Яростная атака спасшая русскую армию от уничтожения.

      Атака, возродившая древние принципы русской кавалерии

Штурм продолжался всего 10 минут. За этот короткий промежуток времени русские войска, находившиеся в Польше, были избавлены от смертельного окружения. Ценой этой отсрочки стала жизнь каждого второго кавалериста, бросившегося наперерез ружьям, пулеметам и артиллерии. Их самопожертвование не только изменило ход сражения, но и вызвало мрачное уважение противников, которые были глубоко потрясены жестокостью столкновения.

«Мы видели, как всадники галопом мчатся к нам, их свирепые, мрачные сарматские лица и блеск их грозных пик становились все отчетливее. Ужас охватил нас, казалось, что волосы встали дыбом», - вспоминал выживший немецкий участник из 341-го пехотного полка.

В конце июня 1915 года германские войска начали операцию, направленную на окружение многочисленной русской армии в Польше. В результате мощного штурма немецкие гвардейские части прорвали рубежи, удерживаемые 1-м Сибирским и 1-м Туркестанским армейскими корпусами, и создали угрозу флангам русской пехоты. Не имея времени ждать прибытия стрелковых полков, командование направило в прорыв кавалерию.

3 (16) июля у деревни Нерадово в бой была отправлена 2-я бригада 14-й кавалерийской дивизии в составе 14-го гусарского Митавского и 14-го Донского казачьих полков численностью около 1500 человек. Всадники выстроились в три линии. Гусарский полковник Александр Иванович  Вестфален прощался с донским казаком полковником АлександромАлексеевичем Карнеевым, который надеялся, что они еще встретятся.

«Конечно, встретимся, но где? Здесь или в загробном мире?» - ответил Вестфален, указывая на небо в момент начала атаки. Оба полковника возглавили первую линию.

Несмотря на дождь, лошади уверенно двигались по открытому полю, поросшему всходами ржи. Всадники продвигались молча, без обычных боевых кличей. Немцы обстреливали три легкие и одну тяжелую батарею, но большинство снарядов падало позади наступающей кавалерии. Под интенсивным огнем противника русская кавалерия сохраняла безупречный порядок и слаженность, как на учении. Немецкая пехота, ощетинившаяся винтовками и пулеметами, умело открыла огонь, почти сразу уничтожив офицеров в первой линии. Не успокоившись, гусары и казаки ворвались на немецкие позиции, рубя и колотя, не беря ни пленных, ни трофеев.

Подробный рассказ немецкого пехотинца, ставшего свидетелем сражения, рассказывает о хаосе и ужасе атаки:

«Пока мы собирались и готовились к обороне, внезапно появились группы лошадей... две, четыре, восемь... все больше и больше. Я вспомнил Восточную Пруссию, где мне уже приходилось сталкиваться с казаками, и закричал: «Стреляй! Казаки! Казаки! Конная атака! Сразу же раздались крики: «Они висят на лошадях! Огонь! Те, кто мог держать винтовку, стреляли, не дожидаясь приказа. Одни стояли, другие стояли на коленях, третьи лежали, и все стреляли. Пулеметы обрушили на атакующих шквал пуль, дополняя какофонию.
Враг становился все отчетливее. Справа и слева на нас галопом неслись всадники в плотном строю, похожие на рассыпающийся сноп. Возглавляли атаку казаки, свесившись с боков лошадей, вооруженные пиками. За ними - гусары с саблями. Штурм возглавляли два офицера: один на белом коне, другой на темном. Эти образы остались в моей памяти.
Наши резервы, расположившиеся на склоне холма позади нас, стреляли поверх наших голов, хотя некоторые пули попадали в наши ряды. Я до сих пор слышу крики: «Огонь! Огонь!», а затем »Ложись! Встать! В бой со штыками!» среди непрекращающегося огня винтовочных стволов.
Всадники приближались, их дикие, темные лица и сверкающие пики заполняли все наше зрение. Ужас охватил нас, казалось, что волосы встают дыбом. Отчаяние побуждало нас стрелять до конца и дорого продать свои жизни. Справа офицеры приказали нам лечь! Надвигающаяся опасность побудила всех, кто мог, вскочить на ноги, готовясь к последней схватке».

Несмотря на то, что наша неумолимая огневая мощь уничтожала русскую кавалерию, в ее рядах царило замешательство. Лошади вздымались и падали, а под интенсивным пулеметным огнем всадники либо погибали, либо сбивались с ног, их лошади паниковали и разбегались, создавая хаос. Лишь немногим удалось приблизиться к нам. Неподалеку я увидел, как казак пронзил моего товарища пикой; копье пробило ему руку и тащило его, пока кавалерист, изрешеченный пулями, не упал. Некоторым удалось прорваться через нашу линию, но их постигла участь, когда они добрались до наших резервов.
В итоге яростная атака была отбита. Казаки и гусары жертвовали собой, чтобы прикрыть осажденную пехоту. Их потери были катастрофическими. Несмотря на успех, мы медленно приходили в себя; пережитое оставило нас глубоко потрясенными. В тот день мы прониклись глубоким уважением к русской кавалерии.
Немцы разделились на мелкие группы и нанесли русским кавалеристам сокрушительный удар, казалось, их не останавливали тяжелые потери. Русские упорно шли вперед, уничтожая все на своем пути. В деревне Нерадово их поджидало немецкое пулеметное подразделение. Когда гусары приблизились на расстояние 50 шагов, немцы открыли смертоносный огонь, убив полковника Вестфалена и многих офицеров. Однако кавалерия ворвалась в деревню, и завязалась ожесточенная перестрелка. Немцы стреляли из окон и из-за зданий, что привело к рукопашной схватке с конными кавалеристами. В этот момент подоспела русская пехота, которая штыками вытеснила противника из Нерадово.

В эти напряженные моменты кавалерийская бригада потеряла почти всех своих офицеров и около половины личного состава, а первая линия атакующих понесла потери более 80 %. Несмотря на истощение и усталость, кавалерия продолжала наступать, нанося удары по немецким позициям. Два эскадрона казаков, атаковавших немецкую батарею и пехотный полк, были почти полностью уничтожены. Однако другой контингент успешно обошел немецкую пехоту с фланга, заставив ее отступить и оставить свои позиции.
Главным итогом Нерадовского сражения стало то, что казаки и драгуны разгромили 50-ю резервную дивизию, захватили три населенных пункта и уничтожили первые две линии немецкой пехоты, прорвав третью в нескольких местах. Атака кавалерии остановила немецкое продвижение на пять часов, превратив хаотичное русское отступление в организованный отход с минимальными потерями и новыми оборонительными позициями. На некоторых участках русские части предприняли контратаки в зоне немецкого прорыва.
За храбрость, проявленную в этом сражении, многочисленные офицеры и солдаты получили Георгиевские награды, в том числе Георгиевский штандарт (гусары). Верховный главнокомандующий охарактеризовал эти события как «атаку, возродившую древние принципы русской кавалерии».