Испытания первой атомной бомбы СССР

Первая советская атомная бомба, испытанная на учебном полигоне № 2 Министерства Вооруженных Сил (Семипалатинском полигоне) 29 августа 1949 года, была сконструирована КБ-11 (ныне Российский Федеральный ядерный центр - ВНИИЭФ, город Саров) и изготовлена совместно с комбинатом №-817 под научным руководством И. В. Курчатова и Ю.Б. Харитона по постановлению Совета Министров СССР и техническому заданию Ю.Б. Харитона.

                                                                                   Игорь Васильевич Курчатов

                                                                сотрудники КБ-11 ВНИИЭФ г. Саров

РДС-1 представляла собой авиационную атомную бомбу массой 4700 кг, диаметром 1500 мм и длиной 3300 мм. В качестве делящегося материала в ней использовался плутоний.
В процессе подготовки к испытанию атомной бомбы предстояло выполнить исключительно большой объем работ не только по со разработке, но и по созданию ядерного полигона, его обустройству, научно-методическому и приборному обеспечению опыта.

Завершающую стадию можно разделить условно на три основных этапа:

- первый - этап подготовки, выполненный в КБ-11 в период с апреля по июль 1949 года;
- второй - выполненный на полигоне в третьей декаде июля - по 26 августа 1949 года;
- третий этап - заключительные операции, к которым приступили 27 августа, и сам опыт.

Первый этап - создание РДС-1 (апрель-июнь 1949 года)

За начало завершающей стадии подготовки к полигонному опыту можно принять 11 апреля 1949 года - дату издания приказа начальника объекта (КБ-11 -ВНИИЭФ) П.М. Зернова по обеспечению работ, связанных с предстоящими полигонными испытаниями.

В соответствии с приказом для руководства всеми работами по подготовке к испытаниям была создана специальная группа из семи человек во главе с заместителем главного конструктора, профессором К.И. Щелкиным. На группу возлагались разработка общей программы работ на полигоне, проведение тренировочных опытов, разработка различных инструкций и графиков, осуществление оперативного контроля за ходом подготовки к испытаниям подразделениями института.

Первая атомная бомба СССР РДС-1

                                                                     принципиальная схема  РДС-1

Подготовка РДС-1 к испытаниям находилась под постоянным контролем администрации, научно-технического руководства КБ-11 и Советского правительства. Так, уже в апреле 1949 года заместителю председателя Совета Министров Союза СССР Л.П. Берии было представлено два доклада о состоянии работ по разработке атомной бомбы и подготовке ее к испытаниям. В докладах сообщалось, что к апрелю 1949 года решены все принципиальные теоретические, конструкторские и технологические вопросы. В частности отмечалось следующее.

Под руководством члена-корреспондента АН СССР Я.Б. Зепьдовича была построена общая теория работы заряда и проведены необходимые расчеты.

                                                                          Яков Борисович Зельдович 

 К численному решению дифференциальных и интегральных уравнений привлекались крупные силы из Математического института Академии Наук и его Ленинградского отделения. На основе общей теории изделия, а также технологических и эксплуатационных соображений определены основные конструктивные размеры ядерного заряда. Разработаны конструкция нейтронного запала (Н3) и технология его изготовления конструкция составного заряда из взрывчатых веществ, обеспечивающая создание сходящейся детонационной волны. 

                                                                                    Заряд  РДС-1              

 Детально исследованы процессы детонации взрывчатых веществ и составного заряда, изучены свойства материалов, применяемых в конструкции атомного заряда при сверхвысоких давлениях. Налажено производство зарядов из ВВ со стабильными характеристиками. 
Разработана система синхронного зажигания, обеспечивающая одновременность срабатывания капсюлей - детонаторов (КД). 
Отработана совместно с центральным Аэрогидродинамическим институтом (академик С.А. Христианович) баллистика атомной бомбы. 
Разработана автоматика изделия, обеспечивающая надежность действия и безопасность эксплуатации. Работоспособность всего изделия РДС-1 без плутониевого заряда была подтверждена экспериментально при сбрасывании с самолета на 71-м полигоне ВВС.

В докладах отмечалось, что для завершения отработки и изготовления первой атомной бомбы необходимо провести государственные испытания пяти макетов РДС-1 на 71 полигоне, наработать требуемое количество плутония и материала для НЗ, изготовить плутониевый заряд и НЗ. Итогом работы должно явиться проведение испытания атомной бомбы на Семипалатинском полигоне (учебный полигон № 2 Министерства Вооруженных Сил СССР).

                                                                                         фото из космоса

В докладах главного конструктора Ю.Б. Харитона и его заместителя К.И. Щелкина от 15 апреля 1949 года содержалось предложение о назначении комиссии для рассмотрения и утверждения программы тренировочных опытов на полигоне № 2. К докладу прилагался документ, определяющий порядок испытания РДС-1 на этом полигоне.

