Вяземский котел

Фюрер чувствовал, что драгоценное время ускользает от него словно песок между пальцами. Москва была важнейшей целью «Барбароссы». Однако сопротивление Красной армии заставило на время забыть о ней и сосредоточить внимание на флангах советско-германского фронта. Еще в разгар сражения за Киев на свет появилась Директива № 35 верховного командования вермахта. В ней определялись форма и задачи операции по разгрому советских войск на московском направлении. Документ был подписан Гитлером 6 сентября 1941 г. Гитлер требовал «по возможности быстрее (конец сентября)» перейти в наступление и разгромить советские войска Западного направления, названные в Директиве № 35 «группой армий Тимошенко». Решить эту задачу предполагалось путем «двойного окружения в общем направлении на Вязьму при наличии мощных танковых сил, сосредоточенных на флангах». Поскольку итог боев за Киев был еще неизвестен, об использовании 2-й танковой группы Гудериана в этой операции на московском направление еще не было и речи. В директиве фюрера были лишь туманно обещаны «по возможности крупные силы из группы армий «Север»» т. е. подвижные соединения 4-й танковой группы.

Однако по мере подготовки новой операции наряд сил на ее проведение увеличивался. Через десять дней после Директивы № 35, 16 сентября, командование группы армий «Центр» от общего замысла операции против «войск Тимошенко» перешло к более детально разработанному плану. Успешное для вермахта развитие событий под Киевом позволило командующему группой армий «Центр» Федору фон Боку запланировать ввод в бой не только 3-й и 4-й

танковых групп, но и 2-й танковой группы. 19 сентября 1941 г. операция получила кодовое наименование «Тайфун» (Taifun).

                                                                            операция “ Тайфун “

                                                                                          Фёдор фон Бок

Немецкое командование уже получило определенный опыт боев с Красной армией. Поэтому действия советского командования были спрогнозированы достаточно точно: «противник будет так же, как и прежде, наиболее сильно прикрывать и оборонять крупными силами дорогу на Москву, то есть автостраду Смоленск — Москва, а также дорогу Ленинград — Москва. Поэтому наступление немецких войск по этим основным дорогам встретит наисильнейшее противодействие со стороны русских». Соответственно было принято решение наступать в бедных дорогами районах к северу и югу от шоссе Смоленск — Москва.

Темой оживленных дискуссий стал масштаб планируемого окружения. Фон Бок настаивал на замыкании кольца окружения советских войск на дальних подступах к Москве в районе Гжатска. Однако в конечном итоге в ОКХ было решено замыкать кольцо окружения в районе Вязьмы, а не Гжатска. То есть масштаб «котла» был уменьшен.

 «Тайфун» стала самой грандиозной операцией германских вооруженных сил, проводившейся на одном направлении. Ни до, ни после этого в одной группе армий не сосредотачивалось сразу три объединения класса танковой группы (танковой армии). В «Тайфуне» были задействованы три армии и трех танковых группы, насчитывавшие в общей сложности 78 дивизий, в том числе 46 пехотных, 14 танковых, 8 моторизованных, 1 кавалерийскую, 6 охранных дивизий и 1 кавалерийскую бригаду CC. Только в составе армий и трех танковых групп в подчинении фон Бока находилось 1 183 719 человек. Общая же численность личного состава в боевых и вспомогательных частях группы армий «Центр» в начале октября составляла 1 929 406 человек.

Авиационное обеспечение «Тайфуна» осуществлял 2-й воздушный флот под командованием генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга.

В его состав входили II и VIII авиакорпуса и зенитный корпус. Переброской авиасоединений из групп армий «Север» и «Юг» немецкое командование довело к началу операции «Тайфун» количество самолетов 2-го воздушного флота до 1320 машин (720 бомбардировщиков, 420 истребителей, 40 штурмовиков и 140 разведчиков).

В то время как немцы планировали расправиться с «группой армий Тимошенко», это название перестало соответствовать действительности. 11 сентября С.К. Тимошенко возглавил Юго-Западное направление, а 16 сентября само Западное направление было расформировано.

Вместо этого советские войска на подступах к столице объединялись в три фронта, непосредственно подчиненные верховному командованию. Непосредственно московское направление оборонял Западный фронт под командованием генерал-полковника И. С. Конева.

                                                                    Иван Степанович Конев ( слева )

 Он занимал полосу шириной около 300 км по линии Андреаполь, Ярцево, западнее Ельни.

