Материал данной статьи основан исключительно на фактах, но оценка этих фактов идет вразрез с любым учебником иcтории. Каждая нация имеет право на своего кумира, и оспаривать это право занятие неблагодарное. Тем не менее, чтобы понять собственную историю, периодически приходится низвергать даже давно признанных идолов.

В этом отношении весьма любопытна гипотеза Дмитрия Зенина и Константина Смирнова о некоторых вехах жизни основателя “государственности Российской” Петра I. А именно: речь пойдет о знаменитой Полтавской битве, известной каждому еще со школьной скамьи.

Даже поклонники императора Петра Великого не смогут отрицать, что в отношениях их кумира со шведским королем Карлом XII есть странные, труднообъяснимые противоречия. Так, уже в 1700 году, первым открыв боевые действия против "скандинавского бродяги", Петр проявляет какую-то загадочную робость. Имея под Нарвой четырехкратное превосходство в силах, Петр, едва услышав о приближении Карла, бросает свои войска и поспешно отъезжает, якобы для того, чтобы поторопить подход новых полков.

Девять лет спустя, под Полтавой, снова имея подавляющее военное превосходство над Карлом, Петр двадцать дней пребывает в бездействии и, так и не решившись на генеральное сражение, принимается маневрировать, предоставив более слабому противнику первому двинуть на русских полки. И опять: одержав убедительную победу, русский царь выдвигает весьма умеренные предложения для заключения мирного договора.

Разгадка этого таинственного противоречия лежит в предшествующей этому событию истории шведско-русских отношений...

НЕ ТАК СТРАШЕН ШВЕД, КАК ЕГО МАЛЮЮТ

Большинство пропетровских историков считают, что Северная война, разразившаяся между Россией и Швецией в 1700-1721 годах, была вызвана необходимостью возвращения России древних русских земель на Балтийском побережье, захваченных некогда шведами. По их мнению, Петр I придавал этим землям первостепенное значение потому, что они давали России выход к Балтийскому морю, необходимый для расширения торговых и экономических связей с Западной Европой. Это объяснение, до сих пор считающееся очевидным, становится неубедительным, как только задаешься вопросом: когда, в результате каких войн Швеция захватила эти русские земли?

Занявшись изучением этого вопроса, сразу же наталкиваешься на удивительные открытия. Оказывается, с начала XVII века русско-шведские отношения были более чем теплыми. Шведы часто оказывали русским поддержку с тех пор, как в 1609 году Василий Шуйский и Карл IX заключили договор о мире, любви и совместных действиях. По этому договору русский царь в благодарность за шведскую помощь против поляков и отрядов Болотникова навсегда отказался от своих прав на Ливонию, оставив за собой лишь Иван-город.

В этом договоре есть интересный пункт, основанный на существовавшем в то время законе о престолонаследии. В нем оговаривалось, что если кто-то из договаривавшихся государей умрет без наследника, то "другому под руку свою его державство взять, дабы общему лиходею державцу польско-литовскому торжества не было".

Огромную военную и политическую поддержку Швеция оказала народному ополчению Минина и Пожарского, которое изгнало польских оккупантов из Московского государства. А вскоре после этого по наказу шведского короля Густава-Адольфа в Москве был созван всенародный собор для избрания царя. На этом соборе, состоявшемся 21 февраля 1613 года, русским царем был избран Михаил Федорович Романов - дед Петра I.

Взойдя на престол, Михаил Романов подтвердил договор, заключенный Василием Шуйским и Карлом IX, и, следовательно, признал законным положение, что если он не назначит никого своим наследником, то Московское царство перейдет под руку Густава-Адольфа. Однако шведский король умер намного раньше Михаила Романова - погиб при Лютцене в 1632 году в возрасте 38 лет. Его место на троне заняла королева Кристина. Михаил поспешил принести ей присягу, которой был верен до самой смерти в 1645 году.

Из трех сыновей царя Михаила выжил только Алексей - второй царь в династии Романовых, правивший 31 год. "Мудрейший" патриарх Никон - инициатор Церковного раскола - подбил "тишайшего" Алексея Михайловича нарушить традиционно дружелюбные русско-шведские связи. 17 мая 1656 года Алексей объявил войну Швеции, презрев все ранее заключенные договоры.

