" Чёрный дельфин "

Фонтан "Чёрный дельфин" перед административным зданием «ФКУ ИК-6 УФСИН России по Оренбургской области» ("Чёрный дельфин"). г. Соль-Илецк, Оренбургская область, Россия.

«Чёрный дельфи́н» (официальное название «ФКУ ИК-6 УФСИН России по Оренбургской области») — исправительная колония особого режима для пожизненно осуждённых в городе Соль-Илецк рядом с озером Развал (Оренбургская область). Самая большая колония подобного типа в России (на 1600 человек). В настоящее время в колонии содержатся около 700 человек. Количество персонала — около 900 человек.
Колония получила своё неофициальное название по сооружённому в её дворе фонтану со скульптурой, изображающей чёрного дельфина.
За всю историю тюрьмы не было совершено ни одного побега. По некоторым данным, «Чёрный дельфин» является колонией с самым строгим режимом для приговорённых к пожизненному заключению, что, однако, официально не подтверждено.
В тюрьме содержатся не только пожизненно заключённые, но и заключённые с общим режимом.
В тюрьме строгая изоляция от контактов между заключёнными. В камере находятся по два-четыре человека, однако есть заключённые, содержащиеся в одиночных камерах (например, людоед Владимир Николаев). Заключённые находятся под постоянным видеонаблюдением, свет в камерах никогда не выключается, спят заключённые при включённом свете. При выходе из камеры под конвоем за заключённым следуют кинолог с собакой.

Подъём в 6 утра. После этого следующие 16 часов лежать на койках категорически запрещено. Характерная черта тюрьмы «Чёрный дельфин» — при переходе в другой корпус тюрьмы заключённым надевают повязку на глаза для потери ориентации, чтобы они не могли запомнить план тюрьмы. Минимальное количество конвоиров, сопровождающих заключённого — три человека и кинолог с собакой. Каждые 15 минут по камерам проходят дежурные. Размер камеры составляет 4,5 квадратных метра, причём заключённые отделены от дверей и окон массивными стальными решётками, таким образом, камера представляет собой клетку в клетке. Из зарешеченного окна видна только узкая полоска неба. Ежедневные полуторачасовые прогулки заключённых проходят в специальном закрытом боксе.

                                                                       История тюрьмы
Первые пожизненные тюрьмы в Оренбургской области появились ещё в екатерининские времена:
История «Чёрного дельфина» ведет своё начало с екатерининской поры. После подавления пугачёвского бунта в 1773 году возникла в этих краях нужда в остроге для ссыльных разбойников.

Постановлением Сената ссыльные закреплялись на вечное поселение в Илецкой Защите, которая стала местом вечной ссылки преступников. В это время здесь находилось рота оренбургского гарнизонного полка (206 чел.), 18 человек от артиллерийского гарнизона, 100 человек оренбургского казачьего полка, количество ссыльных – около 300 человек. Было решено поострить солдатскую казарму на 219 человек, а также тюрьму на 300 человек и больницу. Тульский купец Трусков подрядился построить всё это за 44 тыс. руб.

Минули века, но назначение заведения никогда не менялось. Крепкие стены в оренбургских степях одинаково верно служили всем российским государям. Была здесь и пересылка, и острог, и туберкулёзная «специализация», но тюрьма всегда оставалась тюрьмой.

Получила статус тюрьмы для пожизненно осуждённых в начале 2000-х годов, ранее здесь располагалась специальная больница для осужденных.
                                                                Известные заключённые

Бражников, Александр Иванович — главарь воронежской банды.
Галиакберов, Радик Равильевич (род. 1968) — лидер крупнейшей казанской ОПГ «Хади Такташ».
Виталий Курбатов — лидер касимовской ОПГ.
Зайнутдинов, Иса Исаевич (род. 1938) — организатор взрыва жилого дома в Буйнакске в 1999 году.
Иванченко, Иван Алексеевич (род. 1992) — убил пять человек 25 июля 2011 года в Туле.
Карпухин, Евгений Иванович (род. 1952) — убил три человека, покушался на убийство ещё троих человек.
Костарев, Олег Владимирович (род. 1986) — организатор взрыва на Черкизовском рынке в 2006 году.
Кротов, Вадим Сергеевич (род. 1967) — изготовление порнографии, изнасиловал и убил 4 человек.
Мадуев, Сергей Александрович (1956—2000) — один из самых известных советских налетчиков.
Муханкин, Владимир Анатольевич (род. 1960) — маньяк-убийца, убил восемь человек.
Нагорный, Евгений Олегович (род. 1972) — убил десять человек.
Наумов, Владимир Михайлович (род. 1973) — изнасиловал трёх девочек и одну из них убил.
Хаматкханов, Азатей (род. 1984) — изнасиловал друга детства, убил и выложил в сеть.
Николаев, Владимир Николаевич (род. 1959) — известный убийца и каннибал, убил и съел двух человек.
Пичугин, Алексей Владимирович (род. 1963) — бывший глава отдела внутренней экономической безопасности в нефтяной компании «ЮКОС», осуждённый по обвинению в организации убийств и покушений.
Рыльков, Олег Викторович (род. 1966) — маньяк-убийца, изнасиловал тридцать семь малолетних девочек, убил четырёх человек.
Синкин, Сергей Борисович — изнасиловал трех малолетних девочек, одну из которых убил на глазах у других.
Скопцов, Валерий Николаевич (1951 - 2004) — убил девять человек.
Тимирбулатов, Салаудин Хасмагамадович (род. 1960) — чеченский полевой командир.
Тищенко, Игорь Станиславович (род. 1973) — создал ОПГ, убил пять человек, сын Тищенко Станислава Иосифовича.
Тищенко, Станислав Иосифович (род. 1944) — совместно с сыном создал ОПГ, убил пять человек и покалечил ещё троих.
Хамашуридзе, Гиви Отариевич (род. 1965) — вооружённое разбойное нападение, убил двух человек.
Цюман, Юрий Леонидович (род. 1969) — изнасиловал и убил пять девушек.
Шипилов, Сергей Александрович (род. 1959) — маньяк-убийца, убил двенадцать женщин.
Ониани Тариел Гурамович (Таро) (род.1958) - вор в законе.
Халимов Руслан (род.1977) - убил свою бывшую возлюбленную и её родителей. 
  
