Иван III Васильевич. Часть II
Внутренняя политика
Интеграция новоприсоединённых земель
После присоединения в 1471 году Ярославского княжества на его территории начинается достаточно жёсткая унификация с общемосковскими порядками. Специально назначенный посланец великого князя поверстал на московскую службу ярославских князей и бояр, отняв у них часть земель. В одной из критически настроенных летописей того времени эти события описаны так: «У кого село добро, ин отнял, а у кого деревня добрая, ин отнял да записал на великого князя, а кто будет сам добр боярин или сын боярский, ин его самого записал». Схожие процессы происходили и в перешедшем под контроль Москвы Ростове.
Здесь также наблюдался процесс поверстания местной элиты (как князей, так и бояр) на службу великому князю, причём ростовские князья сохранили в своих руках значительно меньшие по сравнению с ярославскими князьями вотчины. Ряд владений был приобретён как великим князем, так и московской знатью.
Присоединение Тверского княжества в 1485 году и его интеграция в Российское государство произошло достаточно мягко. Оно было фактически превращено в одно из удельных княжеств; Иван Иванович был поставлен «на великом княжении на тферском». При княжиче Иване был оставлен московский наместник В. Ф. Образец-Добрынский. Тверь сохранила многие атрибуты самостоятельности: княжескими землями управлял особый Тверской дворец; хотя некоторые тверские бояре и князья и были переведены в Москву, новый тверской князь управлял княжеством при помощи тверской же боярской думы; удельные князья, поддержавшие Ивана III, даже получили новые вотчины (впрочем, ненадолго; вскоре они были у них вновь отобраны). В 1490 году, после смерти Ивана Ивановича, Тверь на некоторый срок перешла ко княжичу Василию, а в 1497 году была у него отнята. К началу XVI века тверской двор окончательно слился с московским, а некоторые тверские бояре перешли в московскую думу.
Интерес представляет также интеграция в общегосударственную структуру Белозерского княжества. После его перехода в 1486 году под власть Москвы, в марте 1488 года была обнародована Белозерская уставная грамота. Среди прочего, она устанавливала нормы кормлений представителей власти, а также регламентировала судопроизводство.
Наиболее глубокий характер носили перемены, постигшие Новгородскую землю. Отличия общественного строя Новгородского государства от московских порядков носили куда более глубокий характер, нежели в прочих новоприсоединённых землях. В основе вечевых порядков лежало богатство новгородской боярско-купеческой аристократии, владевшей обширными вотчинами; огромными землями также располагала новгородская церковь. В ходе переговоров о сдаче города великому князю московская сторона дала ряд гарантий, в частности, было обещано не выселять новгородцев «на Низ» (за пределы новгородской земли, на собственно московскую территорию) и не конфисковать имущество.
Сразу после падения города были произведены аресты. Была взята под стражу непримиримая противница Московского государства Марфа Борецкая, огромные владения семьи Борецких перешли в руки казны; схожая участь постигла ряд других вождей пролитовской партии. Помимо этого, был конфискован ряд земель, принадлежавших новгородской церкви. В последующие годы аресты были продолжены: так, в январе 1480 года под стражу был взят архиепископ Феофил; в 1481 году попали в опалу недавно принятые на государеву службу бояре Василий Казимир, его брат Яков Коробов, Михаил Берденев и Лука Фёдоров. В 1483—1484 годах последовала новая волна арестов бояр по обвинению в государственной измене, в 1486 году из города было выселено пятьдесят семей. И, наконец, в 1487 году было принято решение о выселении из города всей землевладельческо-торговой аристократии и конфискации её вотчин. Зимой 1487—1488 года из города было выселено около 7 000 человек — бояр и «житьих людей». В следующем году из Новгорода было выселено ещё более тысячи купцов и «житьих людей».
Их вотчины были конфискованы в казну, откуда частично были розданы в поместья московским детям боярским, частично переданы в собственность московским боярам, а частично составили владения великого князя. Таким образом, место знатных новгородских вотчинников заняли московские переселенцы, владевшие землёй уже на основе поместной системы; простой народ переселение знати не затронуло. Параллельно с конфискациями вотчин была проведена перепись земель, подведшая итог земельной реформы. В 1489 году таким же образом была выселена часть населения Хлынова (Вятки).
Ликвидация господства старой землевладельческо-торговой аристократии Новгорода шла параллельно с ломкой старого государственного управления. Власть перешла в руки наместников, назначавшихся великим князем, и ведавших как военными, так и судебно-административными делами. Потерял значительную часть своей власти и новгородский архиепископ. Им после смерти в 1483 году архиепископа Феофила (арестованного в 1480 году) стал троицкий инок Сергий, сразу восстановивший против себя местное духовенство. В 1484 году его сменил назначенный из Москвы архимандрит Чудова монастыря Геннадий Гонзов, сторонник великокняжеской политики.
В будущем архиепископ Геннадий стал одной из центральных фигур в борьбе против ереси «жидовствующих».
Введение Судебника
Объединение прежде раздробленных русских земель в единое государство настоятельно требовало помимо политического единства создать также единство правовой системы. В сентябре 1497 года в действие был введён Судебник — единый законодательный кодекс.
