Робот в помощь бойцу

В фантастических романах «боевые роботы» давно уже воюют вместо людей, но в в сухопутных вооруженных силах наземные робототехнические комплексы пока редкость. В отличие, кстати, от флота и авиации, где проще обеспечить эффективную работу роботов при приемлемой стоимости. Конечно, воздушная и морская среды тоже неоднородны и неспокойны, но там все же нет кочек, кустарников и зданий. Однако работы над безэкипажными машинами ведутся уже без малого столетие и небезуспешно.

Позиционные бои Первой мировой войны породили ряд проектов «подвижных мин» в виде дистанционно управляемых машин для подрыва передовых фортификационных сооружений противника и проделывания проходов в заграждениях. В 1915— 1918 годах такие проекты предлагались во Франции, России, США. Американская компания «Катерпиллер Трэктор» в 1918 году построила гусеничную «наземную торпеду» Э. Уикерсхэма с управлением по кабелю.

В 1920—1930-е годы практические работы над дистанционно управляемыми машинами шли в СССР, Японии, Франции, Великобритании. Советские разработчики были на переднем крае исследований. На вооружении Красной армии в тот момент состояли «телемеханические» группы, каждая из которых включала «телетанк», вооруженный огнеметом и пулеметом, и танк управления, связанные радиоканалом управления; для них специально готовили экипажи и техников. На базе легких танков Т-26 усилиями заводов № 174 и 192 построили более 60 таких групп, оснащенных аппаратурой телеуправления типа ТОС («техника особой секретности»), созданной специалистами «Остехбюро» — НИИ-20. На заводе № 185 на шасси Т-26Ш построили телемеханическую группу «Подрывник», телетанк которой доставлял к объекту мощный заряд взрывчатого вещества. Испытывали телемеханические группы на шасси и других бронированных машин. В этих машинах были воплощены самые передовые идеи автоматики и телемеханики тех лет, но собственно роботами они еще не были и могли только с той или иной степенью точности исполнить пришедшую команду: пуск двигателя, переключение передач, поворот, огнеметание, сброс заряда. Попытки боевого применения телетанков в Советско-финляндской войне 1939—1940 годов оказались не слишком удачны. Особенно затрудняла работу операторов невозможность наблюдать местность впереди управляемой машины.

Во Франции дистанционно управляемую танкетку разработала фирма «Кегресс». Хорошо известно применение германским вермахтом во Второй мировой войне самоходных «носителей зарядов» типа «Голиаф» (фирмы «Цюндап», «Рино», «Цахерц») с управлением по кабелю и более совершенных радиоуправляемых B-IV фирмы «Боргвард». Разрабатывая и осваивая принципы телеуправления и действия машин, немцы прошли путь, уже намеченный другими, но довели дело до серии и сравнительно широкого боевого применения. Результаты его оказались спорными, но определенные успехи все же были.

Пробы пера

После Второй мировой войны интерес к дистанционно управляемым машинам сохранялся, тем более что созданное ядерное оружие расширяло диапазон возможного их применения. Ставились новые опыты. В рамках тогдашней радиотехники удавалось достичь требуемой надежности и помехоустойчивости управления, а применение телевизионной техники обещало более удобное управление. Хотя появившиеся электронные вычислительные машины еще немыслимо было ставить на самоходное шасси, от развития кибернетики уже ждали скорой отдачи. Но с искусственным интеллектом пришлось повременить, да и заказчиков стали больше волновать другие дорогостоящие отрасли вооружения и военной техники. Дистанционно управляемые машины тем временем находили себе применение в качестве самоходных мишеней для отработки комплексов управляемого вооружения и при испытаниях ядерного оружия.