 Всего в составе Западного фронта было 30 стрелковых дивизий, 1 стрелковая бригада, 3 кавалерийских дивизии, 28 артиллерийских полков, 2 мотострелковые дивизии, 4 танковых бригады. Танковые войска фронта насчитывали 475 танков (19 КВ, 51 Т-34, 101 БТ, 298 Т-26, 6 Т-37). Общая численность Западного фронта составляла 545 935 человек.

 Большей частью в тылу Западного фронта, а частично примыкая к его левому флангу строились войска Резервного фронта. Четыре армии (31, 32, 33 и 49-я) Резервного фронта занимали ржевско-вяземский оборонительный рубеж позади Западного фронта. Силами 24-й армии генерал-майора К. И. Ракутина фронт прикрывал ельнинское, а 43-й армии генерал-майора П. П. Собенникова — юхновское направления. Общий фронт обороны этих двух армий составлял около 100 км. Средняя укомплектованность дивизии в 24-й армии составляла 7,7 тыс. человек, а в 43-й армии — 9 тыс. человек [2]. Всего в составе Резервного фронта насчитывалось 28 стрелковых, 2 кавалерийских дивизии, 27 артиллерийских полков, 5 танковых бригад. В первом эшелоне Резервного фронта было 6 стрелковых дивизий и 2 танковых бригады в 24-я армии, 4 стрелковых дивизии, 2 танковых бригады в составе 43-й армии. Общая численность войск Резервного фронта составляла 478 508 человек.

Войска Брянского фронта под командованием генерал-полковника А.И. Еременко занимали фронт 330 км на брянско-калужском и орловско-тульском направлении.

                                                          Андрей Иванович Ерёменко

Танковые войска фронта насчитывали 245 танков (22 КВ, 83 Т-34, 23 БТ, 57 Т-26, 52 Т-40, 8 Т-50). Общая численность войск Брянского фронта составляла 225 567 человек.

Таким образом, на фронте в 800 км в составе Западного, Брянского и Резервного фронтов было сосредоточено более 1 250 тыс. человек. Следует отметить, что московское направление незадолго до начала сражения было ощутимо усилено. В течение сентября фронты Западного стратегического направления для восполнения понесенных потерь получили свыше 193 тыс. человек маршевого пополнения (до 40% от общего количества людей, направленных в действующую армию).

Военно-воздушные силы трех фронтов насчитывали 568 самолетов (210 бомбардировщиков, 265 истребителей, 36 штурмовиков, 37 разведчиков). Помимо этих самолетов уже в первые дни сражения в бой были введены 368 бомбардировщиков дальней авиации и 423 истребителя и 9 разведчиков истребительной авиации ПВО Москвы. Таким образом, силы ВВС Красной Армии на московском направлении в целом практически не уступали противнику и насчитывали 1 368 самолетов против 1 320 во 2-м воздушном флоте. Однако Люфтваффе, безусловно, обладали численным преимуществом на начальном этапе сражения. Также немецкие ВВС интенсивно использовали свои части, выполняя по до шести вылетов в день на один самолет и добиваясь в итоге большого количества самолето-вылетов.

Оперативные планы войск на западном направлении предусматривали ведение обороны практически по всему фронту. Приказы на оборону в той или иной форме был получены по крайней мере за три недели до наступления немцев. Уже 10 сентября Ставка потребовала от Западного фронта «прочно закопаться в землю и за счет второстепенных направлений и прочной обороны вывести в резерв шесть—семь дивизий, чтобы создать мощную маневренную группу для наступления в будущем». Выполняя этот приказ, И.С. Конев выделил в резерв четыре стрелковых, две мотострелковых и одну кавалерийскую дивизию, четыре танковых бригады и пять артиллерийских полков. Перед главной полосой обороны в большинстве армий создавалась полоса обеспечения (предполье) глубиной от 4 до 20 км и более.

                                                   рытьё  противотанкового рва

Сам И.С. Конев в своих воспоминаниях пишет: «После наступательных боев войска Западного и Резервного фронтов по указанию Ставки в период с 10 — 16 сентября перешли к обороне». Окончательно мероприятия фронтов по усилению обороны были закреплены директивой Ставки ВГК № 002373 от 27 сентября 1941 г.