   

Исправительное учреждение ФКУ ИК № 6 (старое название ЮК-25/6) «Черный дельфин» УФСИН России по Оренбургской области, является колонией особого режима для содержания осужденных к пожизненному лишению свободы. В соответствии с приказом Минюста России «О передислокации, изменении вида режима и лимитах наполнения исправительных учреждений …» от 10.05.2011 № 149, лимит наполнения составляет - 1031 место, включая участок строгого режима на 100 мест и участок колонии-поселения на 100 мест. Место дислокации и адрес: 461505, Оренбургская обл., г.Соль-Илецк, ул.Советская, 6.

В Соль-Илецке – курортном городе, что находится под Оренбургом, в Оренбургских степях, есть целебные соленые озера с лечебницей и … колония особого режима для пожизненно осужденных «Черный дельфин».

В исправительной колонии ФКУ ИК № 6, в среднем по году, содержится от 880 до 895 осужденных, из них 685 - 700 человек с пожизненным сроком лишения свободы. Здесь живут убийцы, насильники и людоеды. «Энергетика тут жуткая. На 700 заключенных - 4000 загубленных душ», - говорит представитель УФСИН по Оренбургской области Хальзунов. 

Исправительная колония № 6 «Черный дельфин» (г. Соль-Илецк), Оренбургская область В конце января 2012 года, в колонии особого режима ФКУ ИК №6 УФСИН России по Оренбургской области, проходили съемки сюжета о сидельцах «Черного дельфина» для итоговой информационно-аналитической программы «Вести недели», выходящей на Государственном телеканале «Россия». Рассказывается о ежедневном укладе колонии - от подъёма до отбоя, питание, трудовая занятость и медицинское обеспечение осужденных.
История образования колонии особого режима ИК № 6 уходит в далекое прошлое - в 18 век. В 1756 году царским правительством был принят указ, который гласил: «Колодников, подлежащих ссылке в Оренбург, долговременно в тюрьмах не держать, а отсылать немедленно, отбирать годных в рекруты и на любую работу». Для работ на соляном промысле в Илецкую Защиту направлялись партии ссыльных каторжан. В 1824 году на месте крепости Илецкая Защита был построен замок-острог для содержания арестантов (разрушен в 19 веке). 
За два с половиной столетия исправительная колония ИК № 6 прошла через несколько этапов развития:
1774 – 1894 гг. - каторжная тюрьма для содержания заключенных на пожизненную ссылку;

1894 – 1905 гг. - образовано Илецкое арестантское отделение; 

1905 – 1917 гг. - Илецкая пересыльная тюрьма; 
1917 – 1942 гг. - Илецкий концентрационный лагерь;
1942 – 1953 гг. - Соль-Илецкая тюрьма УНКВД № 2 для содержания подследственных;
с 1953 года - Соль-Илецкая тюрьма № 2 МВД РСФСР;
с 1965 года - по приказу МОПП № 518 образована исправительная колония особого режима для содержания осужденных, больных активной формой туберкулеза легких.
В 1998 году учреждение переподчинено Министерству юстиции Российской Федерации и присвоено название ЮК-25/6. Условия содержания осужденных учреждения ЮК-25/6 соответствовали требованиям международных стандартов.
С 2000 года – исправительная колония ИК № 6 для содержания осужденных к пожизненному лишению свободы. Первый этап заключенных прибыл в «Черный дельфин» 1 ноября 2000 года. 
В 2000 году, в связи с изменением вида режима и спецконтингента, за короткий промежуток времени, были проведены масштабные работы по реконструкции и капитальному ремонту корпусов и сооружений. Для содержания осужденных оборудованы новые камерные системы, установлены системы слежения и допуска на территорию жилой зоны, усилена внутренняя часть запретной зоны за счет постройки новых блок-постов, охраняемых служебными собаками.
В 2006 году в эксплуатацию принят новый режимный корпус.

