Кто такие «Лесные братья»
Лесны́е бра́тья (лит. miško broliai, латыш. meža brāļi, эст. metsavennad) — неофициальное наименование вооружённых националистических групп, действовавших в 1940-е — 1950-е годы на территории прибалтийских республик СССР — Литвы, Латвии и Эстонии — и выступавших против Советской власти, за восстановление государственной независимости этих республик, утраченной в 1940 году в результате присоединения к СССР по пакту Молотова — Риббентропа. Наибольший размах это движение приобрело в Литве в 1944—1947 годах.
В обиходной речи к «лесным братьям» иногда ошибочно относят все антисоветские вооружённые формирования, действовавшие в западных регионах СССР (включая Западную Украину и Западную Белоруссию).
После окончания Великой Отечественной войны в западных районах Советского Союза активизировались партизанские движения: бандеровцев — в Галиции, «Железной гвардии» — в Молдавии, «Лесных братьев» — в Прибалтике.
Противостояние с последними было наиболее кровавым: если количество жертв Украинской повстанческой армии во второй половине 1940-х годов составило порядка 10 тысяч человек, то в ходе столкновений с «Лесными» погибло около 25 тысяч.
Данное движение в официальной советской и российской историографии характеризуется как профашистское. В современной историографии прибалтийских стран — как национально-освободительное. В частности, Президент Латвии Валдис Затлерс в 2009 году назвал «лесных братьев» героями и патриотами.
Точного и объективного определения «лесным братьям» дать невозможно хотя бы по той причине, что единого организованного движения под таким названием не существовало, а также в связи с тем, что жители прибалтийских республик вступали в эти формирования по самым различным причинам. В описываемый период в Прибалтике действовало большое количество неправительственных вооружённых формирований.
Если рассматривать только те вооружённые формирования, которые боролись за независимость от СССР, то можно выделить некоторые общие черты, характерные для «лесных братьев»: отсутствие единого центра, высокая самостоятельность (вплоть до самоизоляции) каждого отряда; отсутствие чётких географических «очагов» вооружённой борьбы. Как и большинство партизанских движений, «лесные братья» сочетали методы партизанской войны c террором против тех, кого считали «предателями» и «коллаборационистами» (особенно чётко это видно при рассмотрении периода 1944—1947 гг.).
Так, в течение 1944—1958 гг. от рук «лесных братьев» в Литве погибло более 25 тыс. человек, из них около 23 тыс. — литовцы. Для сравнения: общие потери НКВД за весь послевоенный период составили около 8 тыс. человек (из них 4 тысячи — на Западной Украине).
Участников антисоветского сопротивления можно разделить на три категории:
Боевики — активные участники вооружённой борьбы, непосредственно находящиеся в отряде.
— потенциальные боевики, не присоединившиеся к отряду; их призывали в ряды боевиков для пополнения потерь либо для проведения крупномасштабных акций.
Сочувствующие (самая многочисленная категория) — лица, не принимающие непосредственного участия в вооружённой борьбе, но готовые помогать «лесным братьям»: предоставлять продукты, транспорт, жильё, деньги, укрывать от властей, снабжать информацией и т. д.
Образ «лесного брата» своими корнями уходит в легенды о благородных разбойниках, которые присутствуют в фольклоре практически всех европейских народов. Действительность, как обычно, мало походит на миф. Отряды «лесных», впервые массово появившиеся в Прибалтике во время Первой русской революции 1905-06 годов, за неполные 2 года сожгли 57 помещичьих усадеб, убили десятки царских чиновников и присвоили несколько миллионов рублей в ходе экспроприаций (проще говоря — ограблений банков). С подавлением революции их разгул также сошёл на нет.
Куда более массовый характер движение приняло по окончании Великой Отечественной войны как реакция на не всегда гармоничную интеграцию прибалтийских республик в социалистическую систему. При легко доступных в местах недавних боёв запасах оружия, лесистые болотистые местности на стыке Литвы, Латвии и Белоруссии с немногочисленными уединёнными хуторами — стали питательной почвой для всевозможных парамилитаристских формирований.
В их составе были и бывшие «национальные кадры» из территориальных батальонов СС, понимавшие, что после установления личности в лучшем случае ждёт отправка в Сибирь; и зажиточные крестьяне, согнанные со своих мыз в ходе коллективизации; и представители интеллигенции, у которых были достаточные основания считать приход Красной Армии оккупацией.