В процессе подготовки к опыту особая роль отводилась отработке действий персонала в условиях, максимально приближающихся к полигонным. С этой целью в мае - начале июля 1949 года в КБ-11 были сформированы группы непосредственных исполнителей работ и ответственные руководители, определена и отражена в рабочих инструкциях или технологических картах последовательность проведения операций и приемы их вьполнения, проведено четыре тренировочных подрыва изделий без плутониевых зарядов на внутреннем полигоне КБ-11, в процессе которых была уточнена технология опыта.
Технология подготовки опыта предусматривала следующие работы:

- сборка заряда из ВВ, поставленного на полигон в разобранном виде, в сборочном здании, расположенном на площадке в 10 км от центра поля;

- доставка собранного заряда ВВ в мастерскую у металлической башни, установленной в центре опытного поля. Ответственным за сборку заряда был назначен А.Я. Мальский - директор завода № 2 при КБ-11 по изготовлению деталей из ВВ;

- монтаж системы зажигания электродетонаторов под руководством заместителя главного конструктора В.И Апферова;

- сборка плутониевого заряда с нейтронным запалом под руководством заместителя главного конструктора Н. Л. Духова;

- постановка центральной части в заряд и его окончательная сборка последнего под руководством А. Я. Мальского, Н. Л. Духова и В. И. Алферова;

- передача изделия группе подрывников, руководимой К.И. Щелкиным и заместителем заведующего лабораторией С.Н. Матвеевым;

- подъем изделия на башню, снаряжение капсюлями-детонаторами, подключение к подрывной схеме;

- подрыв изделия.

Указанная последовательность работ и распределение обязанностей между руководящими работниками КБ-11 были сохранены до боевого опыта.

Лицам, ответственным за проведение заключительных операций, программой предписывалось производить в КБ-11 приемку узлов и деталей, необходимых для этих работ, нести ответственность за их доставку на полигон, хранение и сборку в пункте испытаний вплоть до сдачи своей работы Правительственной комиссии.

В период с 4 по 6 июля 1949 года Б.Л. Ванниковым и И.В. Курчатовым совместно с руководством КБ-11 были рассмотрены вопросы, связанные с расчетно-теоретической, проектно-конструкторской, экспериментальной и технологической отработкой РДС-1, порядок отправки на полигон, проведения тренировочных и боевого опытов.

В отчете Б. Л. Ванникова и И.В. Курчатова о ходе подготовки к испытаниям первой атомной бомбы, направленном Берии, констатировалась завершенность разработки РДС-1 и обоснованность технических характеристик изделия.

При этом указывалось на необходимость завершения опытов по измерению ядерных констант, по результатам которых до 1 августа следовало определить окончательные размеры и массу плутониевого заряда, а также произвести разработку дублирующей технологии подготовки опыта, предусматривающей установку плутониевых деталей в заряд из ВВ, поставленный на полигон в собранном виде.

Порядок монтажа РДС-1 на полигоне был одобрен после его апробирования в специально оборудованном помещении КБ-11, где были воспроизведены в натуральную величину сборочные стенды, подъемная клеть башни, подъездные пути к ней и подъемно-транспортные сооружения, расположенные около башни на полигоне. Этим же документом предписывалось отправить на полигон два тренировочных и пять боевых комплектов зарядов из ВВ. Решение об отправке пяти боевых комплектов зарядов ВВ при одном плутониевом было принято для того, чтобы застраховаться от непредвиденных случайностей, могущих привести к порче зарядов ВВ при транспортировке, хранении и работе на полигоне.

По решению Б. Л. Ванникова и И. В. Курчатова ответственность за организацию работ по подготовке РДС-1 к испытанию возлагалась на Ю.Б. Харитона, а непосредственное руководство сборкой изделия и его подрыв на полигоне - на К.И. Щепкина.

Ю.Б. Харитон наделялся довольно широкими полномочиями, в частности, ему предоставлялось право единолично решать вопросы о снятии с опыта любых приборов и приспособлений полигона, могущих в какой-то мере повредить или помешать подрыву РДС-1. Неизвестно, пришлось ли Юлию Борисовичу в полной мере воспользоваться своими правами, но то, что после генеральной проверки готовности опытного поля комиссией с участием Ю.Б. Харитона было принято решение о недопустимости постановки новой методики измерения интервала времени между моментом подачи импульса подрыва ВВ и моментом начала ядерной реакции - доподлинный факт.

                                                         Юлий Борисович Харитон с  РДС-1

Одним из главных вопросов в создании атомной бомбы был вопрос о выборе размеров и масс плутониевого заряда, обеспечивающих требуемое значение коэффициента полезного действия (КПД), мощности и уменьшение вероятности неполного взрыва.

На основании подробных расчетов группа академика Л.Д. Ландау выдала к июню 1949 года ряд значений КПД для нескольких типовых значений масс и размеров плутониевого заряда, а к концу июня окончательную интерполяционную формулу для расчета КПД.

Предварительно масса и размеры плутониевого заряда были определены на совещании в КБ-11 с участием Б.Л. Ванннкова и И.В. Курчатова, состоявшемся 8 июня. Участники совещания, обсудив результаты расчетно-теоретических работ, согласились с предложенными разработчиками характеристиками плутониевого заряда, предназначенного для первого испытания.