В настоящее время исправительная колония ФКУ ИК № 6 г. Соль-Илецка, для осужденных к пожизненному лишению свободы, является крупнейшим специализированным учреждением Российской Федерации. 

В истории исправительного учреждения имелись случаи побегов осужденных. Так только за 8 месяцев 1935 года было совершено 38 побегов. Последний групповой побег был совершен летом 1967 года через подкоп под стеной.
С исправительной колонии ИК № 6, как официально называется «Черный дельфин», собираются брать пример. Министр юстиции России заявил о грядущей тюремной реформе. Люди, укравшие мешок картошки, уйдут на колонию-поселение. Рецидивисты, убийцы и другие особо опасные преступники перейдут из бараков в тюремные камеры под видеонаблюдением. 
По состоянию на 1 января 2013 г. в учреждениях Уголовно-исполнительной системы Российской Федерации содержалось 701,9 тыс. человек, из них - в 739 исправительных колониях отбывало наказание 585,0 тыс. человек, в том числе, в 5 исправительных колониях для осужденных к пожизненному лишению свободы, отбывало наказание 1819 человек, что на 45 человек больше, по сравнению с аналогичным периодом 2012 года. 
Президент России Медведев, например, предлагает давать пожизненные сроки особо провинившимся лидерам ОПГ. «У нас в новом блоке 124 места. Есть свободные места », - прикидывает начальник ИК-6 Кандалов. На его визитке нарисована решетка и написано: «Кто не с нами, тот у нас». Первый этап ПЛС (пожизненно лишенных свободы) пришел в «Черный дельфин» девять лет назад. В настоящее время, там сидит почти половина от всех помилованных российских смертников: убийц, серийных маньяков и террористов.
В России не казнят уже 13 лет. Срок моратория истек 1 января 2010 года, но смертная казнь не вернется, об этом уже объявили в Конституционном Суде РФ и Кремле. В любом случае, осужденным ИК № 6 смертная казнь не грозит: им ее заменили пожизненным сроком, а закон обратной силы не имеет. 

                                                                                 Без романтики

За 255 лет существования Соль-Илецка здесь научились профессионально заниматься только двумя вещами: добывать соль и охранять заключенных. Последнее, кажется, довели до совершенства. 

Согнутого пополам осужденного заводят в комнату. Его руки скованы за спиной и подняты вверх.

Конвоир пристегивает наручники к приваренному к полу табурету. «Здравия желаю, гражданин начальник! Осужденный Костарев Олег Владимирович, 1986 года рождения, осужден по статьям - 210, 222, 223, 167, 213, 205, 105-30. Убил 14 человек…» - скороговоркой рапортует заключенный.

Студент-химик Костарев вступил в националистическую группировку «Спас», смастерил бомбу и в августе 2006 года взорвал ее на Черкизовском рынке. Теперь Костарев сидит в новом корпусе тюрьмы на первом этаже. 
В «Черном дельфине» отбывает наказание бывший начальник 4-го управления службы безопасности НК ЮКОС Алексей Пичугин, приговоренный Мосгорсудом в августе 2007 года за организацию серии убийств и покушений к 24-летнему заключению колонии особого режима.
На внешней стене корпуса висит плакат, который может довести до слез любого зэка. Голубоглазая блондинка с ребенком на руках и подпись: «Тебя ждут дома».

Но осужденные на пожизненное заключение этого плаката никогда не видели: по двору их водят с завязанными глазами.

Четырехэтажный корпус, построенный в 2006 году, составляет особую гордость администрации колонии. Внутри непривычная для российских тюрем чистота. Зона не курит, табак здесь - табу. На полу плитка, на потолке вытяжки и сплит-системы. Массивные железные двери и «стакан» покрасили в голубой цвет.

«Появилась некая эстетика», - улыбается замначальника колонии по воспитательной работе Алексей Трибушной. «Стакан» - это железная клетка посередине коридора, туда заключенного сажают, когда нужно войти в его камеру.

По коридору проходит резервная группа, которая выводит осужденных. Дежурный дает команду: «170-й - в исходную!» 170-й - это Костарев. Все, что происходит в коридорах и в камерах, видно на мониторе в комнате оператора. Вот осужденные замерли, подняли руки и вывернули ладони с растопыренными пальцами.

«Между пальцев можно спрятать лезвие и резануть сотрудника по глазам, - объясняет Хальзунов. - Электричество включают на несколько часов в день, потому что можно бросить провод на решетку, чтобы сотрудника ударило током». Такие случаи были в других колониях. В «Черном дельфине» учились на чужом опыте.

Прежде чем запустить нас в камеру, оттуда выводят и сажают в «стакан» двух постояльцев: террориста Зайнутдинова и людоеда Николаева. Их камера - три на четыре метра. Внутри - тюремный минимализм: аккуратно заправленная кровать, табуретка, стол.

