацких мастерских и на механических заводах и сосредоточена в рабочих кварталах города. Заработок их равняется 14 руб. в месяц и больше, и только самые лучшие рабочие получают до 35 руб. Мастера часто относятся к ним грубо и несправедливо, вымогая взятки под угрозами расчёта, и оказывают предпочтение своим родственником и друзьям. В случаях недоразумений между мастерами и рабочими фабричные инспектора становятся почти всегда на сторону хозяев, всеми силами стараясь принудить рабочих к уступке. Даже фабричные доктора, оплачиваемые хозяевами, их верные слуги, и при несчастных случаях дают такие свидетельства, которые лишают потерпевших рабочих права на вознаграждение. Такое отношение к рабочим со стороны хозяев, начальства и полиции, которые действуют сообща, чтобы помешать им добиться справедливости, всё более и более озлобляет рабочих. Тогда я понял, что если сплотить всю эту массу рабочих и научить её, как отстаивать свои интересы, то какое громадное влияние это оказало бы на улучшение условий труда в России». (Прошу, уважаемые читатели, обратить внимание на то, что Гапоном в своих воспоминаниях упомянуты, по сути, те же обстоятельства, которые я привёл выше, описывая положение рабочих в России конца ХIХ-начала ХХ веков!!!).

СВЯЩЕННИК ГАПОН

(КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ И ПРИЧАСТНЫЕ К НЕМУ ЛИЦА)

В 1902 году на Гапона обратило внимание Санкт-Петербургское охранное отделение, пригласило его для беседы, вскоре после чего организовало ему встречу с Зубатовым. Как воспоминал потом Гапон, встреча эта прошла так… «Мой коллега Михайлов, — сказал Зубатов с приветливым движением руки, — хорошо отзывался о вас. Он говорит, что вы в постоянном общении с рабочими, имеете свободный к ним доступ и оказываете на них большое влияние. Вот почему я так рад познакомиться с вами. Я сам ставлю единственной целью своей жизни помощь рабочему классу. Вы, может быть, слышали, что я сперва пробовал это сделать, находясь в революционном лагере, но скоро убедился, что это был ложный путь. Тогда я сам стал организовывать рабочих в Москве и думаю, что я [пре]успел. Там у нас организация твёрдая. Они имеют свою библиотеку, чтение лекций и кассу взаимопомощи. Доказательством того, что мне удалось организация рабочих, служит то, что 50 тыс. рабочих возложили 19 февраля [этого года] венок на памятник Александру II. Я знаю, что и вы интересуетесь этим делом, и хотел бы работать вместе с вами». При этом он пригласил меня приехать на следующий день для дальнейшего выяснения этого дела».

Зубатовская рабочая организация возле памятника Александру II в Москве — февраль 1902 года

На следующий день новая встреча с Зубатовым действительно состоялась. Вот как в своих воспоминаниях описал её Гапон (самое важное подчеркну)… «На другой день я поехал к Зубатову на его квартиру в департамент полиции. Он крайне любезно принял меня в своём роскошном помещении, и мы проговорили до 3 часов ночи. Он долго развивал свои взгляды на политические и социальные вопросы и своё мнение о способах улучшения быта рабочих классов. «Наше счастье в том, — сказал Зубатов, — что у нас самодержец; он выше всех классов и сословий, и, будучи совершенно независим на этой высоте, он может быть противовесом власти. До сих пор царя окружали люди высших классов, которые влияли на него в свою пользу. Нам же надо организовать так, чтобы и народ мог влиять на царя и быть противовесом влиянию высших классов, и тогда царствование его будет беспристрастно и благодетельно для нас».

Именно к этому памятнику 19 февраля 1902 года рабочие-зубатовцы возложили венок 

Кстати, могли бы созданные Зубатовым рабочие организации решить в Российской империи обострившийся рабочий вопрос и тем самим уберечь её от революции и краха? Теоретически могли! Ведь к чему стремился Зубатов? К тому, чтобы само самодержавное государство организовывало рабочее протестное движение и не только взяло его под контроль, но и предоставило императору Николаю II политические структуры и социальную базу, опёршись на которые он, обладая юридически неограниченными властными полномочиями, смог бы надавить на капиталистов и законодательно принудить их пойти на уступки рабочим, выполнив если не все, то многие из их экономических требований. Однако Николая II зубатовский проект, в том виде в каком он задумывался самим Зубатовым, увы, не увлёк. Сей проект царской властью был пущен на тормозах и свёлся лишь к тому, чтобы хоть на какое-то время тупо отвлечь внимание рабочих от революционеров, призывавших к свержению самодержавия. При этом царь-император не планировал в обозримом будущем реально улучшать положение рабочих. С таким подходом зубатовский проект был, конечно, обречён на неудачу, ибо долго пудрить мозги российским рабочим, ничего не давая им, естественно, было невозможно. (Вот, например, в чём видел предназначение зубатовских организаций министр финансов Витте (самое важное подчеркну)… «Нужно делать то же, что делают революционеры, то есть нужно устраивать всякие полицейско-рабочие организации, защищать или главным образом кричать о защите интересов рабочих, устраивать всякие сборища, общества, лекции, проповеди, кассы… Нам нужно лишь спокойствие, то есть сохранение полицейско-государственного режима, дающего внешнее спокойствие»).  

Граф С.Ю. Витте в парадном мундире

Ну, а Гапон заинтересовался предложением Зубатова и приступил к ознакомлению с положением дел в созданных тем организациях: как в питерской, так и в московской. (Вообще, Гапон на поверку оказался человеком очень политически амбициозным и к тому же готовым пойти буквально на всё ради достижения собственных политических целей, за что в конечном итоге и поплатился жизнью, о чём я ещё расскажу в конце статьи). Впоследствии в воспоминаниях своё решение сотрудничать с Зубатовым (то есть с полицией!!!) он обосновывал так (самое важное подчеркну)… «Мне было ясно, что лучшие условия жизни наступят для рабочего класса только тогда, когда он организуется. Мне казалось, и моё предположение впоследствии подтвердилось, что, кто бы ни начал эту организацию, в конце концов она станет самостоятельной, потому что наиболее передовые члены рабочего класса, несомненно, возьмут верх. Вот почему, после долгих колебаний, я решил, несмотря на испытываемое мною отвращение [к полицейскому контролю], принять участие в начальной организации и попытаться, пользуясь Зубатовым как орудием, постепенно забрать контроль в свои руки. Сделав вид, что я согласен помогать этим слугам самодержавия, я получу свободу сношения с рабочими и избавлюсь от необходимости постоянно прятаться от полицейских сыщиков… Когда мои собственные люди заменят назначенных по указанию полиции лиц и заслужат уважение и доверие всех рабочих, у меня будет группа помощников, готовых руководить народом в нужный момент».   

СВЯЩЕННИК ГАПОН

(КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ И ПРИЧАСТНЫЕ К НЕМУ ЛИЦА)

Правда, к активной работе в зубатовских организациях Гапон приступить не успел, поскольку Зубатов, как я уже сказал выше, вскоре был отправлен на покой и полностью отошёл от политических дел. Но уже спустя несколько дней после этого (в том же августе 1903 года) к Гапону явилась делегация рабочих, входивших в состав зубатовской организации Санкт-Петербурга, и обратилась к нему с просьбой принять её в свои руки. И он согласился!

Гапон с жаром взял за дело. Он решил реорганизовать зубатовскую организацию на новых началах. Превратить её в нечто подобие профсоюза, независимого от полиции и от любых иных властей. Рабочие, являвшиеся откровенными полицейскими агентами (Зубатов напичкал ими организацию ранее), были им изгнаны из её рядов. Он поменял наименование организации. Отныне она стала называться «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г.Санкт-Петербурга». Причём зарегистрирована данная организация была официально в соответствии с законодательством того времени.   

СВЯЩЕННИК ГАПОН

(КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ И ПРИЧАСТНЫЕ К НЕМУ ЛИЦА)

Согласно утверждённому Уставу, цели Собрания были следующими (самое важное подчеркну)… «Предоставлять своим членам возможность разумно и трезво проводить свободное от работ время. Распространять среди рабочего населения просвещение на началах русского национального самосознания. Способствовать улучшению условий труда и жизни рабочих». Из того же Устава следовало, что для достижения данных целей Собрание намеривалось действовать так… «Устраивать еженедельные собрания для разумного и всестороннего обсуждения нужд членов Собрания. Образовывать в своей среде светский и духовный хоры, устраивать концерты и семейно-вокальные и литературные вечера. Учреждать разного рода просветительные мероприятия, как то: библиотеки и читальни, народные чтения, беседы и лекции по общеобразовательным предметам. Образовывать различные благотворительные и коммерческие предприятия, как то: капитал взаимопомощи членов Собрания, похоронную кассу, чайную, потребительскую лавку и другие учреждения, способные улучшить материальное положение членов Собрания».  

Царская власть смотрела на указанное выше Собрание сквозь пальцы, поскольку провозглашаемые им цели и методы работы были вполне мирными и аполитичными, на устои самодержавия оно не покушалось, возглавлял его не абы кто, а действующий священник Русской православной церкви (официальное место работы Гапона в то время — церковь при городской пересыльной тюрьме, то есть он был тогда тюремным священником, получал от государства жалованье 2 тысячи рублей в год, то есть около 166 рублей в месяц — нехило!!!). Сам Гапон внешне постоянно выпячивал доброжелательный и верноподданический характер возглавляемой им организации по отношению к царю: её собрания начинались с пения гимна «Боже царя храни!», сопровождались обязательными молебнами за здравие последнего, в помещениях, где проходили собрания, непременно ставился портрет Николая II.

Гапон и градоначальник Санкт-Петербурга И.А.Фуллон  среди членов Собрания — 1904 год

Гапон во всю эксплуатировал глубоко засевший в мозгах рабочих наивный монархизм, был прекрасным оратором, по свидетельствам очевидцев «умел управлять толпой», и вселял в рабочих надежду на то, что Собрание, в случае возникновения конфликтной ситуации и трудового спора с работодателем, сможет защитить входивших в него в качестве членов рабочих и, даже более того, со временем сможет мирным и законным путём вообще добиться улучшения положения рабочего класса в стране. Поэтому численность членов Собрания стремительно росла и скоро достигла отметки в 20 тысяч человек! У Гапона от успеха закружилась голова и он даже стал всерьёз подумывать над тем, чтобы сделать Собрание всероссийской организацией (сразу скажу – этому замыслу сбыться было не суждено).   