К июлю комбинат № 817 изготовил комплект деталей плутониевого заряда. Для проведения физических измерений на комбинат выехала группа физиков под руководством заведующего лабораторией кандидата физико-математических наук Г.Н. Флерова, а для обработки результатов этих измерений, расчета значений КПД и вероятности неполного взрыва - группа теоретиков под руководством Я.Б. Зельдовича. В конце июля на комбинат для приемки первого плутониевого заряда прибыли И.В. Курчатов, Б.Л. Ванников, А.Л. Завенягин и Ю.Б. Харитон. 
Здесь 27 июля 1949 года состоялось совещание по вопросу выбора окончательных размеров первого изделия из плутония. 
На совещании присутствовали Б.Л. Ванников, А.П. Завенягин, И.В. Курчатов, Б.Г. Музруков, Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зепьдович, Г.Н. Флеров, Д.А. Франк-Каменецкий.

С предложением об окончательных размерах основного заряда и порядке их доводки выступили Ю.Б. Харитон и Я.Б. Зельдович. Участники совещания согласились с предложенными массой и размерами плутониевого заряда и ожидаемыми характеристиками РДС-1: мощность примерно 10 000 тонн.

2 августа И.В. Курчатовым, Ю.Б. Харитоном, Я.Б. Зельдовичем и Г.Н. Флеровым был подписан акт, подтверждающий годность окончательно изготовленного плутониевого заряда, а 5 августа 1949 года на комбинате № 817 Е.П. Славским, И.В. Курчатовым, А.А. Бочваром и др. были подписаны технические паспорта с заключением о годности на детали первого плутониевого заряда. Эти паспорта до сих пор хранятся в архиве ВНИИЭФ.

Уже 8 августа детали из плутония были доставлены в КБ-11, внимательно осмотрены и подготовлены «контрольной сборке РДС-1, которая была произведена в ночь с 10 на 11 августа. Плутониевый заряд был установлен в заряд из ВВ. После установки центрального узла была произведена окончательная сборка заряда по штатной технологии.

Во время контрольной сборки непрерывно производились измерения нейтронного и гамма-излучений. Проведенными измерениями были подтверждены расчетные параметры темпа возрастания коэффициента умножения нейтронов и его численное значение. В целом контрольная сборка подтвердила правильность расчетов, отработанность технологии сборки атомного заряда, его полное соответствие техническим требованиям и годность к полигонным ядерным испытаниям.

Детали плутониевого заряда после демонтажа из заряда взрывчатых веществ были осмотрены, упакованы и подготовлены к отправке на полигон. Это были одни из последних операций, проведенных в КБ-11 по подготовке первой атомной бомбы к испытаниям.

В июне - июле 1949 года на полигон были направлены две группы работников КБ-11 со вспомогательным оборудованием и хозяйственным инвентарем, а 24 июля туда прибыла группа специалистов во главе с П.М. Зерновым, которая должна была принимать непосредственное участие в подготовке атомной бомбы к испытаниям. 26 июля на полигоне собрался весь состав правительственной комиссии под председательством М.Г. Первухина, в состав которой входили П.М. Зернов, К.И. Щелкин и А. Свердлов.

Закончилась разработка ядерного заряда, и завершился первый этап заключительной стадии подготовки к испытаниям первой атомной бомбы. Впереди предстоял серьезный экзамен - полигонные испытания.

Второй этап разработки бомбы (июль - 26 августа 1949 года)

До испытания атомной бомбы оставался примерно месяц. Центр всей подготовки переместился на полигон, где велась интенсивная работа по окончанию строительства сооружений, предназначенных для сборки изделия, постановки физических измерений и размещения испытуемых объектов.   

                         
              Что же представлял из себя полигон? 

Место для учебного полигона № 2 Министерства Вооруженных Сил было выбрано в районе города Семипалатинска Казахской ССР в безводной степи с редкими заброшенными и пересохшими колодцами, солеными озерами, частично покрытой невысокими горами.

Сама площадка, предназначенная для сооружения испытательного комплекса, представляла собой равнину диаметром примерно 30км, окруженную с юга, запада и севера невысокими (до 200 м) горами, - прекрасное место, как будто бы сама природа позаботилась о том, чтобы создать максимальные удобства для предстоящих испытаний.

Штаб воинского подразделения, являющегося хозяином будущего полигона, вместе с жилым городком, с научной и материальной базой, расположился на берегу реки Иртыш в 60 км на северо-восток от испытательной площадки, в 120 км от Семипалатинска.

                                                     памятник И.В. Курчатову перед штабом полигона № 2

Территория в радиусе 100 км вокруг выбранного центра испытательного поля, использовавшаяся лишь казахами-кочевниками для выпаса скота, не имела постоянных поселков, и после создания полигона была отчуждена. Для казахов-кочевников примерно в 20 км от воинского городка вниз по течению Иртыша был сооружен поселок из сборно-щитовых домиков вблизи древнего казахского поселения Акжары. Однако эта дома не соответствовали житейским традициям кочевников и просуществовали недолго - были порушены и сожжены.

На территории дислокации воинского подразделения на берегу Иртыша были сооружены здание штаба командования воинской части, дом офицеров, двухэтажная гостиница для командированных, два 8-квартирных дома - один для командного состава воинской части, другой - гостиница для прикомандированных членов комиссии. Тут же, рядом со штабом, разместились двухэтажные здания военторга - промтоварный и продовольственный магазины. Вблизи было выстроено несколько кварталов двухэтажных 8-и 12-квартирных жилых домов для офицеров воинской части.