После подъема садиться на кровать запрещается. Можно сидеть на табуретке, читать книги за столом или ходить по камере взад-вперед. По словам правозащитников из Московской Хельсинкской группы, от осужденных на пожизненное заключение практически не поступает жалоб на жестокое обращение.
«В «Черном дельфине» самый жесткий режим и самые строгие порядки, - говорит правозащитник Борщев. - На «Вологодском пятаке» (зона для ПЛС на острове Огненный) осужденные даже без наручников свои параши выносили». Администрация ИК № 6 и не спорит: законы жесткие, зато в камерах не параши, а унитазы, полимерные полы, горячая вода. А главное - нет побегов. За пределами камеры все передвижения только в наручниках, с заведенными за спину руками.

В молельной комнате пристегивают только левую руку - правой крестятся. В душе наручники снимают, но моются за решеткой. С утра постель тщательно заправляется и до отбоя неприкосновенна. Выводят отсюда лишь по трем причинам: на часовую прогулку (на крышу тюремного блока), на работу, причем дорога до рабочего цеха или до прогулочного периметра будет пройдена в три погибели с повязкой на глазах.

В исправительном учреждении ФКУ ИК № 6 есть собственное производство – швейный и обувной цеха, где работают около 400 человек. Обучаясь бригадным методом, осужденные освоили десятки наименований швейной и обувной продукции, пользующейся спросом, как у фирм - заказчиков, так и у населения.

В ИК № 6 нет никакой тюремной романтики и не работают воровские законы: бывший милиционер сидит в одной камере с бандитом, а насильник - с террористом. Все сами убирают свои камеры, и даже чеченский полевой командир Салаудин Тимирбулатов по кличке Тракторист, резавший российских солдат, послушно натирает до блеска медный кран умывальника.

Те, кто не хочет выполнять требования, отправляются в изолятор. «Бунтовать смысла нет.

Тем дальше от свободы», - говорит взрывник Костарев. В его характеристике написано: склонен к побегам, нападениям, владеет навыками рукопашного боя.

Когда в «Черный дельфин» привозили первых пожизненных, им надевали на голову мешок и прогоняли через строй с собаками. Сейчас мешки заменили на повязки. С виду все осужденные почти дрессированные. «Кто знает, что у него на уме. Осужденным терять нечего. Я честно предупреждаю сотрудников, что домой они могут не вернуться», - говорит начальник ИК № 6 Кандалов. На психучете 161 осужденный. Случаются обострения - один накинулся на овчарку и стал душить. Другой отказывался вставать с койки, утверждая, что у него украли ночью ноги. Тихие закатывают концерты - поют песни. Свет в камере включается и выключается принудительно. Днем спать нельзя. На кровати лежать нельзя. Шуметь, громко разговаривать и петь нельзя. Радио слушать можно полчаса в день. Телевизора в камере нет. Его могут поставить через 10 лет, и то если заключенный хорошо себя вел. За любую провинность, любое неподчинение пожизненного заключенного ждет карцер.
Все смертники мечтают, что через 25 лет отсидки Верховный Суд рассмотрит вопрос об их освобождении. Но эти мечты, к счастью для нас, как правило, остаются мечтами. В условиях строжайшего режима содержания, скудного питания и тюремной эпидемии туберкулеза заключенные тюрьмы достаточно быстро освобождают место для следующих обитателей. 
В "Черном дельфине" хорошая библиотека: художественная, религиозная и правовая литература. Все без исключения пожизненники пишут прошения о помиловании. Все безрезультатно. Теоретически выйти по УДО, условно-досрочно, можно после 25 лет заключения. Но это лишь теория. Четверть века продержаться в таких условиях пока никому не удавалось.
По признанию медиков «Чёрного дельфина», человек, попавший сюда, для своего выживания должен пройти три стадии привыкания к местным условиям. В течение первого года заключенный познает тюремный мир, его порядки и законы. В последующие три года идет процесс стабилизации психологического состояния осужденного, и он становится «роботом», беспрекословно выполняя все указания сотрудников администрации. 
На третьем этапе у заключенных имеется два пути, один из которых ведет к полному выключению у смертника любых мыслей о том, что с ним происходит. Если же осужденный внутренне не может смириться с тюремными порядками, то постепенно начинает угасать умственно и физически и очень быстро «сгорает». «Черный дельфин» - это Дорога в один конец. 
Сегодня у обитателей «смертного дома» обратной дороги нет. Они вычеркнуты из списка живых. Может быть, от знания этого факта хоть чуть-чуть станет легче родственникам загубленных этими существами людей.
Илецкая центральная каторжная тюрьма была открыта в 1869 году, но точная дата ввода в эксплуатацию корпусов режимного учреждения отсутствует. Датой образования исправительной колонии ИК № 6 утвердили 1 ноября, а летоисчисление существования исправительного учреждения решили вести с 1869 года.

                                                                              Город убийц

На сегодняшний день в России насчитывается свыше трех с половиной тысяч человек, приговоренных к пожизненному заключению. И все они внимательно, как никто другой, следят за развернувшейся в обществе дискуссией об отмене моратория на смертную казнь. Внимательно, потому что даже если смертная казнь будет восстановлена, им придется оставаться за решеткой до конца своих дней: закон не имеет обратной силы. 
Чтобы понять, как живется пожизненникам, корреспонденты "НГ" отправились в Оренбургскую область. Здесь в небольшом южноуральском городке Соль-Илецк находится специализированная колония для пожизненно заключенных - учреждение ЮК-25/6, получившее в последние годы название "Черный дельфин".                               