Тактика «Лесных братьев» весьма характерно описана в одноимённой народной песне. В предрассветном тумане пятеро вооружённых автоматами партизан приходят на хутор.
Ни красноармейцев, ни милиционеров нет (да и не приставишь их охранять каждую избу). «Братва» демонстративно расстреливает сначала председателя колхоза, потом — русского комсомольца-агротехника, командированного для подъёма сельского хозяйства. А кто это спрятался в стоге сена? Деревенский почтальон. Свой, литовец, но — осведомитель МГБ. Что ж, никто из крестьян завтра не получит писем… Местные (из страха или по доброй воле) снабжают «лешаков» продовольствием, и с восходом солнца те уходят, чтобы залечь в чащобе ещё на несколько недель.
Как видим, «братский» террор был направлен не только против коммунистов и военнослужащих, но часто — и против рядового населения, что отнюдь не добавляло боевикам симпатий со стороны среднего прибалта.
Следует отметить, что сами литовские «Лесные братья» себя так не именовали — использовались названия «Армия Свободы Литвы» или просто «зелёные». Это была единственная из трёх прибалтийских республик, где антисоветские формирования имели единый координационный центр и были настолько многочисленны, что на первых порах, в 1945-47 году, даже нападали на небольшие гарнизоны Советской Армии.
Если же абстрагироваться от террористических методов и явной русофобии «братьев», рассматривая их исключительно как объект военной истории, следует признать: партизанско-диверсионное движение может быть успешным как дополнение к регулярной армии, но не как её заменитель.
Несмотря на поддержку со стороны западных спецслужб (в укромные прибалтийские бухты периодически заходили рыбацкие судёнышки, гружёные оружием и взрывчаткой), — ликвидация «зелёных» была лишь вопросом времени, притом, что советские военные не применяли против них бронетехнику и артиллерию, ограничиваясь «полицейскими» мерами. Приёмы были испытанными: создание широкой сети осведомителей на местах, аэрофотосъёмка, оцепление и прочёсывание лесных массивов, где скрываются диверсанты; арест и ссылка сочувствующих из числа крестьян и горожан.
В этой республике «Лесные братья» в основном состояли из бывших бойцов латышского легиона СС, превзошедших в уничтожении евреев и других беззащитных жертв даже своих берлинских геноссе.
Воевали в нацистской униформе и с оружием вермахта, жили в лесу в оставшихся со времён немцев бункерах. Отряды латышских «зелёных» заходили даже в приграничные районы Псковской области. Борьбой с партизанами занимались не только части НКВД (с 1946 года — МГБ), но и латышские дивизии на службе Красной Армии. Поэтому некоторыми исследователями борьба с «Лесными братьями» рассматривается как заключительный для прибалтийских республик акт Гражданской войны, начавшейся ещё в 1918 году.
Эстонские «братья» были самыми малочисленными — не более 500 бойцов на пике существования (если, конечно, не считать несколько тысяч сочувствующих, помогавших информацией, едой и кровом). Хотя деятельность «зелёных» сошла на нет уже к началу пятидесятых (в том числе благодаря грамотным контртеррористическим действиям МГБ), именно в этой республике, как считается, дольше всех воевал последний «лесной брат». В сентябре 1978 года сотрудниками советских спецслужб был ликвидирован Аугуст Саббе, пребывавший на нелегальном положении с момента вступления в партизанский отряд в 1950 году. На момент гибели пенсионеру было 69 лет.
Борьба с советским режимом началась в Прибалтике практически сразу после установления там советской власти.
Наиболее активно она велась в Литве — как по географическим причинам (лесистая местность удобна для партизанских действий), так и в связи с наличием соответствующих лидеров и организаторов.
Так, в июле 1940 года лидерам литовского сопротивления удалось организовать бойкот выборов в Народный Сейм (парламент). Влияния на работу советских органов власти эта акция, конечно, не оказала, но она продемонстрировала наличие сильных антисоветских настроений в обществе.