ГАПОН И РАБОЧИЕ

< КАРИКАТУРА 1906 ГОДА >

(КРОВАВОЕ ВСКРЕСЕНЬЕ И ПРИЧАСТНЫЕ К НЕМУ ЛИЦА)

Занималось ли организация Гапона каким-либо реальными делами, способными действительно облегчить участь рабочих? Собственно говоря, нет. В Собрании практиковалась пустая говорильня и всякая прочая ерунда. Такой вывод можно, например, сделать ознакомившись с воспоминаниями одного из её активных членов И.И.Павлова. Вот коротенький отрывок из них… «Идея объединения проникла в рабочие массы, а возможность собирать и обсуждать свои нужды для более сознательных, и для некоторых, в особенности для женщин, возможность получения известного удовольствия от музыкальных вечеров, после которых рабочая молодёжь преисправно заводила самые модные танцы, — очень способствовала популярности нового учреждения в широких рабочих кругах».

Входной билет на культурно-массовые мероприятия гапоновского  Собрания

Понятно, что популярность Собрания среди рабочих, не могла долго держаться на одних лишь демагогических речах его руководителя и устраиваемых им развлекательных мероприятиях. Ведь положение рабочих действительно было трудным! Нужны были приносящую действенную помощь рабочим реальные дела! Гапон это понимал, но долго ничего конкретного придумать не мог. Однако в конце концов (примерно в марте 1904 года – не позже) он всё-таки придумал – подать самому царю Николаю II от рабочих петицию, в которой рассказать тому о их тяготах и нижайше попросить принять меры к повышению их заработной платы и к улучшению условий их труда. Гапон (по воспоминаниям  А.А.Сухова – бывшего члена партии меньшевиков) говорил рабочим так: «Народу мешают чиновники, а с царём народ сговорится. Только надо не силой своего добиваться, а просьбой, по-старинному». Члены Собрания приняли данную идею с восторгом, ведь она чётко вписывалась в бушующий в их умах (как, впрочем, и в уме Гапона!!!) наивный монархизм. (Плана действия на тот случай, если Николай II откажется удовлетворять изложенные в петиции требования или просто не отреагирует на неё, Гапон тогда не имел, полагая, что думать об этом есть резон только после того, как уже выяснится позиция царя. Вообще, Гапон, надо признать, был хитрым, но тупым и недальновидным политиком!!!).  

ГАПОН АГИТИРУЕТ РАБОЧИХ

< КАРИКАТУРА 1906 ГОДА >

(КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ И ПРИЧАСТНЫЕ К НЕМУ ЛИЦА)

Затем Гапон, резонно опасаясь испортить отношения с властями, долго не мог решиться реализовать указанную выше идею и топтался на месте. А члены Собрания напирали на него! Как-то раз Гапон вспылил и выкрикнул им (его слова воспроизвёл впоследствии в своих воспоминаниях член Собрания – рабочий Н.И.Петров): «Товарищи, неужели вы думаете, что я вас обманываю, вы думаете, мне приятно здесь с вами заниматься и слушать ваши укоры, вы думаете, мне легко было выхлопотать наше Собрание? Мне бы лучше получать [свои] 6 тысяч рублей в год, (тут Гапон, конечно, хорошо приукрасил свой доход – прим. автора) да сидеть за столом, пить шампанское и играть в карты… Но я этого не хочу, потому что вы мне жалки». Потом он всё-таки определил срок подачи петиции – не позже 19 февраля 1905 года (очередной годовщины освобождения в России крестьян от крепостной зависимости). Однако в декабре 1904 года произошло событие, которое вынудило Гапона предпринять попытку вручения петиции царю раньше. Сия попытка оказалась в истории Собрания первым и, увы, последним реальным делом, направленным на улучшение положения рабочих.  

ЗАИГРЫВАНИЕ ГАПОНА С ВЛАСТЬЮ

< КАРИКАТУРА 1906 ГОДА >

(КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ И ПРИЧАСТНЫЕ К НЕМУ ЛИЦА)

Упомянутое мною событие произошло на Путиловском заводе – одном из самых крупных промышленных предприятий Санкт-Петербурга, насчитывавшим 13 тысяч рабочих. В то время шла Русско-японская война и сей завод выполнял очень прибыльные для него государственные заказы на производство пушек и пулемётов. Ввиду наличия таких «жирных» заказов зарплата его рабочих была выше, чем на других заводах, поэтому они дорожили работой на нём. Но им тоже приходилось далеко не сладко и перспективы они, как и все другие питерские рабочие, имели грустные! Вот что в этой связи свидетельствовал в своих воспоминаниях Гапон… «Положение рабочих на этом заводе сравнительно лучше, чем на заводах текстильных, и металлисты обыкновенно получают больше жалованья, чем ткачи и текстильщики. Рабочие здесь не живут в бараках, как обыкновенно на других русских фабриках, но отдельно в большом пригороде, окружающем завод. Обыкновенно рабочий нанимает комнату для себя и своей по большей части многочисленной семьи, но многие из них не имеют средств, чтобы это сделать, и ютятся по несколько семей в одной комнате. Мастера и помощники получают лучший оклад и живут сравнительно прилично. Положение на бумагопрядильных производствах много хуже. Здесь жалование ничтожное и условие жизни ужасны. Обыкновенно какая-нибудь женщина нанимает несколько комнат и пересдаёт их, так что часто по десяти и даже больше человек живут и спят по трое и больше в одной кровати без различия пола. Нормальный рабочий день, по закону 1897 года (изданному после большой стачки 1896-1897 годов), одиннадцать с половиною часов. Но циркулярами министерства финансов разрешаются сверхурочные работы; поэтому рабочий день нужно считать в 14 или 15 часов [в том числе и на Путиловском заводе]. Я часто наблюдал эти толпы бедно одетых и истощённых мужчин и женщин, идущих с заводов. Ужасное зрелище. Серые лица кажутся мёртвыми, и только глаза, в которых горит огонь, отчаянного возмущения, оживляют их. Но спрашивается, почему они соглашаются на сверхурочные часы? По необходимости, так как они работают поштучно, получая очень низкую плату. Нечего удивляться, что такой рабочий, возвращаясь домой и видя ужасную нужду своей домашней обстановки, идёт в трактир и старается заглушить вином сознание безвыходности своего положения. После 15 и 20 лет такой жизни, а иногда и раньше, мужчины и женщины теряют свою работоспособность и лишаются [рабочего] места. Можно видеть толпы таких безработных ранним утром у заводских ворот. Так они стоят и ждут, пока не выйдет мастер и не наймёт некоторых из них, если есть свободные места. Плохо одетые и голодные, стоящие на ужасном морозе, они представляют собой зрелище, от которого можно только содрогаться, — эта картина свидетельствует о несовершенствах нашей социальной системы. Но и здесь подкуп играет отвратительную роль – нанимают только тех рабочих, которые в состоянии дать взятку полицейскими или сторожам, являющимся сообщниками мастеров».     

Рабочие лафетно-снарядного цеха Путиловского завода — 1900-е годы

Так вот, в декабре 1904 года на очередное заседание Собрания пришли четверо его членов – рабочие Путиловского завода Субботин, Сергунин, Федоров и Уколов. Они сообщили Собранию, что их несправедливо уволил с работы мастер завода А.Тетявкин и попросили защиты у Собрания (за что именно они были уволены, история точных сведений не сохранила). Получив данное сообщение, Гапон лично обратился к знакомому ему мастеру Путиловского завода Иогансону и попросил того оказать содействие в восстановлении названных выше рабочих на работе. Однако данное обращение положительных результатов не дало. Тогда Гапон, потерпев неудачу в личном заступничестве, официально послал оставшихся без работы рабочих к директору завода С.Смирнову с просьбой принять их на завод обратно. Однако это тоже не помогло (директор рабочих не принял). 21 декабря Гапон сам лично вместе с уволенными явился на Путиловский завод, где имел беседу с фабричным инспектором Чижовым. Однако последний отказал в восстановлении рабочих на работе.

Указанный выше трудовой спор к концу месяца приобрёл широкую огласку. 27 декабря на Васильевском острове в присутствии корреспондентов ряда столичных газет прошло расширенное заседание Собрания (в нём приняли участие делегаты с отделов Собрания различных районов города), на котором было решено направить с требованием принять уволенных на работу три делегации по 7-9 человек в каждой: одну — к градоначальнику Санкт-Петербурга И.А.Фуллону (в состав этой делегации должен был войти сам Гапон),  другую — к директору завода Смирнову, ещё одну – к фабричному инспектору Чижову. Собрание дало делегациям задание предупредить Фуллона, Смирнова, Чижова, что в случае оставления заявленных требований без удовлетворения, будет начата забастовка.

Конфликт между рабочими и владельцем  завода в царской России

Однако эти делегации тоже ничего не добились. Например, фабричный инспектор Чижов отказался встретиться с пришедшей к нему всей делегацией, а пообщался только с её главой. Последнему в ходе состоявшегося разговора Чижов сказал, что Собрание, согласно своему Уставу, не имеет права вмешиваться в конфликты своих членов с администрацией предприятия. Кроме того, он заявил, что никаких серьёзных оснований к недовольству рабочих нет, и весь этот конфликт раздут рабочими, «которые часто заявляют разные вздорные требования, из-за того, что мастер назовёт кого-либо дураком, и тому подобных пустяков».

28 декабря на очередном заседании Собрания его членами было принято уже официальное решение начать забастовку, если в течение двух последующих дней заявленные ранее требования не будут выполнены. 30 декабря Гапон лично явился к директору завода Смирнову и в течение 3 часов упрашивал его, чтобы избежать стачки, разрешить конфликт полюбовно и принять уволенных рабочих на работу обратно. Безрезультатно!

Собрание, несмотря на то, что его требования упорно игнорировались, всё же медлило с началом забастовки, причём во многом благодаря стараниям Гапона – уж очень тому не хотелось ссориться с властями (по крайней мере, пока). Но события уже вырывались из-под контроля Гапона, ибо рабочие не хотели останавливаться на полпути и его тоже не оставляли в покое (получилось, как в известной русской пословице: взялся за гуж – не говори, что не дюж).  