                                                                                 Запах смерти 

Учреждение ЮК-25/6 рассчитано примерно на 1000 "коек". На сегодняшний день это самая большая специализированная тюрьма для смертников. В день приезда корреспондентов "НГ" за решеткой находились 505 осужденных. В большинстве своем сроки они получили после 1996 года - уже в период действия моратория. Однако есть и старожилы, которые "мотают срок" с первой половины 90-х. Этим людям жизнь даровал президент, подписав в свое время указ о замене смертной казни пожизненным содержанием в тюрьме. 
На охраняемой территории - два трехэтажных корпуса. Главный - из красного кирпича, с массивными дубовыми дверями, украшенными замысловатым рисунком. Напротив входа - два небольших фонтанчика, в центре каждого - фигурки черных дельфинов. Это здание охранники называют между собой красным корпусом. Они рассказывают, что это самое старое строение на территории колонии - здание возведено в начале прошлого века. 

Чтобы попасть в красный корпус, мы проходим несколько металлических дверей с электромагнитными замками. Отворив одну дверь, оказываешься в своеобразной клетке-шлюзе. Лязг замков и неприятный скрежет металла создают ощущение какой-то безысходности. Оно не покидает стоящего в "отстойнике" все те несколько минут, пока охранник внимательно изучает документы и пропуски, подписанные лично начальником колонии. А еще нас постоянно преследует необычный запах. Сравнить его с чем-то известным не получается - кажется, это запах смерти.                           

                                                   Дельфинарий особого режима 
Спустя несколько минут корреспонденты "НГ" подходят к дельфинам. Несмотря на недавнее "прибытие" в учреждение, история дельфинов полна загадок. До сих пор неизвестно, кому пришла в голову идея "украсить" учреждение диковинными для Урала млекопитающими. Но говорят, что еще в прежние времена, когда колония была самой обыкновенной, одному из осужденных, скульптору по профессии, предложили изваять какое-нибудь животное. Сначала хотели медведя, но от этой идеи почему-то отказались. Скульптор вроде бы сам предложил дельфинов - а почему бы и нет? И вот уже два года соль-илецкую колонию иначе как "Черный дельфин" не называют.

"Пусть как угодно называют, главное, чтобы порядок был, - вступает в разговор начальник учреждения подполковник Роман Абдюшев. - У нас на первом месте режим". 

Подойдя к дверям красного корпуса, мы вдруг слышим громкие крики, из которых разбираем только два слова - "гражданин начальник". Почему-то создается впечатление, что несколько мужчин кричат хором. 
На втором этаже красного корпуса - самая обыкновенная тюремная картина: камеры по обе стороны коридора.

"Подойдите поближе", - приглашает замначальника колонии по воспитательной работе Алексей Трибушной. И только тут мы обращаем внимание на странные прямоугольные фигуры на полу и список обитателей камеры на стене возле двери. 

В камерах - по четыре человека. Большинство из них - убийцы со стажем, от которых на воле трепетали не только женщины, но и самые влиятельные и бесстрашные люди. Теперь они здесь. Обыкновенные зэки. "Точнее сказать - "осы", - поправляет Трибушной. - От слова "осужденные".          

                                                              Тюремная "коммуналка" 
 
Уже через минуту наблюдения за смертниками становится ясно, что заключенные они не совсем обычные. Если потихонечку приоткрыть "глазок" двери камеры, так, чтобы осужденные не заметили этого, можно незаметно вторгнуться в их замкнутый мирок: кто-то задумчиво смотрит в сторону окна, из которого можно увидеть только малюсенькую полоску неба, кто-то бесконечно ходит вдоль стен, отмеряя шесть с половиной шагов. Некоторые старательно пишут, примостившись на табуретке. Но если металлический кругляшок дверного "глазка" чуть звякнет, "осы" моментально "столбенеют". Они ожидают, что произойдет дальше. Например, при безобидном открытии небольшого окошечка для передачи пищи арестанты принимают "исходную позицию": с размаха ударяются в ближайшую от них стену головой на уровне колен, поднимают вверх руки, с вывернутыми наружу ладонями, закрывают глаза и открывают рот. 
В такой позе они ждут, пока не прозвучит какая-нибудь команда. "Доклад", - приказывает офицер. Один из заключенных - дежурный по камере, не разгибаясь, скороговоркой принимается рапортовать.

Форма доклада стандартная: фамилия, статья и коротко - кто за какие злодеяния отбывает срок. Отбарабанив текст, осужденный снова принимает "исходную позицию". Чем выше скорость доклада "осов", тем меньше им придется стоять в неудобной позе. "Поэтому осужденные учат установленную форму доклада, как таблицу умножения", - усмехается офицер. 