Однако, как и в большинстве оборонительных операций 1941 г., основной проблемой была неопределенность планов противника. Предполагалось, что немцы ударят вдоль шоссе, проходящего по линии Смоленск — Ярцево — Вязьма. На этом направлении была создана система обороны с хорошими плотностями. Например, 112-я стрелковая дивизия седлавшей шоссе 16-й армии К.К. Рокоссовского занимала фронт 8 км при численности 10 091 человек при 226 пулеметах и 38 орудиях и минометах. Соседняя 38-я стрелковая дивизия той же 16-й армии занимала беспрецедентно узкий по меркам начального периода войны фронт 4 км при численности 10 095 человек при 202 пулеметах и 68 орудиях и минометах. Средняя укомплектованность дивизий 16-й армии была наибольшей на Западном фронте — 10,7 тыс. человек. На фронт 35 км в 16 армии было 266 орудий калибром 76 мм и выше, 32 85-мм зенитные пушки на прямой наводке. Еще плотнее на фронте 25 км была построена 19-я армия с тремя дивизиями в первом эшелоне и двумя — во втором. В армии было 338 орудий калибром 76 мм и выше, 90 45-мм пушек и 56 (!) 85-мм зенитных орудий в качестве ПТО. 16-я и 19-я армии были самыми многочисленными на Западном фронте — 55 823 и 51 983 человек соответственно.

Позади рубежа обороны 16-й и 19-й армий на шоссе была и резервная полоса обороны. М. Ф. Лукин позднее вспоминал: «Рубеж имел развитую систему обороны, подготовленную соединениями 32-й армии Резервного фронта.

                                                                               Михаил Фёдорович Лукин

 У моста, на шоссе и железнодорожной линии стояли морские орудия на бетонированных площадках. Их прикрывал отряд моряков (до 800 человек)». Это был 200-й дивизион ОАГ ВМФ из четырех батарей 130-мм орудий Б-13 и трех батарей 100-мм орудий Б-24 у станции Издешково на шоссе Ярцево — Вязьма. Не приходится сомневаться, что попытка пробиться вдоль шоссе дорого бы обошлась немецким моторизованным корпусам. Нельзя не вспомнить процитированное выше мнение немцев о том, что наступление вдоль шоссе « встретит наисильнейшее противодействие со стороны русских».

Однако за плотный, эшелонированный заслон на шоссе пришлось заплатить низкими плотностями войск на других направлениях. В 30-й армии, принявшей на себя основной удар 3-й танковой группы, на фронт 50 км было 157 орудий калибром 76-мм и выше, 4(!) 45-мм противотанковые пушки и 24 85-мм зенитные пушки в качестве ПТО. Танков в 30-й армии не было вовсе. Примерно такой же была обстановка в первой линии Резервного фронта. Здесь на фронте в 16–24 км оборонялись дивизии численностью 9-12 тыс. человек. Уставной норматив на оборону стрелковой дивизии составлял 8 — 12 км.

По аналогичной схеме с плотным заслоном на крупном шоссе строилась оборона Брянского фронта А.И. Еременко. Он синхронно с Коневым получил аналогичную по содержанию директиву Ставки ВГК № 002375 о переходе к жесткой обороне. Но, как и под Вязьмой, было неверно определено направление удара немцев. А.И. Еременко ожидал удара на Брянск и держал под Брянском свои основные резервы. Однако немцы нанесли удар в 120 — 150 км южнее. Немцами были спланирована операция против Брянского фронта в форме «асимметричных канн», когда на одном фланге осуществлялся глубокий прорыв левого крыла 2-й танковой группы из района Глухова, а навстречу ей южнее Брянска наносил удар LIII армейский корпус.

               
 Также следует сказать, что в сентябре 1941 г. в Красной армии не было самостоятельных механизированных соединений класса танковой дивизии. Механизированные корпуса сгорели в пламени боев июля и августа 1941 г. Отдельные танковые дивизии были потеряны в июле и в августе. С августа же начали формироваться танковые бригады. До весны 1942 г. они станут самым крупным танковым соединение Красной армии. Т.е. командование фронтов было лишено одного из самых эффективных инструментов противодействия глубоким прорывам противника.

Командующий 2-й танковой группой Г. Гудериан принял решение наступать на два дня раньше 3-й и 4-й танковых групп, чтобы воспользоваться массированной авиационной поддержкой со стороны еще не задействованной в операциях других объединений группы армий «Центр» авиацией.

