От рекрутчины к призыву

В 1856 году завершилась Крымская война, после которой стала очевидна необходимость модернизации русской армии.

Нельзя сказать, что русская армия николаевской эпохи была плоха, — напротив, она была образцовой в плане выучки солдат, дисциплины, стойкости войск, готовности их к самым тяжелым испытаниям. Неслучайно само понятие «николаевский солдат» стало пословицей и означало образец служения Отечеству, который, как полагают многие, так и не был превзойден.

                                                                    В поисках нового облика

Достоинства николаевской армии одновременно были и ее недостатками. До начала реформ Александра II армия была по-настоящему профессиональной: бессрочная служба в XVIII — первой четверти XIX веков позволяла подготовить солдата, для которого армия была смыслом его жизни, профессионала, идеально разбирающегося в тонкостях военной службы, а железная дисциплина, введенная в войсках при Павле I и поддерживающаяся при императорах Александре I и Николае I, была гарантией того, что приказ исполнялся беспрекословно. Неслучайно именно в армии Николай I, как и все абсолютные монархи, видел образец общественного устройства — и армия оправдывала все надежды русского государства.

Обратной стороной профессионализма становилась длительная подготовка новобранцев, сложность с развертыванием большой армии в случае войны, вынужденные затраты на ее содержание в мирное время. Это ложилось на бюджет государства тяжелым грузом.

Система комплектования и обучения рекрутской армии изначально была создана под формат относительно малочисленных профессиональных армий европейских государств XVIII века. Чтобы уменьшить военный бюджет, были предприняты попытки создания военных поселений, которые позволяли содержать армию большей численности, чем стандартная регулярная, и тратить на ее содержание меньшие суммы. Военные поселения просуществовали вплоть до 1857 года

Другим способом было ускорение ротации солдат в регулярной армии. В 1834 году была введена система бессрочных отпусков для солдат, отслуживших 20 лет, а с 1851 года этот срок был сокращен до 15 лет. Это позволяло в случае необходимости призвать солдат, которые прошли долгосрочную подготовку, однако все же не обеспечивало достаточного числа для пополнения войск и развертывания новых частей. Большое внимание уделялось системе военных кантонистов — детей солдат, которые, принадлежа к военному сословию, были обязаны служить. Они с детства получали хорошее военное обучение и образование, из них вырастали отличные унтер-офицеры. Подготовка офицеров была меньшей проблемой, так как при Николае I предпринимались грандиозные усилия по созданию системы военного образования, что существенно повысило качество офицерского состава, а система, обязывавшая хотя бы несколько лет отслужить в армии почти каждого дворянина, позволяла иметь неплохие офицерские резервы, хотя эти офицеры обычно имели небольшой опыт службы.

Но всем было ясно, что с системой комплектации, восходящей к XVII веку, у русской армии нет перспектив в случае серьезной большой войны с европейскими армиями, которые в основном перешли на систему комплектования по призыву. Именно вопрос новой системы комплектования и стал одной из главных причин военной реформы Дмитрия Алексеевича Милютина.

Надо сказать, что в области вооружения русская армия к середине XIX века шла практически на уровне других европейских государств.

Перед Крымской войной только английская армия имела на вооружении более половины пехотных частей нарезные ружья «Энфилд».

У французов только егеря, некоторые африканские батальоны и совсем небольшая часть пехотных полков были вооружены штуцером Тувенена, большая часть армии — гладкоствольными ружьями, как и в России.

В Пруссии легкие батальоны (один в каждом пехотном полку) были вооружены новыми винтовками Дрейзе, остальные линейные войска имели переделанные гладкоствольные ружья. Так же обстояло дело и в России: стрелковые батальоны (один на дивизию) вооружались нарезным штуцерами, остальная армия — гладкоствольным пистонным мушкетом, по характеристикам не уступавшим французской модели.

Некоторое отставание, безусловно, было, но не носило системного характера и было связано с необходимостью содержания самой большой армии в мире. Как и остальные страны Европы, Россия достаточно быстро полностью перешла на нарезные ружья и артиллерию, при этом затратив большие средства на внедрение промежуточных образцов, так как в 1860-е годы прогресс вооружений ускорился многократно. Зато проблема комплектования была системной: рекрутские наборы идеально подходили для страны с преобладающим сельским населением.

                                                                Реформа военного ведомства

Реформы начали планировать еще в Крымскую войну. Осенью 1855 года была создана Комиссия для улучшений по воинской части, которую возглавил генерал Федор Васильевич Ридигер.