Работы над роботизированными наземными машинами заметно активизировались в 1980-е годы. С одной стороны, развитие вооружения (включая высокоточное оружие) «расширило» поле боя и повысило опасность людских потерь при решении таких задач боевого обеспечения, как разведка, патрулирование, проделывание проходов в заграждениях и разминирование, техническое обеспечение в боевой зоне. А опыт локальных войн, кстати, свидетельствовал о всевозрастающем значении такого обеспечения. С другой стороны, микропроцессорная техника, позволяющая объединить высокое быстродействие и надежность с небольшими размерами и энергопотреблением, новое программное обеспечение, цифровые линии связи, аппаратура наблюдения высокого разрешения, точные и достаточно легкие приводы механизмов позволяли на практике реализовать требования, предъявляемые к безэкипажным машинам. Определенный оптимизм внушали успехи создания дистанционно управляемых роботизированных машин для обследования, уничтожения или транспортировки опасных предметов.

В СССР работы над роботизированными комплексами во многом стимулировала трагедия Чернобыля в 1986 году. К тому времени уже велись работы по военным задачам — в Институте кибернетики по заказу Министерства обороны был построен автономный робот МАВР, на котором исследовались и отрабатывались алгоритмы автономного движения на пересеченной местности. Существовали комплексы и для работы со взрывоопасными предметами — для антитеррористических действий. Но для инженерных работ в зоне высокой радиации при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС пришлось закупать более приспособленных роботов в ФРГ и Японии. В СССР в сжатые сроки усилиями ВНИИ «Трансмаш», ВНИИАЭС, НПО «Энергия», Государственного института физико-технических проблем, ЦНИИ робототехники и технической кибернетики был создан ряд комплексов — например, комплекс среднего веса СТР-1 и тяжелый «Клин», специалистами МВТУ имени Н.Э. Баумана разработан легкий комплекс «Мобот-4-ХВ». Они нашли применение в Чернобыле.

Итак, мобильные роботы на вооружении полиции, спецслужб и служб ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций никого уже не удивляют. Вооруженные силы уже давно и успешно используют различные беспилотные (безэкипажные) летательные и подводные аппараты. Мобильные роботы поездили даже по поверхностям Луны и Марса (в 2010 году исполнится 40 лет экспедиции «Лунохода-1»). Но в вооруженных силах наземные робототехнические комплексы пока редкость. Слишком сложно обеспечить их эффективную работу при приемлемой стоимости. Воздушная и морская среды тоже неоднородны и неспокойны, но там нет впадин и холмов, кустарников, леса, кочек, валунов, окопов, целых и разрушенных зданий и т. п.

Три поколения большой семьи

Безэкипажные машины можно классифицировать по трем основным признакам: принципу функционирования, решаемым задачам, типам применяемых технических средств.

По первому признаку можно легко различить несколько поколений машин. Комплексы первого поколения, начало которому положили упомянутые «телетанки» и «телетанкетки», предполагали прямое дистанционное управление с минимумом «самостоятельных» возможностей объекта управления. В комплексах второго поколения объекты получали программу с учетом конкретной обстановки и частичной реакцией на ее изменения (скажем, появление препятствий). Собственно, эти машины уже можно отнести к роботам, поскольку автономный робот — это «система (машина), оснащенная датчиками, воспринимающими информацию об окружающей среде, и исполнительными механизмами, способная с помощью блока управления целенаправленно вести себя в изменившейся обстановке». К этому поколению, кстати, принадлежат и упомянутые выше робокомплексы, задействованные при ликвидации последствий чернобыльской аварии.

Объекты третьего поколения снабжены развитой системой датчиков (телевизионных, оптико-электронных, магнитных, акустических, лазерных дальномеров), навигационной системой и бортовым компьютером, связанным с пунктом управления линией целевых команд, а с самим объектом — линией управляющих команд и информационным каналом, несущим данные об обстановке, положении и состоянии объекта. Это значительно разгружает оператора, а объекту дает большую самостоятельность. Задача мобильной роботизированной платформы — автономное движение по маршруту для доставки, например, комплекса приборов разведки или вооружения. Маршрут задается обычно по ключевым точкам на цифровой карте, определяется бортовым компьютером, но может изменяться или корректироваться оператором. Управление разведаппаратурой или вооружением производит оператор через бортовой компьютер.