Относительно того, кто мог быть составителем Судебника, точных данных нет. Господствовавшее в течение долгого времени мнение о том, что его автором был Владимир Гусев (восходящее к Карамзину), в современной историографии рассматривается как следствие ошибочной интерпретации испорченного летописного текста. По мнению Я. С. Лурье и Л. В. Черепнина, здесь мы имеем дело со смешением в тексте двух разных известий — о введении Судебника и о казни Гусева.
В качестве известных нам источников норм права, отражённых в Судебнике, обычно называют следующие памятники древнерусского законодательства:
· Русская Правда
· Уставные грамоты (Двинская и Белозерская)
· Псковская судная грамота
· Ряд указов и распоряжений московских князей.
Вместе с тем, часть текста Судебника составляют нормы, не имеющие аналогов в предшествующем законодательстве.
Круг вопросов, отражённых в этом первом за долгое время обобщающем законодательном акте, весьма широк: это и установление единых для всей страны норм судопроизводства, и нормы уголовного права, и установления гражданского права. Одной из наиболее важных статей Судебника стала статья 57 — «О христьянском отказе», вводившая единый для всего Российского государства срок перехода крестьян от одного землевладельца к другому — за неделю до и неделей после Юрьева дня (осеннего) (26 ноября). В ряде статей затрагивались вопросы землевладения. Значительную часть текста памятника занимали статьи о юридическом статусе холопов.
Создание в 1497 году общерусского Судебника стало важным событием в истории законодательства России.
Стоит отметить, что подобного единого кодекса не существовало даже в некоторых государствах Европы (в частности, в Англии и во Франции). Перевод ряда статей был включён С. Герберштейном в его труд «Записки о Московии». Издание Судебника явилось важной мерой укрепления политического единства страны путём унификации законодательства.
Культурная и идеологическая политика
Объединение страны не могло не сказаться благотворно на культуре России. Масштабное крепостное строительство, возведение храмов, расцвет летописания в эпоху Ивана III являются зримым свидетельством духовного подъёма страны; при этом немаловажным фактом, свидетельствующим об интенсивности культурной жизни, является появление новых идей. Именно в это время появляются концепции, составившие в будущем весомую часть государственной идеологии России.
Архитектура
Большой шаг вперёд при Иване III сделало русское зодчество; немалую роль в этом сыграло то, что по приглашению великого князя в страну прибыл целый ряд итальянских мастеров, познакомивших Россию с архитектурными приёмами бурно развивавшегося Возрождения.
Уже в 1462 году начинается строительство в Кремле: был начат ремонт требовавших починки стен. В дальнейшем масштабное строительство в великокняжеской резиденции продолжилось: в 1472 году по указанию Ивана III на месте обветшавшего собора, построенного в 1326—1327 годах при Иване Калите, было решено возвести новый Успенский собор. Строительство было поручено московским мастерам; однако, когда до окончания работ осталось совсем немного, собор рухнул. В 1475 году в Россию был приглашён Аристотель Фиораванти, который сразу же взялся за дело.
Остатки стен были снесены, на их месте был выстроен храм, неизменно вызывавший восхищение современников. 12 августа 1479 года новый собор был освящён митрополитом Геронтием.
С 1485 года начинается интенсивное строительство в Кремле, не прекращавшееся на протяжении всей жизни великого князя. Взамен старых деревянных и белокаменных укреплений были выстроены кирпичные; к 1515 году итальянские зодчие Пьетро Антонио Солари, Марко Руффо, а также ряд других превратили Кремль в одну из самых сильных крепостей того времени. Продолжалось строительство и внутри стен: в 1489 году псковскими мастерами был выстроен Благовещенский собор, был возведён новый великокняжеский дворец, одной из частей которого стала возведённая итальянскими зодчими в 1491 году Грановитая палата. Всего, по сообщению летописей, в 1479—1505 годах в столице было построено около 25 церквей.
Масштабное строительство (прежде всего оборонной направленности) проводилось и в других частях страны: так, в 1490—1500 годах был перестроен новгородский кремль; в 1492 году на границе с Ливонией, напротив Нарвы, была возведена крепость Ивангород. Обновлялись также крепостные сооружения Пскова, Старой Ладоги, Яма, Орехова, Нижнего Новгорода (с 1500 года); в 1485 и 1492 годах были проведены масштабные работы по укреплению Владимира. По приказу великого князя были построены крепости и на окраинах страны: в Белоозере (1486 год), в Великих Луках (1493 год).
Литература
Время правления Ивана III было также временем появления ряда оригинальных литературных произведений; так, в частности, в 1470-х годах написал своё «Хожение за три моря» тверской купец Афанасий Никитин. Интересным памятником эпохи является составленная Фёдором Курицыным на основе легенд, услышанных им в ходе пребывания в Валахии, «Повесть о Дракуле», повествующая о прославившемся своей жестокостью валашском господаре Владе Тепеше.
Значительный толчок развитию религиозной литературы был дан борьбой против ереси «жидовствующих»; также в произведениях этой эпохи нашли своё отражение споры о церковных богатствах. Можно отметить ряд произведений Иосифа Волоцкого, в которых он выступает как ярый обличитель ереси; наиболее законченный вид это обличение принимает в «Просветителе» (первая редакция которого, впрочем, составлена не ранее 1502 года).