"Камеру к досмотру!" - звучит громовой голос дежурного. Все заключенные по очереди подбегают к решетке, отделяющей наружную дверь от "жилого помещения", и протягивают вытянутые за спиной руки. Всем по очереди надевают наручники. Звучит команда выйти из камеры. Четверо осужденных с закрытыми глазами выбегают в коридор и опять встают в "исходную". Всех тщательно обыскивают. Со стороны вся процедура выглядит ужасно и одновременно забавно: здоровые мужики, словно цирковые собачки, подчиняются командам офицера- "укротителя". 
Входим в камеру. Внутри бетонного помещения - своеобразная клеть: решетки отделяют заключенных от наружной двери и окна. Четыре прикрученные к полу металлические кровати-"шконки" - по две двухъярусных с каждой стороны, умывальник и унитаз. Одеяла на "шконках" сложены в безукоризненный параллелепипед. "Осужденные по несколько часов кряду разглаживают малейшие неровности одеяла, добиваясь идеально ровной поверхности", - замечает Трибушной. Выглядит это так, словно "осы" играют на пианино: каждое незаметное движение бегущих по краю одеяла пальцев разглаживает невидимые глазу морщинки. 
На одной из стен - полочка. На ней книги (в основном религиозного содержания) и фотографии родных. Рядом с умывальником - матерчатый мешочек, из которого выглядывает проросший чеснок - главный деликатес в колонии. Когда мы вновь оказываемся в коридоре, арестантам командуют вернуться в камеру. "Есть, гражданин начальник", - хором кричат они и по одному забегают внутрь. 
Все случаи жизни в колонии расписаны до мелочей. Например, если заключенный приболел, то дежурный по камере нажимает специальную кнопку - на табло в коридоре высвечивается номер камеры. Правда, даже таблетки осужденным передают не лично в руки, а на специальной деревянной лопаточке - так безопаснее.

Или если арестантам станет душно - им передадут специальное приспособление, напоминающее пожарный багор, которым можно открыть окно. При этом "осы" обязательно хором прокричат: "Спасибо, гражданин начальник!" 

                                                     "Спасибо, гражданин начальник!" 
 
Жители Соль-Илецка рассказали корреспонденту "НГ", что незадолго до Нового года город разбудил громовой крик: "Спасибо, гражданин начальник!" Оказывается, начальник колонии поздравил осужденных с праздником. По сути, это единственное "послабление", которое допускает персонал. И уж конечно, никакого праздничного ужина. "Булку давали им", - уточняет Роман Абдюшев. 
Подобный "армейский" лексикон на зоне появился не случайно. Короткие установленные фразы ("Нормы вежливости", - усмехаются работники колонии) не дают возможности осужденным, например, по душам поговорить с конвоирами. Ведь что у пожизненников на уме - неизвестно. А безопасности персонала в колонии уделяется огромное внимание. Так, чтобы вывести в коридор одного заключенного, охранников должно быть как минимум двое. А в случае ЧП конвоир обязан выбросить ключи в специальные установленные рядом с камерами "ключеулавливатели". Это приваренные к полу трубы небольшого диаметра - в них невозможно просунуть руку. 
Впрочем, нападение на сотрудника - предположение из разряда гипотетических, так как любое нарушение, будь то плохо заправленная койка или не вовремя закрытые глаза, расценивается, как попытка нападения на охрану. Такие проявления - редкость, но если они все-таки случаются, то караются дозволенными спецсредствами - газом "Черемуха" и резиновой дубинкой. 
Особое место в распорядке арестантов занимает сон: осужденные обязаны спать головой к двери, не накрывая лица и при довольно ярком свете. Если же кто-нибудь спросонок натянет одеяло на голову, то команда офицера последует незамедлительно, и тогда уж принимать "исходную позицию" придется всем четверым обитателям камеры. "У нас все хорошо знакомы с ночными порядками, инцидентов практически не возникает", - говорят охранники. 
Про оперативную работу в колонии для пожизненников руководство "Дельфина" не распространяется. Но очевидно, что она ведется на все сто процентов. На это косвенно указывает такой факт: изредка некоторых заключенных переводят из одной камеры в другую. "Психологическая несовместимость, знаете ли, - смеются оперативники. - Ведь и космонавты иногда ссорятся". Но все-таки "квартиры" арестантам заранее не подбирают. "Здесь все равны, и будут находиться в той камере, в которой мы сочтем нужным", - говорят сотрудники учреждения. 

                                                         Холщовый гарант безопасности 
В "Черном дельфине" отбывают наказание совершенно разные люди: рабочие, шоферы, милиционеры, дезертиры, работники прокуратуры, террористы, колхозники и бомжи. Есть даже один контрразведчик. Но все они бывшие. И всех объединяет прошлое, в котором они лишили жизни не одну сотню людей. Например, бывший мастер ПТУ Сергей Шипилов убил двенадцать женщин (многим россиянам он известен как главный герой документального фильма "Адская бочка"). А Олег Рыльков, у которого растет маленькая дочь, надругался над 37 девочками, которым было по восемь-девять лет. "Представляете, что с таким человеком сделали бы в обыкновенной зоне? - замечают тюремщики. - Разорвали бы в клочья в считанные мгновения". 
Сотрудники "Черного дельфина" не исключают возможности, что кто-то из кровников осужденных может попытаться свести с ними счеты. Например, застрелить в момент приезда в колонию. "Мы стараемся обезопасить и себя, и наших "клиентов", - говорит Трибушной. - Когда осужденных привозят, им приходится идти по тюремному двору (его при желании можно просмотреть из окон расположенных поблизости жилых домов. - "НГ"). Поэтому мы надеваем на головы заключенным холщовый мешок: чтоб непонятно, кого ведут". 
В холщовых мешках прибывали в ЮК-25/6 самые первые заключенные, в том числе известный рецидивист Сергей Мадуев, известный под кличкой Червонец.

