Ф.П. Врангель. Часть I

                    Фердинанд Петрович Врангель.   Часть I

Шестой Морской министр Императорского флота России адмирал барон Врангель Фердинанд Петрович Шестой Морской министр, генерал-адъютант, адмирал, член Государственного совета, почетный член Императорской академии наук, член Парижской академии наук и многих других ученых обществ Фердинанд Бернгард Готгард фон Врангель родился 6 февраля (26 января) 1797 года.

Бароны Врангели принадлежали к весьма древнему лифляндскому роду (Лифляндия - официальное название территорий Северной Латвии и Южной Эстонии в 17 — начале 20 веков), члены которого прославились воинскими доблестями и гражданской добродетельностью в Швеции, Пруссии и России. Достаточно вспомнить, что в битве под Полтавой (8 июля этого года исполняется 300 лет со дня победы) погибло 22 Врангеля. Дед Фердинанда Петровича был камергером при императоре Петре ІІІ и обладал значительным состоянием, но после прихода к власти Екатерины ІІ вынужден был эмигрировать, а его имущество и многочисленные поместья были конфискованы. В результате этого отец Фердинанда майор артиллерии барон Петр фон Врангель (был членом корпуса рыцарей Лифляндского Герцогства, дворянином, о чем была предоставлена справка из этого корпуса при поступлении Фердинанда в морской корпус) остался со скудными средствами для содержания своей семьи и вынужден был отдать своих сыновей (Фердинанд был самым старшим) на воспитание родственников. Вскоре родители Фердинанда умерли (мать Доротея-Маргарита-Барбара фон Фрейман в 1806 году, отец в 1807), и, оставшись в 11 лет сиротой, он был родственниками в 1807 г. определен в Морской кадетский корпус, куда поступил только 19 (7) февраля 1810 г. (заявление на имя директора морского корпуса контр-адмирала П.К. Карцова написано подканцеляристом морского корпуса Василием Максимовым со слов самого Ф. Врангеля в декабре 1808 г.).

Влечение к морской службе отчасти было возбуждено в нем рассказами капитана 2 ранга Крузенштерна Ивана Федоровича о совершенном совместно с капитаном 2 ранга Юрием Федоровичем Лисянским первом в России кругосветном плавании, когда бывалый моряк на правах близкого знакомого навещал в Эстляндии дом родственников, приютивших мальчика после смерти родителей.

Зародившаяся с тех пор мечта о дальних странствиях привела Фердинанда в стены Морского кадетского корпуса. Казалось бы, ни слова не говорящий по-русски Фердинанд (в заявлении, написанном Василием Максимовым указано, что «…обучен по немецки и по российски читать и писать и часть арифметики»), которому были чужды привычки и обычаи своих русских товарищей, не выдержит такого повседневного режима в корпусе в суровые времена начала 19 века. Но фанатизм и национальная ненависть не сродни были его русским товарищам по корпусу. В корпусе он выносил только те преследования и унижения, которым в те времена подвергались все новички в корпусе, независимо от их происхождения, от старшекурсников. Со стороны же начальствующих кадет Фердинанд Петрович испытывал полное беспристрастие, и впоследствии он с особенным уважением и благодарностью вспоминал своих воспитателей, которыми были все русские: М.Ф. Горковенко, И.А. Куприянов, князь С.А. Ширинский - Шихматов, А.К. Давыдов и другие. Это и послужило причиною, что еще в корпусе кадет Фердинанд освоился с русскими обычаями, полюбил русских, изучил русский язык в ущерб немецкому, и в последствии все свои описания полярных исследований производил только по-русски, предоставив другим переводить их на немецкий язык. Спартанская жизнь кадетов, суровая дисциплина лишь обострили желание преодолеть все трудности и добиться своего. Даже в то трудное время он никогда не подвергался телесным наказаниям, и с момента поступления в корпус и до производства в мичманы был по успеваемости в классе первым из 99 выпускников, а его товарищ Петр Анжу (впоследствии тоже адмирал) вторым.