Им была разработана целая серия мер усовершенствования обучения тактике и увеличения самостоятельности командиров корпусов и дивизий в принятии решений. Ридигер написал императору три докладные записки, в которых указывал на главные недостатки русской армии: излишнюю централизацию, отсутствие самостоятельности командиров и недостаточный уровень военного образования.

После коронации Александра II и завершения войны реформы были продолжены.

Сокращался срок военной службы с 19 до 15 лет, на три года отменялись рекрутские наборы, армию сократили почти в два раза, а огромное ополчение, созданное в ходе войны, расформировали. Кантонисты освобождались от обязательной военной службы, а спустя два года учебные заведения кантонистов были преобразованы в военные начальные школы. В 1859 году решение об отмене рекрутских наборов было подтверждено на следующие три года, а срок службы был сокращен до 12 лет.

В 1861 году военным министром был назначен Дмитрий Алексеевич Милютин, к тому времени зарекомендовавший себя хорошим военным теоретиком. Он был автором множества научных работ, профессором императорской военной академии, инициатором издания ежемесячного журнала «Военный сборник», имел опыт штабной деятельности вплоть до должности начальника штаба Кавказской армии. За свою работу он был награжден премией Академии наук. В 1853 году Милютин был назначен научным консультантом при военном министре. Именно Милютину было суждено провести одну из самых значительных в истории России военных реформ, подробный проект которых он подал императору же через 10 недель после назначения на пост министра.

Первый этап реформы касался системы управления войсками. Если ранее управление всей армией было строго централизовано, то теперь империя разделялась на военные округа, в которых назначались командующие, а им передавалось руководство всеми военными, организационными и хозяйственными вопросами на территории. Армии и корпуса, до этого бывшие высшей тактической единицей в мирное время, упразднили, а начальники дивизий получили больше прав в управлении своими войсками. Также предполагалось сократить армию мирного времени и обеспечить ее развертывание в военное время до величин, достаточных для ведения войн. С 1862 по 1867 год было образовано 15 военных округов, вся территория государства была охвачена новой системой управления.

Каждый округ получил значительную часть прав, которыми располагало раньше лишь военное министерство. Вместо громоздких армий и корпусов николаевского времени основной тактической единицей становилась дивизия.

С 1862 по 1869 год была проведена кардинальная реформа военного министерства.

Ранее структура министерства являлась продуктом минимум пятидесятилетней эволюции: структуры в его составе были разрозненными, система департаментов создавалась постепенно и была слишком бюрократизирована. Новое военное министерство было структурно унифицировано и проще организовано. Численность чиновников центрального аппарата сократилась до тысячи человек, а объемы бюрократических работ снизились на 45 процентов.

Впрочем, из-за стремления Милютина сохранить под своим контролем все процессы управления войсками не была проведена реформа Главного (генерального) штаба, которому досталась участь быть одним из подразделений военного министерства, в то время как опыт Пруссии показывал, что для армии полезнее разделять функции штабного и административно-хозяйственного управления и передавать первые генеральному штабу. В данном вопросе милютинские реформы следовали французскому образцу, который, как показала Франко-прусская война, оказался менее эффективным. Главный штаб в итоге был все-таки выделен из числа управлений военного министерства в 1865-1875 годах, но возможностей прусского «мозга армии» он так и не получил, а его функции оказались несколько расплывчатыми.

Милютин полагал, что численность армии мирного времени должна составлять 730 тысяч человек, а в военное время мобилизация должна была дать дополнительно 1 миллион 170 тысяч штыков. Структура армии мирного времени должна быть максимально приближена к армии военного времени, поэтому для пехотных батальонов были установлены три вида штатов: мирного времени (400 нижних чинов), усиленный (544 нижних чина) и военного времени (720 нижних чинов).

Реформы были приостановлены из-за начавшегося польского мятежа 1863 года.

Военные угрозы со стороны поляков и европейских стран вынудили приостановить сокращение армии и увеличить ее численность до 1,1 миллиона к 1864 году. Впрочем, после восстановления порядка в Польше реформа продолжилась, как и сокращение кадровой армии, численность которой к 1871 году уменьшилась до 700 тысяч. Очень важно, что военное министерство бережно отнеслось к русской военной истории и, формируя новые полки, не стало создавать их как новосформированные части без прошлого и традиций, а пошло на восстановление расформированных ранее полков и присвоенных им отличий.