Летописание в этот период переживает свой расцвет; при великокняжеском дворе интенсивно составляются и перерабатываются летописные своды. Однако вместе с тем именно в этот период, вследствие объединения страны, полностью исчезает независимое летописание, бывшее характерной чертой предшествующей эпохи. Начиная с 1490-х годов, летописи, создаваемые в русских городах — Новгороде, Пскове, Вологде, Твери, Ростове, Устюге и ещё в ряде мест — представляют собой либо видоизменённый великокняжеский свод, либо летопись местного характера, не претендующую на общерусское значение. Церковное (в частности, митрополичье) летописание в этот период также сливается с великокняжеским. При этом активно ведётся редактирование летописных известий, их переработка как в интересах великокняжеской политики, так и в интересах конкретных группировок, пользующихся наибольшим влиянием в момент написания свода (в первую очередь это было связано с династической борьбой между партией Василия Ивановича и Дмитрия-внука).
Идеология власти, титул и герб
Наиболее заметными воплощениями формировавшейся идеологии объединённой страны в исторической литературе принято считать новый герб — двуглавый орёл, и новый титул великого князя. Кроме того, отмечается, что именно в эпоху Ивана III зарождаются те идеи, которые чуть позже составят официальную идеологию Московского государства.
Перемены в положении великого московского князя, превратившегося из правителя одного из русских княжеств в повелителя обширной державы, не могли не привести к переменам в титулатуре. Уже в июне 1485 года Иван III пользуется титулом «великого князя всея Руси», что означало ещё и претензии на земли, находившиеся под властью великого князя Литовского (именовавшегося, помимо прочего, ещё и «великим князем русским»). В 1494 году литовский великий князь выразил готовность признать этот титул. В полный титул Ивана III были включены также и названия земель, вошедших в состав России; теперь он звучал как «государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Пермский, и Югорский, и Болгарский, и иных». Ещё одним нововведением в титулатуре стало появление титула «самодержец», являвшегося калькой византийского титула «автократор». К эпохе Ивана III относятся и первые случаи использования великим князем титула «царь» (или «кесарь») в дипломатической переписке, — пока только в отношениях с мелкими германскими князьями и Ливонским орденом; царский титул начинает широко использоваться в литературных произведениях. Этот факт чрезвычайно показателен: со времён начала монголо-татарского ига «царём» именовался хан Орды; к русским князьям, не имеющим государственной самостоятельности, такой титул почти никогда не применялся. Превращение страны из данника Орды в мощную независимую державу не прошло незамеченным и за границей: в 1489 году посол императора Священной Римской империи Николай Поппель от имени своего сюзерена предложил Ивану III королевский титул. Великий князь отказался, указав, что «мы божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы… а поставления как прежде ни от кого не хотели, так и теперь не хотим».
Появление двуглавого орла в качестве государственного символа Московского государства зафиксировано в конце XV века: он изображён на печати одной из грамот, выданной в 1497 году Иваном III. Несколько ранее аналогичный символ появился на монетах тверского княжества (ещё до присоединения к Москве); ряд новгородских монет, отчеканенных уже под властью великого князя, также несёт этот знак. Относительно происхождения двуглавого орла в исторической литературе существуют различные мнения: так, наиболее традиционный взгляд на его появление в качестве государственного символа заключается в том, что орёл был заимствован из Византии, а принесла его с собой племянница последнего византийского императора и жена Ивана III, Софья Палеолог; восходит это мнение к Карамзину. Как отмечается в современных исследованиях, помимо явных сильных сторон, у этой версии есть и недостатки: в частности, Софья происходила из Мореи — с окраины Византийской империи; орёл появился в государственной практике едва ли не через два десятилетия после брака великого князя с византийской царевной; и, наконец, неизвестно ни о каких претензиях Ивана III на византийский престол. В качестве модификации византийской теории происхождения орла получила некоторую известность южнославянская теория, связанная со значительным использованием двуглавых орлов на окраинах византийского мира. Вместе с тем, следов подобного взаимодействия пока обнаружить не удалось, и сам облик двуглавого орла Ивана III отличается от его предполагаемых южнославянских прототипов. Ещё одной теорией происхождения орла можно считать мнение о заимствовании орла из Священной Римской империи, использовавшей этот символ с 1442 года — и этом случае эмблема символизирует равенство рангов императора Священной Римской империи и великого князя московского. Отмечают также, что одним из символом, изображавшимся на монетах Новгородской республики, являлся одноглавый орёл; в этой версии появление двуглавого орла на печати великого князя выглядит развитием местных традиций. Стоит отметить, что в настоящий момент однозначного мнения о том, какая из теорий точней описывает действительность, не существует.
Помимо принятия новых титулов и символики, заслуживают внимания также появившиеся в правление Ивана III идеи, составившие идеологию государственной власти. Прежде всего стоит отметить идею преемственности великокняжеской власти от византийских императоров; впервые эта концепция появляется в 1492 году, в труде митрополита Зосимы «Изложение Пасхалии». По мнению автора этого сочинения, Бог поставил Ивана III, как и «новаго царя Константина новому граду Констянтину, — Москве и всей Русской земли и иным многим землям государя». Чуть позже подобное сравнение обретёт стройность в концепции «Москва — третий Рим», окончательно сформулированной монахом псковского Елизарова монастыря Филофеем уже при Василии III. Ещё одной идеей, идеологически обосновывавшей великокняжескую власть, была легенда о регалиях Мономаха и о происхождении русских князей от римского императора Августа. Отражённая в несколько более позднем «Сказании о князьях владимирских», она станет важным элементом государственной идеологии при Василии III и Иване IV. Любопытно, что, как отмечают исследователи, первоначальный текст легенды выдвигал в качестве потомков Августа не московских, а тверских великих князей.