Под руководством кадровых офицеров и политических лидеров создавались подпольные организации, преследовавшие цель сорвать советизацию. Как уже указывалось выше, единого политического и военного центра эти организации не получили. Существовало несколько независимых движений — каждое со своими лидерами и политическими программами. Наибольшее влияние получила литовская организация «Литовский фронт активистов» под руководством бывшего полковника литовской армии Казиса Шкирпы.
С началом вторжения Германии, отряды «лесных братьев» организовали ряд терактов в тылу РККА: они нападали на колонны советских войск, уничтожали мелкие отряды красноармейцев, помогали дезертировать из РККА призванным туда жителям Прибалтики и т. п. В современной историографии прибалтийских стран говорится об освобождении «лесными братьями» ряда населённых пунктов — «Литовский фронт активистов» в первый же день войны начал заранее подготовленное восстание и ещё до прихода германских войск взял под контроль Вильнюс и Каунас, зачитав 23 июня 1941 г. по литовскому радио заявление о восстановлении независимости Литвы и воссоздании правительства республики.
В период оккупации Прибалтики Германией среди местного населения произошёл раскол. Многие из тех, кто участвовал в борьбе с советской властью, продолжили войну на стороне Германии. Другие, напротив, ушли с Красной Армией. Однако большинство жителей Литвы, Латвии и Эстонии не оказывали активного содействия германским властям. Это было, в том числе, связано с тем, что Гитлер объявил о своих намерениях не предоставлять прибалтийским республикам самостоятельности: они должны были стать новыми территориями Рейха. Не добавило популярности немцам в Литве и то, что, согласно нацистской теории, литовцы (в отличие от эстонцев и латышей) являлись неполноценным, неарийским народом (им «в вину» ставилась близость с поляками). Также литовцы, в отличии от лютеранцев эстонцев, латышей и немцев были католиками.
Генеральный комиссар Латвии Отто-Генрих Дрекслер, рейхскомиссар Эстонии Хинрих Лозе, рейхсминистр по делам оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг и офицер СС Эберхард Медем в 1942 году.
Знак Литовских партизан
Деятельность «лесных братьев» как вооружённых формирований на этом этапе не прослеживается. Германское командование, напротив, неохотно шло на создание национальных вооружённых формирований, предпочитая призывать прибалтов в немецкую армию.
Период 1944—1947
В 1944—1945 годах советские войска занимают Прибалтику. На территории Литвы, Латвии и Эстонии иногда — стихийно, иногда — организованно возникают вооружённые формирования, оказывающие сопротивление Красной Армии и властям. Наиболее сильным вооружённым формированием стала Армия освобождения Литвы (LLA), основанная в декабре 1941 года.
Период 1944—1947 гг. характерен тем, что действия «лесных братьев» носили в основном характер открытой вооружённой борьбы. Так, Армия освобождения Литвы действовала, фактически, как обычная регулярная армия. Имелись штаб и единое командование. Проводились крупные операции в составе батальонов и полков. Было даже создано офицерское училище, преподавателями которого были офицеры.
Главнокомандуйщий Литовского партизанского движения Йонас Жемайтис (Витаутас)
Некоторые страны Запада негативно отнеслись к аннексии Советским Союзом прибалтийских стран в 1940 г., а США вообще не признали этот акт. Лидеры сопротивления ожидали, что под давлением Запада Советский Союз выведет свои войска из Прибалтики и вернёт независимость Литве, Латвии и Эстонии. В таком свете, лидерам сопротивления было выгодно вести открытую вооружённую борьбу, которая бы продемонстрировала всему миру стремление балтийских народов к независимости.
Соответственно, главной своей целью «лесные братья» ставили разрушение инфраструктуры советской власти. В частности — недопущение организации колхозов. Уничтожались партийные и советские работники, активисты и просто сторонники советской власти из числа мирных жителей. Совершались теракты на транспорте и производстве. Были нападения на небольшие гарнизоны советских войск.
Начальник штаба Литовского партизанского движения Адольфас Раманаускас (Ванагас)
Но первые успехи в открытой вооружённой борьбе сыграли против самих «лесных братьев»: при проведении масштабных операций они несли всё более и более тяжёлые потери. Ведение открытых боевых действий против противника, превосходящего их по численности и вооружению, было бесперспективным. Тем не менее, руководство Армии освобождения Литвы упорно придерживалось такой тактики в течение нескольких лет.
