Герой Судьбищенской битвы

...И бил их Евпатии Коловрат так нещадно, что и притуплялись, и брал он их мечи татарские и сёк ими... и ездил средь полков татарских так храбро и мужественно, что и сам царь устрашился...

"Повесть о разорении Рязани Батыем", XIII век.

В школьные годы "крепкий исполин" Евпатий Коловрат воспринимался нами не иначе, как былинный герой. Ведь и он, и его дружинники, "на конях разъезжая, бились - один с тысячею, а два - с десятью тысячами". Подобная гиперболизация вовсе не случайна. В дружине Коловрата насчитывалось всего 1700 человек, бесстрашно напавших на несметную орду хана Батыя, который только что разорил Рязань.  

                                                                                       Евпатий Коловрат          

В отечественной истории и до упоминаемых событий, и после них на полях вполне конкретных сражений действовало немало, по суворовскому определению, "чудо-богатырей". Одним из них является воевода боярин Иван Васильевич Шереметьев, который через три столетия под орловским селом с многозначительным названием Судьбищи как бы повторил подвиг знаменитого рязанского богатыря.

Шереметьев... При произнесении этого имени в первую очередь вспоминается воспетый Пушкиным "Шереметев благородный", один из "птенцов гнезда Петрова", который командовал в Полтавской баталии центром русских войск. Имя же его далекого предшественника, воеводы и боярина Ивана Васильевича Шереметьева нам известно мало, хотя в середине XVI века он был чрезвычайно популярен.  

Соотечественники с уважением называли его "ужасом крымцев", то есть крымских татар.

Родители будущего полководца Василий Андреевич и Евдокия Шереметьевы приняли монашество - отец с именем старца Вассиана, а мать - инокини Евпраксии. Они умерли почти одновременно в начале 1548 года. Сколько лет тогда было Ивану, мы не знаем, так как год рождения его неизвестен.

По словам авторитетного современника, Иван Шереметьев "со младости своей" слыл "в богатырских делах искусным". Его все называли Большим или Старшим, чтобы отличать от младшего брата, носившего то же имя. Кстати говоря, Иван Васильевич Меньшой за ратные подвиги в 1559 году был пожалован в бояре, участвовал во всех ливонских походах, где и погиб.

Первое упоминание об И.В. Шереметьеве Большом относится к 18 декабря 1540 года. Был он тогда одним из воевод в Муроме, который осадил казанский царь Сафа-Гирей.        

В Патриаршей или Никоновской летописи читаем: "Приходил под Муром казанский царь Сафа-Гирей с многими людьми казанскими и крымскими и с ногайскими, пришёл безвестно под город, стоял два дня, а людей многих пораспустил около города сёла воевать. А воевода был в городе князь Иван Стригин Ряполовский, а вылазил из города Иван Васильевич Шереметьев да князь Пётр Иванович Деев, и воевода градский, и дети боярские муромские, которые были в городе, и люди градские против татар из города выходили и с татары билися, и с Божьим милосердием под городом из пушек и из пищалей татар побивали..." 

Первое же известие о службе Ивана Шереметьева, как видим, было связано с его участием в отчаянной вылазке из осаждённого татарами города. Два года спустя он являлся одним из участников переворота в пользу Шуйских. В апреле 1544 года Шереметьев участвовал в удачном казанском походе. Через четыре года он был пожалован в окольничие (это второй по значению после боярина чин). В феврале 1550 года воевода Шереметьев находился при Иване Грозном под стенами Казани, где был ранен.

По возвращении в Москву Иван Васильевич - благодаря собственным заслугам и свойству с царицей Анастасией Романовой - был пожалован в бояре и приближен ко двору. В Московском уезде он получил поместье в 200 четвертей земли (это 100 десятин).
Весной 1551 года на реке Свияге началось строительство крепости. 

                                                                                                          Свияжск

Для ускорения строительных работ сюда был направлен Шереметьев. Завершённая через четыре недели крепость получила название в честь царя Иван-город (теперешний Свияжен), Предоставим слово одному из биографов Ивана Шереметьева, поведавшему ещё об одном его подвиге во славу русского оружия:

"Крепость навела такой ужас на казанцев, что татарская царица Сумбека велела укреплять Казань, но приказание её не было исполнено. Приближённый к ней крымский царевич Улан-Кощак, видя смуту, бежал из Казани вместе с крымцами, и Шиг-Алей послал в погоню за ним Шереметьева с конным отрядом в 10000 человек.

Шереметьев догнал Кощака между Доном и Волгой, перебил до 5 тысяч сопровождавших его крьмцев, отнял всё имущество, увезённое ими из Казани, и взял в плен Кощака, его брата, жену, детей и 300 мурз и князей. Кощака он отправил в Москву, закованного в цепи. Казанским царём был провозглашён Шиг-Алей, а Шереметьев вернулся в Москву...

                                                                                Шиг-Алей ( Али-Шах )

В 1552 году со взятия русскими войсками Казани прекратило своё существование Казанское ханство. Во время этого похода на столицу казанских татар Шереметьев вместе с известным полководцем И.М. Воротынским был "дворовым воеводой" отборного царского полка. Осенью следующего, 1553 года Иван Васильевич принимал участие в долгом походе русского войска для усмирения черемис.