                                                                      Система подготовки

Важной частью изменений была реформа военного образования. Ранее большая часть офицеров получали домашнее или гимназическое образование, а военное обучение проходили уже в полку или кадетском корпусе. С 1863 года устанавливалась система военных гимназий, дававших среднее образование. Курс наук в военных гимназиях был расширен по сравнению с кадетским корпусами, а уровень милитаризации существенно ослаблен. Милютин полагал, что офицер должен расти как всесторонне образованный гражданин, чья мысль не искажена непрерывной муштрой, а инициатива не задавлена установленными порядками. Для управления всей сферой военного образования в 1863 году в составе военного министерства было образовано Главное управление военно-учебных заведений. В структуре управления впервые в России начал работу педагогический комитет. Началась активная разработка и издание учебных пособий. В 1878 году на международной выставке в Париже Россия представила полный и систематизированный набор учебных пособий, которые стали использоваться и за рубежом. Это было серьезное признание достижений русской военной науки.

Идея реформирования военного образования была следующей: из прежних кадетских корпусов выделяются старшие классы, из которых формируются военные училища со сроком обучения два года (для артиллерии и инженерных войск — три года). Из младших классов формируются военные гимназии со сроком обучения шесть лет (а с 1873 года — семь лет), которые готовят своих учеников к поступлению в военные училища. Помимо этого, существовала упрощенная форма военного образования, состоявшая из военных прогимназий, сформированных из училищ военно-начальных школ (которые, в свою очередь, являлись наследниками системы военного обучения кантонистов), и юнкерских училищ, формирование которых началось в 1864 году, куда могли поступать как выпускники военных прогимназий, так и нижние чины, в том числе вольноопределяющиеся.

Как новый тип военно-учебного заведения юнкерские училища появились в 1864 г. По проекту, утвержденному 14 июля, их штат определен в 200 человек (рота). Юнкерские училища создавались при окружных штабах. Они именовались пехотными или кавалерийскими и по городу нахождения. В конце 1864 г. открылись Виленское и Московское юнкерские училища. В 1865 г. организованы Гельсингфорское (на 100 юнкеров), Варшавское, Киевское, Одесское, Чугуевское, Рижское училища (на 200 юнкеров каждое), а также Тверское и Елисаветградское кавалерийские (на 60 и 90 юнкеров соответственно), а в 1866 г. — Казанское и Тифлисское (на 200 юнкеров каждое). В 1867 г. образовано Оренбургское училище на 200 человек (в том числе 120 казачьих урядников Оренбургского, Уральского, Сибирского и Семиреченского казачьих войск).

 В результате с 1868 года производство в офицеры из нижних чинов за выслугу лет прекратилось, а стать офицером можно было лишь после курса военного или юнкерского училища. Основной поток офицеров в армию, начиная с этого времени, шел через более демократические по составу учащихся юнкерские училища. Однако уже к концу XIX века юнкерские училища подверглись критике из-за недостаточного уровня образования, и в 1911 году они были преобразованы в военные, а их программы усовершенствованы. Из числа прежних кадетских корпусов были сохранены только Пажеский корпус — привилегированное учебное заведение, в основном обучавшее русскую аристократию, и Финляндский, бывший частью системы военного образования Великого княжества Финляндского. Реформа военного образования оценивалась весьма неоднозначно, а ее недостатки стали очевидны уже к концу правления Александра II.

Чуть раньше прошла реформа военных академий. В 1855 году из офицерских классов артиллерийского училища были образованы артиллерийская и инженерная академии, которые в 1863 году уже при Милютине были выделены из состава академии Генерального штаба как Михайловская артиллерийская академия и Николаевская инженерная академия. Создание отдельных академий для «ученых» родов войск показывало возросшее внимание военного руководства к артиллерии и инженерным войскам, специфика которых требовала специализированного обучения. В это время большие достижения демонстрировала военная медицина и Медико-хирургическая академия, впоследствии ставшая Военно-медицинской академией. Развивалась и подготовка учительских кадров. В 1865 году при 2-й Петербургской гимназии открылись педагогические курсы для подготовки учителей военных гимназий.

Однако русскую армию уже в 1870-х годах ждала заключительная, главная часть военной реформы: переход на новую систему комплектования.
Начатая военным министром Дмитрием Милютиным реформа должна была дать России одну из лучших армий в мире. И эта задача была выполнена, несмотря на экономические проблемы и отставание в развитии промышленности. Первым экзаменом для новых

Вооруженных сил России стала Русско-турецкая война 1877-1878 годов.