Строительство полигона было начато в 1947 году, а к июлю 1949 года в основном было закончено. Всего за два года были выполнены работы колоссального объема, причем с отличным качеством и на весьма высоком техническом уровне. К этому еще необходимо добавить, что все строительные материалы, начиная от песка и гравия и кончая металлическими конструкциями, доставлялись на строительные площадки автомобильным транспортом по грунтовым дорогам за 100-200 км. Движение шло круглосуточно и зимой, и летом. На трассах через каждые 25 км были устроены пункты, где уставший водитель мог отдохнуть, обогреться или вызвать по телефону техническую или медицинскую помощь в случае непредвиденных обстоятельств.

Все воины-строители, от рядовых солдат до полковников, имели большой опыт, приобретенный на фронтах Отечественной войны. Здесь работали солдаты и офицеры, подлежащие демобилизации, но задержанные на сверхсрочную службу для строительства объектов полигона.

Строительство многочисленных приборных сооружений наземного и подземного типа, зданий, цехов и иных объектов на опытном поле, а также строительство сооружений и зданий на площадках "Н", "Ш", "О" и "М" осуществлялось военными строительными частями Министерства Вооруженных Сил. Руководил ими генерал-лейтенант инженерной службы Тимофеев - исключительно грамотный специалист, превосходно знающий военно-инженерное дело, талантливый организатор, прекрасный человек, интеллигент, имевший опыт военно-инженерного строительства еще со времени царской армии.

Для проведения испытаний атомной бомбы на полигоне были подготовлены:

- опытное поле радиусом 10км, оборудованное специальными сооружениями, обеспечивающими проведение испытаний, наблюдение и регистрацию физических измерений;

- площадка "Н", расположенная на восточной границе опытного поля, со зданиями и сооружениями, предназначенными для сборки изделия перед испытаниями, хранения узлов и деталей атомной бомбы, аппаратуры и оборудования;

- штабной городок (площадка "Ш"), расположенный примерно в 5км от границы опытного поля, на его северо-восточном радиусе и предназначенный для размещения штаба войск охраны и энергосилового обеспечения опытного поля;

- жилой городок (площадка "М", ныне город Курчатов), расположенный в 60 км в северо-восточном направлении опытного поля и примерно в 130 км западнее города Семипалатинска, вниз по течению реки Иртыш;

- лабораторный городок в полутора километрах от жилого городка.

Все объекты, за исключением опытного поля, не представляли собой ничего необычного. Опытное поле впечатляло своими размерами и насыщенностью сооружениями с измерительной аппаратурой, техникой, сооруженными гражданскими и промышленными объектами, предназначенными для изучения воздействия поражающих факторов ядерного взрыва.

В центре опытного поля была смонтирована металлическая решетчатая башня "1 - П", высотой 37,5 м, для установки испытуемого изделия РДС-1. Башня оборудована грузовым и пассажирским подъемником с электрическим управлением.

 В 25 м от башни находилось здание из железобетонных конструкций, с мостовым краном в зале для установки плутониевого заряда в заряд из ВВ.

Опытное поле условно разделено на 14 секторов. Среди них: два фортификационных сектора; сектор гражданских сооружений и конструкций; физический сектор; военные сектора, в которых на различном удалении от центра в открытом виде и в укрытиях различного типа размещались образцы вооружения и военной техники всех родов войск; биологический сектор.

           
В 1500 м от центра в западном направлении сооружен отрезок шоссейной дорога с железобетонным мостом с пролетом 8-10 м. Полотно дороги поднято на насыпь высотой 3-4 м. На полотне установлены грузовые автомобили.

В 1000 м от центра в юго-западном направлении сооружен отрезок железной дороги с металлическим мостом с пролетом 20 м. На мосту и перед мостом на путях установлены грузовой вагон и цистерна с горючим.

В 800 м от центра в южном направлении сооружены два трехэтажных дома, один из которых экранировал другой. Расстояние между домами соответствует ширине нормальной городской улицы (примерно 20 м).

В 1500 м от центра в юго-восточном направлении сооружено здание электро-станции с двумя дизельными генераторами, в направлении на центр сооружена ЛЭП на металлических опорах протяженностью 2км.

В 1500 м от центра в северном направлении сооружено кирпично-бетонное здание промышленного типа упрощенной конструкции с мостовым краном.

По радиусами северо-восточном и юго-восточном направлениях на различных расстояниях от центра сооружены приборные здания для размещения в них фотохронографической, кино- и осциллографической аппаратуры, регистрирующей действие ядерного взрыва.

На расстоянии примерно 1000м от центра в восточном направлении сооружено подземное здание 1 ОП, в котором размещена аппаратура, регистрирующая световые, нейтронные и гамма-потоки ядерного взрыва отдатчиков, расположенных на дневной поверхности на различных расстояниях от центра взрыва.

Оптическая и осциллографическая аппаратура, устанавливаемая во всех измерительных пунктах (сооружениях), управляется по кабелям с программного автомата, размещаемого в сооружении 12П. Кабельная линия управления подрывом заряда на расстоянии 3 км от центра имеет рубильниковый разъединитель, размещенный в железобетонном бункере ПП. В 7 км от центра в юго-восточном направлении сооружена землянка для производства тренировочных взрывов зарядов. В 200-300 м от центра на глубинах 15-30 м были сооружены отрезки тоннелей метро с различными конструкциями армирования. На различных расстояниях от центра сооружены отрезки взлетно-посадочных аэродромных полос из железобетона и металлических щитов.