20(8) июня 1812 г. кадет Ф. Врангель был произведен в гардемарины, 20(6) апреля 1814 года в унтер-офицеры, а 3 июля (21 июня) 1815 в мичманы и вместе со своим другом П. Анжу отправился служить на Балтику, в 19-й флотский экипаж, расположенный в Ревеле. Вообще говоря, заря будущего морского министра взошла не на светском небосклоне. Будучи первым по выпуску, он постоянно был отмечаем воспитателями и уважаем в классе товарищами, вследствие чего стал тщеславным, и с этим тщеславием начал свою самостоятельную офицерскую жизнь, будучи уверенным, что и в обществе он встретит то внимание и почет, которым был избалован в корпусе. Увы, кроме умственных способностей светское общество ценило в молодых офицерах и их внешние достоинства. А вот в этом то природа отказала Фердинанду Петровичу. Он был невысокого роста, с необщительным характером, воспитанным в закрытом учебном заведении, что не позволило ему в первые месяцы котироваться в обществе дам, где всех предпочитали ему. Осознав это, он отказался от светских увеселений, посещая только своих близких родственников. Но благородное самолюбие и безотчетная уверенность в полезном творчестве не дали уснуть надеждам молодого мичмана и указали ему, хотя трудное, но вполне приличное поприще в жизни – службу и науку. С твердой решимостью и еще со свежими знаниями он принялся за самообразование. К этому как раз подвернулся случай в связи с отправкой его с командой матросов в деревню. Сознание скудности своих знаний и твердая решимость обогатиться ими должна была увенчаться успехом. Математика, языки и черчение стали ежедневными предметами занятий любознательного мичмана, а чтение путешествий, которому он предавался с увлечением – его развлечением. С такой же настойчивостью закалял он свой организм, совершая в мороз и непогоду, часто во время вьюги почти ежедневно в легкой одежде длительные пробежки. С пополненными знаниями и закаленный физически Ф. Врангель летом 1816 г. возвратился в Ревель, где снаряжалась парусная эскадра для летнего практического плавания. Фердинанд Петрович был назначен на фрегат «Автроил», на котором совершал плавания у Дагерорда. Но однообразные плавания на фрегате «Автроил» в Финском заливе слишком далеки от воплощения чаяний о дальних странствиях, а пропитывающий ревельский порт запах рыбы даже самое пылкое воображение не способно преобразить в аромат мангровых рощ тихоокеанских островов.

Иной раз им овладевало отчаяние при мысли, что светлые планы вязнут в трясине рутинной службы. Узнав, что прославленный мореплаватель капитан 2 ранга Василий Михайлович Головнин готовится к кругосветному плаванию на шлюпе «Камчатка», Ф. Врангель в связи якобы с болезнью оставил фрегат «Автроил» за час до его отплытия на зимовку в Свеаборг. Молодой мичман отправился на небольшом финском каботажном суденышке в Петербург, разыскал В. Головнина и упросил взять его на шлюп хотя бы простым матросом. В 1817 г. Врангель был назначен на шлюп «Камчатка», который под командой капитана В. Головнина отправлялся в двухгодичное кругосветное плавание.

Встреча с В. Головниным оказала решающее значение не только на судьбу Врангеля, но и на становление его как ученого. На борту шлюпа «Камчатка» он ревностно нес службу и увлеченно восполнял пробелы в своем образовании: изучал теоретическую географию, историю полярных путешествий, теоретическую и практическую астрономию, судовождение. Богатая библиотека капитана была к его услугам. Василий Михайлович оценил превосходное знание Ф. Врангелем нескольких иностранных языков и потому именно его посылал на берег при посещении заморских портов для предварительных переговоров с местными властями.

Командиру пришлась по душе и готовность подопечного разбиться в лепешку, лишь бы достойно выполнить любое трудное и ответственное поручение, как, например, заготовка и доставка в кратчайший срок дров на борт корабля во время стоянки шлюпа в Петропавловской гавани.

По возвращении из плавания Фердинанд Петрович по его рекомендации, был назначен начальником экспедиции для исследования северных берегов Восточной Сибири. В этом же 1819 г. Ф. Врангель за кругосветное плавание был награжден орденом Святой Анны 3-й степени. Северные берега Сибири и некоторые из прилегающих к ним островов, начиная с — XVII столетия, неоднократно были осматриваемы казаками и промышленниками и частью описаны морскими офицерами и геодезистами, но по несовершенству инструментов и приемов отважных исследователей XVII и XVIII столетий морские карты не соответствовали современным по тому времени требованиям географии. Кроме того, постоянные повторяющиеся из года в год предания о существовании обитаемых земель на севере от Новой Сибири и против р. Колымы побудили русское правительство отправить к устьям реки Яны и Колымы «двух морских офицеров с помощниками, доставив им возможные способы к открытию предлполагаемых в Ледовитом море земель и точнейшему описанию берегов Сибири к востоку от р. Яны». Предполагалось снарядить два отряда: Колымский и Янский. В. Головнин предложил Ф. Врангелю возглавить Колымский отряд, которому предстояло произвести поиски земель к северу и востоку от Медвежьих островов (расположены в Восточно-Сибирском море). Руководителем Янского отряда был назначен Петр Анжу. В отряд Фердинанда Петровича вошли мичман Федор Матюшкин (Федор Федорович окончил вместе с поэтом Пушкиным Царскосельский лицей, поступил волонтером на шлюп «Камчатка» и вместе с Ф. Врангелем принимал участие в кругосветном плавании, впоследствии полный адмирал, единственный из лицеистов, служивший на флоте), штурман Прокопий Козьмин, доктор медицины Адольф Кибер, слесарь Степан Иванников и матрос Михаил Нехорошков.