Конфликт между рабочими и владельцем завода в царской России

2 января 1905 года в Нарвском отделе Собрания (кстати, всего у Собрания в Санкт-Петербурге было 11 отделов) собралось 600 его членов (преимущественно из рабочих Путиловского завода) и обсудили итоги переговоров. К этому времени Собранию от администрации завода поступила информация, что рабочих Фёдорова и Уколова вовсе не увольняли, что, мол, последние просто не так поняли слова мастера Тетявкина и потому могут продолжать работу. Но это не успокоило членов Собрания, ведь рабочие Сергунин и Субботин продолжали оставаться уволенными. Перед вынесением окончательного решения они ещё раз попытались уладить дело миром и снова направили свою делегацию на завод, обязав её передать заводской администрации последнее «китайское» предупреждение: в случае отказа принять вновь на работу Сергунина и Субботина (теперь уже только их) 3 января начнётся забастовка. Ответа Собрание ждало три часа, но так и не дождалось. Тогда Гапон предложил членам Собрания следующий план… 3 января начать забастовку на Путиловском заводе и тут же выдвинуть ряд дополнительных требований экономического характера, касаемых улучшения положения рабочих завода вообще. Если требования бастующих в течение двух дней не будут удовлетворены, подключить к стачке другие питерские заводы и опять ждать два дня. Если же и в этом случае их не услышат, то призвать к забастовке все предприятия Санкт-Петербурга! Рабочим предложение их лидера понравилось. На том и разошлись!     

В 8 часов утра 3 января остановился Путиловский завод. Работу прекратили около 12,5 тысяч рабочих. Возле здания заводской администрации собралась огромная толпа бастующих. К ним вышел директор завода Смирнов и в течение одного часа пытался уладить конфликт путём переговоров. Он сказал, чтобы рабочие избрали делегацию, он её примет и тогда, может быть, восстановит уволенных на работе. Рабочие ответили, что теперь у них есть уже и другие требования, делегацию они отправят к Смирнову только если в её составе будет Гапон. Смирнов на это не согласился и заявил, что Гапон – это враг рабочих, который ведёт их к гибели. Услыхав такое, один из рабочих бросился на Смирнова с ножом, но тот успел скрыться в здании администрации. Других подобных эксцессов больше не было. Забастовка проходила мирно.

Бастующие рабочие Путиловского завода — январь 1905 года. Кровавое воскресенье уже замаячило!

В этот же день бастующие по предложению Гапона организовали забастовочный комитет, составили и размножили список требований рабочих, который по приказу священника стали распространять на других фабриках и заводах столицы.  

Какие требования выдвинули рабочие Путиловского завода его администрации? Вот какие… 1) Уволить мастера Тетявкина и принять обратно на работу рабочих Сергунина и Субботина. 2) Сократить рабочий день до 8 часов. 3) Расценки на новые изделия должны устанавливаться мастером по добровольному соглашению с выборными рабочими и затем должны считаться обязательными. Старые расценки должны быть пересмотрены на том же основании. 4) Учредить постоянную комиссию из выборных рабочих, которая совместно с администрацией завода будет разбирать все претензии отдельных рабочих; увольнение рабочих не может состояться иначе как с постановления этой комиссии. 5)Установить плату мужчинам-чернорабочим не менее 1 рубля в день (на тот момент была только 70 копеек). 6) Отменить сверхурочные работы – в случае крайней необходимости оплачивать 1 сверхурочный час за два обычных часа. 7)Установить женщинам-чернорабочим плату не ниже 70 копеек в день (на тот момент была только 40 копеек) и открыть для их детей приют-ясли. 9) Медицинский персонал завода должен быть более внимателен к рабочим, особенно к раненным на производстве. 10) Улучшить санитарные условия некоторых мастерских, особенно кузнечной. 11) Никто из рабочих не должен пострадать материально от забастовки. 12) Время забастовки не должно считаться прогульным, заплатить за него рабочим по средним расценкам.

Бастующие рабочие Путиловского завода — январь 1905 года. Кровавое воскресенье уже на подходе!

Начавшаяся 3 января забастовка на Путиловском заводе и возможность её распространения на другие питерские предприятия не на шутку напугали власти. В тот же день градоначальник Санкт-Петербурга Фуллон связался по телефону с Гапоном, пообещал тому, что все уволенные будут восстановлены на работе, и настоятельно просил принять меры к прекращению забастовки. Однако Гапон ответил, что теперь без выполнения предъявленных рабочими дополнительных требований, прекратить забастовку уже невозможно. Кроме того, он предупредил Фуллона, что если администрация завода будет продолжать упорствовать, то рабочие могут к экономическим требованиям добавить ещё и политические. При этом Гапон попросил Фуллона гарантировать участников забастовки, и его самого, от ареста, и для воздействия на бастующих не привлекать казаков. Данную просьбу Фуллон обещал выполнить, но признался Гапону, что в связи с происходящими событиями утратил к нему доверие.  

4 января по приказу директора Смирнова по Путиловскому заводу было расклеено объявление, в котором он предупредил бастующих, что если они незамедлительно прекратят забастовку и возобновят работу, то он их простит, а если же откажутся это сделать, то он на основании пункта 1 статьи 105 Устава о промышленности уволит всех рабочих завода! Однако подавляющая часть бастующих на данную угрозу не поддалась. Они сорвали со стен все заявления директора, силой согнали с рабочих мест тех рабочих, которые попытались приступить к работе. Затем бастующие пошли к Франко-Русскому заводу, где стали агитировать его рабочих тоже присоединиться к забастовке. Последние под воздействием уговоров путиловцев заявили уже своему директору, что требуют снижения рабочего дня до 8 часов, после чего Франко-Русский завод тоже остановил работу.

Бастующие рабочие Путиловского завода — январь 1905 года. Кровавое воскресенье уже совсем близко!

Власти продолжали пытаться повлиять лично на Гапона. Начальник Главного тюремного управления А.М.Стремоухов 4 января вызвал Гапона к себе (напомню, Гапон официально числился священником пересыльной тюрьмы, где им, кстати, были очень довольны) и попытался уговорить его прекратить забастовку. В противном случае тюремный начальник грозил священнику увольнением. Но Гапон, надо отдать ему должное, трусом не был! Он не внял уговорам, заявив, что оставляет за собой свободу действий, а его начальство может поступать так, как находит для себя удобным.

Вечером того же дня Гапон с делегацией рабочих в количестве 100 человек (!!!) снова пришел к директору Путиловского завода Смирнову и опять имел с тем разговор. Но последний вновь отказался удовлетворять требования бастующих по всем пунктам. Делегация покинула Смирнова в сопровождении полиции. Рабочие были возмущены и решили стоять до конца!

В 23 часа 4 января состоялся митинг рабочих в Невском отделе Собрания, на котором его членами к администрации Путиловского завода были выдвинуты новые требования: отменить обыски рабочих на заводе (мастера, не чуть не смущаясь, регулярно обшаривали не только мужчин, но и женщин, чтобы те ничего не украли с завода), отменить штрафы за прогульные дни не свыше 3 дней, выплачивать за время болезни половинную плату, в случае увечья или ранения на производстве оплачивать вынужденный невыход на работу в половинной сумме, а также лечить рабочих и членов их семей за счет завода.

Гапон и рабочие на заседании одного из отделов его Собрания. Их ждёт Кровавое воскресенье! 

В 23 часа 4 января состоялся митинг рабочих в Невском отделе Собрания, на котором его членами к администрации Путиловского завода были выдвинуты новые требования: отменить обыски рабочих на заводе (мастера, не чуть не смущаясь, регулярно обшаривали не только мужчин, но и женщин, чтобы те ничего не украли с завода), отменить штрафы за прогульные дни не свыше 3 дней, выплачивать за время болезни половинную плату, в случае увечья или ранения на производстве оплачивать вынужденный невыход на работу в половинной сумме, а также лечить рабочих и членов их семей за счет завода.

Стремительно обострявшаяся ситуация настолько взволновала правящие круги, что они решили обсудить ситуацию лично с царём. В этой связи 4 января министр внутренних дел П.Д.Святополк-Мирский имел с Николаем II, как последний сам выразился, «крупный разговор», в ходе которого настаивал на проведении реформ, направленных на улучшение условий жизни и труда рабочих. Однако царь не внял уговорам министра (эх, знали бы об этом рабочие!!!) и отвечал тому, что никакие реформы не нужны, а просто рабочим «нужно запретить собираться и говорить». На эти слова императора Святополк-Мирский (он в отличие от своего предшественника на министерском посту Вячеслава Плеве был более либерален) съязвил: «Тогда нужно всех [рабочих] запереть и объявить осадное положение». Данная язвительная реплика не смутила Николая II. На неё он спокойно и серьёзно ответил: «Ну что же, может быть, и придётся объявить».  То есть монарх внутренне склонялся к явно силовому разрешению конфликта между трудом и капиталом, причём однозначно не в пользу труда. Вот тебе и царь-батюшка, неведающий о проблемах своего народа!

Пётр Дмитриевич Святополк-Мирский (годы жизни: 1857-1914)

Тем временем по призыву гапоновского Собрания к стачке стали присоединяться и другие предприятия Санкт-Петербурга (их число стремительно росло с каждым январским днём): Невская бумагопрядильная фабрика, бумаготкацкая фабрика «Жорж Борман», Бумаготкацкая фабрика В.Кожевникова, Екатерининская бумагопрядильная мануфактура, Российская бумагапрядильная мануфактура, Екатеригфорская мануфактура, Триумфальная мануфактура, Невская ниточная мануфактура, Северная ткацкая мануфактура, шелкоткацкая фабрика Голдарбейтера,   суконная фабрика Ауха, Невский судостроительный завод, чугунолитейный завод Вилькинс, чугунолитейный завод Бейера, чугунолитейный завод Р.Р.Озолинга, завод АО «Арматура», электротехнический завод АО Сименс и Гальске, электротехнический завод Тюдор и Компания, электротехнический завод Дюфолт и Компания, электромеханический завод Гейслер, Тентелеевский химический завод, механический завод Сан-Галли, механический завод Пек, механический завод Кнабе и Штарк, телефонная фабрика Эриксон и Компания, кожевенный завод Осипова, уксусный завод Штурма, фабрика роялей Шредера, фабрика роялей «Я.Беккер», подковный завод Э.Посселя, фабрика конторских книг О.Кирхнер, столярная фабрика И.П.Платонова, столярная фабрика Товарищества Лиднер, строительно-слесарный завод Карла Винклера, мыловаренный завод А.М.Жукова, шоколадная фабрика «Жорж Борман», шоколадная фабрика М.Конради,  завод Товарищества Российско-американской резиновой мануфактуры, машиностроительный завод АО «Леснер», машиностроительный завод И.Гольдберга, Новогазовый завод, Чугуно-труболитный завод, багетная фабрика Гофмана, альбомная фабрика Бехли, табачная фабрика Саати и Мангуби и многие, многие другие. (Всего к вечеру 8 января 1905 года прекратили работу 456 предприятий, в забастовке приняло участие 111 тысяч рабочих!!!).          