Для исследования воздействия ударной волны и светового излучения ядерного взрыва на военную технику по всему полю было расставлено множество самолетов различных конструкций и назначений, танков, артиллерийских ракетных установок, корабельных надстроек, боеприпасов и пр.

Военная техника устанавливалась на различных расстояниях от центра взрыва разнообразной ориентированностью к центру взрыва, в укрытиях капонирного типа и на открытых площадках. На расстоянии примерно 9км от центра установлены два самолета Пе-2, один - как бы на взлете, второй - на крутом вираже.

На расстоянии 1000 м и далее, через каждые 500 м были установлены 10 легковых автомобилей "Победа". На расстоянии до 5 км было выстроено несколько щитовых и рубленых жилых деревянных домов.

На расстоянии 500-2500 м были сооружены фортификационные постройки: окопы с бревенчатым и хворостяным покрытием крутостей, землянки, дзоты лоты и прочее.

В бронемашинах, убежищах и на открытых площадках на различных расстояниях от центра размещались подопытные животные: собаки, овцы, свиньи, крысы, мыши и даже два верблюда.

В местах расположения техники и подопытных животных измерялись величины световых, нейтронных и гамма-потоков и амплитуды ударной волны.

Скоростная и нормальная киноаппаратура производила съемку развития взрыва, образования и развития газового облака, с различных расстояний от центра взрыва и воздействия ударной волны на сооружения и военную технику.

Таким образом, опытное поле обустроено большим разнообразием средств определения воздействия параметров ядерного взрыва на технику, наземные и подземные сооружения различного хозяйственного и военного назначения, на животных. Оснащено приборами, предназначенными для регистрации параметров ядерного взрыва: ударной волны, светового излучения нейтронного и гамма-потока.

Кроме того, с целью изучения воздействия проникающего излучения на продукnы питания на различных расстояниях от центра взрыва были размещены на открытом поле комплекты НЗ: консервы, колбасы, шоколад, напитки и прочее.

Все это огромное хозяйство - техника, животные, измерительные комплексы, системы автоматизированного управления этими комплексами, требовало квалифицированного обслуживания и в очень больших объемах. Для этого было привлечено большое количество военнослужащих офицерского и рядового состава, большинство из которых имело инженерный опыт времен Отечественной войны. Для перевозки вооружения, техники и имущества других родов войск понадобилось 90 железнодорожных вагонов.

Наибольший интерес представлял физический сектор. В нем на двух дублирующих северо-восточном и юго-восточном направлениях было построено: 15 железобетонных башен высотой 20 м; 2 металлические башни такой же высоты; 17 малых железобетонных башен высотой 3 м; 2 подземных каземата; 2 пульта автоматического управления приборами, командный пункте программным автоматом.

В целом для обеспечения задач физического сектора на полигоне было построено 44 сооружения и проложена кабельная сеть протяженностью 560км.

В сооружениях и на поверхности земли была размещена аппаратура, предназначенная для измерения параметров, характеризующих работу изделия и поражающих факторов взрыва.
Теперь мы знаем, что Семипалатинский полигон был построен всего за два года силами 15 тысяч строителей и обошелся разоренной и голодной после Великой Отечественной войны стране в громадную по тем временам сумму - около 180 миллионов рублей, не считая затрат на всю остальную подготовку к испытанию.

Правительственная комиссия под председательством М.Г. Первухина 27 июля приступила к работе. До 5 августа комиссия провела 9 заседаний, на которых обсуждались конкретные вопросы, связанные с подготовкой к испытаниям всех служб и объектов полигона. В акте комиссии от 5 августа было сделано заключение о полной готовности полигона к 10 августа и предложено руководству полигона и КБ-11 провести в течение 15 дней детальную отработку операций по сборке и подрыву изделия, а также взаимодействия всех служб полигона и КБ-11. Вырисовывалась дата испытаний - последние числа августа.

Руководителем испытания первого ядерного заряда РДС-1 был назначен И.В. Курчатов. Со стороны Министерства Вооруженных Сил общее руководство подготовкой полигона к испытаниям осуществлял генерал-майор В.А. Болятко. Научным руководителем полигона был назначен МА. Садовский.                                       

                                                                      Виктор Анисимович Болятко

За соответствием хода работ оперативному плану следила оперативно-диспетчерская служба. Контроль за подготовкой автоматики управления подрывом заряда осуществляли полковник Н.П. Егоров и подполковник И.А. Савин. Высококвалифицированные инженеры, прекрасно разбиравшиеся во всех тонкостях нашей техники, они оказали большую помощь в качественной подготовке системы автоматики, помогли избежать неправильных действий.

В соответствии с заключением комиссии в период с 10 по 26 августа было проведено 10 репетиций совместной работы управления полем и пульта изделия с кабельной линией, а также три тренировочных учеты с запуском всей аппаратуры. При этих учениях отрабатывался полный цикл подготовки РДС-1, включающий сборку шарового заряда, за исключением установки плутония, подъем его и автоматики подрыва на грузовую площадку башни " 1 - П", расположенную на 30-метровой высоте, контрольную проверку линии и автоматики подрыва, снаряжение изделия капсюлями-детонаторами и подрыв его.