                                                                         Гейнц Вильгельм Гудериан

Еще одним аргументом было максимальное использование периода хорошей погоды, в полосе наступления 2-й танковой группы было мало дорог с твердым покрытием. Наступление войск Гудериана началось 30 сентября. «Тайфун» стартовал! Уже 6 октября немецкая 17-я танковая дивизия выла к Брянску с тыла и захватила его, а Карачев был еще утром того же дня захвачен 18-й танковой дивизией. А. И. Еременко был вынужден отдать приказ армиям фронта о бое «с перевернутым фронтом» то есть пробиваться на восток.

2 октября 1941 г. пришла очередь получить сокрушительный удар Западному фронту. Эффект внезапности был усугублен тем, что переброска из группы армий «Север» подвижных соединений была произведена в последний момент. Ее просто не успевала отследить советская разведка. Под Ленинградом был даже оставлен радист группы с характерным почерком работы ключом. Этим вводилась в заблуждение советская радиоразведка. На самом деле штаб 4-й танковой группы был переброшен в район к югу от шоссе Смоленск — Москва. На 60-километровом фронте на стыке 43-й и 50-й армиями была сконцентрирована ударная группировка из 10 пехотных, 5 танковых и 2 моторизованных дивизий подчиненной 4-й полевой армии 4-й танковой группы. В первом эшелоне находились три танковых и пять пехотных дивизий. Для занимавших оборону на широком фронте советских дивизий удар таких крупных сил был смертельным.

В 6 часов утра 2 октября после сравнительно короткой 40-минутной артиллерийской подготовки ударная группировка 4-й танковой группы перешла в наступление против 53-й и 217-й стрелковых дивизий. Собранные для наступления крупные силы авиации позволили немцам воспрепятствовать подходу резервов 43-й армии. Фронт обороны был взломан, находившиеся в резерве стрелковая дивизия и танковая бригада попали в локальное окружение. Оно стало предвестником большого «котла». Наступление танковой группы развивалось вдоль Варшавского шоссе, а затем танковые дивизии повернули на Вязьму, задержавшись на некоторое время в труднопроходимом лесистом районе под Спас-Деменском.

По аналогичной схеме развивалось наступление 3-й танковой группы на 45-километровом участке на стыке 30-й и 19-й армиями Западного фронта. Здесь немцами были поставлены в первый эшелон все три предназначенные для удара на этом направлении танковые дивизии. Поскольку удар пришелся по участку, на котором не ожидалось наступления, его эффект был оглушительным. В отчете о боевых действиях 3-й танковой группы со 2.10 по 20.10 1941 г. было написано: «начавшееся 2.10 наступление оказалось для противника полнейшей неожиданностью. Сопротивление… оказалось гораздо слабее, чем ожидалось. Особенно слабым было противодействие артиллерии».

Для флангового контрудара по наступающей группировке немецких войск была создана так называемая «группа Болдина». В нее вошли одна стрелковая (152-я), одна мотострелковая (101-я) дивизии, 128-я и 126-я танковые бригады. На 1 октября 1941 г. танковый полк 101-й мотострелковой дивизии включал 3 танка КВ, 9 Т-34, 5 БТ и 52 Т-26, 126-я танковая бригада насчитывала на ту же дату 1 КВ, 19 БТ и 41 Т-26, 128-я танковая бригада — 7 КВ, 1 Т-34, 39 БТ и 14 Т-26. Силы, как мы видим, немногочисленные, с большой долей легких танков.

Выдвинувшись к Холм-Жирковскому, соединения группы Болдина вступили в танковый бой с XXXXI и LVI моторизованными корпусами немцев. За один день 5 октября 101-я дивизия и 128-я танковая бригада заявили об уничтожении 38 немецких танков. В отчете о боевых действиях 3-й танковой группы в октябре 1941 г. эти бои описываются следующим образом: «Южнее Холм-Жирковский разгорелось танковое сражение с подошедшими с юга и севера русскими танковыми дивизиями, которые понесли ощутительные потери под ударами частей 6-й танковой и 129-й пехотной дивизий, а также от авиационных налетов соединений VIII авиакорпуса. Противник был здесь разбит в ходе многократных боев».

Когда определились направления главных ударов немецких войск, командующий фронтом И. С. Конев принял решение на выдвижение в точку схождения танковых клиньев сильной группы войск под командованием энергичного командующего. Вечером 5 октября Конев снимает управление 16-й армии с шоссе и направляет его в Вязьму. Тем самым одно заходящее на Вязьму крыло немецких войск И. С. Конев планировал сдержать контрударом группы И. В. Болдина, а второе — обороной резервов фронта под управлением К. К. Рокоссовского.