Забастовка рабочих в царской России 

5 января власти ввели на Путиловский завод войска, превратив его здания в казармы. В этот же день министр финансов В.Н.Коковцев прислал Николаю II письменный доклад в котором определил количество забастовщиков в 23 тысячи человек и информировал, что главное требование рабочих сводится к установлению 8-часового рабочего дня, увеличению заработной платы, увольнению некоторых должностных лиц, а также к оплате бастующим дней забастовки. В докладе Коковцев отмечал, что, по его мнению, данные требования являются незаконными, поскольку поданы в «воспрещённой законом форме», и невыполнимыми для заводчиков, так как последние понесут большие убытки, уступка рабочим послужит поощрением для будущих забастовок, удовлетворение требований бастующих лишит хозяев заводов законного права распоряжаться собственным делом. Коковцев просил царя обратить на данные обстоятельства «самое серьёзное внимание» и сообщал, что зачинщиком беспорядков является священник Гапон и его Собрание, по поводу чего им в Департамент полиции было подано соответствующее обращение. Император с докладом ознакомился.        

Владимир Николаевич Коковцев (годы жизни: 1853-1943). Он провоцировал Кровавое воскресенье!

Несмотря на то, что в столице бастовал целый ряд предприятий, рабочим в их требованиях отказывали. В связи с этим у бастующих невольно возник вопрос… А что делать дальше? Этот вопрос бурно обсуждался 4 января на одном из заседаний Собрания. В итоге было принято коллективное решение: если заводчики и фабриканты не идут на уступки, тогда нужно немедля идти искать правды у самого царя-батюшки! (То есть произошёл отказ от прежней идеи Гапона обратиться к царю с петицией 19 февраля – в годовщину отмены крепостного права в России).  Сразу же приступили к составлению текста петиции. 5 января петицию уже начали зачитывать по отделам Собрания и на  митингах. Иногда Гапон, торжественно оглашая её текст,  выступал перед рабочими под открытым небом при свете фонаря, взобравшись на бочку с водой. Популярность Гапона к этому времени достигла среди рабочих небывалых пределов; многие из них видели в нём пророка, посланного Богом для освобождения рабочего люда; слушая его, многие рабочие, растроганные его словами, плакали.  

ГАПОН ЧИТАЕТ ТЕКСТ ПЕТИЦИИ РАБОЧИМ

(КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ И ПРИЧАСТНЫЕ К НЕМУ ЛИЦА)

(Кстати, на одном из таких митингов Гапон познакомился с эсером П.М.Рутенбергом, который станет вскоре его другом, а в будущем и его убийцей!!!).

Пётр Моисеевич Рутенберг (годы жизни: 1878-1942)

5 января состоялось заседание правления акционеров Путиловского завода. В отличие от несговорчивого директора завода Смирнова, акционеры решили частично удовлетворить требования бастующих: уволить мастера Тетявкина, возвратить на работу всех уволенных рабочих и в случае немедленного прекращения забастовки даже повысить заводским рабочим зарплату! (Возможно, что принять такое решение их подвигли поступившие к ним сведения о намерении бастующих подать петицию царю. Данные сведения не могли не вызвать у акционеров озабоченности – вдруг царь возьмёт и прислушается к мольбам рабочих). Однако пребывавших на волне эмоционального и духовного подъёма рабочих это частичное удовлетворение их требований уже не могло устроить. Они горели желанием продолжать борьбу!

А текст петиции был следующим (привожу его окончательный вариант — написан он был с учётом пожеланий рабочих лично Гапоном)… 

«Государь! Мы, рабочие города С.-Петербурга, наши жены, дети и беспомощные старцы-родители пришли к тебе, государь, искать правды и защиты.

Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать.

 Мы и терпели, но нас толкают всё дальше и дальше в омут нищеты, бесправия и невежества; нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь! Настал предел терпению!

 Для нас пришёл тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы немногого просили: мы желаем только того, без чего жизнь — не жизнь, а каторга, вечная мука.

 Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсуждали наши нужды, — но и в этом нам отказали; нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признаёт закон. Незаконными оказались также наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до восьми в день, устанавливать цены на наши работы вместе с нами и с нашего согласия, рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией завода, увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до одного рубля в день, отменить сверхурочные работы, лечить нас внимательно и без оскорблений, устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.

Всё оказалось, по мнению наших хозяев, противозаконно, всякая наша просьба — преступление, а наше желание улучшить наше положение — дерзость, оскорбительная для наших хозяев.

 Государь! Нас здесь больше трехсот тысяч — и все это люди только по виду, только по наружности; в действительности же за нами не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать наши нужды, принимать меры к улучшению нашего положения.

Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса, — бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть рабочего, забитого, бесправного, измученного человека — значит совершить тяжкое преступление!

Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть, — умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники-казнокрады, грабители русского народа.

 Вот что стоит пред нами, государь! И это-то нас и собрало к стенам твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников. Разрушь стену между тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с тобой. Ведь ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук; к нам оно не доходит, — мы получаем только горе и унижение!

Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы: они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь! Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды её слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо, чтобы сам народ помогал себе: ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай же его помощи, прими её! Повели немедленно, сейчас же, призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, — пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, а для этого повели, чтобы выборы в учредительное собрание происходили при условии всеобщей, прямой, тайной и равной подачи голосов. Это самая главная наша просьба; в ней и на ней зиждится всё. Это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны вечно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти.

Но одна мера все же не может излечить всех наших ран. Необходимы еще и другие, и мы прямо и открыто, как отцу, говорим тебе, государь, о них.

 Необходимы:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа:

1) Свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, печати, свобода собраний, свобода совести в деле религии.

2) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

3) Ответственность министров перед народом и гарантии законности управления.

4) Равенство пред законом всех без исключения.

5) Немедленное возвращение всех пострадавших за убеждения.

II. Меры против нищеты народа:

1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым, прогрессивным и подоходным налогом.

2) Отмена выкупных платежей, дешёвый кредит и постепенная передача земли народу.

III. Меры против гнета капитала над трудом:

1) Охрана труда законом.

2) Свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов.

3) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

4) Свобода борьбы труда с капиталом.

5) Участие представителей рабочих в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих.

6) Нормальная заработная плата.

Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе! Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию счастливой и славной, а имя своё запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, — мы умрем здесь, на этой площади, пред твоим дворцом. Нам некуда больше идти и незачем! У нас только два пути: — или к свободе и счастью, или в могилу. Укажи, государь, любой из них, мы пойдём по нему беспрекословно, хотя бы это и был путь к смерти. Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России! Нам не жалко этой жертвы, мы охотно приносим её!».

Черновик петиции рабочих царю Николаю II.  Она сделала Кровавое воскресенье неизбежным!

Наивные рабочие! (И не менее наивный Гапон!!!). Такая петиция могла вызвать в душе царя только взрыв негодования и злобы к рабочим! Почему? Чтобы вам, уважаемые читатели, это стало понятно, дам краткий анализ положений петиции, в котором обращу ваше внимание на следующие моменты…

Во-первых, если к заводчикам и фабрикантам рабочие предъявляли только исключительно экономические требования, то царю в петиции они выставили уже в основном (!!!) политические требования! (Гапон, кстати, противился этому, но рабочие с ним не согласились и он вынужден был им уступить). В общем-то, они ни много ни мало, а предложили Николаю II провести широкомасштабные политические реформы, направленные на демократизацию страны: законодательно гарантировать неприкосновенность личности, свободу слова, печати, свободу собраний, свободу совести, а вдобавок ещё и амнистировать политических осуждённых. Но если бы эти реформы и амнистия состоялись, то царю бороться с инакомыслием в стране (например, с публичной критикой в свой адрес) сразу стало бы гораздо сложней. Такая перспектива, естественно, не могла вызывать у него энтузиазма!

Царь-самодержец Николай II

Во-вторых, в петиции рабочие фактически предложили Николаю II ограничить его собственную власть: ввести ответственность министров перед народом (а не только перед царём!!!), дать возможность народу самому (а не только царю!!!) вершить свою судьбу и созвать для этого учредительное собрание (!!!) путём проведения прямого, всеобщего и тайного голосования. То есть в петиции рабочие, по сути, сказали абсолютному монарху, что тот, несмотря на свои юридически неограниченные властные полномочия, не может справиться с существующими в стране социальными проблемами и потому должен, потеснившись на политическом олимпе, допустить к власти иные политические силы. Николай II с малых лет воспитывался в том духе, что абсолютная власть царя-самодержца есть высшая политическая ценность российского общества, которую надо беречь, как зеницу ока. Данную идею он впитал всеми фибрами своей души и верил в неё свято! Поэтому изложенные в петиции требования, покушавшиеся на самое святое для него, субъективно воспринимались им как возмутительные и кощунственные!

Царь-самодержец Николай II

В-третьих, явное неудовольствие Николая II вызвали, конечно, требования петиции, направленные на улучшение положения трудового народа (рабочие упомянули в петиции не только свои нужды, но и нужды российского крестьянства!!!). Это было связано с тем, что данные требования противоречили существовавшим доселе в России политическим обычаям. Дело в том, что российские цари в своей государственной деятельности всегда традиционно ориентировались прежде всего на чаяния самых богатых общественных классов, составлявших в населении страны лишь ничтожную его часть (1-3%). Это было логичным — кто богаче, тот, значит, сильней и именно того правителю целесообразней ублажать. Николай II не был исключением и строго следовал сей древней традиции. При нём был только один богатый общественный класс – класс буржуазии (капиталистов). И именно интересы данного класса он старался соблюдать неукоснительно, а уж представителей иных классов он одаривал своей милостью крайне редко (то есть почти никогда!!!). Так было принято! Требования петиции к царю позаботиться об интересах бедных общественных классов (рабочих и крестьян) шли в разрез указанной выше традиции. Удовлетворение сих требований, естественно, вызвало бы неудовольствие буржуазии, что не могло не страшить Николая II.

Царь-самодержец Николай II

В-четвёртых, некоторые изложенные в петиции экономические требования носили весьма радикальный характер. Например, введение 8-часового рабочего дня – тогда он был только в Австралии и Новой Зеландии! Ещё более радикальным являлось требование передать землю народу. Фактически это был призыв к ликвидации помещичьего землевладения, то есть к изъятию больших земельных наделов у дворян-помещиков (крупной сельской буржуазии), доставшихся им после отмены императором Александром II в 1861 году крепостного права, и передачу помещичьих земель крестьянам,  тогда же освобождённым от крепостной неволи с мизерными клочками земли и потому влачившим полуголодное существование. Ни ввести 8-часовой рабочий день, ни ликвидировать помещичье землевладение никогда не решился не только Николай II, но и пришедшее к власти в России после его свержения с трона в феврале 1917 года Временное правительство – это сделали только большевики во главе с В.И.Лениным после Октябрьской революции 1917 года.