При этом стоит отметить, что подобные идеи в период правления Ивана III не получили сколько-нибудь широкого распространения; так, например, показательно то, что новопостроенный Успенский собор сравнивался не с цареградской Святой Софией, а со владимирским Успенским собором; идея о происхождении московских князей от Августа вплоть до середины XVI века отражается лишь во внелетописных источниках. В целом, хотя эпоха Ивана III — это период зарождения значительной части государственной идеологии XVI века, нельзя говорить о какой-либо государственной поддержке этих идей. Летописи этого времени скудны идейным содержанием; в них не прослеживается сколько-нибудь единой идеологической концепции; появление таких идей — дело последующей эпохи.
Церковная политика
Чрезвычайно важной частью внутренней политики Ивана III были его отношения с церковью. Основными событиями, характеризующими церковные дела во время его правления, можно назвать, во-первых, появление двух церковно-политических течений, по-разному относившихся к существовавшей на тот момент практике церковной жизни, и, во-вторых, появление, развитие и разгром так называемой «ереси жидовствующих». При этом необходимо отметить, что на внутрицерковную борьбу неоднократно оказывали влияние как противоречия внутри великокняжеской семьи, так и внешние факторы. Помимо этого, определённую сложность в дела церкви вносила состоявшаяся в 1439 году Флорентийская уния и попытки Католической церкви вынудить Православную церковь к её признанию.
Первые конфликты
Впервые великий князь вступил в конфликт с церковными властями в 1478 году, когда настоятель Кирилло-Белозерского монастыря Нифонт решил перейти от ростовского епископа Вассиана в прямое подчинение к удельному князю Михаилу Верейскому.
При этом митрополит Геронтий поддержал настоятеля, а великий князь — епископа Вассиана; под давлением митрополит уступил. В том же году, покорив Новгород, великий князь провёл широкие конфискации земель богатейшей новгородской епархии. В 1479 году конфликт вновь обострился; поводом стала процедура освящения митрополитом Геронтием новопостроенного Успенского собора в Кремле. Вплоть до решения спора митрополиту было запрещено освящать храмы. Однако вскоре великому князю стало не до богословских тонкостей: в 1480 году на Русь двинулся хан Большой Орды Ахмат, Иван III был занят обороной страны, и спор пришлось отложить до 1482 года. К этому времени вопрос встал весьма остро ещё и потому, что из-за великокняжеского запрета многие новопостроенные церкви оставались неосвящёнными. Потеряв терпение, митрополит, оставив кафедру, уехал в Симонов монастырь, и лишь поездка к нему самого Ивана III с извинениями позволила временно погасить конфликт.
1483—1484 годы ознаменовались новой попыткой великого князя подчинить себе строптивого Геронтия. В ноябре 1483 года митрополит, сославшись на болезнь, вновь отбыл в Симонов монастырь. Однако на сей раз Иван III не поехал к Геронтию, а попытался сместить его, силой задержав при монастыре. Лишь через несколько месяцев митрополит вернулся на престол.
Тем временем в русской церкви зародились и получили некоторое распространение два течения, по-разному относившиеся к вопросу о церковной собственности. Последователи Нила Сорского, получившие наименование «нестяжателей», выступали за добровольный отказ церкви от богатств и переход к более бедной и аскетичной жизни. Их оппоненты, получившие наименование «иосифлян» («осифлян», по имени Иосифа Волоцкого), напротив, отстаивали право церкви на богатство (в частности, на земли). Вместе с тем, иосифляне выступали за соблюдение монастырских уставов, бедность и трудолюбие каждого монаха в отдельности.
Ересь «жидовствующих» и собор 1490 года
В 1484 году Иван III назначил новгородским епископом своего давнего сторонника Геннадия Гонзова. Вскоре новоназначенный епископ забил тревогу: по его мнению, в Новгороде появилась и широко распространилась ересь (получившая в исторической литературе название «ересь жидовствующих»). Геннадий начал активную борьбу против неё, привлекая даже опыт католической инквизиции, однако здесь он натолкнулся на непредвиденные обстоятельства: некоторые из предполагаемых еретиков пользовались покровительством великого князя. Так, в частности, немалым влиянием на государственные дела обладал Фёдор Курицын; места священников в Успенском и Архангельском соборах занимали ещё двое еретиков — Денис и Алексей; с еретиками была связана жена наследника престола Ивана Ивановича — Елена Волошанка.
Попытки Геннадия на основании показаний арестованных в Новгороде еретиков добиться ареста московских сторонников ереси не дали результата; Иван III не склонен был придавать делу о ереси большого значения. Тем не менее, Геннадию удалось привлечь на свою сторону ряд церковных иерархов; помимо прочих, его активно поддержал Иосиф Волоцкий.