Однако к 6 октября к Холм-Жирковскому вышла немецкая пехота, оттесняя группу Болдина с фланга немецкого танкового клина. 7-я танковая дивизия быстро прорвалась сначала через днепровские оборонительные позиции Ржевско-Вяземского рубежа, а затем к шоссе западнее Вязьмы. Этим маневром 7-я танковая дивизия в третий раз за кампанию 1941 г. стала «замыкателем» крупного окружения (до этого были Минск и Смоленск). В один из самых черных дней русской истории, 7 октября 1941 г.,7-я танковая дивизия 3-й танковой группы и 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы соединились и замкнули кольцо окружения Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы.

Признаки приближающейся катастрофы обозначились уже на третий день немецкого наступления на вяземском направлении. Вечером 4 октября командующий западным фронтом И.С. Конев доложил И.В. Сталину «об угрозе выхода крупной группировки противника в тыл войскам». На следующий день аналогичное сообщение поступило от командующего Резервным фронтом С.М. Буденного. Семен Михайлович доложил, что «образовавшийся прорыв вдоль Московского шоссе прикрыть нечем».

8 октября командующий Западным фронтом приказал окруженным войскам пробиваться в район Гжатска. Но было уже поздно. Под Вязьмой в окружение попали 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК и управления 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий Западного и Резервного фронтов. Организационно эти войска подчинялись 22, 30, 19, 19, 20, 24, 43, 31, 32-й и 49-й армий и оперативной группы Болдина. Управление 16-й армии уже в первые дни сражения было эвакуировано для объединения войск в северном секторе Можайской линии обороны. Под Брянском в окружении оказались 27 дивизий, 2 танковые бригады, 19 артиллерийских полков РГК и управления 50, 3-й и 13-й армий Брянского фронта. Всего было окружено семь управлений армий (из 15 всего на западном направлении), 64 дивизии (из 95), 11 танковых бригад (из 13) и 50 артиллерийских полков РГК (из 64).

Эти соединения и части входили в состав 13 армий и одной оперативной группы. Попытки деблокирования окруженных хотя и были поначалу запланированы, в действительности не предпринимались ввиду нехватки сил. Более важной задачей стало восстановление фронта на Можайской линии обороны. Поэтому все прорывы предпринимались лишь изнутри «котла». До 11 октября окруженные армии несколько раз пытались прорваться, но успеха не имели. Только 12 октября удалось на короткое время пробить брешь, которая вскоре была вновь запечатана. Так или иначе, из вяземского «котла» пробились остатки 16 дивизий.

Несмотря на отсутствие в заметных количествах снабжения по воздуху окруженные войска сопротивлялись в течение недели после замыкания «котла». Лишь 14 октября немцам удалось перегруппировать главные силы действовавших под Вязьмой соединений 4-й и 9-й армий для преследования, которое началось 15 октября. В вяземском «котле» были пленены командующий 19-й армией генерал-лейтенант М. Ф. Лукин, командующий 20-й армией генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков и командующий 32-й армией С. В. Вишневский. Погиб под Вязьмой командующий 24-й армией генерал-майор К.И. Ракутин.

                                                                       Константин Иванович Ракутин

19 октября 1941 г. командующий группой армий «Центр» Генерал фельдмаршал Федор фон Бок в дневном приказе своим войскам писал:

«Сражение за Вязьму и Брянск привело к обвалу эшелонированного в глубину русского фронта. Восемь русских армий в составе 73 стрелковых и кавалерийских дивизий, 13 танковых дивизий и бригад и сильная армейская артиллерия были уничтожены в тяжелой борьбе с далеко численно превосходящим противником.
Общие трофеи составили: 673 098 пленных, 1 277 танков, 4 378 артиллерийских орудий, 1 009 зенитных и противотанковых пушек, 87 самолетов и огромные количества военных запасов».

Первое, что бросается в глаза это несоответствие количества имевшихся у трех фронтов танков (1 044 единицы) и цифры, заявленной в приказе фон Бока — 1 277 танков. Теоретически в число 1 277 могли попасть танки на ремонтных базах фронтов. Однако такая нестыковка, несомненно, подрывает доверие к заявленным противником цифрам.