                                                                       От мушкета к винтовке

Помимо реформ организации и системы военного обучения, правительство активно занималось модернизацией армии. Важной частью военных реформ стало перевооружение, идущее очень быстрыми темпами. К 1859 году вся армия получила нарезные ружья, а в 1860-м на вооружение была принята 4-фунтовая дульнозарядная нарезная пушка на железном лафете Николая Владимировича Маиевского.

К 1862 году как раз закончился второй мораторий на рекрутские призывы. Армия сократилась до 800 тысяч. Стрелковое оружие было вначале модернизировано дульнозарядной винтовкой уменьшенного калибра 6 линий. В 1856 году она поступила на вооружение под названием «6-линейная нарезная винтовка».

Однако время требовало перехода к казнозарядным образцам, поэтому работа велась непрестанно. Уже в 1866 году была принята на вооружение казнозарядная капсюльная винтовка Терри-Нормана. А в 1867 году — игольчатая винтовка Карле. Система Карле переделывалась из дульнозарядной винтовки образца 1856 года, что позволило сэкономить большие средства на перевооружение.

В 1869 году пришлось снова перевооружать армию и флот, на этот раз винтовками системы Крнка и Баранова под патрон центрального воспламенения с капсюлем. Именно с винтовками Крнка русская армия воевала с турками в 1877-1878 годах.

В 1868-м также на вооружение была принята винтовка Бердана №1, а в 1870-м в армию начала поступать скорострельная малокалиберная винтовка Бердана №2, модифицированная русскими конструкторами. Она оказалась очень удачной, ею в первую очередь вооружали гвардию, гренадерские полки и драгун. Эта винтовка использовалась в России, а затем и в СССР вплоть до 30-х годов ХХ века.

После Австро-прусской войны 1866 года, показавшей усиливающуюся роль пушек на поле боя, началась модернизация артиллерии.

Сначала была принята «система 1867 года» — казнозарядные 4- и 9-фунтовые нарезные орудия. В следующем году ввели железные лафеты. Новые снаряды цилиндрической формы отличались лучшей баллистикой и обеспечивали лучшую обтюрацию, что существенно увеличило дальность стрельбы. Система 1867 года хорошо зарекомендовала себя в Русско-турецкой войне. В 1876-м были установлены три типа снарядов для артиллерии: фугас, шрапнель и картечь. В 1874-м армия была оснащена передовыми на то время скорострельными картечницами Гатлинга.

                                          ТТХ

·                                 Калибр — 2,5 дюйма (63,5 мм)

·                                 Длина ствола — 1260/19,8 мм/клб

·                                 Длина канала ствола — 1070/16,8 мм/клб

·                                 Длина нарезной части — 778 мм

·                                 Число нарезов — 20

·                                 Крутизна нарезов — 30 калибров

·                                 Глубина нарезов — 0,635 мм

·                                 Начальная скорость снаряда — 427 м/с

·                                 Табличная дальность стрельбы — 1830 м

·                                 Предельная дальность стрельбы — 2800 м

·                                 Вес замка — 8,4 кг

·                                 Вес ствола с замком — 106 кг

·                                 Масса орудия в боевом положении — 272 кг,

·                                 Скорострельность — 5 выст/мин.

В 1864 г. Морское министерство приняло программу на строительство 8 броненосных кораблей с завершением в 1869 г. В 1870-е годы был построен броненосный корабль “Петр Великий” общей стоимостью 5,5 млн. руб., после чего, вследствие скудности флотских ресурсов и финансового кризиса в государстве, броненосцы сооружались лишь в малом количестве.

                                                                                       Новый набор

Дольше всего готовилась реформа комплектования армии. Новый «Устав о воинской повинности» был опубликован в 1874 году. Он начинался со слов, которые в той или иной форме повторялись во всех узаконениях о воинской службе вплоть до наших дней: «Защита престола и Отечества есть священная обязанность каждого русского подданного». Призыву подлежало все население империи мужского пола, без различия состояний.

В отличие от многих других стран, было запрещено избегать службы, выставляя вместо себя другого человека, нанятого за деньги. Призывной возраст — 20 лет. Поскольку демографические ресурсы России были очень велики, ежегодно призывалось около 20 процентов потенциальных призывников, остальные зачислялись в ополчение и вставали в строй только в случае войны.