В мае 1489 года умер митрополит Геронтий. Старшим иерархом церкви стал архиепископ Геннадий, что сразу усилило позиции сторонников искоренения ереси. К тому же, 7 марта 1490 года умер наследник престола княжич Иван Иванович, женой которого была покровительница еретиков Елена Стефановна, в результате чего выросло влияние приверженцев ревнительницы ортодоксального православия Софьи Палеолог и княжича Василия.
Тем не менее, 26 сентября 1490 года новым митрополитом стал недруг архиепископа Геннадия, Зосима (Иосиф Волоцкий, не стесняясь сильных выражений, упрекал Зосиму в ереси), а 17 октября был собран церковный собор.
Результатом собора стало осуждение ереси. Ряд видных еретиков был арестован; некоторые попали в заключение (их содержали в очень суровых условиях, ставших для многих смертельными), некоторые были выданы Геннадию, и показательно провезены по Новгороду. Одна из новгородских летописей упоминает и более жестокие расправы: сожжения еретиков «на Духовском поле».
Вместе с тем, некоторые сторонники ереси не были арестованы: так, не понёс наказания Фёдор Курицын.
Дискуссия о церковном имуществе и окончательный разгром ереси
Собор 1490 года не привёл к полному уничтожению ереси, однако серьёзно ослабил позиции её сторонников. В последующие годы противники еретиков вели значительную просветительскую работу: так, между 1492 и 1504 годом было закончено «Сказание о новоявившейся ереси новгородских еретиков» Иосифа Волоцкого. В определённой мере это оживление церковной мысли было связано с наступлением 7000 года «от сотворения мира» (1492 год от Рождества Христова) и широким распространением ожидания конца света. Известно, что подобные настроения вызывали насмешки сторонников ереси, что привело, в свою очередь, к появлению разъяснительных сочинений деятелей церкви. Так, митрополитом Зосимой было написано «Изложение пасхалии» с расчётами церковных праздников на 20 лет вперёд. Ещё одним видом такой работы стал перевод дьяком Дмитрием Герасимовым на русский язык ряда католических антииудейских трактатов. Помимо антиеретических идей получили широкую известность, в частности, и мысли о недопустимости конфискации земель церкви: так, около 1497 года в Новгороде по поручению архиепископа Геннадия католическим монахом-доминиканцем Вениамином на эту тему был составлен трактат. Необходимо отметить, что появление такого сочинения в Новгороде диктовалось прежде всего новгородской реальностью — конфискациями великим князем архиепископских земель.
В августе-начале сентября 1503 года был созван новый церковный собор. В его ходе были приняты важные решения, значительно менявшие повседневную церковную практику: в частности, были полностью отменены пошлины за поставление на церковные должности. Это решение, видимо, нашло поддержку среди нестяжателей. Кроме того, подобная практика неоднократно подвергалась критике со стороны еретиков. Тем не менее, был принят также ряд мер, предложенных и активно поддерживавшихся иосифлянами. После подписания соборного приговора (Иван III скрепил его собственной печатью, что подчёркивало важность нововведений) собор шёл к своему логическому завершению; из столицы даже успел уехать вызванный неотложными делами Иосиф Волоцкий. Однако неожиданно Нилом Сорским на обсуждение был поставлен вопрос о том, достойно ли монастырям владеть вотчинами. В ходе разгоревшейся дискуссии нестяжателям и иосифлянам не удалось прийти к единому мнению. В конечном итоге, попытка нестяжателей убедить иерархов церкви в своей правоте провалилась, несмотря на явную симпатию великого князя идее секуляризации земель.
Собор 1503 года, занятый прежде всего внутрицерковными проблемами, не решил окончательно вопрос о ереси; вместе с тем, к этому времени положение еретиков на княжеском дворе было как никогда шатким. После ареста в 1502 году их покровительницы Елены Волошанки и провозглашения Василия Ивановича, сына поборницы православия Софьи Палеолог, наследником, сторонники ереси в значительной степени утратили влияние при дворе. Более того, и сам Иван наконец прислушался к мнению духовенства; Иосиф Волоцкий в дошедшем до нас послании к духовнику Ивана III упоминает даже о покаянии великого князя и обещании наказать еретиков. В 1504 году в Москве был созван новый церковный собор, осудивший видных деятелей ереси на смерть. 27 декабря 1504 года в Москве были сожжены главные еретики; казни прошли также в Новгороде. Столь жестокая расправа вызвала неоднозначную реакцию, в том числе и среди духовенства; Иосиф Волоцкий был вынужден выступить со специальным посланием, подчёркивавшим законность произошедших казней.
Семья и вопрос престолонаследия
Первой женой великого князя Ивана стала Мария Борисовна, дочь тверского князя Бориса Александровича. 15 февраля 1458 года в семье великого князя родился сын Иван. Великая княгиня, обладавшая кротким характером, умерла 22 апреля 1467 года, не достигнув и тридцатилетнего возраста. По слухам, появившимся в столице, Мария Борисовна была отравлена; дьяк Алексей Полуектов, чья жена Наталья, опять же по слухам, была как-то замешана в истории с отравлением и обращалась к ворожеям, попал в опалу. Великая княгиня была похоронена в Кремле, в Вознесенском женском монастыре. Иван, находившийся в это время в Коломне, на похороны жены не приехал.