Царь-самодержец Николай II. С ним Кровавое воскресенье было неотвратимо!

То есть рабочие обратились с петицией к правителю (царю), который был категорически настроен против них, в силу чего задуманное ими с подачи Гапона мероприятие имело практически нулевые шансы на успех! Однако сами рабочие (как и Гапон!!!), чья психология была пронизана наивным монархизмом, этого, увы, не понимали.

В наши дни в средствах массовой информации, в Интернете, нет, нет, да кто-нибудь и скажет, что Кровавое воскресенье было спровоцировано враждебным зарубежьем (чаще всего в этой связи упоминается японский след) – мол, именно оно подбило питерских рабочих на всеобщую стачку, приведшую к трагическим последствиями. Однако это полная чушь – абсолютно никаких связей зарубежья с рабочими, Гапоном и его Собранием не имелось, каких-либо доказательств обратного нет!

А вот революционные партии с началом январской забастовки в Санкт-Петербурге действительно пытались воздействовать на рабочих. Например, городской комитет большевиков выпустил прокламацию, в которой разъяснял бастующим, что социал-демократы давно выставляли те же требования, что и требования петиции. Но обращаться с данными требованиями к царю бессмысленно, поскольку они означают низвержение самодержавия. «Не просить царя и даже не требовать от него, не унижаться перед нашим заклятым врагом, а сбросить его с престола и выгнать вместе с ним всю самодержавную шайку – только таким путём можно завоевать свободу», — говорилось в прокламации. Однако успеха она не имела и перебить веру рабочих в царя  была не в силах! Потуги иных революционных партий также заканчивались полным пшиком. Рабочая масса враждебно относилась к революционерам. Речи их агитаторов прерывались недовольным гулом, забастовщики угрожали им физической расправой и даже били, разбросанные партийные листовки собирали и сжигали, не читая. Наивный монархизм рабочих хлестал через край!

Наглядная агитация революционеров против царя и самодержавного строя

Революционные партии (в том числе большевики) искали сближения и с Гапоном, пытаясь выяснить его планы и заключить с ним политическое соглашение (что неудивительно, ведь сами они не могли тогда организовать столь масштабную стачку). Однако из этого также ничего не вышло (что тоже понятно – Гапон боялся установлением прочных связей с революционерами напугать царя и загубить начатое им дело). Как вспоминал затем большевик С.И.Гусев, «Гапон летал по собраниям, иногда говорил с представителями партий, причём всем обещал всё, но фактически ни к какой партии не примкнул». 

Сергей Иванович Гусев (годы жизни: 1874-1933)

Но вернусь к описанию хода событий первой декады января 1905 года. 6 числа Гапон обсуждал с членами Собрания вопрос о способе подачи петиции царю и вскоре озвучил возникшую у него мысль пойти к Николаю II «всем миром», то есть не какой-то ограниченной по численности делегацией, а огромной толпой питерского пролетариата, двигающейся с разных концов города к Зимнему дворцу. Данную мысль Гапон мотивировал тем, что петицию, принесённую депутацией (делегацией) от рабочих, можно положить под сукно, а с петицией, принесённой десятками тысяч рабочих, так сделать будет нельзя. Идея народного шествия к царю пришлась рабочим по душе и была сразу подхвачена ими. При этом чёткого видения будущего у Гапона не было. «Что выйдет, — отвечал он на задаваемые вопросы, — ей-богу, не знаю. Должно быть, что-нибудь здоровое, но что именно, не могу сказать. А, может быть, и ничего не выйдет, кто теперь разберёт». Но в целом от Гапона исходил оптимизм, которым заражались и рабочие.  

ВСЕМ МИРОМ К ЦАРЮ - ИДЕЯ ГАПОНА

< КАРИКАТУРА 1906 ГОДА >

(КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ И ПРИЧАСТНЫЕ К НЕМУ ЛИЦА)

7 января Гапон типографским способом размножил текст петиции, изготовив 15 её экземпляров (экземпляр петиции для царя был изготовлен на самой лучшей бумаге – его Гапон намеривался вручить лично в руки Николая II). В тот же день текст петиции оказался у министра юстиции Н.В.Муравьёва (текст министру никто официально не направлял, но полиция сработала чётко и через своих агентов раздобыла его). Ознакомившись с петицией, вызвавшей у него шокирующее впечатление, и узнав, что рабочие замыслили идти толпой к Зимнему дворцу, он пригласил Гапона к себе на аудиенцию в министерство. Гапон боялся ареста, но, поколебавшись, всё-таки под охраной телохранителей из рабочих явился к Муравьёву и стал рассказывать о бедственном положении рабочих и призывать того пасть в ноги к царю и умолять последнего принять петицию, обещая, что в этом случае, имя министра будет вписано в анналы истории. Однако Муравьёв не поддержал Гапона и с жестом отчаяния воскликнул: «Но ведь вы хотите ограничения самодержавия!». В ответ Гапон принялся рассуждать. Он сказал, что ограничение самодержавия было бы благом и для царя, и для народа. Ежели не будет реформ сверху, то в России может вспыхнуть революция, которая будет сопровождаться страшным кровопролитием. Гапон просил удовлетворить если не всё, то хотя бы самые существенные требования рабочих, а также настаивал на амнистии политических осуждённых и немедленном созыве народных представителей – и тогда «народ станет обожать царя». Выслушав Гапона, Муравьёв попрощался с ним словами: «Я исполню свой долг!». На том они и расстались.

Николай Валерианович Муравьёв (годы жизни: 1850-1908). Его Кровавое воскресенье устраивало! 

Уйдя от Муравьёва, Гапон направил представителям революционных партий приглашение срочно встретиться. И такая встреча состоялась в ночь с 7 на 8 января 1905 года. На неё прибыли три эсера и примерно столько же меньшевиков. Им Гапон изложил свой план действий… «Мы идём со 150 тысячами человек на площадь подавать петицию верховной власти и ждать приёма депутации, будем ждать день и ночь; будем ждать с жёнами и детьми, и не разойдёмся, пока наша цель не будет достигнута». На вопрос, что будет, если царь откажется принимать петицию священник отвечал: «Тогда мы всё скажем народу, и мы сделаем революцию». Гапон просил революционеров примкнуть к народному шествию, но не нарушая его мирного характера. В случае же применения силы со стороны властей, Гапон предлагал революционерам ломать телефонные столбы, строить баррикады, громить тюрьмы и оружейные магазины, захватывать телефон и телеграф. «И тогда мы – говорил он – победим и все свои требования предъявим уже не в петиции, а в иной форме». По итогам совещания революционеры согласились присоединиться к шествию и не нарушать его мирного характера. Эсеры пообещали, что в случае силового разгона шествия властями, они попытаются поднять вооружённое восстание.   

Наглядная агитация партии эсеров

8 января Гапон написал два письма: одно – Николаю II, а другое – министру внутренних дел Святополк-Мирскому.

В первом из этих писем священник ставил царя в известность, что рабочие столицы, веря в него, бесповоротно решили явиться к двум часам дня в воскресенье (9 января) к Зимнему дворцу, чтобы сообщить ему в письменном виде о своих нуждах. Если царь не покажется народу, если прольётся кровь, то порвётся нравственная связь, существующая между царём и народом. Священник призывал Николая II выйти к народу «с мужественной душой» и сообщал, что рабочие гарантируют его безопасность. (В своих мемуарах Гапон вспоминал потом, с каким трудом ему удалось убедить вожаков рабочих дать царю эту гарантию. «Как мы можем гарантировать безопасность царю, — говорили они Гапону – если вдруг какое-нибудь неизвестное нам лицо бросит в него бомбу?». Однако Гапон убедил их, что эта фраза в письме необходима, а если вдруг с царём действительно что произойдёт, то они все должны будут покончить с собой — об этом он взял с них расписку). Письмо царю Гапон отправил с нарочными в Царское Село, где тогда в своём дворце находился Николай II.

Письмо Гапона царю. Кровавое воскресенье оно, увы, не предотвратило! 

В письме к Святополк-Мирскому, составленном в аналогичных выражениях, Гапон призывал министра немедленно сообщить Николаю II о готовящемся народном шествии и заранее ознакомить того с текстом подготовленной рабочими петиции. Просьбу Гапона Святополк-Мирский выполнил – вечером 8 января он с письмом и петицией съездил в Царское Село на доклад к царю (об этой поездке я ещё упомяну в следующем абзаце). Содержание диалога, состоявшегося в Царском Селе между Николаем II и Святополк-Мирским, осталось неизвестным.

П.Д.Святополк-Мирский в министерском кабинете. Он пытался не допустить Кровавое воскресенье!

Вечером 8 января у министра внутренних дел Святополка-Мирского (в его министерстве) состоялось совещание, на котором, помимо последнего, присутствовали министр юстиции Муравьёв, министр финансов Коковцев, командующий Отельным корпусом жандармов К.Н.Рыдзевский, товарищ (то есть заместитель) министра внутренних дел П.Н.Дурново, товарищ министра финансов В.И.Тимирязев, директор департамента полиции А.А.Лопухин, начальник войск гвардии и Санкт-Петербургского военного округа Н.Ф.Мешетич, градоначальник Санкт-Петербурга И.А.Фуллон. Посовещавшись и проголосовав, они приняли коллективное решение: расставить на окраинах города и на Дворцовой площади войска, не пропускать народное шествие к Зимнему дворцу, а в случае неповиновения народа применить оружие. После окончания совещания министр внутренних дел Святополк-Мирский вместе с директором Департамента полиции Лопухиным поехали с докладом к императору в Царское Село (вот тогда министр и повёз царю письмо Гапона и петицию). Выслушав доклад, Николай II оставил в своём дневнике запись от 8 января: «Ясный морозный день. Было много дел и докладов… Долго гулял. Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120000 человек. Во главе рабочего союза какой-то священник-социалист Гапон. Мирский приезжал вечером для доклада о принятых мерах».          

Резиденция Николая II в Царском Селе. Здесь он ожидал Кровавое воскресенье!