Вооруженные силы государства формировались из сухопутных войск и морских сил. Сухопутные войска подразделялись на регулярную армию и ополчение. У флота также были регулярные части и запас. Срок службы — 6 лет в строю и 9 лет в запасе, для флота — 7 лет и 3 года (что было связано, с одной стороны, с необходимостью тратить больше времени на подготовку моряка, а с другой — было следствием более быстрого устаревания знаний и навыков, полученных на службе, в связи с быстрой модернизацией флота в последней четверти XIX века). Призывники, имеющие образование, служили меньше: с высшим — полгода, со средним — 1,5 года, с начальным — 4 года. Студенты высших учебных заведениях получали отсрочку от призыва до завершения образования. Слаборазвитые и кочевые народы национальных окраин, а также священнослужители, врачи и учителя в армию не призывались.

Воинская повинность позволила наконец сократить численность армии мирного времени и при этом получить хорошо подготовленные воинские резервы на случай развертывания армии во время войны. Большим успехом можно считать то, что уже через 3 года, в 1877-м, при численности армии мирного времени в 722 тысячи в запасе находились и могли быть призваны целых 752 тысячи человек. Такой возможности к быстрой мобилизации обученного запаса русская армия до этого не имела. Это было меньше необходимой, по мнению Милютина, численности в 1 миллион 170 тысяч, но надо помнить, с какой скоростью у России возник такой мобилизационный потенциал.

Тем не менее военный историк А. Керсновский жестко критиковал милютинскую реформу военного призыва: «…Не может не поразить огромный размер льгот по образованию. Введя эти льготы, Милютин преследовал цель содействовать народному образованию — цель, конечно, благую. Однако при этой системе наиболее ценный в интеллектуальном отношении элемент хуже всего был использован . Заимствовав от пруссаков форму идеи, Милютин не заимствовал ее духа. В Германии (а затем и во Франции) никто не имел права занимать казенной должности, и даже выборной, не имея чина или звания офицера или унтер-офицера запаса. У нас поступили наоборот — никакого законодательства на этот счет не существовало, на связь армии с обществом не было обращено никакого внимания. Милютинская децентрализация скоро стала сказываться отрицательным образом. Штабы округов, которым приходилось ведать зачастую 8 и 10 дивизиями пехоты и 2-4 — кавалерии, оказались перегруженными работой. Должность бригадного [командира] тоже оказалась далеко не такой лишней, как то думали вначале, в 1873 году ее пришлось восстановить, а в 1874 году восстановлен Гвардейский корпус».

Эту критику следует признать совершенно справедливой. Милютина многие современники небезосновательно считали «недостаточно военным», больше ученым, чем кадровым офицером. В Германии вся интеллектуальная часть общества служила в армии, где проникалась идеями прусского национализма, в России же после реформы Милютина значительная часть образованного сословия избегала службы и все сильнее увлекалась идеями нигилизма, революции и пренебрежения к своему отечеству. Около 48 процентов мужчин, годных к службе, получали освобождение в мирное время, и 24 процента — в военное время.

                                                                                      Новая форма

Важной частью реформ, хотя это больше заслуга императора Александра II, чем военного министра, было изменение военной формы. Внимание императора к деталям военной формы вызывало иронию у современников. Среди студентов тогда ходило стихотворение А. Шишкова, написанное еще в 1827 году, но переделанное на новый лад:

«Когда мятежные народы,

Наскуча властью роковой,

С кинжалом злобы и мольбой

Искали бедственной свободы,

Им царь сказал: «Мои сыны,

Законы будут вам даны,

Я возвращу вам дни златые

Благословенной старины».

И обновленная Россия

Надела красные штаны».

Действительно, по примеру французских войск — тогдашних законодателей моды в Европе, русские генералы получили красные рейтузы с золотыми лампасами, сделавшие форму очень яркой и красочной. В 1855-1856 годах была отменена устаревшая фрачная форма и введен новый покрой мундира — полукафтан. Офицеры обрели галунные погоны, носившиеся повседневно, а эполеты оставили для парадной формы. Офицерский пояс-шарф был упрощен.

В 1857 году заметно облегчили и уменьшили кивер. Генералам и офицерам полагалась двубортная шинель — легче, проще и дешевле, чем прежняя «александровская» шинель с пелериной. Сильно изменилась форма кавалерии: кирасирские полки переодели в новый мундир прусского образца, уланы сменили покрой куртки и вид своей традиционной четырехугольной шапки, у гусар вместо мундира, расшитого шнурами, был введен доломан, на котором число традиционных гусарских шнуров уменьшалось до пяти. В 1860 году армейские кирасиры были переформированы в драгуны.