Он стал известен благодаря художественному фильму "Тюремный романс" об истории несостоявшегося побега Мадуева, ради этого влюбившего в себя следователя прокуратуры. У сотрудников "Черного дельфина" свое суждение о Мадуеве. "Никакой любви там и в помине не было. Просто денег посулил следователю. И не нужно из него этакого Робин Гуда делать: бандит - он и есть бандит", - говорит Роман Абдюшев, напоминая, как Червонец безжалостно расправлялся со стариками и женщинами. 

                                                                Кенгурятина по-чувашски 
 
Сергей Мадуев умер в колонии в 2000 году. Но "знаменитостей" в учреждении ЮК-25/6 и без него хватает. 
Поначалу с 42-летним жителем Новочебоксарска Владимиром Николаевым осужденные боялись находиться в одной камере. Все-таки людоед. Но в "Дельфине" он оказался послушным "осом". "Я вас не трону, и вы ко мне не лезьте", - завил он соседям. Мы тоже с опаской ожидали знакомства с каннибалом. Но ожидания наши не подтвердились: людоедом оказался худощавый мужичонка, охотно рассказывающий о случившемся. 

...Несколько лет назад после пьяного застолья Николаев ударил собутыльника по голове и заснул, а утром обнаружил, что дружок мертв. Тогда Николаев оттащил труп в ванную, где кухонным ножом отрезал жертве голову, руки и ноги, а затем... "оттяпал" кусочек мяса и сварил. Когда вечером у Николаева собралась компания, хозяин потчевал гостей человечиной. Понравилось. Спустя несколько месяцев - аналогичная история. Тут Николаев пошел дальше. Поделившись с товарищами, людоед оставил себе сердце, почки и печень убитого: по его собственным словам, он их "сам очень любит и делиться не намерен ни с кем". 
Удивительно, но о происшедшем Николаев рассказывает с легкой ухмылкой. Даже утверждает, что часть мяса отнес на базар. "Покупателям говорил, что это кенгурятина, - неожиданно заявляет он. - Продал-то я немного, килограммов пять если наберется". На вырученные деньги Николаев купил денатурата, а вечером сделал себе пельмени. С человеческим мясом. На нас Николаев смотрит с плохо скрываемым любопытством. "Чего, мол, приехали?" - читается в его глазах. Правда, вслух он спросить это не решается. 
Сидит в колонии и еще один людоед - Сергей Маслич. Многократно судимый, он "отличился" тем, что во время предпоследней отсидки задушил сокамерника, а затем заточенным стрежнем от шариковой ручки вскрыл тому живот. Сердце, желудок и печень несчастного Маслич варил прямо в металлической кружке на огне газовой горелки в производственном помещении зоны.  
                                                                       Простой колхозник 
О чеченцах, присланных отбывать пожизненные сроки в "Дельфин", сотрудники учреждения говорят с явной неохотой. Оно и понятно: Соль-Илецк расположен всего в двадцати километрах от границы с Казахстаном, где в Актюбинской области имеется сильная чеченская диаспора. Не исключено, что кому-нибудь из горцев придет в голову освободить брата по крови. "Правда, штурмовать колонию - дело безнадежное, если только танками. Но вспомните Первомайское", - замечают тюремщики и резко обрывают разговор. 
Поговаривают, что в "Дельфин" вполне могут доставить Салмана Радуева. А пока самый известный "моджахед" в учреждении ЮК-25/6 - Салаудин Темирбулатов, известный под кличкой Тракторист. Видеокассета с кадрами, на которых Темирбулатов казнит российского солдата, обошла весь мир.

На личном деле Тракториста красуется жирная надпись: "Склонен к побегу и захвату заложников". Но в колонии говорят: "Темирбулатов - едва ли не самый дисциплинированный арестант. В свободное время усердно натирает тряпочками латунный водопроводный кран - уже довел его до золотого блеска". 
Когда чеченца вводят в комнату для беседы, в нем трудно узнать воина джихада, так бойко командовавшего своими головорезами. На этом невысоком худощавом человеке арестантская роба болтается, как на огородном пугале. Уже в зоне Темирбулатов начал довольно складно изъясняться по-русски. Отрапортовав, чеченец тут же обращается к офицеру: "Приболел я, туберкулез вроде бы". После заверения в том, что его обязательно покажут доктору, Темирбулатов рассказывает, что "никакого преступления не совершал", а казненный "русский убил и изнасиловал сестру". 
На остальные вопросы чеченец отвечал весьма односложно, а об участии в боевых действиях вовсе говорил неохотно. В завершение беседы Темирбулатов неожиданно заявил: "Я хочу, чтобы прекратились все войны".