Таким образом, правящие круги (в том числе и сам Николай II) накануне 9 января были прекрасно осведомлены о готовящемся шествии народа к Зимнему дворцу. Что они, вообще, думали по этому поводу? Например, граф Сергей Витте (в январе 1905 года он занимал пост председателя Комитета министров Российской империи) впоследствии написал, «я не посоветовал бы Государю выйти к этой толпе и принять от них прошение, но, с другой стороны, вероятно, я бы дал совет, чтобы Его Величество уполномочил или главу правительства, или одного из генерал-адъютантов взять это прошение и предложить рабочим разойтись, предупредив, что прошение это будет рассмотрено и по нему последуют те или другие распоряжения». Прокурор Петербургской судебной палаты в своей докладной записке от 8 января 1905 года на имя министра юстиции Муравьёва изложил своё виденье данного вопроса так: «Гапон увлёк всю массу фабричных и ремесленников… При таком направлении образа мыслей толпы она, несомненно, твёрдо и убеждённо верит в правоту своего желания подать челобитную царю и иметь на неё ответ… Поэтому в случае столкновение толпы с полицией или войсками произойдёт кровопролитие, которое будет сигналом к беспорядкам, в которых примут участие, вероятно, около ста тысяч рабочих при поддержке революционеров… Ввиду чего может заслуживать внимание мнение о том, что появление к просителям кого-либо из приближённых к особе Его Величества, быть может, остановит движение, если в том же направлении успокоения подействует священник Гапон». То есть среди власть имущих, были те, кто понимал нежелательность применения силы в отношении идущего к царю народа и желательность какого-либо диалога царя с рабочими. Однако этого категорически не понимал сам царь!     

С.Ю. Витте в своём петербургском особняке. В нём он и встретил Кровавое воскресенье!

Какие конкретно мысли витали накануне 9 января в голове императора (кроме тех, что он изложил в своей дневниковой записи от 8 января 1905 года) неизвестно. Однако, судя по его действиям, можно однозначно утверждать, что настроен он был по-прежнему жёстко и пытаться разруливать возникшую ситуацию миром не хотел. На это указывают следующие факты.  Во-первых, царь не стал возвращаться в столицу из Царского Села (то есть пресёк всякую вероятность его встречи с рабочими и тем самым исключил возможность своего диалога с ними). Во-вторых, вечером 8 января при встрече с министром внутренних дел Святополком-Мирским и директором Департамента полиции Лопухиным Николай II одобрил меры, которые решено было принять на указанном выше совещании в министерстве внутренних дел. В том что он именно одобрил их нет никаких сомнений, так как без царского одобрения никто бы не посмел реализовывать эти изуверские, бесчеловечные меры на практике (напомню: на совещании в министерстве внутренних дел было решено встретить народное шествие войсками, не пропускать его к Зимнему дворцу, а в случае неповиновения народа применить оружие). В-третьих, Николай II объявил в Санкт-Петербурге военное положение, вследствие чего диктаторские полномочия получил его дядя – великий князь Владимир Александрович, являвшийся тогда главнокомандующий войсками гвардии и Санкт-Петербургского военного округа (тот обладал громоподобным голосом, которого боялся даже сам царь, и в общественных кругах слыл отъявленным реакционером). В-четвёртых, Николай II либо приказал сам, либо, как минимум, дал словами или молчанием согласие  на то, чтобы над Зимнем дворцом был поднят императорский флаг, указывающий на присутствие царя в Зимнем дворце (для чего? – да для того, чтобы заманить рабочих в ловушку и задать им суровый урок; без императорского флага над дворцом народное шествие не состоялось бы, поскольку теряло всякий смысл, ибо в отсутствие царя в Зимнем дворце вручить петицию ему было невозможно, а замысел шествия состоял в торжественном вручении её именно царю, а не какому-либо иному лицу).  

Великий князь Владимир Александрович (годы жизни: 1847-1909)

Чем была обусловлена столь бессердечная позиция Николая II по отношению к своему народу? Думаю, что в значительной степени очень уж высокой религиозностью сей царствующей особы. Это сейчас считается, что источником власти в Российской Федерации является российский народ и потому правители обязаны служить ему. А в Российской империи дело обстояло иначе — источником власти официально признавался царь, получивший власть от Бога и потому не царь обязан был служить российскому народу, а, наоборот, российский народ обязан был служить царю! Царь нёс ответственность только перед Богом, а никак не перед народом, в связи с чем сам решал, какие блага народу стоит дать, а какие давать не надо. То есть, согласно религиозным канонам, народ был царю не указка! Именно так считал истово верующий в Бога Николай II, ввиду чего крайне болезненно реагировал на любые попытки народа обратиться к нему с какими-либо требованиями.

Религиозная идеология русского царизма. Она вписывалась в Кровавое воскресенье!

Войска стали стягиваться властями в Санкт-Петербург из других городов на всякий случай уже утром 8 января. (Через сутки, то есть к утру 9 января, в Питере охрану общественного порядка несли около 20 тысяч пехотинцев, до тысячи кавалеристов, 1,5 тысячи казаков; вечером 8 января им всем были выданы боевые патроны с разрывными (!!!) пулями «дум-дум», запрещёнными в 1899 году Первой Гаагской мирной конвенцией). Гапону и рабочим было понятно, что многочисленные военные прибывают в столицу явно не для парада. 

Царские войска заполоняют Питер. Кровавое воскресенье спешно готовится!

Тогда Гапон в своих речах перед народом стал касаться личности царя. Священник говорил, что в случае применения силы против народа вся вина за это падёт на Николая II и власть последнего утратит свою легитимность. Он возглашал: «Пойдём к царю, и уж если царь не выслушает, — то нет у нас больше царя, и мы тогда крикнем: «Долой царя!». И толпа повторяла ему хором: «Долой царя!». Подобные сцены повторялись во всех рабочих районах города. С каждым часом речи Гапона становились всё решительнее, а их тон всё резче (он надеялся, что они дойдут до царя и образумят его). В одном выступлении он говорил: «Пойдём, братцы, убедимся, действительно ли русский царь любит свой народ, как говорят. Если даст все свободы, значит любит, а если нет – то это ложь, и тогда мы можем поступить с ним, как наша совесть подскажет». Полицейские агенты, разумеется, доносили эти слова священника своему начальству, ну а то — министру внутренних дел Святополк-Мирскому. Есть все основания полагать, что министр во время вечерней встречи 8 января с Николаем II доложил ему о содержании публичных речей Гапона. Но это не смягчило позицию упрямого царя!  

Военный отряд в Петербурге рано утром 9 января 1905 года. Он учинит Кровавое воскресенье!

Утром 9 января народ стал собираться в местах расположения отделов гапоновского Собрания (напомню, их было 11: Нарвский, Выборгский, Василеостровский, Коломенский, Рождественский, Петербургский, Невский, Московский, Гаваньский, Колпинский и на Обводном канале). Сам Гапон, облачённый в рясу, поверх которой была шуба, прибыл к Нарвскому отделу. Он поинтересовался у собравшихся людей, есть ли у них оружие и, получив отрицательный ответ, заявил: «Вот и хорошо; мы безоружными пойдём к нашему царю». Далее Гапон распорядился принести из ближайшей церкви хоругви и иконы. Около 100 рабочих пошли в церковь, но там отказались предоставить им церковный инвентарь. Тогда рабочие забрали его силой. Затем Гапон велел взять из помещения Нарвского отдела портрет Николая II, чтобы нести его впереди. Потом Гапон отслужил молебен в часовне Путиловского завода о здравии Их Величеств и около 11 часов утра колонна рабочих примерно в 20 тысяч человек, взявшись за руки, после возгласа Гапона «С Богом!», тронулась в путь. Гапон шагал, подняв над собой крест. Мужчины, несмотря на сильный холод, шли без головных уборов. Перед шествующим народом тоже без головных уборов шли в форме двое полицейских (помощник пристава Жолткевич и околоточный надзиратель Шорников), а ещё чуть впереди ехало несколько конных полицейских (они расчищали людям дорогу и направляли попадавшиеся навстречу экипажи в боковые улицы).

Солдаты у Нарвских ворот утром 9 января 1905 года. Кровавое воскресенье вот-вот начнётся! 

Возглавляемая Гапоном колонна c пением псалмов и гимна «Боже царя храни!» прошла спокойно по Петергофскому проспекту, но у моста через речку Таракановку недалеко от Нарвских ворот ей преградили дорогу цепи солдат и стоявшие за ними кавалеристы. Примерно в 300 метрах от солдат колонна остановилась. К манифестантам навстречу вышел пристав Значковский (полицейский) и стал уговаривать их не идти дальше, предупреждая, что в противном случае войска будут вынуждены стрелять. В ответ на его слова из колонны послышались выкрики и призывы продолжить движение.

Рабочие и Гапон у Нарвских ворот. Кровавое воскресенье случится через несколько минут!

Значковский ушёл, после чего на колонну двинулся эскадрон кавалерии. Колонна расступилась, пропустила кавалеристов сквозь себя и пошла дальше (при этом Гапон бросил клич: «Вперёд, товарищи, свобода или смерть!»). Затем кавалеристы, развернувшись в глубине колонны, поехали назад и всё повторилось в обратном порядке. Ничего не добившись, эскадрон вновь встал позади солдатских цепей, а манифестанты продолжили приближаться к солдатам. Далее зазвучал армейский горн, после чего почти сразу с расстояния 200 метров солдатами по приказу офицера был дан первый залп из винтовок в колонну – участники шествия по команде Гапона легли на землю. 

КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

Но вскоре часть рабочих поднялась и вновь пошла на солдат. Тогда те произвели в манифестантов ещё четыре залпа подряд. Уже после второго залпа толпа бросилась врассыпную, покидав иконы, хоругви и портрет Николая II. (Солдаты при первом залпе целились в живот, при втором – стали целиться ниже, чтобы попасть в поднимающихся с земли людей, третий и четвёртый залпы производились уже по убегающим). По официальным данным, на месте трагедии осталось 45 убитых и раненых (убито было 34 человека). Первым был убит старик Лаврентьев, который нёс портрет Николая II. Другой рабочий, поднявший портрет царя, был убит следующим залпом. Одному из рабочих, нёсших хоругвь, пулей перебило руку. Десятилетний мальчик, нёсший церковный фонарь, упал, сражённый пулей, но пытаясь встать, погиб при втором залпе. Среди убитых был полицейский Шорников. После первого залпа полицейский Жолтиков бросился к солдатам и закричал: «Что вы делаете? В крестный ход стреляете, в портрет Государя!», но тут же был тяжело ранен очередным залпом (чуть позже он умрёт от ранения). Погибли и оба телохранителя Гапона – рабочие Васильев и Филиппов.

КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

Сам Гапон остался невредим. Как только народ стал разбегаться, священника оставшиеся в живых его товарищи увели за руки в ближайшую подворотню и затем спрятали в квартире сочувствующего рабочим писателя Максима Горького. (Когда Гапона уводили, он прохрипел: «Нет больше Бога! Нет больше царя!»). 

КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

(ГАПОНА УВОДЯТ С МЕСТА РАССТРЕЛА РАБОЧИХ)

Убитых и раненных долго не убирали и к ним никого не подпускали, медицинской помощи не оказывали. Только через некоторое время их стали сваливать на сани и куда-то отвозить.

КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

(ПОСЛЕ РАССТРЕЛА РАБОЧИХ У НАРВСКИХ ВОРОТ)

Поскольку отделы Собрания находились на разном удалении от Дворцовой площади, то, по замыслу Гапона, колонны манифестантов, чтобы прибыть к Зимнему дворцу одновременно к двум часам дня, должны были выйти в разное время. Поэтому рабочие Колпино начали шествие к центру города в половину седьмого утра, а Невский отдел в 9 часов утра. Общая численность идущих на встречу с царём людей составила, по разным оценкам, от 140 до 300 тысяч людей (основных потоков к Зимнему дворцу было четыре). Описать, как осуществлялся разгон всех колонн и групп манифестантов у меня возможности, к сожалению, нет из-за ограниченных объёмов статьи. Расскажу ещё только о том, как произошла расправа над манифестантами на Дворцовой площади (то есть практически у самого Зимнего дворца!!!).

Утром 9 января в районе Зимнего дворца расположились 2,5 батальона солдат, 2 эскадрона кавалеристов и 4 сотни казаков. Военными была заполнена вся Дворцовая площадь (у солдат были даже пушки).

Солдаты возле Зимнего дворца утром 9 января 1905 года. Кровавое воскресенье станет делом их рук! 

Около 12 часов дня в проезде между зданием Адмиралтейства и Александровским садом стал собираться народ. Сюда попали те из рабочих, которые, минуя войсковые заграждения (заставы), пробирались в центр города мелкими группами (кстати, некоторые из этих групп, преодолели Неву по льду, так как мосты через неё были блокированы военными).

Кавлеристы 9 января 1905 года у Певческого моста задерживают шествие народа к Зимнему дворцу 

К 14 часам в указанном месте находилось уже несколько тысяч человек – один из рабочих держал свиток петиции к царю. В это время толпу попыталась оттеснить кавалерия, но её попытки оказались безуспешными. Манифестанты, взявшись за руки, обступили кавалеристов плотной стеной. Рабочие упрекали солдат-кавалеристов, что они воюют не с японцами, а со своим народом, убеждали тех, что после окончания военной службы они сами окажутся в таком же тяжёлом материальном положении, что и рабочие. В итоге кавалеристы по приказу своего командира полковника Дельсаля отошли назад на Дворцовую площади и выстроились в колонну. Затем на манифестантов были брошены на конях казаки, которые били их обнажёнными шашками плашмя. Но и эта атака оказалась неудачной – толпа не расходилась.

Казаки атакуют рабочих у Зимнего дворца. Кровавое воскресенье продолжается!   

Тогда к манифестантам выехал на коне полковник Дельсаль и предупредил их, что если они не разойдутся, то в них будут стрелять. В ответ манифестанты махали шапками и кричали: «Стреляйте!». Далее раздался звук армейского горна. Толпа продолжала стоять, старики сняли шапки и начали креститься. Солдаты произвели первый залп из винтовок и в толпе стали падать первые жертвы. 

Солдаты стреляют в рабочих у Зимнего дворца. Кровавое воскресенье разгорается всё больше!

Затем солдаты дали второй залп. Толпа взвыла и побежала к Адмиралтейскому проспекту, а вслед за ней бросились казаки, избивая убегающих нагайками (казацкими плетьми, имеющими утяжелители в кончике-шлепке; ими можно было охотиться на мелких зверей, легко убивая их). Вскоре Дворцовая площадь и Адмиралтейский проспект были полностью очищены от манифестантов. По официальным данным, на месте расстрела осталось лежать около 30 человек убитых и раненных.  

Солдаты стреляют в рабочих у Зимнего дворца. Кровавое воскресенье на пике!

А вообще, в столице царские войска расстреливали колонны рабочих ещё возле Троицкого моста, на 4-й линии и малом проспекте Васильевского острова, на углу Невского проспекта и улицы Гоголя, у Полицейского моста, на Казанской площади.  

Солдаты стреляют в рабочих у Троицкого моста. Кровавое воскресенье было и здесь! 

Солдаты палили из винтовок разрывными пулями в мужчин, женщин и их детей… Да, Кровавое воскресенье действительно было кровавым! 

Расстрел рабочих на Васильевском острове. Кровавое воскресенье пришло и сюда!

Видя, что царь отказался принять петицию, а войска расстреливают народ, рабочие на Васильевском острове поддавшись сразу же зазвучавшим призывам революционеров оказать вооружённое сопротивление властям, стали строить баррикады и поднимать красные флаги. Однако сопротивления войскам они оказать не смогли. Те винтовочным огнём, штыками, шашками разогнали восставших и разобрали баррикады. На страницах издававшейся за границей либеральной газеты «Освобождение» впоследствии рассказывалось, как поручик Уланского полка П.К.Линдер похвалялся, что он в ходе разгона восставших собственноручно зарубил шашкой четырёх человек, из которых один был ребёнком (мальчиком). Жертв среди военных не было. (Кровавое воскресенье, вообще, стало кровавым только для народа. В ходе него не погиб ни один военный!!!).

Рабочие в ответ на Кровавое воскресенье строят баррикады на Васильевском острове

Вечером 9 января о событиях в столице доложили Николаю II. (Хотя он, будь у него такое желание, мог не ждать вечера, а отслеживать ситуацию и вмешиваться в неё в режиме онлайн, ведь между его дворцом в Царском Селе и Питером имелась как телефонная, так и телеграфная связь!!!). Император после этого записал в своём дневнике: «Тяжёлый день! В Петербурге произошли серьёзные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненных. Господи, как больно и тяжело!». (В сей дневниковой записи ключевым является слово «должны» — оно указывает на то, что войска выполнили свою обязанность, действуя по заранее установленному для них плану. А план этот, как я уже отмечал выше, царю был известен вечером 8 января!!!).  

К утру 10 января всё было кончено. Хотя патрулирующие столицу отряды солдат и казаков вкупе с полицией даже ещё 11 января совершенно безнаказанно избивали (а порой и убивали!!!) случайных прохожих, которые казались им подозрительными, то есть недовольными действиями властей. Приведу один пример. В 4 часа дня 11 января на проспекте Петербургской стороны близ Введенской улицы конным отрядом военных был остановлен и окружён вагон конки на том основании, что сидевший в нём парень назвал их опричниками. Командовавший кавалеристами офицер приказал молодому человеку вылезти из вагона. Когда тот ещё только сходил по вагонным ступенькам, его начали рубить шашками одновременно 2-3 солдата. В этот момент к месту происшествия приблизился отряд полицейских (городовых). Тоже сошедший с вагона рабочий пытался заступиться за избиваемого, но в ответ получил удар шашкой по голове, после чего полицейские забили его насмерть.    

Конка в императорском Санкт-Петербурге

Сколько погибло и было ранено людей в Кровавое воскресенье? Это точно неизвестно, так как объективного, скрупулёзного подсчёта жертв произвести не удалось. Те, кто поддерживал существующий политический режим, указывали меньшие цифры, а те кто являлся его противником – большие. Так, директор Департамента полиции Лопухин в своём докладе Николаю II сообщил о 492 пострадавших (130 убитых и 299 раненых – это официальные данные о жертвах Кровавого воскресенья). Участник событий 9 января 1905 года рабочий А.Е.Карелин (один из лидеров гапоновского Собрания) писал, что погибших было около 4 тысяч, а раненых – до 7,5 тысячи человек. По подсчётам специальной общественной комиссии, в которую вошли представители петербургской адвокатуры, в больницы города 9 января доставили 1216 убитых и свыше 5 тысяч раненых. По подсчётом самого Гапона, в Кровавое воскресенье на улицах Санкт-Петербурга было убито от 600 до 900 человек и не менее 5 тысяч ранено. В тоже время есть сведения, что только среди рабочих Путиловского завода погибло до 1 тысячи рабочих, только на Преображенском кладбище столицы было погребено 1100 участников шествия к Зимнему дворцу. (Кстати, сколько в Кровавое воскресенье ранили людей подсчитать точно вообще было нереально, ибо многие из них просто разбежались с мест побоища по домам и впоследствии лечились в частном порядке, не обращаясь в больницы). Одно можно утверждать совершенно точно – убитых и раненых в Кровавое воскресенье было много!   

Могилы поигибших в Кровавое воскресенье на Преображенском кладбище Санкт-Петербурга

Таким образом, задуманное Гапоном мероприятие с треском провалилось, а его Собрание властями было ликвидировано. Сам Гапон, спасаясь от ареста, дал дёру за границу. В течение нескольких после Кровавого воскресенья ближайших дней питерские предприятия стали возобновлять работу. 17 января приступил к работе Путиловский завод. Рабочие, увы, ничего не добились.

Но царь не победил! Царь политически проиграл, так как рабочие потеряли веру в него! Некоторые из них после начала разгона народного шествия стали возвращаться в помещения отделов гапоновского Собрания и с яростью топтать хранившиеся там иконы и портреты Николая II, плевать на его образ. Как позже писал упомянутый выше рабочий Карелин: «Особенно топтали и плевали те, кто прежде заботился о том, чтобы перед иконами лампадки горели, масла в них подливали. Лампадочники и те веру в царя и Бога потеряли!». Наказать кого-либо из военных или представителей власти за случившееся Кровавое воскресенье Николай II даже не подумал (что, в принципе, понятно, ведь, в первую очередь, ему тогда следовало бы наказать самого себя!!!). Этим, конечно, он только укрепил разочарование в нём рабочих. В связи с произошедшими событиями в правительственных газетах было опубликовано его обращение к своим подданным. В нём он сказал: «Я верю в чувства рабочих людей и непоколебимую преданность их Мне, а потому прощаю им вину их». Столь нахальное и глупое заявление царя ещё более распалило ненависть к нему со стороны рабочих. Раненный 9 января 1905 года рабочий Разорёнов впоследствии вспоминал: «Манифест этот возмутил всех, кроме его издателей, в особенности он возмутил раненых: «Сперва расстреливает, а потом прощает», – [говорили они]».       

Зарубежная карикатура на Николая II. Кровавое воскресенье поразило общественность всего мира! 