Упростилось снаряжение нижних чинов, ширина ремней уменьшилась, нагрузка на солдат в походе тем самым облегчилась. Войскам Туркестанского военного округа дали новое обмундирование, более приспособленное к климату Центральной Азии. Офицеры получили холодное оружие — сабли нового образца. А для зимней формы предусмотрели очень удобный башлык — наверное, самая лучшая форма зимней шапки, удобнее даже, чем современные папахи и шапки-треухи.

В целом реформа обмундирования при Александре II преследовала несколько целей: упростить форму, сделав ее более удобной, сохранить военные традиции русской армии; сделать форму красивой, вызывающей желание служить в армии, повышающей престиж военной службы. Мундиры эпохи Александра II считались в России одними из наиболее удачных, неслучайно именно они были взяты за образец, когда после Русско-японской войны было решено отменить не пользовавшуюся популярностью в армии униформу времен Александра III.

                                                                                          Время испытаний

Уже в ходе реформ русской армии представилась возможность доказать свою боеспособность. В 1863-м начался польский мятеж. Поляки не имели собственной армии, как в 1830-1831 годах, поэтому с января 1863-го они формировали партизанские отряды, которые рассыпались по Польше и Литве, творя террор против русских войск и мирного населения. В Польшу были введены регулярные войска, и они действовали столь успешно, что уже к концу года почти все партизаны были ликвидированы.

1860-е и 1870-е годы принесли русскому оружию большие успехи в Средней Азии. В 1864-м с взятия Чимкента началось активное продвижение границы на юг. В 1865-м генерал Черняев захватил Ташкент. В 1868-м генерал фон Кауфман взял Самарканд, в 1869-м русскими протекторатами стали Бухара и Коканд, в 1873-м был установлен протекторат над Хивой, а через 3 года у Коканда отобрали независимость, присоединив ханство к империи.   

К концу 1870-х годов Россия вплотную подошла к границе сферы влияния Британской империи в Азии, что вызвало большую обеспокоенность в Лондоне. Герои среднеазиатских завоеваний стали любимцами прессы и общества, из числа «ташкентцев» сложилась даже некоторая фронда по отношению к военному руководству в Санкт-Петербурге. Впрочем, не все военные оценивали

среднеазиатскую школу положительно. Генерал М.И. Драгомиров полагал, что войны на окраинах империи поставляют в армию выскочек, карьеристов, чей боевой опыт испорчен мелкими операциями против заведомо слабого противника.

Следующим испытанием для армии стала Русско-турецкая война, в которую войска вступили уже полностью реформированными и полные желания сражаться, так как поддержка славянского сопротивления турецкому гнету была очень сильна в русском обществе. Война воспринималась как справедливая и была очень популярна. В 1875 году на Балканах началось сербское восстание. Турки стремились подавить его самыми жестокими мерами, это привело в следующем году к вступлению в войну с Турцией Сербии и Черногории. Стало ясно, что Россия не сможет оставаться в стороне, поэтому в 1876-м была проведена частичная мобилизация, которая заодно проверила, насколько эффективно может быть развернута новая армия военного времени.

24 апреля 1877 года был объявлен манифест о войне с Турцией. На войну отправились около 530 тысяч человек, армия Турции насчитывала 450 тысяч. Военные действия России в этой войне считаются весьма удачными, хотя воевать пришлось в тяжелых географических и погодных условиях, на театре военных действий, отдаленном от русских границ. И главное — русская армия наступала, а турки оборонялись, то есть находились в заведомо более выгодных условиях.

В ходе военных действий русская армия показала хорошую выучку как рядового, так и офицерского состава, способность к маневрированию, исключительно высокую стойкость. Турецкая армия на Балканах была разбита, фронт подошел к стенам Константинополя. На Кавказе русские войска продвинулись до Эрзерума и Карса.

Русские потери — 15 тысяч убитых, менее 7 тысяч умерших от ран и всего 342 пленных. Обычные для советских историков и популярной литературы рассказы о тяжелых потерях никак не соответствуют действительности. Турки признают 30 тысяч убитых и 90 тысяч погибших от ран и болезней.

Так русская армия, прошедшая шестнадцатилетний процесс кардинальных реформ, доказала свое право считаться одной из лучших армий мира, а автор реформ Дмитрий Алексеевич Милютин вошел в историю как один из наиболее значительных русских военных реформаторов, чье имя стоит в одном ряду с Петром Великим и Павлом I.

                                                                                                                    Автор Михаил Диунов