Первый опыт (контрольный) проводился с инертным изделием. В нем основное внимание обращалось на закрепление заряда в клети подъемника и на грузовой площадке башни, на проверку работоспособности автоматики подрыва и поля. Особенностью второго контрольного опыта было использование заряда из ВВ, перевезенного из КБ-11 на полигон поездом в собранном виде.

В третьем генеральном контрольном опыте заряд из ВВ, также как и заряд, предназначенный для боевого подрыва, собирался на полигоне. В этом опыте принимали участие все подразделения, привлеченные к испытаниям.

В последних двух контрольных опытах заряды после работ на башне "1-П" спускались вниз, перевозились на выносную площадку, устанавливались там на подставку высотой 3,5 м и подрывались от системы автоматики подрыва.

Тренировочные учения подтвердили хорошее качество сборки зарядов, безотказность системы автоматики подрыва и взрывной линии, готовность всех служб и личного состава к проведению натурного испытания.

По указанию М.Г. Первухина была объединена и опробована единая система управления подрывом заряда и автоматикой поля.

После проведения генерального тренировочного опыта система управления подрывом изделия и приборами опытного поля по указанию М.Г. Первухина, была передана под руководство К.И. Щелкина, в ведении которого она находилась до подрыва штатного изделия.

21 августа специальным поездом на полигон были доставлены плутониевый заряд и 4 нейтронных запала, один из которых должен был использоваться при подрыве боевого изделия.

24 августа на полигон прибыли руководитель опыта И.В. Курчатов и член Специального совета А.П. Завенягин.
Готовность отдельных узлов РДС-1, системы автоматики и линии подрыва, всех секторов опытного поля была подтверждена соответствующими актами. Руководитель опыта И.В. Курчатов, в соответствии с указанием Л.П. Берии, отдает распоряжение об испытании РДС-1 29 августа в 8 часов местного времени и проведении подготовительных операций, начиная с 8 часов 27 августа. 

                                                                           Лаврентий Павлович Берия

        Третий этап - испытание первой советской атомной бомбы

В 8 часов 27 августа вблизи центральной башни в строгом соответствии с требованиями апробированных технологических инструкций и графика работ началась сборка боевого изделия.

Г.Н. Флеров, Д.П. Ширшов, А.И. Веретенников смонтировали на башне аппаратуру для проверки нейтронного фона заряда в последние минуты перед взрывом.

К.И. Щелкин в своем отчете, написанном на полигоне 13.09.49, отмечает, что эта "...работа проходила в спокойной обстановке. Многим исполнителям, как выяснилось позже, казалось, что идет не боевой опыт, а готовится повторение генерального контрольного опыта".

Заряд из ВВ был доставлен из сборочного здания площадки "Н" накануне. 27 августа к концу дня на заряде была смонтирована и проверена система электрического инициирования. Оставалось поставить лишь одну розетку под капсюль-детонатор на съемный элемент заряда из ВВ, который устанавливался лишь после монтажа плутониевого заряда. Время этой операции еще не наступило: она будет проведена после установки плутониевого заряда.

Днем 28 августа подрывники провели последний полный осмотр башни, подготовили к подрыву автоматику и проверили подрывную кабельную линию. На башне была смонтирована контрольная аппаратура для дистанционной проверки нейтронного фона изделия в последние минуты перед подрывом. В 16 часов в мастерскую у башни были доставлены плутониевый заряд и нейтронные запалы. Прибыл усиленный наряд охраны.

Пульт управления подрывом первой атомной бомбы

В ночь с 28 на 29 августа Ю.Б. Харитон и Н.Л. Духов с помощниками и в присутствии И.В. Курчатова, А.П. Завенягина, А.С. Апександрова, П.М. Зернова собрали плутониевый заряд и нейтронный запал в специальной центральной части и вставили его в заряд ВВ. Окончательный монтаж заряда был завершен к 3 часам 29.08. под руководством А.Я. Мальского и В.И Алферова.

Члены специального комитета Л.П. Берия, М.Г. Первухин и ВА. Махнев контролировали ход заключительных операций. Они прибыли к башне около 19 часов, а затем убыли на командный пункт. Около 12 часов ночи они вновь приехали на поле и присутствовали при работах сначала на центре, а после подъема изделия на башню - на командном пункте вплоть до взрыва.

В 4 часа утра 29 августа, получив разрешение Л.П. Берии и И.В. Курчатова на подъем заряда на башню, К.И. Щелкин отдал разрешение вывозить заряд из сборочной мастерской.     

                                
В 4.00 утра монтажники КБ-11 под руководством Д.А. Фишмана выкатили изделие из сборочной мастерской по рельсовому пути и установили его в клети грузового подъемника башни.

                                                                   Давид Абрамович Фишман

К 4 часам утра 29 августа к башне после опечатывания системы автоматики и разъемов на подрывной линии прибыли подрывники К.И. Щелкин и С.Н. Матвеев с комплектом детонаторов, уложенных в небольшом чемодане.

Сильные порывы ветра вызывали опасение за работу пассажирского лифта. Однако было принято решение о подъеме на нем К.И. Щелкина и С.Н. Матвеева с капсюлями-детонаторами, а затем и А.П. Завенягина с А.С. Александровым.

Подъем людей прошел благополучно. После этого наверх была поднята и грузовая кабина с изделием в сопровождении П.М. Зернова. Г.Л. Ломинский с помощью техника А.А. Измайлова на лифте поднял заряд наверх башни.