На остальные вопросы чеченец отвечал весьма односложно, а об участии в боевых действиях вовсе говорил неохотно. В завершение беседы Темирбулатов неожиданно заявил: "Я хочу, чтобы прекратились все войны". Правда, в его глазах читается совершенно другое: "Мне бы сейчас автомат" 

Удивительно, но Тракторист не теряет надежды на освобождение. Он даже признался, что в случае помилования уедет в Чечню и станет работать механизатором. "Я ведь простой колхозник", - гундосит он на прощание. 

                                                                  Конфетки без оберточек 
Религиозная литература чуть ли не мешками поступает в колонию со многих уголков России, но в основном - из Москвы. Алексей Трибушной распечатывает одну из посылок - в ней Библия, религиозные брошюры. "Все посылки вскрываются и тщательно досматриваются, - говорит Трибушной. - Мало ли кому придет в голову передать заключенным предметы, запрещенные в обороте: наркотики там или что еще". 
Вскрываются в колонии не только посылки, но и все без исключения письма. Специальный тюремный цензор внимательно вчитывается в каждую строчку послания с воли или на волю. И если есть хоть какое-то подозрение, что речь идет, например, о режиме содержания, послание никогда не дойдет до адресата. Не дойти письмо может и по иным обстоятельствам. "Например, если оно написано не на русском языке", - говорит Трибушной. 
А бывает и иначе. В прошлом году в колонию пришло письмо от родственников одного из арестантов. Супруга смертника не смогла простить мужу его злодеяния и просила передать, чтобы письма в их адрес больше не отправлялись. "Мы не хотим иметь ничего общего с этим зверем", - писала женщина. Передать заключенному слова родственников тюремщики не решились: "Еще сделает с собой что-нибудь". Хотя возможность суицида в колонии практически исключена, и дело здесь не только в отсутствии шнурков на ботинках. При малейшем нарушении режима сокамерники нажмут кнопку вызова: если в камере произойдет нечто неординарное, отвечать придется всем четверым. 
Но, несмотря на строгости и цензуру, переписка с внешним миром в колонии идет довольно активно. Письма на волю особым разнообразием не отличаются. Смертники в основном просят прислать продукты: конфетки без оберточек, сало и чеснок. Порой перечисление продуктов занимает две страницы, исписанные убористым подчерком. А некоторые несогласные с пожизненным приговором "строчат" жалобы в Верховный суд. Что касается писем в зону, то они совсем разные. Чаще всего смертникам пишут родители, для которых осужденные всегда остаются детьми. Многократно оплаканными, обложенными крепким словцом, но все-таки детьми. И родители как могут стараются хоть чем-то помочь им. Вот выдержка из самого стандартного письма в зону от отца осужденного: "Леша, сынок! Мы с мамой про тебя не забываем, вот, правда, с деньгами туго. Как только с финансами будет попроще, сразу вышлем тебе все, что ты просил. А сейчас, Леша, мы еще за уголь не расплатились". 
А вот выдержка из письма чеченскому полевому командиру Салаудину Темирбулатову от жены (стилистика сохранена): "Сала, не скучай, все будет хорошо. Береги свое здоровье, главное, не переживай. Мы везде написали письма, и Путину написали. От семьи просим помиловать тебя. И Женеве написали. Мы не сидим сложа руки". 

                                                             Обреченные жить 
Теоретически любой из отбывающих наказание пожизненников со временем может оказаться на свободе. Через 25 лет отсидки может быть рассмотрен вопрос об освобождении осужденного, если в течение трех последних лет у него не будет замечаний. Реально же этого произойти просто не может: кто из смертников протянет в условиях строжайшего режима и туберкулеза четверть века? Кроме того, где гарантия, что у них не будет замечаний, которыми может стать, к примеру, нечеткий ответ на вопрос конвоира. И все-таки осужденные надеются. Быть может, поэтому многие из них пишут стихи. Вот одно из них: 
Догорает день в лучах заката 
Бесконечно серый и скупой. 
Дни бывали веселей когда-то 
В жизни прошлой, легкой 
и хмельной. 
Но за жизнь, что отдана 
разврату, 
Время легких денег и побед, 
Приготовила судьба расплату, 
Растянув ее на много лет. 
День прошел и сгинул 
   безвозвратно 
В черном мраке тишины 
   ночной, 
Как ни жаль, но не вернуть 
   обратно 
Жизнь прожитую 
   и не прожить иной.

P.S. В день, когда корреспонденты "НГ" собирались возвращаться в Москву, в "Черном дельфине" готовились к приему очередного, 506-го осужденного. Впервые к пожизненному заключению приговорили иностранца - гражданина Кореи, совершившего на территории России несколько убийств. На наш вопрос, как с корейцем будут изъясняться, сотрудники колонии без тени иронии говорят: "Мы быстро его всему научим. И языку тоже " .