Однако боевые действия велись вяло, приостанавливаясь уже в 1657 году, а четыре года спустя был заключен "вечный мир" в Кардиссе. Этот договор со Швецией снова подтвердил все прежние русско-шведские соглашения, царь московский признал себя "младшим братом" короля шведского и согласился с тем, что в случае его смерти без наследников русский престол должен занять шведский король.

И вот тут мы подступаем к самому интересному. У "тишайшего" было три сына: Федор, Иван и Петр. Умирая, он завещал трон старшему Федору, судьбой же двух других сыновей не распорядился. Федор, став царем в 14 лет, правил Россией шесть лет, был женат дважды, но не оставил потомков мужского пола. Умер он в апреле 1682 года, назначив наследниками своего брата Ивана и сестру Софью. Не оговорив судьбы Петра, он тем самым лишил его прав на русский престол.

Но после смерти царя Федора его завещанием пренебрегли. Тело царя еще не успело остыть, а в Кремле под предводительством патриарха Иоакима собрались все высшие сановники государства. Это собрание признало Ивана Алексеевича "скорбным головою" и решило венчать на царство десятилетнего Петра. Такой выбор не устраивал законных наследников престола Ивана и Софью. И их можно понять: Петр по завещанию Федора вообще не имел никаких прав на трон.

15 мая 1682 года в Москве ударили в Набат, и стрельцы пошли на штурм Кремля. Вдохновительницей бунта была царевна Софья, понимавшая: в случае коронации Петра власть навсегда уплывет из ее рук. В результате кровавых событий она добилась того, что 25 июня 1682 года на трон были венчаны сразу два малолетних монарха, а верховной правительницей до их совершеннолетия становилась она сама.

Эти события вызвали в Стокгольме переполох: царевна имела явную пропольскую ориентацию, а поляки были старинными недругами Швеции. Для шведского короля более желанной фигурой на русском престоле был Петр, поэтому Карл XI писал Софье, что если в Москве повторится история с убиением царевича, как это было с сыном Ивана Грозного Дмитрием, он немедленно вторгнется в Россию и вступит в свои законные права, предоставляемые ему договором. Ультиматум шведского короля возымел свое действие. Верховная правительница заверила Карла XI, что Петру никто и ничто не угрожает, и что в угоду Польше она мира со Швецией не нарушит.

Вскоре честолюбивые надежды Софьи были окончательно повергнуты в прах. 11 сентября 1689 года во время очередной смуты ее сторонники были казнены, а она сама пострижена в монахини. Началось совместное правление царей Ивана и Петра Алексеевичей. По сути дела, на троне сидели два самодержца, из которых Иван был законным государем, а Петр - самозванцем. Но поскольку шведского короля такая ситуация вполне устраивала, он признал ее и первым поздравил самозванца с победой над единокровной сестрой. В ответном письме Петр величал Карла XI "родным батюшкой" и присягал ему на верность. Второй раз присягнуть шведскому королю Петру пришлось через 7 лет.

В 1696 году законный царь Иван V скончался в возрасте 28 лет, не оставив наследника мужского пола и не написав завещания. Власть в государстве перешла в руки Петра, положение которого на московском троне было весьма шатким: многие подданные не признавали его законным государем, страну будоражили восстания и бунты. Молодому обладателю московского престола как воздух была необходима поддержка шведского "родного батюшки". И "батюшка" не оставил его: шведские специалисты буквально наводнили Московское государство.
 

                                                                       ТАЙНАЯ ПОДОПЛЕКА СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ

Осознавая шаткость своих прав на московский трон, Петр решил укрепить свой международный авторитет, возглавив общеевропейский крестовый поход на турок под предлогом освобождения от неверных "отчины и дедины своей Цареграда". Заручившись одобрением шведского короля, он вознамерился объехать все европейские дворы и лично договориться о совместном выступлении против "извечных врагов Христа".

В 1698 году "Великое посольство", в составе которого инкогнито находился сам Петр, отбыло в Европу, имея целью склонить христолюбивых государей выступить против Турции в середине 1700 года. Все пошло как будто успешно, но когда Петр был в Вене, в России началось очередное стрелецкое восстание. Узнав об этом, царь срочно отбыл в Москву, и по дороге домой встретился в Равве Русской с курфюрстом Саксонии Фридрихом-Августом.