Готовясь к экспедиции, Ф. Врангель зиму 1819 - 1820 гг. занимался в Дерпте астрономией, физикой и минералогией, слушая лекции известных в то время профессоров В.Я. Струве, Энгельгардта (Отто Мориц Людвиг) и Паротта (Георг Фридрих). 24(12) февраля 1820 г. Фердинанд Петрович был произведен в лейтенанты, а в марте на почтовой телеге отправился со своим отрядом в Иркутск, куда прибыл 7 июня (25 мая) этого же года.

По прибытии в Иркутск, Фердинанд Петрович посетил генерал-губернатора Михаила Михайловича Сперанского, который оказал экспедиции самое серьезное покровительство. Вот как впоследствии выразится Ф. Врангель об этом замечательном государственном деятеле: «…всем, что экспедиция совершить успела, обязана мудрым распоряжениям М.М. Сперанского. Без его покровительства предприятие рушилось бы в самом начале».

9 июля (27 июня) Фердинанд Петрович водным путем отбыл из Иркутска в Якутск, которого достиг 7 августа (25 июля).

Из Якутска Ф. Врангель отправил Ф. Матюшкина в Нижнеколымск, поручив ему подготовить астрономическую обсерваторию и по мере сил заняться закупкой собак и корма для них. 24(12) сентября Фердинанд Петрович покинул Якутск. Путешествовать приходилось на вьючных лошадях и ночевать на почтовых станциях, где вместе с людьми находились домашние животные, а то и в палатках.

Переправившись через Алдан (река в Якутии, правый приток Лены), Ф. Врангель двинулся через болота и леса, через завалы бурелома и стремительные реки на северо-восток. 14(2) ноября экспедиция прибыла в Нижнеколымск. Здесь в экспедицию Фердинанд Петрович включил опытного казачьего сотника Антона Татаринова, который уже побывал в прошлом в предполагаемых местах исследований. Через год он включит в состав экспедиции еще одного опытного участника унтер-офицера из Якутска Ивана Решетникова. Еще перед отъездом отряда из Петербурга адмиралтейский департамент признал, что лучший способ передвижения экспедиций - это переезды по льду на собаках, в весеннее время.

Для того чтобы выполнить опись северных берегов Сибири от Колымы до мыса Шелагского и предпринять к северу от него поиски неизвестной земли, по подсчетам Ф. Врангеля требовалось на начальном этапе не менее 10 нарт и 120 собак. Ф. Врангелю и Ф. Матюшкину удалось в окрестностях Нижнеколымска запастись почти всем необходимым для обеспечения деятельности экспедиции. Однако в начале февраля 1821 года Врангелю стало известно, что большую часть закупленных собак и нарт можно доставить в Нижнеколымск лишь в середине марта. Только 19 февраля (по ст. ст.) 1821 г. на восьми нартах Фердинанд Петрович отправился из Нижнеколымска на выполнение поставленной задачи.

Четыре года Ф. Врангель провел на Крайнем Севере, используя весну и лето для передвижения по льду и на опись берега, а зиму проводил в Нижнеколымске. Много трудностей, лишений и опасностей пришлось ему и его отряду перенести за это время. Самые важные исследования, проведенные им заключались в следующем: 1) произведена опись Сибирских берегов и «Ледовитого моря» (ныне Восточно-Сибирское) от устья реки Колымы до острова Колючина (большого Баранова камня); 2) сделаны многочисленные наблюдения и собраны прекрасные сведения о народах и произведениях почти неизвестного края Сибири; 3) море осмотрено на расстоянии до 280 километров от берега, причем Врангель убедился, «что в удободостигаемом от азиатского берега расстоянии нет на Ледовитом море земли.