В 5.00 все работники, за исключением К.И. Щелкина, С.Н. Матвеева, Г.П. Ломинского, АЛ. Завенягина, А.С. Апександрова и П.М. Зериова, покинули башню.

К 6.00 часам утра было завершено снаряжение заряда взрывателями и подключение его к подрывной схеме специалистами КБ-11 К.И. Щелкиным, Г.П Ломинским и С.Н. Матвеевым в присутствии генералов А.Л.Завенягина, А.С. Александрова и П.М. Зернова.

На высоте 30 м клеть была закреплена. В это же время была подключена аппаратура контроля нейтронного фона.

С опытного поля были эвакуированы все люди, кроме офицеров охраны Министерства государственной безопасности.

Осмотр изделия, снаряжение его капсюлями, подключение к схеме подрыва и повторный осмотр заняли около часа, и были завершены к 6.00. О ходе всех работ П.М. Зернов по телефону докладывал И.В. Курчатову.

Во избежание неприятностей с пассажирским лифтом, надежность работы которого гарантировалась при ветре не более 6 м/с, спуск с башни производился по лестнице. Замыкающими были А.П. Завенягин и К.И. Щепкин, опломбировавший входы в башню.

К.И. Щелкин пишет в своем отчете: "Только после спуска участники операции обнаружили резкое ухудшение погоды. Низко над полем проносились рваные облака, затянувшие все небо. Накрапывал дождь. Резкие порывы ветра на глазах у находившихся на поле сорвали два привязанных к дереву аэростата, поднятых для воздушных наблюдений".

После спуска людей с башни и пломбирования всех механизмов была снята охрана и началась эвакуация людей с поля.

На промежуточном пункте, в трех километрах от центра С.Н. Матвеев в присутствии А.П. Завенягина и К.И. Щепкина включил разъем, соединив тем самым аппаратуру на башне с аппаратурой на командном пункте. Этой операцией окончились все работы на поле.

В 6.00 подрывники прибыли на командный пункт и доложили Л.П. Берии и И.В. Курчатову о полной готовности изделия к подрыву, а начальник полигона генерал С.Г. Колесников доложило готовности полигона.

Генерал Г.О. Комаров, командовавший авиацией, доложил, что из-за резкого ухудшения погоды задерживается вылет самолета с фотоаппаратурой.

Приближающееся ненастье беспокоило руководителей опыта. Л.П. Берия, А.П. Завенягин, И.В. Курчатов вышли из командного пункта на открытое место в надежде увидеть прояснение. Но оно не предвиделось. И.В. Курчатов принимает решение о переносе взрыва с 8.00 на 7.00.

Генерал Бабкин снял часового от двери комнаты управления автоматикой подрыва, и К.И. Щелкин, С.Л. Давыдов, С.С. Чугунов, И.И. Денисов и С.Н. Матвеев вошли в помещение и заперлись изнутри.

По проекту укрытия командного пункта имели амбразуры, обращенные на поле, через которые предполагалось наблюдать за развитием взрыва. Но в последние дни, по совету М.А. Садовского, для обеспечения гарантированной безопасности личного состава стену КП, обращенную к полю, решено было завалить землей до крыши, тем самым возможность наблюдения за взрывом была ликвидирована. Даже перископом с подводной лодки в одной из комнат КП запрещено было пользоваться для наблюдения во время взрыва.

Все комнаты укрытия имели громкоговорящую связь с пультовой КП и часы обратного хода. Поэтому каждый мог слышать и видеть, сколько минут и секунд остается до "Ч".

Входные бронированные двери укрытий закрывались надежными сейфовыми замками. Весь личный состав отошел от стен, встав посреди комнат, замер в ожидании того, что должно было вот-вот произойти, отсчитывая вместе с часами оставшиеся секунды.

В 6.35 операторы включили питание системы автоматики. За "Ч"-12 минут был включен автомат поля.

За 20 секунд до взрыва оператор по команде начальника подрыва включил главный разъем (рубильник), соединяющий изделие с системой автоматики управления. С этого момента все операции выполняло автоматическое устройство. Последний и главный механизм автомата пришел в движение. Его функции: включить за 6 секунд до взрыва питание изделия и часть приборов поля, за 1 секунду включить все остальные приборы, выдать сигнал подрыва. Однако оставалась возможность одним движением руки по команде начальника остановить процесс. Причин для остановки не было.

Диктор (А.Я. Мальский) сообщал:
Осталось -10 секунд...
Осталось - 5 секунд...
-4
-3
-2
-1
Ноль

После слова "ноль", ровно в 7.00 29 августа 1949 года вся местность озарилась ослепительным светом, в электрических проводах раздался треск, все стихло. Ослепительный свет ознаменовал, что СССР успешно завершил разработку и испытание первой атомной бомбы.

А вот как излагается этот исторический момент в отчете об испытании первой атомной бомбы, написанном рукой А.С. Александрова 13.09.49 и подписанном И.В. Курчатовым, А.П. Завенягиным, Ю.Б. Харитоном, М.Г. Мещеряковым, К.И. Щелкиным и М.А.Садовским.