Он-то и подбил русского царя вероломно нарушить "вечный мир и любовь" с королем дружественной Швеции и отобрать у него те прибалтийские земли, которые предки Петра сами отдали шведам. Ловкий Август II сумел задеть честолюбие Петра. Негоже такому государю, говорил он, довольствоваться одним лишь Иван-городом на тех территориях, которые не так давно целиком принадлежали русским царям…

На свидании в Равве Русской Петр не дал Августу согласия на союз против Швеции, но удачно брошенная мысль уже запала в душу молодого царя. И в 1699 году он согласился на союз, в который кроме России, Польши и Саксонии вошли Дания и Пруссия.

Летом того же года скончался шведский король Карл XI, и на трон готовился взойти семнадцатилетний Карл XII. Как раз в то время, когда в Москву прибыло посольство юного короля, там вовсю шли переговоры о нападении на Швецию. План союзников был прост: Дания, Польша, Саксония и Россия одновременно нападают на Шведское королевство, а присоединившиеся к союзу Англия и Голландия разворачивают свои военно-морские силы и объявляют "защиту свободного торгового судоходства".

Оказавшись со всех сторон окруженной враждебными государствами, Швеция, по замыслу союзников, будет вынуждена капитулировать и выполнить все требования коалиции. Срок совместного выступления отодвигался на 1700 год, на то время, когда находящийся в состоянии войны с Турцией Петр заключит с ней мир.

Чтобы усыпить бдительность своих друзей и благодетелей шведов, Петр радушно принял шведское посольство, подтвердил "договор о вечном мире и любви", но присягать Карлу XII отказался: он же только три года назад присягал его отцу "со всею землей". Царь поздравил короля с восшествием на престол, а позднее и с наступающим Новым годом.

По секретному договору союзники должны были напасть на Швецию, как только будет заключен мир между Турцией и Россией. Однако турки затягивали переговоры, и союзники решили начать военные действия, не дожидаясь России. Первым нанес удар по шведам в Шлезвиг-Гольштейне датский король, сразу же за ним двинул саксонские полки в Ливонию Август II. А Петр все ждал мира с Турцией...

                                                                      КОРОЛЬ - “ЖЕЛЕЗНАЯ БАШКА”

Говорят, турки, у которых после бегства из-под Полтавы на пять лет загостился Карл XII, за упрямство и своеволие прозвали шведского короля “железной башкой”. Справедливость этого прозвища подтверждает цепь событий, приведших Карла к гибели в 1718 году...

Нападение датчан и саксонцев мало обеспокоило воинственного короля. “Вся Европа мне не страшна, - говорил он своим приближенным, - пока за моей спиной верный моему королевскому дому младший брат - царь Московский”. Уверенный в поддержке Петра, он скрытно провел мобилизацию, посадил войска на корабли и, внезапно высадившись под стенами Копенгагена, принудил Данию выйти из войны. После этого нанес удар по войскам Августа II в Ливонии.

19 августа 1700 года, в разгар этих действий, Карл получил ультиматум Петра, содержащий ряд унизительных, невыполнимых для шведов условий. Карл не ожидал такого коварства от "младшего брата". В нем всколыхнулась волна злобы, заставившая его переменить отношение к московскому правителю.

Пока действия Петра не ущемляли интересов Швеции, Карл XI и Карл XII оказывали ему всяческую поддержку и не вспоминали о своих правах на русский престол. Теперь Карл XII вспомнил, что он, по сути дела, законный русский царь. В своем манифесте он назвал Петра "коварным вероломным клятвопреступником" и объявил его низложенным.

За месяц, прошедший со дня объявления войны, шведы не предприняли против русских никаких неприязненных действий: Карл XII давал возможность Петру одуматься. Но тот не обращал на это внимания и начал осаду Нарвы. Карл с 18-тысячным войском появился здесь так же внезапно, как и под Копенгагеном, и с ходу атаковал русских...

Поражение русской армии над Нарвой объясняют обычно отсталостью русского военного искусства по сравнению с западно-европейским. Но это совершенно неверно. Нарвское поражение показало, насколько низок был в войсках авторитет Петра и насколько велико уважение к Карлу XII - потомку славного Густава-Адольфа, помогшего России отстоять свою целостность и независимость во времена Великой смуты.