Если же на Севере существует земля, то для открытия ее должно быть предпринято путешествие после безбурной, морозной зимы, от мыса Якана, где, по показаниям жителей, неизвестная страна наиболее сближается с берегом Азиатского материка». В 1867 году (за три года до смерти Ф. Врангеля) американский китолов Лонг действительно открыл землю недалеко от места, указанного Ф. Врангелем на карте, которая и получила название земли Врангеля (Ф. Врангель об этом узнал перед смертью); 4) при своих многократных попытках проникнуть по льду к Северу, экспедиции Ф. Врангеля и Анжу везде встречали непреодолимое препятствие в виде открытого водного пространства, что делало невозможным путь по льду в высокие широты от восточного побережья Сибири.

Существование этой так называемой «большой полыньи», впервые доказанное этими путешественниками, послужило, между прочим, шведскому исследователю Арктики Адольфу Эрику Норденшельду основанием для его смелого предприятия (исследовал Шпицберген, Гренландию, на паровой шхуне «Веге» и пароходе «Лена» первым осуществил в две навигации 1878 – 1879 гг. сквозное плавание по всей трассе Северного морского пути от Новоземельских проливов до Берингова моря первым прошел Северо-Восточным проходом из Атлантического океана в Тихий океан (с зимовкой). По окончании плавания Норденшельд высказал мнение, что сквозное плавание хотя и возможно, но неоправданно экономически.

К сожалению, мнение такого авторитета на много десятилетий притормозило дальнейшие попытки выполнения сквозных рейсов); 5) описаны острова против рек Яны и Колымы а также группа Медвежьих островов, достигнута точка с координатами 70º 51´ северной широты и 175º 27´ восточной долготы; 6) окончательно было доказано о разделении азиатского и американского материков через Берингов пролив. По истечении 4 лет экспедиция получила предписание вернуться в Иркутск, хотя Фердинанд Петрович запросил разрешения остаться еще на один год, считая свои исследования незаконченными.

Старейшина чукчей, живших в районе Шелагского мыса, по словам Ф. Врангеля, утверждал, «что недалеко от их земли на севере есть гористая земля, и что он сам видел горы в море, по мнению его, не в весьма дальнем расстоянии...». Основываясь на свидетельствах чукчей и своих собственных наблюдениях, Врангель считал, что в море, к северу от мыса Якан расположен неизвестный науке остров. В одном из писем, присланных из экспедиции, ученый писал: «…Теперь я не имею никакого сомнения, что есть на севере земля: сказания чукочей так согласны и утвердительны, что уже не искать, а найти следует». Он очень мечтал открыть «землю Санникова», но разрешения не получил. В феврале 1824 г. Фердинанд Петрович прибыл в Иркутск, а в июле 1824 года вернулся в Петербург.

Император Александр I принял Врангеля весьма благосклонно, наградив его орденом Владимира 4 степени, прибавкой к окладу лейтенантского жалованья и 4-мя годами службы к военному ордену. После длительного пребывания на Крайнем Севере при постоянном напряжении умственных и физических сил как-то неестественным был переход к бездеятельности, удобству и обществу. Молодой человек 27 лет от роду с кипучей жаждой деятельности, только что испытавший свои силы в экстремальных условиях, не мог удовлетвориться своей известностью. Ему казалось, что он сделал только первый шаг на пути своего призвания. Все это повергло Фердинанда Петровича в меланхолическое настроение, он совершенно отказался от общества и даже в кругу родных казался чужим и равнодушным. К чему это могло привести, трудно предугадать, но этим воспользовались декабристы, пытаясь привлечь Ф. Врангеля в свой круг, зная, что он уже был знаком с главными из них. Вот что говорил впоследствии сам Фердинанд Петрович по этому поводу: «…Успокоивши тревожные чувства, созрев опытностью и беспристрастием, мы должны сознаться, что, не взирая на увлекательность тех высоких душевных и умственных способностей, которыми рельефно отличались деятели 14-го декабря, мы убеждаемся теперь в том, что они заблуждались, что суждение их померкло от пагубного влияния односторонности, порожденной ничем необузданным горячим желанием патриота выдвинуть дорогое Отечество на первый план образованного мира. Так рассуждаем мы теперь, но тогда увлечение было возможно». Его покровитель генерал-интендант флота В.М. Головнин быть может спас его от ареста и гибели, предложив ему снова отправиться в кругосветное путешествие командиром корабля. В это время Фердинанд Петрович еще не был посвящен в планы декабристов.

                            Продолжение смотрите на сайте : Для Продвинутых – Флотоводцы – Ф.П. Врангель.  Часть II