"Ровно в 7 часов, одновременно с третьим коротким сигналом автомата, окрестности были озарены необычайно яркой вспышкой, и для всех стало очевидно, что атомный взрыв успешно осуществлен. Раздались возгласы: "Есть! Получилось! Вышло!" Не трудно представить состояние людей, в течение стольких лет готовившихся к испытанию принципиально нового вида оружия.

Спустя секунд 20, двери командного пункта были закрыты. Несмотря на большое расстояние от центра поля, набежавшая через несколько секунд ударная волна сопровождалась мощным грохотом, в здании командного пункта были выбиты стекла и некоторые из присутствующих были оглушены и чувствовали сильную боль в ушах. После прохождения ударной волны двери командного пункта были открыты, все присутствовавшие вышли из помещения и стали наблюдать за полем.

Громадный черный столб дыма и пыли из центральной части поля поднимался к небу и вскоре ушел за облака.. По земле простиралась огромная туча пыли ...

Из книги участника испытаний А.И. Веретенникова ("Рядом с атомной бомбой", Москва, 1995). «На командном пункте непосредственно после взрыва произошел любопытный эпизод. Нейтронный фон составлял обычно 2-3 отсчета механического счетчика в минуту, то есть регистрировались отдельные приходящие на него импульсы. И постоянство фона, с учетом статистических флуктуации, было свидетельством сохранности одного из важнейших элементов "специзделия" - нейтронного запала (НЗ) до самого последнего момента перед подрывом. Сведения о нейтронном фоне Флеров сообщал руководству вслух каждые пять минут. Когда уже произошел взрыв, никто уже не обращал внимания на счетчик, а Берия посмотрел на его показания и обнаружил, что последний раз вместо одного он зарегистрировал в обоих каналах сразу по 3-4 импульса. Немедленно он потребовал объяснений, что же случилось с НЗ? ГН ответил, что это, видимо, наводки на аппаратуру. И не ведала тот момент никто из присутствующих, что здесь неожиданно произошла одна из первых регистрации электромагнитных явлений, сопровождающих ядерный взрыв.

В момент взрыва на месте центральной части появилось светящееся полушарие, размеры которого в 4-5 раз превышали размеры солнечного диска, и яркость была в несколько раз больше солнечной. После первой вспышки наблюдавшие сняли очки и увидели большую огненную полусферу золотистого цвета, которая затем превратилась в большое бушующее пламя, и в следующий момент сменилось быстро поднимающимся столбом дыма и пыли...»

Через 20 минут после взрыва к центру поля были направлены два танка, оборудованные свинцовой защитой, для проведения радиационной разведки и осмотра центра поля.

Разведкой было установлено, что все сооружения центра снесены. На месте центральной башни образовалась воронка диаметром 3 и глубиной 1,5 метра, радиоактивность превышала 50 тысяч микрорентген в секунду. Почва в центре поля сплавилась и образовалась сплошная корка шлака. Гражданские здания и промышленные сооружения были полностью или частично разрушены.

Как вспоминает В.И. Жучихин, вышедшие с командного пункта "увидели картину ужасающих разрушений: окна и двери механической мастерской, склада оборудования, зданий ФАС и ВИА были полностью выбиты и искорежены. Кое-где на зданиях провалилась крыша. Финские домики приобрели неузнаваемый вид. При более близком рассмотрении стало ясно, что разрушения домиков имели такие масштабы, что о восстановлении не могло быть и речи. Руководство испытаниями, в составе которого был Л.П. Берия со своим телохранителем - полковником, вооруженным до зубов (хотя трудно было представить, от кого он должен был отстреливаться), выйдя из командного пункта, обнимались и целовались, поздравляя друг друга с успехом".

На другой день, 30 августа 1949 года, состоялась поездка на опытное поле, где представилась страшная картина великого побоища.

Дозиметрическая служба оперативно сумела ограничить зоны опасной радиационной обстановки. На время не более 15 минут разрешалось заезжать в зону, ограниченную радиусом примерно 2 км от эпицентра. Но и с этого расстояния хорошо просматривалось все поле. Видны самолеты, разломанные пополам или лежащие на спине вверх колесами, танки, лежащие на боку со сбитыми башнями, пушки, у одной из которых лафет находился в одном месте, а ствол воткнут казенником вверх в другом, превращенная в груду искореженного металла корабельная рубка и все десять сгоревших автомашин "Победа".

Железнодорожный и шоссейный мосты искорежены и отброшены до своего места на 20-30 м. Вагоны и автомашины, располагавшиеся на мостах, полуобгоревшие, были разбросаны по степи на расстоянии 50-80 м от места установки.

Жилые дома городского типа и цеховое здание разрушены полностью. Щитовые и бревенчатые жилые дома на расстоянии до 5 км были разрушены полностью. Несколько опор ЛЭП были изуродованы и сорваны с мест крепления. 

Как отметил академик Ю. Харитон в интервью газете "Известия" от 8 декабря 1992 г., первый советский атомный заряд был изготовлен по американскому образцу с помощью сведений, полученных от К. Фукса. По словам академика, когда вручались правительственные награды участникам советского атомного проекта, Сталин, удовлетворенный тем, что американской монополии в этой области не существует, заметил: "Если бы мы опоздали на один-полтора года, то, наверное, испробовали бы этот заряд на себе

            О создании РДС-1 смотрите на сайте : Для продвинутых - Создание РДС-1