Каковы же были реальные потери ? Согласно официальным данным потери советских войск в Московской стратегической оборонительной операции с 30 сентября по 5 декабря 1941 г. составляют 658 279 человек, в том числе 514 338 человек было потеряно безвозвратно. Попробуем вычленить из этих цифр собственно Вяземский и Брянский «котлы». Можно сразу вычесть потери созданного уже после образования «котла» Калининского фронта. Останется 608 916 человек. Согласно Кривошееву Западный фронт с 30 сентября до 5 декабря потерял 310 240 человек. По понятным причинам точных сведений о потерях от окруженных армий было получить невозможно. Однако у нас есть данные о потерях тех войск, которые отстаивали Москву уже после крушения фронта под Вязьмой. Согласно донесениям отдела оргучетного и укомплектования Западного фронта с 11 октября по 30 ноября войска фронта потеряли 165 207 человек убитыми, пропавшими без вести, ранеными и заболевшими. Потери с 1 по 10 декабря составили 52 703 человек [3]. Эта цифра включает в себя потери, понесенные в первые дни контрнаступления. В связи с этим приходится констатировать, что заявленная коллективом Кривошеева цифра в 310 240 человек потерь за весь оборонительный период выглядит заниженной. 310 240 — 165 207 = 145 033. Пусть из потерь с 1 по 10 декабря половина приходится на оборону т. е. на период с 1 по 5 декабря. Итого на вяземский «котел» остается всего 120-130 тыс. человек. Столь низкие потери в крупном окружении представляются крайне маловероятными.

С другой стороны столь же надуманными представляются оценки советских потерь в миллион человек и более. Эта цифра получена простым вычитанием из общей численности войск двух (или даже трех) фронтов численности занявших укрепления на Можайской линии (90-95 тыс. человек). Следует помнить, что из 16 объединений трех фронтов 4 армии (22-я и 29-я Западного фронта, 31-я и 33-я Резервного) и опергруппа Брянского фронта смогли избежать окружения и полного разгрома. Они просто оказались вне немецких «клещей». Их численность составляла примерно 265 тыс. человек. Часть тыловых подразделений также имела возможность уйти на восток и избежать уничтожения. Отсечены от «котлов» прорывами немецких танковых групп были также ряд подразделений 30, 43 и 50-й армий. Ряд подразделений из состава 3-й и 13-й армий Брянского фронта отходили в полосу соседнего Юго-Западного фронта (ему эти армии и были в итоге переданы). Прорыв не был таким уж редким явлением. Из состава 13-й армии организованно вышли из окружения 10 тыс. человек, из состава 20-й армии — 5 тыс. человек по данным на 17 октября 1941 г.

Не следует также сбрасывать со счетов пробивавшиеся к своим из «котлов» мелкие группы советских военнослужащих. По лесам, кружными путями они могли неделями пробиваться к своим. Учет этой составляющей представляется наиболее трудным делом. Ведение документации в 1941 г. оставляло желать лучшего и точное отсеивание пополнений войск за счет бойцов и командиров, вышедших из окружения почти невозможно. Более того, часть окруженцев перешла к партизанским действиям и оставалась в лесах под Вязьмой до зимы 1941–42 гг. Из этих окруженцев в феврале-марте 1942 г. пополнялись изолированные под Вязьмой части кавкорпуса Белова. Одним словом, даже расчетные 800 тыс. человек разницы между начальной численностью Западного, Резервного и Брянского фронтов и численностью оставшихся вне «котлов» войск не дают нам однозначной цифры потерь.

Большие потери делают Вяземский и Брянский «котлы» самыми страшными трагедиями 1941 г. Можно ли было ее избежать? К сожалению, приходиться ответить «нет». Объективные предпосылки для своевременного разгадывания замысла противника в штабах фронтов и в Генеральном штабе Красной армии отсутствовали. Это вообще было типичной ошибкой стороны, потерявшей стратегическую инициативу. Точно так же летом 1944 г. в Белоруссии уже немецким командованием были неверно оценены планы Красной армии (главный удар ожидался по группе армий «Северная Украина») и группа армий «Центр» потерпела крупнейшее поражение в истории германской армии.

В любом случае, гибель в окружении войск трех фронтов на дальних подступах к Москве в октябре 1941 г. не была напрасной. Они на длительное время приковали к себе крупные силы немецких пехотных и даже танковых соединений группы армий «Центр». Наступление на Москву могло быть продолжено только подвижными соединениями танковых групп и то не в полном составе. Это позволило восстановить рухнувший фронт с опорой на Можайскую линию обороны. Когда на этот рубеж вышла немецкая пехота, советская оборона уже была значительно усилена за счет резервов. Быстрое взятие Москвы с ходу не состоялось.
 

Автор Алексей Исаев, историк