Наконец, в 1947 году НКВД и Советская Армия провели ряд успешных операций против «лесных братьев».
В частности, было обнаружено расположение штаба и офицерского училища Армии освобождения Литвы. Армия, как единая организация, была фактически уничтожена. После 1947 года ни одно из антисоветских вооружённых формирований в Прибалтике не пыталось действовать в открытую и создавать многочисленные отряды. Напротив, «лесные братья» перешли к чисто партизанской тактике.
Борьба с «лесными братьями» на данном этапе велась органами и войсками НКВД, к проведению масштабных силовых операций привлекалась армия. При обнаружении отряда «лесных братьев» войска старались оцепить данный район и окружить противника. Также на данном этапе налаживалась агентурная работа, велась пропаганда среди местного населения. Выявлялись участники антисоветского сопротивления, готовые сотрудничать с властями.
Период 1947—1952 годов характерен тем, что «лесные братья» действовали в основном в составе мелких отрядов. Так, типичный отряд «лесных братьев» состоял из 5—10 человек. От нападения на войсковые части и охраняемые объекты пришлось отказаться. Зато увеличилась активность по уничтожению лиц, помогающих советской власти. Фактически террор был направлен на всех тех, кто её представлял. А в этот «расстрельный список» входили: милиционеры, партийные и хозяйственные работники, врачи, учителя, колхозники и их семьи.
Умелая тактика маскировки под «обычных крестьян», разветвлённая сеть «схронов», действия мелкими группами сделали борьбу с «лесными братьями» чрезвычайно сложной.
Конечно, в случае прямого столкновения у отряда «лесных братьев» шансов не было. Но зато обнаружить отряд было очень затруднительно. После очередного нападения небольшая группа диверсантов в гражданской одежде рассеивалась до прибытия подразделений МГБ. И даже в случае неудачи гибель десятка бойцов мало сказывалась на общей обстановке в регионе.
Важно отметить, что снижение поддержки местного населения шло рука об руку с ростом «разъяснительной работы» среди мирного населения со стороны МГБ. По сути МГБ кнутом и пряником создало разветвлённую сеть платных и сочувствующих советской власти осведомителей. В голодной и разорённой войной и террором лесных братьев деревне многие начинали добровольно сотрудничать с МГБ. Такая тактика внедрения в питательную среду «сопротивления», не могла не дать результатов. Примерно к 1952 году, после нескольких крупномасштабных операций (смотри операция «Весна»), организованное движение «лесных братьев» было разгромлено. В лесах остались только маленькие группы. Борьба с ними велась до 1957 года.
Период 1952—1957
В этот период борьба с «лесными братьями» велась местными органами внутренних дел и МГБ — МВД, без дополнительных войск и со всё возрастающей поддержкой местного населения. В этот период советские правоохранительные органы перешли к новой стратегии. «Лесных братьев» старались изолировать от населённых пунктов и коммуникаций, велась разъяснительная работа с местным населением.
С восстановлением разрушенной войной хозяйственной инфраструктуры села постепенно акты террора, которые устраивали «лесные братья», начали терять поддержку среди местного населения. Это было вызвано необоснованной жестокостью, которую проявляли боевики к тем, кто пошёл на сотрудничество с новой властью, а также перерождению большинства военизированных формирований из «борцов за свободу» в откровенно криминальные банды.
Испытывая дефицит во всех видах снабжения, «лесные братья» не задумываясь грабили магазины, колхозные склады, почтовые отделения. Казнили боевики не только милиционеров, коммунистов, комсомольцев, председателей колхозов, врачей и учителей, но и их семьи. Достоверно известно о смерти более 1000 детей, вызванной как банальными расстрелами, так и поджогами домов вместе с их обитателями.
Шли годы, уровень жизни средней крестьянской семьи неуклонно рос, советская власть строила школы, дороги, детские сады, магазины и больницы. Симпатии населения всё чаще были на стороне «созидающих будущее», да и другой власти попросту не было. Также стало очевидно, что страны Запада не собираются портить отношения с СССР из-за Восточной Европы. После советизации Польши и Германии Прибалтика оказалась в глубоком тылу. Борьба с советской властью в условиях отсутствия ощутимой поддержки местного населения фактически стала невозможна.