Во главе его кроме Шереметьева стояли, по определению Карамзина, "знаменитые доблестью воеводы": князья С. Микудинский и А. Курбский. Последний нам более известен по своей переписке с Иваном Грозным. Имея возможность близко узнать Шереметьева, Курбский назвал его "мужем зело мудрым и острозрительным".

Наш рассказ подошёл к лету 1555 года, когда под орловским селом Судьбищи Иван Шереметьев совершил свой самый громкий героический подвиг. Самого Орла ещё не было. Строительство деревянной крепости в месте слияния Оки и Орлика, по повелению Ивана Грозного, начнётся только через 11 лет.

Прослышав о походе крымского хана Девлет-Гирея на Большую Кабарду, царь в июне 1555 года послал в южные степи 13-тысячное войско под командованием Ивана Шереметьева.

                                                                                        Дивлет-Гирей                                               

Ему поручалось отогнать "стада крымские" от черкесов, наших союзников. В Троицин день Иван Васильевич выступил из Белёва и пошёл так называемым "муравским шляхом", то есть основной дорогой, которой крымские татары обыкновенно приходили в Московское государство. 

Она шла из южных степей на верховье Донца, пересекая реку Быструю Сосну под Ливнами и направляясь к засеке под Тулой. У древнего селения Судьбищи она соединилась с Калмыцким шляхом, проходившим через реку Тихую Сосну повыше города Ельца и направлявшимся к территории нынешнего Новодеревеньковского района. 

По свидетельству князя Курбского, Иван Шереметьев, "яко муж разумный", вёл войско со всеми предосторожностями, имея "стражу с обоих боков зело прилежную и подъезды под шляхи". Не дойдя до Перекопа, Иван Васильевич выяснил, что хитрый и вероломный Девлет-Гирей нарочно распустил слух о своём движении на Кабарду. На самом же деле, по словам летописца, "царь крымский Донец переехал со многими людьми, а идёт к Рязанским или Тульским украинам". От Изюмского кургана 60-тысячная орда Девлет-Гирея повернула влево и устремилась на Ливны. 

Послав в Москву с известием об этом "Ивашку Дарина сотоварищи", Шереметьев пошёл по следам крымских татар. Значительную часть своего отряда он направил, чтобы захватить неприятельский обоз, оставляемый обычно позади главного войска. Отбив у татар 60 тысяч лошадей, 200 аргамаков и 80 верблюдов, русские отправили богатую добычу в Рязань и Мценск.

Между тем Иван Грозный с огромным войском выступил из Москвы по направлению к Туле. Девлет-Гирей оказался между двумя русскими армиями и, узнав об этом, повернул от Тулы назад и в 150 верстах от неё, у села Судьбищи, встретился с воеводой Иваном Шереметьевым, в распоряжении которого осталось только семь тысяч воинов.

Многие описывали двухдневный Судьбищенский бой, в котором крымские татары имели девятикратное преимущество в живой силе. "Между тем мужественный и деятельный Шереметьев, - писал Н.М. Карамзин в своей "Истории Государства Российского", - на Судьбищах встретил всю неприятельскую силу и не уклонился от битвы: сломил передовой полк, отнял знамя у ширинских князей и ночевал на месте сражения...                                                   Судбищенское сражение

Опасаясь нашего главного войска, но стыдясь уступить победу горсти отважных витязей, Девлет-Гирей утром возобновил нападение всеми полками. Бились часов восемь, и россияне несколько раз видели тыл неприятеля; одни янычары султанов стояли и крепко, берегли хана и снаряд огнестрельный..."

                                                  янычары

Однако после тяжёлого ранения Ивана Васильевича положение изменилось. Русские не смогли сдержать натиска татар и начали отступать. Но двум храбрым воеводам Алексею Басманову и Стефану Сидорову особыми трубными звуками удалось остановить бегущих. Более двух тысяч воинов, засев в буераки у села Судьбищи, решились защищать раненого воеводу до последней капли крови. 

Трижды Девлет-Гирей бросал свои полки в атаку, и каждый раз бесстрашные русские воины обращали их в бегство.

Потеряв множество воинов и несколько своих мурз (военачальников), хан дождался солнечного заката, чтобы ночью позорно бежать по направлению к Ливнам и далее на юг.

Как же развивались события после бегства Девлет-Гирея? Снова предоставим слово "последнему русскому летописцу", как современники называли писателя и историка Н. Карамзина: "Государь приближался к Туле, когда донесли ему, что Шереметьев разбит и что хан будто бы идёт к Москве с несметною силою... он выступил в Тулу, куда прибыли Шереметьев, Басманов с остатком своих воинов. 

Узнав, что хан спешит к пределам Тавриды и что нельзя догнать его, Иоанн возвратился в Москву. Он милостиво наградил всех усердных сподвижников Шереметьева, не победителей, но ознаменованных славою отчаянной битвы. Многие из них умерли от ран, и в том числе храбрый воевода Сидоров, уязвлённый пулею и копьём..."