К полной автономности боевых машин никто не стремится. Мало того, она вообще считается недопустимой, хотя бы по соображениям безопасности собственных войск. В своих мемуарах бывший начальник Главного управления бронетанковых войск Министерства обороны СССР генерал-полковник Ю.М. Потапов вспоминает показательный случай на учениях 1981 года в Белорусском военном округе с реальной стрельбой по автоматическим танкам-мишеням. Один такой танк не остановился вовремя и чуть-чуть не дошел до наблюдательного пункта, где находилось все руководство учений, включая маршала Д.Ф. Устинова. На уклоне танк все же отвернул и ушел в находящееся рядом озеро. И это еще был самый простой робот, с самым простым вариантом управления (запуск двигателя и движение по прямой).

По решаемым задачам машины можно разделить на разведывательные, охраны и патрулирования, разминирования и решения других инженерных задач, многоцелевые, мобильные платформы-носители вооружения, погрузочно-разгрузочные и транспортные машины для работы с опасными грузами (горюче-смазочные материалы, боеприпасы, химические вещества).

В отношении базы таких машин существуют два направления — разработка совершенно нового шасси (с дизельной, электрической, дизель-электрической силовой установкой), когда этого требует задача, и создание комплекта аппаратуры, позволяющего практически любую машину превращать в элемент роботизированного комплекса (так могут поступать с транспортной или инженерной машиной). В США в 1990 году приняли Объединенную программу роботизации, включавшую «тактическую безэкипажную машину» (TUV) для батальонного звена и «возможность телеуправления машиной» (VTC). Впоследствии, впрочем, принимались и уточнялись новые программы. Ныне они увязаны с обширной программой FCS («боевые системы будущего») и общим стремлением к «информационному» и технологическому превосходству в любом виде конфликтов.

Разработка безэкипажных машин — дело непростое и требует комплексного подхода, масштабных затрат и широкой кооперации. Неудивительно, что наряду с чисто национальными реализуется и ряд международных программ. Скажем, компании из США участвуют в ряде американо-британских, американо-германских, американо-израильских разработок, есть ряд европейских совместных программ. При этом создаются безэкипажные машины различного назначения и размеров, рассчитанные на применение боевыми и обеспечивающими подразделениями, но с использованием единых стандартов управления, интерфейсов, программного обеспечения.

России вряд ли сейчас под силу масштабные программы в этой области. Реформы 1980— 1990-х годов не только разорили ряд производств, но и разрушили систему научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, связи заказчиков с разработчиками, кооперацию предприятий. Хотя опыт и определенная база для дальнейших работ, конечно, остались.

Например, удалось сохранить Специальное конструкторско-технологическое бюро промышленной робототехники при МГТУ имени Н.Э. Баумана, создавшее ряд весьма удачных робототехнических систем для силовых ведомств. В 1997 году, например, при аварийной ситуации в Российском федеральном ядерном центре в Сарове специалисты центра МЧС «Лидер» задействовали разработанный бауманцами комплекс МРК-25. Робот проник в радиоактивный бункер и извлек оттуда контейнеры с плутонием, а затем эвакуировал из бункера «коллегу» — робота MF-4 германского производства, аппаратура которого вышла из строя под ударом радиации. А еще роботы МРК и MF неплохо проявили себя в Чечне — в 2000 году с их помощью в течение недели специалисты обнаружили и локализовали 24 источника ионизирующего излучения и 12 контейнеров с радиоактивными веществами, которые могли бы быть использованы бандитами для совершения террористических актов.

Главнокомандующий Сухопутными войсками России генерал-полковник А.Ф. Маслов в вопросе относительно военной робототехники считает, что удалось «создать ряд экспериментальных и действующих макетных образцов роботизированных систем и комплексов военного назначения», и что создание боевых и обеспечивающих мобильных робототехнических комплексов «сейчас является одним из ключевых и весьма перспективных направлений развития средств вооруженной борьбы».