Когда шведский полки сблизились с рядами псковских и новгородских стрельцев, полковник Штейнбок спросил их, "хотят ли они за антихриста Петра смерть принять или повинятся господину своему королю шведскому и примут от него милость?" Стрельцы сложили оружие и били челом Карлу XII. Их отказ от боя в самом начале сражения привел к тому, что другие войска частью бежали, частью перешли на сторону Карла. Продолжали сражаться только гвардейские полки и дивизия Вейде.

Нарвская победа принесла Карлу только славу. Он медлил с вторжением в русские пределы, полагая, что для полной победы над Петром достаточно манифестов и воззваний к русскому народу. Петр же извлек из поражения суровые уроки: ужесточил в армии дисциплину, ввел систему заградотрядов, ответственность родственников за воинские преступления солдат и офицеров.

Хотя по всей России полыхали бунты и волнения, вызываемые антипетровскими манифестами Карла XII, шведский король неоправданно медлил с принятием православия - необходимым условием для его восшествия на русский престол. На все предложения поспешить с этим делом "железная башка" твердил, что он примет православие одновременно с короной в Москве.

В начале 1708 года Карл все же вторгся в русские пределы, но двигался вперед медленно, уповая на разлагающее действие своих воззваний. Не замечая, что усиленная работа петровского репрессивного аппарата неуклонно делала свое дело, упрямец-швед пребывал в "лютеровой ереси" и не спешил обращаться в православие. А положение его на русской территории час от часу становилось все хуже и хуже, не хватало боеприпасов, солдаты голодали.

И вот тут-то ему на помощь пришел малороссийский гетман Иван Мазепа. В своем послании королю гетман обещал ему победоносный марш по Украине до самой Москвы, но при одном условии: принять православие король должен в Киеве!

Карл встретил Мазепу с распростертыми объятиями, договорился о совместных действиях, но с принятием православия медлил, и тем самым, быть может, лишил себя вернейшего шанса изменить пути истории.

1708 год подходил к концу. Петр почтительно предлагал шведам мир на самых выгодных для них условиях. Шведское правительство молило короля о мире. Мазепа уговаривал его принять в Киеве православие, взять Полтаву с ее запасами провианта и оттуда двинуться на Москву. Но "железная башка" был непреклонен. Он, так и не приняв православия, двинул свою обессиленную армию на юг. Шведы осадили Полтаву 1 апреля 1709 года, а 4 июня к ней подошел Петр с русской армией.

Теперь нам понятны мотивы противоречивого на первый взгляд поведения двух предводителей под Полтавой. Петр, помня о Нарве, где большая часть войск сразу же сдалась шведам, признав в его сопернике своего законного государя, панически боялся генерального сражения. Он предпочитал действовать медленно и осторожно, не доводя дела до открытого столкновения войск.

Карл, как и Петр, тоже помнил Нарву и уповал на то, что русские солдаты, признавая его, Карла, своим законным государем, не поднимут руку на шведов. Именно поэтому он стремился только к генеральному сражению, которое должно было сразу решить исход всей кампании, привести его соперника к военному поражению и к свержению с узурпированного им престола.

27 июня 1709 года Карл двинул свои полки на русские позиции, призывая россиян "не обнажать меча против своих братьев шведов". Но он не учел, что русские солдаты были уже не те, что под Нарвой. Теперь каждый солдат и офицер знал, что если он откажется сражаться, побежит с поля брани, его близких ждет суровое наказание, как впрочем, и его самого: заградотрядам за позициями быт дан приказ расстреливать всякого бегущего, "буди сам царь!"

Не забыл Петр и об укреплении духа русских солдат, которым он неустанно прививал мысль о высоком назначении их службы. В своих воззваниях он не уставал внушать русскому воинству что оно сражается "не за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за на род российский!" И он сумел внушить армии и народу, что Карл XII - иноземец, идущий покорить Русь.

Под Полтавой все было иначе, нежели под Нарвой. На этот раз пошедшие в атаку шведы были встречены ураганным огнем русской артиллерии. За два с половиной часа боя шведская армия перестала существовать: 9234 человека были убиты, 19000 ранены, тысячи попали в плен. Отныне русское престолонаследие силой оружия было избавлено от претензии со стороны иностранных монархов: сила, как часто бывает, возобладала над законом.

                                                                                                          Подготовил Олег БАРАШИК0В