Не случайно у старинного села Судьбищи, вплоть до середины прошлого века, имелось второе название - Сторожевое, а рядом находились деревни Нижнее Сторожевое и Среднее Сторожевое.

Подвиг Ивана Шереметьева при Судьбищах занесён в турецкую летопись. Само сражение описано в ней довольно точно, но численность шереметьевского отряда преувеличена. К бесстрашному воеводе пришло почётное прозвание - "ужас крьмцев". Вот красноречивое подтверждение тому.

Три года спустя после Судьбищенской битвы решил попытать счастья в "Рязанской украйне" уже не сам Девлет-Гирей, а его сын Мегмед-Гирей во главе 100-тысячной орды. Он рассчитывал на то, что значительная часть русских войск находится на войне с Ливонским орденом. Будучи на берегу реки Мечи, в 50 верстах от памятных Судьбищ, Мегмед-Гирей узнал, что царь ещё не выступал из Москвы, а в Ливонии пребывает не главная русская армия. Показательно, что первым вопросом, заданным татарским вожаком пленным рыбакам, был такой: "А Иван Шереметьев в немцах ли?"

Те ответили, что воевода сейчас в Рязани. Показание это навело ужас на татар. "И Божьим милосердием, - говорит летописец, -прииде на них страх и трепет, и вскоре назад воротились, на бегство устремившаяся..." Гонимый ужасом Мегмед-Гирей бежал назад и поморил не только лошадей, но и всадников. Князь Воротынский шел за ним до Оскола по трупам и не смог его настичь.    

                                                                    Воротынский Михаил Иванович

В начале ливонской войны Иван Шереметьев командовал передовым полком. В январе 1563 года он был ранен, возвратился в Москву, где попал в опалу. В это время, по словам Карамзина, "гнусные клеветники не боялись выдумывать преступлений, ибо доносы нравились государю и судия не требовал улик верных". Знакомая и своей привычностью страшная картина...

Один из выдающихся политических и военных деятелей середины XVI века был заподозрен в измене и в 1564 году арестован. Его заключили в тюрьму и пытали. Вот как отреагировал на это Андрей Курбский в своей "Истории о великом князе Московском":

                                                               Андрей Михайлович Курбский

"Мудрого своего советника Ивана, по прозванию Шереметьева... подверг он такой злой пытке в узкой темнице с полом в отверстиях, что поверить трудно. Сковал он ему тяжкими цепями шею, руки и ноги, а сверх того, толстым железным обручем поясницу, а к обручу велел привесить десять пудов железа..."

Стал он у него среди других вопросов выпытывать и о следующем: "Где, дескать, великие капиталы твои?.. Знаю я, что очень ты богат, но не нашёл того, что надеялся найти в твоих сокровищницах". Ответил Иван: "Если и расскажу я тебе о них, не достать их тебе... перенёс я их руками нищих в небесное хранилище к моему Христу".

Освобождённый, наконец, из заточения, Иван Васильевич вошёл в число бояр - правителей земщины. В 1566 году, в год основания Орловской крепости, он участвовал в земском соборе.

В следующем году Шереметьев овдовел. Женат он был на дочери сокольничего Евфросинии Ивановне Жулебиной, которая перед кончиной приняла иночество с именем Евдокии. У него осталось трое детей - сын Иеремия и дочери Агафия и Мария. Первая из них выйдет замуж за царевича М. Кайбулина, родного внука астраханского царя Абдуллы-Ах-Кубека. Мария соединит свою судьбу с князем В.А. Тюменским, одним из мелких прикавказских владетелей.

В 1570 году Иван Васильевич выбыл из числа бояр, удалившись в Кирилло-Белозерский монастырь, где принял постриг под именем Ионы. При нем находился сын. Царь и в монастыре не оставил в покое героя Судьбищенской битвы. Известно послание Ивана Грозного к тамошним монахам, полное упрёков в том, что они нарушают монастырские порядки и делают Шереметьеву "послабления" (1573):

"Пусть он ест в келье, как нищий: кус хлеба, звено рыбы да чашку квасу... А если кто хочет прийти к нему ради беседы духовной, пускай приходит не в трапезное время..."

Скончался Иван Васильевич 27 мая 1577 года. Похоронен он вместе с сыном у главной церкви Кирилло-Белозерского монастыря (в 1910 году их могилы были целы).

                                                        Кирилло-Белозёрскиё монастырь

Благодарные потомки помнят о славных деяниях выдающегося военачальника XVI века И.В. Шереметьева. Судьбищенское сражение, героем которого он стал, вошло в доблестную летопись нашего Отечества. Летом 1995 года у села Судьбищи Новодеревеньковского района был установлен памятный знак во славу русского оружия, приуроченный к 440-летию знаменитой битвы. 

Участник последней Отечественной войны, кавалер двух десятков наград, местный краевед П.Г. Головин говорил: "Русская армия одержала блистательную победу не числом, а умением. Это сражение на орловской земле в далёком XVI веке и поныне остаётся для нас примером беззаветной преданности русского человека своей Родине".
 

                                                    Владимир ВЛАСОВ  заслуженный работник культуры России.