Механические инженеры

Роботы-саперы «служат» в правоохранительных органах многих стран. Их гусеничное или колесное шасси приспосабливают к движению по тесным улицам и коридорам, лестницам, пандусам. Низкая проходимость малогабаритных наземных машин известна по германским «Голиафам» и советским «электротанкеткам» (ЭТ) периода Второй мировой войны — они легко «садятся» на камни и кочки, заваливаются в выбоины. Современные гусеничные машины либо снабжены охватывающими гусеницами и способны двигаться хоть «вниз головой», либо имеют дополнительную пару гусениц, либо снабжены шасси «с изменяемой геометрией». Это позволяет им карабкаться вверх, выравнивать свое положение, преодолевать препятствия, превышающие машину по высоте.

Приборная часть оборудования, кроме бортового процессора, может включать телекамеры (в том числе низкоуровневые), лазерный локатор, рентгеновскую аппаратуру, а рабочая часть — манипулятор с 5—7 степенями свободы и различными вариантами захватов, гидродинамический разрушитель взрывных устройств, приспособление транспортировки устройств. Роботы-саперы могут быть вооружены и самозарядным гладкоствольным ружьем, но не для поражения противника, а, скажем, для выбивания замков помещений или автомобилей. Были, правда, случаи и «силового» применения. Сообщалось, например, что в американском Далласе в 1986 году в квартиру, где скрывался преступник, первым проник робот-полицейский. И хотя это был отнюдь не Робокоп из комиксов, напуганный преступник выскочил из квартиры, торопясь сдаться.

Дистанционное управление такими машинами осуществляется по емкому и помехозащищенному цифровому радио- или кабельному (например волоконно-оптическому) каналу. Большинство машин относится к «легкому» (до полутонны) или «сверхлегкому» (в десятки килограммов) классу. Такие машины гибки в применении, могут действовать в стесненных условиях, перебрасываются автомобилями.

Однако их применение в военной области ограниченно и в основном связано с работами по поиску и обезвреживанию опасных предметов или разминированию объектов уже после боевых действий — как это делалось в Чечне. Иногда машины модернизируют под военные нужды. Скажем, британцы в ходе Фолклендской войны использовали для проделывания проходов в заграждениях дистанционно управляемую «Рэдфайер» — модификацию машины «Уилбарроу» для работы со взрывными устройствами. Ту же «Уилбарроу», кстати, применяли и американцы. В Боснии, Афганистане и Ираке британцы использовали машины «Тэлон» компании «Фостер-Миллер» — машина массой всего 45 килограммов управлялась на дальности до одного километра.

В боевой обстановке куда больше надежд возлагается на машины на танковом шасси, способные нести на себе больше оборудования. Американцы с 1985 года вели работы над роботизированным минным тральщиком на шасси основного боевого танка. И в Боснии применили тральщик «Пэнти» — на шасси танка М60А3, оснащенном аппаратурой STS, допускающей управление по радиоканалу на дальности три километра. «Пэнти» нес катковый минный трал TWMP и электромагнитный трал AMMAD. Можно упомянуть и тральщик на шасси французского основного боевого танка АМХ-30В2 — всего за 10 минут на нем монтируется аппаратура управления, и танк, оснащенный ножевым и электромагнитным тралами, комплектом датчиков и телекамер, дополнительной динамической защитой, готов к движению по минному полю. С одного командного пункта на бронемашине VAB можно управлять тремя тральщиками на удалении до трех километров.

Советский комплекс «Клин-1», созданный для работы на Чернобыльской АЭС (или, точнее, на том, что от нее осталось), состоял из дистанционно-управляемой безэкипажной машины на базе инженерной машины разграждения ИМР, оснащенной дополнительным навесным оборудованием и системой гамма-локаторов. Его машина управления на шасси танка Т-72А с экипажем из двух человек была снабжена дополнительной противорадиационной защитой и системой телерадиоуправления. Для работы в Чернобыле систему дистанционного управления установили на ремонтно-эвакуационную машину БРЭМ-1. Такие комплексы разграждения могут использоваться и в войсках.