Весть о Кровавом воскресенье быстро разнеслась по матушке России. Поведение Николая II пришлось не по нраву не только российским рабочим, но и российским крестьянам (именно тогда народ прозвал его Кровавым!!!). Весь простой российский люд понял, что царь его злейший враг, от которого ему, чтобы добиться улучшения своего положения, необходимо обязательно избавиться. Осознание этого факта народом очень скоро (в том же 1905 году) вызвало самые негативные для царя последствия. По всей стране покатились народные волнения: рабочие бастовали, где-то брались за оружие (в Москве, Нижнем Новгороде, Одессе) и отстаивали свои права под красными знамёнами на баррикадах; крестьяне стали самочинно отбирать земли у дворян-помещиков и жечь их усадьбы. Началась Первая русская революция! Да, монарху удалось подавить её силой, но с большим трудом. 

Ещё одна зарубежная карикатура… Николай II подавляет Первую русскую революцию 

Чтобы затушить революционное пламя Николай II, скрепя сердцем и зубами, вынужден был пойти на некоторые уступки: отменить крестьянам выкупные платежи, за предоставленную им после освобождения от крепостной зависимости землю; даровать своим подданным некоторые гражданские свободы (неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний, союзов); учредить Государственную думу, провести выборы в неё и тем самым юридически ограничить свои царские полномочия. То есть ему всё-таки пришлось хоть частично, но сделать то, о чём его просили 9 января 1905 года в своей петиции питерские рабочие.  

Царский манифест от 17 октября 1905 года  о гражданских свободах и Государственной думе 

А что стало в дальнейшем с Гапоном? За границей он остановился в Женеве (Швейцария). Там имел контакты со многими представителями революционных партий, которые, зная каким высоким авторитетом является он для рабочих, пытались сделать его своим политическим союзником (ему даже довелось встретиться и пообщаться с В.И.Лениным!!!). Наиболее привлекательной Гапону показалась партия эсеров и он стал её членом. Но ненадолго! Скоро из-за идейных разногласий он покинул её ряды, хотя и сохранил с ней некоторые связи. Летом 1905 года Гапон перебрался в Лондон (Великобритания), где написал и издал свои автобиографические мемуары, получив за них огромный гонорар (в пересчёте на рубли — 30 тысяч). Горя желанием возобновить активную политическую деятельность, в ноябре 1905 года Гапон нелегально возвращается в Россию (кстати, к этому времени он уже не был священником – 4 марта 1905 года Святейший правительствующий синод по представлению митрополита Антония исключил его из духовного звания).

Георгий Гапон. Кровавое воскресенье уже позади. Последнее прижизненное фото! 

На родине Гапон при содействии посредников стал хлопотать перед властями о своей амнистии и возобновлении работы его Собрания. И власти пообещали пойти ему на встречу, но за оказание им некоторых услуг, одна из которых — предоставление полиции сведений о членах Боевой организации партии эсеров (эта глубоко законспирированная организация занималась осуществлением политических терактов). Гапон согласился — он всегда считал, что в политике цель оправдывает средства. Но такими  сведениями он не располагал и потому стал упрашивать своего друга, эсера Рутенберга, выдать полиции членов указанной выше боевой организации, говоря последнему, что полиция заплатит за данную информацию от 25 до 100 тысяч рублей, которые они смогут потратить на подготовку вооружённого восстания (Гапон лукавил, в действительности полиция обещала за сведения только 25 тысяч рублей).

Карикатура на Гапона 1906 года. Кровавое воскресенье его ничему не научило!

Однако Рутенберг свою партию не предал и сообщил однопартийцам о предложении Гапона. Эсеры не простили Гапону такого двурушничества и решили его убить. В организации убийства по поручению Центрального комитета партии эсеров принял участие сам Рутенберг. Он назначил Гапону встречу в пустующем дачном доме близ Санкт-Петербурга (в посёлке Озерки). Ничего не подозревающий Гапон 28 марта 1906 года явился туда, и был там эсерами схвачен. Бывший священник молил о пощаде, просил учесть его прежние заслуги в деле организации рабочего движения. Однако эсеры ответили ему, что своим сотрудничеством с царской полицией он наплевал на память о жертвах Кровавого воскресенья и потому заслуживает смерти. Эсеры задушили его веревкой и затем повесили на ней, накрыв повешенного шубой.  

Под шубой повешенный Гапон. Он, как и Кровавое воскресенье, ушёл в прошлое!

Труп Гапона был случайно обнаружен в указанном выше доме только 30 апреля 1906 года, то есть спустя месяц с небольшим после его убийства.

Дачный дом в поселке Озерки после обнаружения в нём трупа Гапона

Удивительно как тело убиенного не разложилось за столь долгое время!

Повешенный Гапон и шуба рядом с ним

Так печально закончилась история священника-революционера. Может, сам Бог руками эсерами наказал его за Кровавое воскресенье?    

Вскрытие трупа Гапона в дачном доме в Озерках

В конце статьи скажу несколько слов персонально о царе Николае II. Кровавое воскресенье высветило самые отвратительные черты его личности. В возникшей конфликтной ситуации он как политик показал себя полным дураком, трусом, подлецом и негодяем.   

Царь-самодержец Николай II. Мучила ли его совесть за Кровавое воскресенье? Вряд ли!

Только откровенный дурак мог не понимать, что отказ от диалога с рабочими и силовой разгон их шествия самым что ни на есть негативным образом скажется на отношении к царю не только рабочих, но и всего российского народа! Николай II, как ни странно, этого не понимал и сам убил народную веру в него. Впоследствии бывший жандармский генерал и начальник императорской дворцовой охраны А.И.Спиридович писал, что «власти прозевали столь лестное для престижа монарха народное движение, выпустив его из своих рук… За десятками подлинных революционеров власти проглядели десятки тысяч верноподданных рабочих». (Под властью Спиридович прежде всего подразумевал самого Николая II). Императору во чтобы то ни стало надо было добиться компромисса с рабочими, удовлетворив, если не полностью, то хотя бы частично их требования, пусть даже только экономического характера (например, законодательно установить минимальную и вполне достойную оплату труда, отменить или хотя бы жёстко регламентировать сверхурочные работы, запретить штрафы, прочие поборы с рабочих и т.д.). Уж тем более у него была возможность даровать, как того требовали рабочие, всем своим подданным гражданские свободы, что он, собственно говоря, и сделал, но несколькими месяцами позже.    Поступи царь так в январе 1905 года — капиталисты в тех экстремальных условиях даже не пикнули бы, а его авторитет в глазах народа безусловно укрепился бы! Но ограниченный в политическом разуме монарх, имея неограниченные властные полномочия, до этого, увы, не додумался.  

Александр Иванович Спиридович (годы жизни: 1873-1952)

Николай II показал себя гнусным трусом, во-первых, ввиду того, что, испугавшись недовольства капиталистов, не пошёл на уступки рабочим (этот момент я уже подробно разобрал выше), а во-вторых, потому, что побоялся встретиться с рабочими, то есть со своим народом. Убеждённый монархист, барон Н.Е.Врангель (отец белогвардейского генерала времён Гражданской войны в России П.Н.Врангеля) написал в этой связи: «Одно мне кажется несомненным: выйди Государь на балкон, выслушай он так или иначе народ, ничего бы не было, разве то, что царь стал бы более популярен, чем был… Как окреп престиж его прадеда, Николая I, после его появления во время холерного бунта на Сенной площади! Но Царь был только Николай II, а не Второй Николай». Да, некоторая опасность покушения на жизнь императора при его выходе к народу была (например, какой-нибудь революционер взял бы, да и выстрелил в него из толпы с пистолета). Но ведь Николай II мог придумать и абсолютно безопасные для себя варианты. Допустим, сославшись на плохое самочувствие и болезнь, попросил бы явиться к нему для встречи во дворец всего лишь нескольких делегатов от рабочих — царские охранники тщательно обыскали бы их и не подпустили бы к нему вооружённых людей. Однако Николай II не набрался смелости даже просто остаться в Зимнем дворце, оцепленном вооруженными до зубов военными: с шашками, винтовками и пушками!

Николай Егорович Врангель (годы жизни: 1873-1923)

Николай II ещё накануне Кровавого воскресенья знал о предстоящем шествии питерских рабочих к Зимнему дворцу. Он мог легко предотвратить данное шествие, если бы запретил поднимать императорский флаг над Зимним дворцом. Разведчики от рабочих, естественно, заблаговременно обнаружили бы отсутствие флага, сообщили бы об этом Гапону и тот был бы вынужден отменить шествие. Но, получается, Николай II жаждал проучить рабочих! Поэтому, несмотря на своё отсутствие в столице, он не запретил поднимать императорский флаг над Зимним дворцом, чем ввёл рабочих в заблуждение, обрёк их на расправу, то есть повёл себя как законченный подлец! 

Императорский флаг (штандарт). Он был в Кровавое воскресенье на шпиле Зимнего дворца!

9 января 1905 года была расстреляна, избита шашками и нагайками мирная демонстрация испытывающего к своему царю любовь и идущего к нему за защитой безоружного (!!!) народа, действительно угнетённого капиталистами. Впоследствии апологеты Николая II пытались изобразить дело так, что, мол, данное насилие над ни в чём неповинным народом произошло помимо царской воли, мол, царь был в стороне от тех январских событий. Но эти не имеющие стыда и совести люди нагло и бесцеремонно лгали! Приведённые мною выше факты доказывают, что император с самого начала был настроен враждебно и жёстко по отношению к рабочим, был в курсе всех происходивших в январе 1905 года событий,  знаком с изложенными рабочими в петиции требованиями к нему, одобрил план по применению вооружённой силы в отношении миролюбиво настроенного народа, в связи с чем несёт даже не косвенную, а самую что ни на есть прямую ответственность за случившееся злодеяние – Кровавое воскресенье. Так мог поступить только отъявленный негодяй, которым на поверку и оказался Николай II. Поэтому понятно почему и за что российский народ в дальнейшем, даже невзирая на свой наивный монархизм, испытывал к нему жгучую ненависть, а в июле 1918 уральские большевики (они были частью российского народа!!!) без жалости пристрелили его как бешенного пса!

Кровавое воскресенье на страницах американского журнала (1905 год): призрак казнённого французскими революционерами короля Людовика ХVI указывает Николаю II, предрекая его судьбу, на гильотину

Не совсем понятно другое – почему и за что уже в постсоветской России Николая II стали считать святым?

Видимо, они забыли Кровавое воскресенье!

Впрочем, это уже большая тема для другой статьи… 

Если вам понравилась статья, не забудьте поставить лайк! Если вы желаете получать уведомления о моих новых статьях, сделайте соответствующую подписку на сайте «Эрудит». 

Иван Правдолюбов