Жизнь и быт в Ладыженке
Жизнь и быт в Ладыженке
Что такое зима в Казахстане я в полной мере ощутил на собственной шкуре в декабре 1963 года. 19 декабря меня вызвал командир части подполковник Бачек ( хан “ Тенгизкий “, как звали его казахи ) и дал задание подготовить Р-104АМ для сопровождения его в служебной поездке в село Абай ( на берегу оз. Тенгиз ). Утром 20 декабря выехали на двух машинах : Бачек на своём ГАЗ-69 и я с расчётом на Р-104 АМ. Так как зима была снежная то Бачек, чтобы не рисковать, поехал в кругаля через совхозы “ Бауманский “, “ Краснознаменский “ на село Абай по зимникам, которые между совхозами иногда чистились тракторными волокушами.
в зависимости от задач и дороги их волокли или передом или боком
Не доезжая до Абая у моего ГАЗ-69 полетела коробка передач. На буксире дотащили до села. Утром командир принял решение – Р-104АМ с водителем и одним радистом оставить в Абае, а самим возвращаться домой. Передали соответствующую информацию в часть и поехали ( второго радиста взяли с собой ). И тут Бачека “ осенило “ – на носу новый год и надо бы добыть рыбки ( сапёрной удочкой ). Порыбачить решили в одной из многочисленных проток оз. Тенгиз.
Рыбалка не удалась – лёд был толстый, а время потеряли. Бачек расстроился и решил заехать на Бердень и добыть кабанчика ( там был дежурный АТ-Т ). Но хан предполагает, а господь – располагает. Началась позёмка, перешедшая в метель. Командир был очень опытным поисковиком и район Тенгиза знал хорошо. Но когда не повезёт, то не повезёт во всём. На одной из сопочек водитель не удержал газик и его юзом стащило к подошве сопки в сугроб. Вчетвером прорыли одной лопатой настоящий тоннель в снегу пока вылезли. Было уже темно и решили ночевать. Одеты мы были тепло в танковых ( из чёртовой кожи ) зимних комбинезонах и валенках. За ночь метель превратилась в буран. Видимость нулевая. Буран свирепствовал 22 и 23 декабря. Сидели в машине не вылезая. Продуктов почти не было – все консервы отдали оставшимся ребятам. Спасала водительская “ заначка “ ефр. Кильмакова ( несколько пачек сухарей и солдатских махорочных сигарет ). Утром 24-го очнулись и с радостью увидели – погода миллион на миллион, безоблачно и почти без ветра. Бачек осмотрелся, но местности не узнал. Решили провести рекогносцировку, так как бензина оставалось мало ( сожгли кода буксовали и блудили ). Командир и Кильмаков пошли в одну сторону я с радистом в другую. Пройдя 2-3 км мы с радистом наткнулись на брошенный трактор в баке которого была солярка. Вернулись к машине, вскоре вернулся и командир. Втроём вновь сходили к трактору и принесли канистру солярки. В ведре жгли солярку, а в котелке топили снег и согревались кипятком. 25 числа радист вдалеке увидел АН-2, но он нас не заметил. Бачек решил ждать в машине ( куда ехать всё равно не знали к тому же после бурана образовались мощные заноы, через которые не прорваться ). Было ясно, что нас ищут, а шансы сверху найти машину были реальные. 27-го Кильмаков решил подняться на соседнюю сопочку ( двужильный татарин ). Я в полудрёме наблюдал за ним. Он поднялся на сопку, развернулся и бросился бежать к нам. Я подумал, что там волки, схватил “ СКС “ и побежал ему навстречу. Оказалось же, что он на обратном склоне сопки увидел казахскую зимовку Ак-Су – мы были спасены.
Добрались до зимовки отогрелись, отъелись и к вечеру 28 декабря казахи на двух санях привезли нас на Бердень. 30 декабря мы были в Ладыженке, где нас уже почти похоронили. Оказалось, что все силы были брошены на поиск нас на официальном маршруте, а нас чёрт занёс на 100 км в сторону.
В гарнизоне жили дружно не только офицеры, но и наши жёны ( гарнизон маленький – все на виду, косточки перемывать некому, за колючку не выходили, в Ладыженке делать нечего ). По вечерам собирались вместе и помалу расслаблялись чаем, кофе по праздникам ещё кое чем.
Дети усиленно занимались спортом.
В историю части вошёл случай, произошедший с начфином лейтенантом А. Вакуленко. Весной он поехал за получением денежного довольствия для личного состава части в г. Атбасар. Подъехав к р. Ишим ( Атбасар находится на другом берегу) он увидел, что мост затоплен половодьем и проехать нет возможности. Не долго думая, он разделся, пистолет, документы и одежду привязал к голове и поплыл на другой берег ( и это в весенней воде ).
место, где он переплывал Ишим – за правым поворотом реки
Это не было дурью, если бы к вечеру он не вышел на связь с частью, то была бы объявлена тревога ( в Атбасаре была наша радиостанция ). На следующий день он таким же образом вернулся к АТ-Т и вечером был в части. Здоровьем он не страдал, был чемпионом по штанге и гире.
Интересное природное явление мы наблюдали каждую весну и поздней осенью. По территории части, мимо поста № 3 проходила миграционная тропа ондатр.
Они регулярно мигрировали из Ладыженских озёр на озеро Кубы-Коль. Весной на Кубы-Коль, а осенью обратно.
Мы их не трогали, так как не было скорняка, а ведь мимо топали шапки и шубы.
Любимцем всей части был медвежонок, которого нам подарили вертолётчики – они его нашли еле живым в районе Алексеевки ( один из наших дальних районов ) во время облёта.
На солдатских харчах он быстро оклемался и распорядок дня знал лучше всякого дембеля. В столовую всегда “ катился “ впереди старшины. Дети были от него без ума и возились с ним целыми днями, правда под присмотром чей либо мамы.
У меня в квартире жили сурок (Борька) и степной ушастый ёжик (Ушастик).
моё семейство
Большим событием для всех стало, когда удалось отладить приём Атбасарского телевидения. Замполит в центре пробил усилитель сигналов. Мы стали цивилизованными людьми. Фильмы самолётом привозили редко и мало, поэтому после их просмотра устраивали ассорти из фильмов ( в хаотическом порядке крутили части из разных фильмов ).
С продовольствием особых проблем не было. Заказывали, что необходимо и оплачивали на продовольственном складе. Изредка прилетал военторог и привозил деликатесы. Молоко покупали в Ладыженке. Самым сложным это была проблема воды. Семьи зимой топили снег, а вот летом приходилось пользоваться водой из двух закрытых бетонированных водоёмов : один для технических нужд – баня, тех парк и т.д. ( 60-70 кубометров ) и питьевой ( около 50 кубов ). Воду привозили водовозками из искусственных водоёмов, в которые превратили ближайшие овраги.
Овраги перегораживали дамбой и в них собиралась весенняя талая вода и редкая дождевая. Водовозки её закачивали, привозили в часть и сливали в резервуары. Тут же появлялся наш , вечно безработный, доктор капитан Кубенин и высыпал в питьевой резервуар пару вёдер сухой хлорки – вода “ вскипала “. В технический резервуар хлорку не сыпал – техника такую воду не любит. Пробовали нам пробурить артезианские колодцы, пробурились почти на 300 метров, но кроме россола ни чего не нашли.
В Ладыженке я прослужил до июля 1969 года.