Хорошие перспективы есть и у роботизированных дистанционно управляемых бронированных эвакуационных машин. Их применение не только снижает риск для личного состава, но и позволяет уменьшить численность небоевых подразделений.

Разведчики и патрульные

Опыты с безэкипажными наземными разведывательными комплексами ведутся примерно так же давно, как и с «инженерными». Одним из примеров может служить комплекс PRIMUS, собранный фирмой «EADS Дорнье» на шасси боевой десантной машины «Визель» («Визель» послужила рабочей лошадкой уже не в одной подобной программе). Он включает роботизированную машину с видеокамерой и лазерным локатором (действующим на расстоянии до 50 метров) для обзора местности, цифровой навигационной системой, модулем автономного движения, управления и принятия решений и самоходный пункт дистанционного управления. А компания «Дженерал Дайнэмикс роботик системз» в начале 2000-х годов использовала под безэкипажную разведывательную машину обыкновенный гражданский квадроцикл «Хонда».

Разведывательная безэкипажная машина может нести несколько телекамер, приборы ночного видения, акустическую стереоаппаратуру подслушивания. Комплект разведаппаратуры в сочетании с навигационной аппаратурой и бортовым компьютером позволяет не только обнаруживать, но и идентифицировать цель и в реальном масштабе времени передавать информацию о ее характере и местоположении на пульт оператора либо сразу в единую сеть управления. Действуя впереди и на флангах подразделения или части, несколько таких машин могут существенно повысить их разведывательные возможности — как по дальности разведки, так и по объему и скорости получения и использования данных.

Понятно, что для ведения ближней разведки — особенно в урбанизированной зоне — предпочтительны машины сверхлегкого класса, переносимые оператором в рюкзаке. Тогда оператор сможет доставить ее в любую точку, заставить скрытно пройти по трубе, сточной канаве и т. п. К такому классу «микро» можно отнести швейцарского «Спай Робота» 4WD, которого американцы использовали в Ираке, а также американский iRobot, созданный в рамках программы SUGV («малая безэкипажная наземная машина»). Гусеничный iRobot весит до 13,6 килограмма, имеет сменный комплект приборного и рабочего оборудования и цифровой радиоканал управления, якобы надежно работающий и в подземных коммуникациях.

iRobot уже привозили для войсковых испытаний в Ирак, как и другой — еще меньший, всего до 4 килограммов — колесный «Дрэгон», созданный опытно-конструкторской организацией «Национальный консорциум разработки робототехники» при Университете Карнеги — Меллон. Корпус «Дрэгон» подвешен между широкими колесами, телекамеры и инфракрасные датчики монтируются по периметру. Опрокидывания эта машина вроде бы не боится.

Патрулирование важных объектов по замкнутому контуру в США отрабатывали на машине «Проулер» с комбинированным управлением, на шасси 6х6. Она оснащалась лазерным дальномером, доплеровской радиолокационной станцией, приборами ночного видения, тремя телекамерами (одна — на телескопической мачте). Маршрут движения закладывался в память бортового компьютера.

В 2006 году агентство перспективных исследований и разработок (DARPA) американского военного ведомства организовало соревнования безэкипажных автомобилей «Пайкс-Пик» в горной части Аризонской пустыни на серпантине длиной 20 километров со 156 поворотами. Движение по оси асфальтированной дороги — это, конечно, не самое лучшее испытание для надежного вездеходного разведчика или боевой машины. Но и это прогресс — ведь в 1985 году прохождение машиной ALV самостоятельно всего одного километра стало сенсацией.

К машинам для разведки и патрулирования на больших расстояниях можно отнести израильский «Авидор-2004» на шасси «Томкар» 4х4. Его система управления допускает ввод до 3 тысяч ключевых точек в радиусе 402 километров с использованием цифровых карт местности. Машина может нести комплекс телевизионной, лазерной, акустической и радиолокационной аппаратуры.