Через два года после смерти своей первой супруги великий князь решил жениться вновь. После совещания со своей матерью, а также с боярами и митрополитом он решил дать согласие на недавно полученное от Папы Римского предложение вступить в брак с византийской царевной Софьей (Зоей), племянницей последнего императора Византии, Константина XI, погибшего в 1453 году при взятии Константинополя турками.
Отец Софьи, Фома Палеолог, последний правитель Морейского деспотата, бежал от наступающих турок в Италию вместе со своей семьёй; его дети пользовались папским покровительством. Переговоры, продолжавшиеся в течение трёх лет, закончились, в конечном итоге, приездом Софьи. 12 ноября 1472 года великий князь обвенчался с ней в кремлёвском Успенском соборе. Стоит отметить, что попытки папского двора воздействовать через Софью на Ивана, и убедить его в необходимости признать унию, полностью провалились.
Борьба наследников
С течением времени второй брак великого князя стал одним из источников напряжённости при дворе. Достаточно скоро сложились две группировки придворной знати, одна из которых поддерживала наследника престола — Ивана Ивановича Молодого, а вторая — новую великую княгиню Софью Палеолог. В 1476 году венецианец А. Контарини отмечал, что наследник «в немилости у отца, так как нехорошо ведет себя с деспиной» (Софьей), однако уже с 1477 года Иван Иванович упоминается как соправитель отца; в 1480 году он сыграл важную роль в ходе столкновения с Ордой и «стояния на Угре». В последующие годы великокняжеская семья значительно увеличилась: Софья родила великому князю в общей сложности девятерых детей — пятерых сыновей и четыре дочери.
Тем временем, в январе 1483 года вступил в брак и наследник престола, Иван Иванович Молодой.
Его женой стала дочь господаря Молдавии Стефана Великого, Елена. 10 октября 1483 года у них родился сын Дмитрий. После присоединения Твери в 1485 году Иван Молодой назначается отцом тверским князем; в одном из источников этого периода Иван III и Иван Молодой именуются «самодержцами Русской земли». Таким образом, в течение всех 1480-х годов положение Ивана Ивановича как законного наследника было вполне прочным. Положение же сторонников Софьи Палеолог было намного менее выгодным. Так, в частности, великой княгине не удалось добыть государственных должностей для своих родственников; её брат Андрей убыл из Москвы ни с чем, а племянница Мария, супруга князя Василия Верейского (наследника Верейско-Белозёрского княжества), была вынуждена бежать в Литву вместе с мужем, что отразилось и на положении Софьи.
Однако к 1490 году в действие вступили новые обстоятельства. Сын великого князя, наследник престола Иван Иванович заболел «камчюгою в ногах» (подагрой). Софья выписала из Венеции лекаря — «мистро Леона», который самонадеянно пообещал Ивану III вылечить наследника престола; тем не менее, все старания врача оказались бессильны, и 7 марта 1490 года Иван Молодой скончался. Врач был казнён, а по Москве поползли слухи об отравлении наследника; спустя сто лет эти слухи, уже в качестве неоспоримых фактов, записал Андрей Курбский. Современные историки относятся к гипотезе об отравлении Ивана Молодого как к непроверяемой за недостатком источников.
Заговор Владимира Гусева и коронация Дмитрия-внука
После смерти Ивана Молодого наследником престола стал его сын, внук Ивана III, Дмитрий. В течение нескольких последующих лет продолжалась борьба между его сторонниками и приверженцами Василия Ивановича; к 1497 году эта борьба серьёзно обострилась. Этому обострению способствовало решение великого князя короновать своего внука, присвоив ему титул великого князя и решив таким образом вопрос о престолонаследии. Разумеется, сторонников Василия действия Ивана III категорически не устраивали. В декабре 1497 года был раскрыт серьёзный заговор, ставивший своей целью мятеж княжича Василия против своего отца. Помимо «отъезда» Василия и расправы над Дмитрием заговорщики предполагали также захватить великокняжескую казну (находившуюся на Белоозере). Стоит отметить, что заговор не нашёл поддержки среди высшего боярства; заговорщики, хотя и происходили из довольно знатных семей, тем не менее, не входили в ближайшее окружение великого князя. Результатом заговора стала опала Софьи, которую, как выяснило следствие, посещали колдуньи и ворожеи; княжич Василий был посажен под домашний арест. Главные заговорщики из числа детей боярских (Афанасий Еропкин, Щавей Скрябин, Владимир Гусев), а также связанные с Софьей «бабы лихие» были казнены, некоторые заговорщики попали в тюрьму.
4 февраля 1498 года в Успенском соборе в обстановке большой пышности прошла коронация княжича Дмитрия. В присутствии митрополита и высших иерархов церкви, бояр и членов великокняжеской семьи (за исключением Софьи и Василия Ивановича, которых на церемонию не пригласили) Иван III «благословил и пожаловал» внука великим княжением. На Дмитрия были возложены бармы и Шапка Мономаха, а после коронации в его честь был дан «пир великий». Уже во второй половине 1498 года новый титул Дмитрия («великий князь») используется в официальных документах.
Коронация Дмитрия-внука оставила заметный след в церемониале московского двора (так, в частности, «Чин венчания Дмитрия-внука», описывающий церемонию, повлиял на чин венчания, разработанный в 1547 году для коронации Ивана IV), а также получила отражение в ряде внелетописных памятников (прежде всего в «Сказании о князьях владимирских», идеологически обосновывавшем права московских государей на русские земли).