В 1952 г. командир повстанцев Южного округа Литвы А. Раманаускас издал приказ о прекращении «партизанской войны». Амнистия 1955 г. стала последней точкой в вооружённом сопротивлении.
После 1957 года упоминания о «лесных братьях» как об антисоветском движении в советской документации были запрещены.
До 1947 года Армия освобождения Литвы была фактически регулярной — со штабом и единым командованием. Проиграв в ожесточённой войне, и не дождавшись помощи от Запада, «лесные братья» перешли к партизанским методам. Органы советской госбезопасности уничтожили тысячи участников антисоветского подполья. Согласно донесению от 5 января 1945 года на имя Берии, на территории Литвы было арестовано около 12,5 тыс человек, убито более 2,5 тыс.
В 1944-1946 гг. органы советской госбезопасности ликвидировали основные силы Армии освобождения Литвы, два состава главных штабов, десятки окружных и уездных командований и отдельных формирований. Для этого временами проводились крупномасштабные войсковые операции с привлечением танков и авиации. Но «лесные братья» боролись ещё почти 10 лет. Фактически конец положила амнистия 1955 года.
«Лесные братья» в Литве уничтожили более 25 тыс человек. В основном это были литовцы, которых убили за сотрудничество с советской властью (настоящих или мнимых коллаборационистов вместе с семьями, близкими, порой с малолетнимим детьми).
По словам Миндаугаса Поцюса, «Если коммунисты партизан демонизировали, то сегодня они, можно сказать, ангелизируются».
Общее количество лесных братьев в Эстонии в послевоенное время достигало 30 тыс. человек (цифра приблизительна).
Движение пошло на спад в 1953 году, однако последний лесной брат Аугуст Саббе погиб в стычке с сотрудником КГБ и инспектором милиции только 27 сентября 1978 года.
Арнольд Мери, будучи 1-м секретарём ЦК ЛКСМ ЭССР, вспоминал:
Они не вели борьбы с так называемыми оккупационными войсками. Были случаи, когда забрасывали очередную группу из-за границы, они натыкались на пограничников, и происходил бой между пограничниками и лесными братьями. Вот это единственный случай, когда они воевали против Советских Вооружённых Сил. Они воевали против советского актива. В период с 1945 по 1949 год, когда я был первым секретарём ЦК комсомола Эстонии, я встречал свыше пятнадцати случаев, когда эти лесные братья убивали пионеров при сборе ягод в лесах только за то, что у них были красные галстуки. Так какие же это освободители? Это ж придумать только!!! Пользуются тем, что информация тенденциозная, так и спекулируют…
Успешное партизанское движение возможно только при поддержке народа и только при наличии социальной базы для антигосударственного протеста. Между тем непредвзятый анализ показывает, что коммунистическая власть действительно занималась развитием Прибалтики, превратив её из восточноевропейского захолустья, каким являлись «Лимитрофы» до войны, в наиболее зажиточный регион СССР.
Так, население Литвы между 1945 и 1965 годом увеличилось с 2,5 до почти 3 миллионов, причём численность всех этнических групп, как русских, так и литовцев, возрастала примерно в равной пропорции.
В Латвии за послевоенные годы состоялась масштабная индустриализация. Весь Советский союз ездил на электричках Рижского вагоностроительного завода, слушал радиоприёмники рижской фабрики «ВЭФ». В 1946 году вступил в строй Рижский электромашиностроительный завод, поставивший на конвейер первую в Союзе бытовую стиральную машину. В 1949 году — Рижская автобусная фабрика, снабжавшая микроавтобусами «РАФ» целый Восточный блок.
Эти и многие другие промышленные предприятия, производившие высокотехнологичную продукцию, дали латышам десятки тысяч рабочих мест.
Эстония лидировала среди всех территорий СССР по объёму государственных вложений в экономику и инфраструктуру на душу населения. Строились дороги, больницы, школы — особенно в слаборазвитых сельских районах.
А сегодняшний интерес жителей Прибалтики к «Лесным братьям», думается, вызван в том числе и затяжным социально-экономическим кризисом, в котором три республики оказались после присоединения к Евросоюзу.
Ибо в глубине народной души всегда теплится наивная надежда, что откуда-нибудь из леса выйдет благородный разбойник и искоренит все несправедливости.
.jpg)