Настоящие бойцы

О создании боевых роботов, которые должны заменить солдат на поле боя, за последние полстолетия сообщалось неоднократно. Скажем, в начале 1980-х годов в США под руководством Центра бронетанковых войск разработали машину «Демон» массой около 2,7 тонны на колесном шасси, вооруженную ПТРК. Машина управлялась со специально оборудованного танка, в километре от цели переходила в автономный режим. Интересно, что в СССР в это же время Академия бронетанковых войск и НИИИ-38 в Кубинке вели работы над роботизированным танком на базе основного боевого танка Т-72. Здесь едва ли не впервые на роботизированных комплексах применили волоконно-оптические линии для передачи изображения от штатных приборов наблюдения и прицеливания на телекамеры, откуда оно в реальном масштабе времени передавалось на пульт управления. Оператор из танка управления или с неподвижного пункта управления дистанционно осуществлял вождение танка и прицельную стрельбу из пушки и пулемета. Танк мог действовать и по заранее заложенной программе. Речь шла о разработке в дальнейшем целого семейства боевых роботизированных машин. Тем более что отсутствие физиологических и психофизических ограничений, свойственных человеку в стрессовых ситуациях боя, повышало эффективность применения безэкипажных машин.

Очень интересны проекты «засадных» машин, способных за счет малой заметности (небольшие размеры, малошумные электродвигатели) выдвинуться с вооружением на пути перемещения противника и ждать его подхода. Американская Сандийская лаборатория в 1987 году создала машину «Файр Ант» на шасси 4х4 с боевой частью типа «ударное кумулятивное ядро». Но оказалось, что эффективность такого «самоубийственного оружия» никак не оправдывала его стоимости.

Пожалуй, в начале XXI века технология вплотную подошла к созданию безэкипажных машин, которые, конечно, не заменят солдат (это вообще вряд ли возможно), но, как уже говорилось, станут им помощниками на поле боя. Так, в том же Университете Карнеги — Меллон разработали колесную машину «Гладиатор» в рамках совместной программы Армии и Корпуса морской пехоты США под названием «тактическая безэкипажная наземная машина» (TUGV). Машина может двигаться согласно заложенной программе, при этом по радиоканалу она сообщает об остановке и своем местоположении и получает боевые команды. Она должна использоваться на уровне боевых или инженерных батальонов морской пехоты и потому рассчитана на перевозку автомобилем HMMWV, вертолетом СН-53 или конвертопланом MV-22. Кроме 5,56-мм или 7,62-мм пулемета, реактивных противотанковых гранат или ПТРК она несет легкое бронирование и вооружена дымовыми гранатометами.

В 2003 году в рамках программы FCS фирмы «Боинг» и «Сайенс Эпликэйшн Интернэшнл» были выбраны для разработки машины типа ARV («бронированная роботизированная машина») в вариантах ARV-RSTA («разведки, наблюдения и обнаружения целей») и ARV-A («штурмовая»). Они рассчитаны на перевозку вертолетом СН-47 и самолетом С-130. Обе машины выполняются на шасси 6х6 и внешне напоминают обычные бронемашины легкого класса. Весят они около 8,5 тонны, а двигатель в 217 л. с. с приводом на колеса через электротрансмиссию позволяет развивать малошумный ход со скоростью до 90 км/ч. Действовать с такой скоростью на поле боя они, конечно, не будут, но на марше и при наличии экипажей внутри могут и разогнаться. ARV-A вооружается 30-мм автоматической пушкой Mk 44, четырьмя пусковыми установками ПТУР «Коммон Миссайлз», перезаряжаемыми изнутри башни. Огонь может вести оператор, находящийся в машине или на удалении от нее (в советском роботизированном танке, испытанном в 1990 году, также могли разместиться 1 или 2 члена экипажа). ARV-RSTA оснащена лазерным дальномером, радиолокационной станцией, электронно-оптическими приборами, приборами радиационной, химической и бактериологической разведки, причем часть оборудования монтируется на выдвижной мачте высотой до 5 метров.