Переход власти к Василию Ивановичу
Коронация Дмитрия-внука не принесла ему победы в схватке за власть, хотя и усилила позиции. Однако борьба между партиями двух наследников продолжалась; Дмитрий не получил ни удела, ни реальной власти. Тем временем внутриполитическая ситуация в стране обострилась: в январе 1499 года по приказу Ивана III был арестован и осуждён на смерть ряд бояр — князь Иван Юрьевич Патрикеев, его дети, князья Василий и Иван, и его зять, князь Семен Ряполовский. Все вышеперечисленные входили в состав боярской верхушки; И. Ю. Патрикеев был двоюродным братом великого князя, носил боярский чин в течение 40 лет и на момент ареста возглавлял Боярскую Думу.
За арестом последовала казнь Ряполовского; жизнь Патрикеевых спасло заступничество митрополита Симона — Семену Ивановичу и Василию было позволено постричься в монахи, а Иван был посажен «за приставы» (под домашний арест). Спустя месяц после этого был арестован и казнён князь Василий Ромодановский. В источниках нет указания на причины опалы бояр; не вполне ясно также и то, была ли она связана с какими-либо разногласиями по внешней или внутренней политике, либо с династической борьбой в великокняжеской семье; в историографии также бытуют самые различные мнения по этому поводу.
К 1499 году Василию Ивановичу удалось, очевидно, частично вернуть себе доверие отца: в начале этого года Иван III объявил псковским посадникам, что «де я, князь великий Иван, сына своего пожаловал великого князя Василия, дал емоу Новгород и Псков». Однако эти действия не нашли понимания у псковичей; конфликт был разрешён лишь к сентябрю.
В 1500 году началась очередная русско-литовская война. 14 июля 1500 года при Ведроши русские войска нанесли силам Великого княжества Литовского серьёзное поражение. Именно к этому периоду относится летописное известие об отъезде Василия Ивановича к Вязьме и о серьёзных переменах в отношении великого князя к наследникам. В историографии нет единого мнения о том, как трактовать это сообщение; высказываются, в частности, как предположения об «отъезде» Василия от отца и попытке литовцев захватить его, так и мнения о готовности Василия перейти на сторону Великого княжества Литовского. В любом случае, 1500 год стал периодом роста влияния Василия; в сентябре он уже именуется великим князем «всея Руси», а к марту 1501 года к нему переходит руководство судом на Белоозере.
Наконец, 11 апреля 1502 года династическая схватка подошла к своему логическому завершению. По словам летописи, Иван III «положил опалу на внука своего великого князя Дмитрея и на матерь его на великую княгиню Елену, и от того дни не велел их поминати в ектеньях и литиах, ни нарицати великым князем, и посади их за приставы». Через несколько дней Василий Иванович был пожалован великим княжением; вскоре Дмитрий-внук и его мать Елена Волошанка были переведены из-под домашнего ареста в заточение. Таким образом, борьба внутри великокняжеской семьи завершилась победой княжича Василия; он превратился в соправителя отца и законного наследника огромной державы. Падение Дмитрия-внука и его матери предопределило также судьбу московско-новгородской ереси: церковный Собор 1503 года окончательно разгромил её; ряд еретиков были казнены. Что же касается судьбы самих проигравших династическую борьбу, то она была печальной: 18 января 1505 года в заточении умерла Елена Стефановна, а в 1509 году «в нужи, в тюрме» умер и сам Дмитрий. «Одни полагают, что он погиб от голода и холода, другие — что он задохнулся от дыма» — сообщал Герберштейн по поводу его смерти.
Кончина великого князя
Летом 1503 года Иван III серьёзно заболел. Незадолго до этого (7 апреля 1503 года) умерла его жена — Софья Палеолог. Оставив дела, великий князь отправился в поездку по монастырям, начав с Троице-Сергиевого. Однако его состояние продолжало ухудшаться: он ослеп на один глаз; наступил частичный паралич одной руки и одной ноги. 27 октября 1505 года великий князь Иван III скончался. По сообщению В. Н. Татищева (впрочем, неясно, насколько достоверному), великий князь, призвав перед смертью к своей постели духовника и митрополита, тем не менее, отказался постричься в монахи. Как отмечала летопись, «государь всея Русии быв на государьстве великом княженьи… лет 43 и 7 месяць, а всех лет живота его 65 и 9 месяц». После смерти Ивана III была проведена традиционная амнистия. Похоронен великий князь был в Архангельском соборе Московского Кремля.
Согласно духовной грамоте, великокняжеский трон переходил к Василию Ивановичу, прочие сыновья Ивана получали удельные города. Однако, хотя удельная система фактически восстанавливалась, она значительно отличалась от предшествующего периода: новый великий князь получал куда больше земель, прав и преимуществ, чем его братья; особенно заметен контраст с тем, что получил в своё время сам Иван. В. О. Ключевский отмечал следующие преимущества великокняжеской доли:
· Великий князь теперь владел столицей единолично, выдавая братьям из своего дохода по 100 рублей (раньше наследники владели столицей совместно)
· Право суда в Москве и Подмосковье принадлежало теперь только великому князю (раньше каждый из князей имел такое право в своей части подмосковных сёл)
· Право чеканить монету теперь имел только великий князь
· Теперь владения умершего бездетным удельного князя переходили непосредственно к великому князю (раньше такие земли делились между оставшимися братьями по усмотрению матери).