Компания «Локхид Мартин» разработала многоцелевую машину боевого обеспечения и снабжения MULE. 2,5-тонная машина на шасси 6х6 с управляемой подвеской может решать несколько задач. Если это машина снабжения, то в боевой зоне она несет укладку для различных грузов. Если она превращается в боевую машину, то «надевает» башню с малокалиберной пушкой и ракетным вооружением. В варианте «машины разминирования» «обувает» широкозахватный миноискатель и минный трал, а кроме того, бесшарнирную гусеницу на колесах для уменьшения удельного давления на грунт. Оператор такой машины может находиться непосредственно на поле боя и вызывать ее к подразделению при необходимости. Например, чтобы доставить боеприпасы, отвезти в ближайший тыл раненого, прикрыть корпусом и поддержать огнем подразделение, попавшее в критическую ситуацию.

В России в Высшем военном автомобильном командном инженерном училище в Челябинске разработан «Роботизированный стрелковый комплекс», включающий систему управления и самоходные «стрелковые модули». «Модуль» в виде машины 4х4 массой 110 килограммов с поворотной башней дистанционно управляется двумя операторами — за водителя и стрелка, несет противопульное бронирование, автомат АК-74 и автоматической гранатомет АГС-17, может оснащаться аппаратурой спутниковой навигации. Оригинально решена проблема проходимости — на случай опрокидывания или сложного препятствия есть механизм переворота корпуса.

«Автоматизация» боевых бронированных машин идет уже давно. Управление огнем завязано на электронно-оптические системы и бортовой процессор, есть навигационное оборудование, цифровые каналы связи, ряд танков (советские Т-72, Т-80, российский Т-90, французский «Леклерк») оснащен автоматами заряжания. Все это — в помощь работе экипажа. Роботизированные безэкипажные мобильные боевые системы — это пока макеты, пусть даже и действующие. Приведут ли многочисленные заявленные проекты и программы к появлению на вооружении реальных боевых машинроботов (действующих совместно с пешими бойцами и экипажными боевыми машинами) — увидим.

Перейдем на шаг

Именно в безэкипажных машинах может найти себе применение шагающий движитель, который многие годы безуспешно пытаются внедрить для экипажных машин. В конце 1980-х — начале 1990-х годов XX века интерес к таким машинам, имеющим на резкопересеченной местности существенные преимущества перед колесными и гусеничными, активизировался. Примером может служить шагающая платформа «Одекс» на шести шарнирных опорах. Ее движение обеспечивают три электродвигателя, один центральный и шесть вспомогательных (по одному на каждую опору) процессоров. Управление — по радиоканалу, при этом оператору, разумеется, не надо заботиться о координации движений робота.

Четвероногого робота разработала в 2005 году «Бостон Дайнэмикс» в рамках проекта «Биг Дог» по заданию DARPA. Робот действительно имеет размеры крупной собаки: длина — 1 метр, высота — 0,7 метра, масса — 75 килограммов, но совсем уж натужно шутить с подражанием внешнему виду живых существ разработчики не стали. Внешне машина представляет собой призматическую раму, повешенную на четырех шарнирных четырехзвенных опорах. Внутри рамы смонтированы аппаратура, аккумуляторы, двигатели, снаружи — крепления для грузов в стандартной армейской упаковке или укупорках. Этот робот может быстро доставлять грузы для подразделений, действующих в пешем порядке на местности, труднопроходимой для колесных и гусеничных машин. Действительно, «Биг Дог» способен нести на себе около 150 килограммов со скоростью хода до 5,3 км/ч, преодолевая подъемы до 35 градусов. Машина снабжена лазерными гироскопами, стереоскопической видеосистемой, контактными датчиками, центральным и вспомогательными процессорами, системами навигации и дистанционного управления по цифровому радиоканалу от переносного пульта. На испытаниях «Биг Дог» двигался по грунту, льду, склону холма, автоматически сохраняя устойчивость и направление. С 2006 года по настоящее время дело пока ограничилось демонстрациями его вариантов заказчику и публике. Что же еще предложат разработчики на испытаниях в ближайшие годы? Можно держать пари, что среди новых образцов техники будут и роботы.

Семён  Федосеев