Таким образом, восстановленная удельная система заметно отличалась от удельной системы прежних времён: помимо увеличения великокняжеской доли при разделе страны (Василий получил более 60 городов, а четырём его братьям досталось не более 30), великий князь сосредоточил в своих руках и политические преимущества.
Характер и внешность
До нашего времени дошло описание внешности Ивана III, сделанное венецианцем А. Контарини, в 1476 году посетившего Москву и удостоенного встречи с великим князем. По его словам, Иван был «высок, но худощав; вообще он очень красивый человек». Холмогорский летописец упомянул прозвище Ивана — Горбатый, что, возможно, говорит о том, что Иван сутулился — и это, в принципе, всё, что нам известно о внешнем облике великого князя. Одно прозвище, данное современниками, — «Великий» — в настоящее время используется наиболее часто. Помимо этих двух прозвищ, до нас дошли ещё два прозвища великого князя: «Грозный» и «Правосуд».
О характере и привычках Ивана Васильевича тоже известно мало. С. Герберштейн, побывавший в Москве уже при Василии III, писал об Иване: «…Для женщин он был до такой степени грозен, что если какая из них случайно попадалась ему навстречу, то от взгляда его только что не лишалась жизни». Не обошёл он вниманием и традиционный порок русских князей — пьянство: «во время обеда он по большей части до такой степени предавался опьянению, что его одолевал сон, причём все приглашённые были меж тем поражены страхом и молчали; по пробуждении он обыкновенно протирал глаза и тогда только начинал шутить и проявлять весёлость по отношению к гостям». Автор одной литовской хроники писал об Иване, что он был «муж сердца смелого и рицер валечный» — что, вероятно, было некоторым преувеличением, так как сам великий князь предпочитал не ходить в походы сам, а посылать своих полководцев. С. Герберштейн по тому же поводу писал, что «великий Стефан, знаменитый палатин Молдавии, часто вспоминал про него на пирах, говоря, что тот, сидя дома и предаваясь сну, умножает свою державу, а сам он, ежедневно сражаясь, едва в состоянии защитить границы».
Известно, что Иван III весьма прислушивался к советам боярской думы; дворянин И. Н. Берсень-Беклемишев (казнён при Василии III) писал, что великий князь «против собя стречю (возражения) любил и тех жаловал, которые против его говаривали». Андрей Курбский тоже отмечал любовь монарха к боярским советам; впрочем, судя по словам оппонента Курбского по переписке, Ивана IV, отношения Ивана III с боярами были отнюдь не идиллическими.
Характеристика религиозных взглядов Ивана также наталкивается на недостаток данных. Известно, что в течение длительного времени его поддержкой пользовались еретики-вольнодумцы: двое новгородских еретиков (Денис и Алексей) были назначены в кремлёвские соборы; при дворе пользовался немалым влиянием Фёдор Курицын; в 1490 году митрополитом был избран Зосима, которого некоторые церковные деятели считали сторонником ереси. Судя по одному из писем Иосифа Волоцкого, Иван знал о связях своей снохи, Елены Волошанки, с еретиками.
Итоги правления
Главным итогом правления Ивана III стало объединение вокруг Москвы бо?льшей части русских земель. В состав России вошли: Новгородская земля, долгое время бывшее соперником Московского государства Тверское княжество, а также Ярославское, Ростовское, и частично Рязанское княжества. Остались независимы лишь Псковское и Рязанское княжества, однако и они не были полностью самостоятельны. После успешных войн с Великим княжеством Литовским в состав Московского государства вошли Новгород-Северский, Чернигов, Брянск и ещё ряд городов (составлявших до войны около трети территории Великого княжества Литовского); умирая, Иван III передал своему преемнику в несколько раз бо?льшие земли, чем принял сам. Кроме того, именно при великом князе Иване III Российское государство становится полностью независимым: в результате «стояния на Угре» власть ордынского хана над Русью, длившаяся с 1243 года, полностью прекращается. Россия превращается в сильное государство, способное проводить независимую политику в своих интересах.
Годы правления Ивана III также ознаменовались успехами во внутренней политике. В ходе проведённых реформ был принят свод законов страны — «Судебник» 1497 года. В это же время закладываются основы приказной системы управления, а также появляется поместная система. Были продолжены централизация страны и ликвидация раздробленности; правительство вело достаточно жёсткую борьбу с сепаратизмом удельных князей. Эпоха правления Ивана III стала временем культурного подъёма. Возведение новых зданий (в частности, московского Успенского собора), расцвет летописания, появление новых идей — всё это свидетельствует о значительных успехах в области культуры.
В целом можно сказать, что правление Ивана III Васильевича было чрезвычайно успешным, а распространённое в науке и публицистике прозвище великого князя — «Великий» — как нельзя лучше характеризует масштаб деяний этого незаурядного политического деятеля эпохи складывания единого Российского государства.
Начало смотрите на сайте : Для Продвинутых - Иван III Васильевич. Чассть I
